Новая лесная жизнь, или Три окна в избе Ивана Валялкина

Я забыл о бурях и о громе, Мне теперь дороже тишина, И живу я в старом-старом доме. Из него выходят три окна.       Эту когда-то ветхую избушку, находящуюся вблизи неотмеченной на большинстве карт деревушки возле реки Иртыш, бывший выпускник Тибидохса Иван Валялкин довёл до ума благодаря известному всем упорству вкупе с желанием следовать намеченной цели до конца. Раз решил, что поедет на Иртыш лечить зверей и помогать восстанавливать нанесённый урон тайге – значит, поедет. И при этом не будет потом сетовать на свой отнюдь не лёгкий выбор, навалившиеся разом трудности, вынужденное одиночество и неоднозначную реакцию окружающих. Также ни в коем случае он не свернёт с намеченного пути. Даже раздумывать о заманчивой перспективе вернуться не станет, поскольку понимания того, что его шаг нужен пусть не всему миру, а – для начала – маленькой области в азиатской части страны, было у Ивана хоть отбавляй. Тем более, Ваня никогда не любил бросать начатое дело, чем и отличался от разношёрстной толпы учеников магической школы.       С такими намерениями парень и приехал в глушь, чтобы не только начать улучшать местную флору и фауну, но и, прежде всего, разобраться в себе. Сколько Валялкин себя помнил, у лопухоидов и в Тибидохсе ему было неуютно. Вроде бы всё замечательно: прошлая жизнь закончилась с прилётом на Буян, где появились настоящие друзья и, увы, пока настороженно относившаяся к предстоящим перспективам, но всё же любовь… Да и не одна: Зализину тоже сбрасывать со счетов нельзя.       Но чего-то спокойной и рассудительной душе Ивана не хватало. Многое он не понимал и не хотел принимать. Взять хотя бы магию. Валялкин не раз задумывался: почему обыкновенные люди могут достичь немалых высот в жизни, совершить нечто важное и полезное для страны и человечества, опираясь только на свои силы и скромные возможности, а некоторые маги даже почистить зубы и завязать шнурки без заклинания не в состоянии? Неужели преимущества всё-таки пагубно воздействуют на них? Но как же тогда уважаемые им учителя и директор школы? Не скажешь, что они зависимы от волшебства и прочих чудес. Хотя, что с них взять, если тот же Поклёп Поклёпыч предпочитает «зомбировать» непослушных учеников, нежели понять истинную причину их поступков…       А постоянные нытьё и мелочность, распространённые среди его однокурсников? Почему любителей пожаловаться на свои проблемы было больше, чем тех, кто искренне хотел помочь? Даже животные часто лучше людей – Валялкин не раз убеждался в этом на собственном опыте – по крайней мере, они не злорадствуют над своими собратьями, попавшими в беду.       Именно вдали от людской суеты Валялкин понял то, что ему никак не удавалось осознать все эти годы. Нет, кое о чём он имел смутные представления, но оформить в связную мысль смог только сейчас, когда оградился от многих соблазнов и пустых идеалов толпы. Огромное желание, сила воли и самоконтроль – вот настоящая основа жизни. Без них рушится любое начинание, каким бы простым оно не казалось. Только постоянное одёргивание себя в критические моменты, когда готов сдаться и опустить руки, помогали Валялкину не сорваться.       Да, не всё так легко ему далось. Были дни, когда он хотел бросить эту холодную и покосившуюся избу, улететь в привычную школу, к весёлому Баб-Ягуну и ждущей Тане, всё понимающему директору и радостному питекантропу… Перестать трудиться в одиночку и жить отшельником, наконец. Но каждый раз, стоило ему увидеть всё, что он успел сделать собственными руками – пусть то было починенное окно в избушке, построенный сарай для бабы Нюры из ближайшей деревни, перевязанная лапа лисицы, попавшей в капкан, – и желание уезжать пропадало. Как можно взять и уехать, бросив всё, над чем долго трудился? И тогда Валялкин стискивал зубы, делал глубокий вдох и продолжал дальше выполнять поставленную перед собой задачу, не обращая внимания на всевозможные препятствия и упорно шагая по выбранной им тропе судьбы.