Когда пересекаются параллельные

Вэлгрис не помнил, как его нашли. Не помнил, как оказался в своих покоях. Очнулся он резко, точно ото сна, хотя не был уверен, что спал, а не просто пялился в потолок, и понятия не имел, сколько прошло времени. И что стало?.. Вэлгрис вздрогнул всем телом и стиснул зубы. Что стало с телом Айлфевра? Тихо отворилась и закрылась дверь, и к постели приблизилась Астрид. Разувшись, она взобралась на кровать и села, навалившись на спинку. Вэлгрис перекатился на бок и, положив голову ей на колени, спрятал лицо в складках её юбки. - Похороны только что закончились, - донесся до него голос жены. – Все было тихо и быстро. Если так, то прошло уже больше суток. - И когда придут за мной? – приглушенно спросил Вэлгрис. Это были первые произнесенные им слова за долгое время, и голос прозвучал хрипло. - Никто не придет за тобой, - тихо ответила Астрид и провела рукой по его волосам. - Я убил короля. - Даже дурак понял бы, что твоей вины здесь нет. - Вина полностью лежит на мне, - усмехнулся Вэлгрис. – Я наставил на него меч, я помог создать тот яд, я подорвал его власть. - Ты не хотел этого. И ты точно не просил. Но нечто выше нас всех выбрало тебя. Даже если забыть об этом, то ты просто старался изо всех сил, чтобы сохранить как можно больше жизней. Астрид вздохнула, собираясь с духом. - И они хотят, чтобы ты был императором. Вэлгрис затаил дыхание. Он убил двух предыдущих королей – и вдруг станет императором? Сжав ладонью колено Астрид, он чуть приподнялся и заглянул ей в глаза. - Ты будешь со мной? В ответ Астрид уставилась на него немигающим взглядом, от которого у него сердце ухнуло резко вниз. Выпростав из-под него ноги, она встала и, подойдя к окну, раздвинула портьеры. - Все эти дни ты оставался во дворце, а я ночевала дома, - начала она, развернувшись спиной к окну. – Мы почти не виделись. - И я не вижу причин, почему ты не хочешь вернуться во дворец, - поморщившись, перебил Вэлгрис. Ему очень не хватало Астрид рядом, того, как она прижималась к нему ночью, как одним своим присутствием создавала уют в нелюбимом дворце. - Так я тебе покажу причину. Несмотря на относительно теплую погоду, на ней был свободного кроя длинный жилет, почти полностью прятавший её фигуру. Сняв его и оставшись только в плотном платье с высокой талией и пышной юбкой, она развернулась к Вэлгрису боком. - Что ты делаешь? – недоуменно спросил Вэлгрис, не чувствуя ни малейшего желания играть в её игры. - Полагаю, если не знать, то и не обратишь внимание, - обронила она, точно не слыша его. – Ладно, все равно я хотела переодеться. Погоди секунду. Шнуровка на платье располагалась спереди, она быстро с ней разобралась, следующим в очереди стало плотное нижнее платье. Оставшись стоять в одной сорочке, стянутой под грудью, Астрид приблизилась к мужу. В спину ей светило солнце, и Вэлгрис с трудом мог разглядеть её. - Так тоже не видно? – по голосу было слышно, что она улыбается. – Какой же ты невнимательный. А так? Астрид повернулась к нему боком и натянула сорочку вниз так, что та натянулась, делая заметным большой уже животик. - Ты… Как же… - прерываясь от неясных еще эмоций, выдохнул Вэлгрис. - Пятая луна. Он уже шевелится, - похвалилась Астрид, оглаживая живот руками. – Никак не могла выбрать подходящий момент, чтобы сказать. Ты все время так занят. - Великий Дух, Астрид, - Вэлгрис притянул её к себе за талию. – Для такой вести не может быть неправильного момента. И ты скрываешь это? - Знают только Уринтольф, Фиэнри, Лейра и Шахрейн, - подтвердила Астрид. – Я решила, что пока что лучше не афишировать это. Не зря ему показалось, что с ней что-то не так. Но ни за что на свете Вэлгрис не предположил бы, что Астрид ожидает ребенка. Никаких законов, ограничивающих рождение, нет, но как правило в молодых семьях первенец рождался хотя бы через пару лет после свадьбы, а иногда супруги обзаводились потомством лет через десять. Торопиться нимайн было некуда. - Зачать ребенка в первый же месяц супружеской жизни, - хмыкнул Вэлгрис. Обняв жену одной рукой, второй он накрыл её живот. Странное, непередаваемой чувство прокатилось от его ладони по телу. - О, ты очень старался, - засмеялась Астрид, зарывшись пальцами в его волосы. Вэлгрис бережно стиснул её в объятиях, спрятал лицо в складках сорочки, и вдруг мысль об утерянном брате прошила его насквозь. Только вчера он отнял жизнь и вот теперь ожидает новую, продолжение собственной. Разве может Всевышний за грех награждать его так щедро? - Объявить все равно придется, - сказал он. – Скоро ты уже не сможешь прятаться. И если меня коронуют императором, ты станешь моей императрицей. - Я понимаю, - ответила Астрид. – Просто хотела дождаться тебя. Улыбаясь, Вэлгрис поднял на неё взгляд, и Астрид робко улыбнулась в ответ. Теперь он припоминал все ночи, проведенные с Астрид в их шатре. Разве заботились они, такие счастливые и опьяненные, о последствиях. Разумеется, он уже любит этого малыша, мальчик это или девочка, но более неподходящего времени выбрать было нельзя. Нужно как можно скорее покидать эти места, бежать прочь. И как же тогда ей рожать, прямо на дороге? Как растить ребенка? Но в любом случае, сделанного не воротить. Раз так случилось, то его долг – обеспечить безопасность обоим, и да поможет им всем Великий Дух. Коронация произошла через пять дней после похорон. Вэлгрис запретил устраивать пышный праздник из уважения к умершему королю и из-за военного положения, но главным образом, потому что сам не видел повода для праздника. Какой может быть пир, когда Айлфевр мертв? И когда он сам убил его? Странным образом эта мысль больше не вызывала в нем дрожи и желания покончить с собой, как и апатии, захватившей его сразу после содеянного. Поначалу Вэлгрис сам себе опротивел, а потом просто понял, что настолько сильно абстрагировался от этой мысли, что почти не связывал её с собой, будто Айлфевра убил какой-то другой Вэлгрис, не он. Оно было и к лучшему. Сейчас столько проблем требовало его немедленного внимания, что он просто не мог позволить себе расклеиться и впасть в уныние – непозволительная роскошь. Итак, коронация состоялась, Вэлгриса нарекли императором, он назначил Лоинора своим распорядителем, а кроху Энемора – наследником, и был благодарен Великому Духу, что Астрид была с ним, иначе пережить этот день было бы в разы сложнее. А затем началась рутина – императорская, но все же рутина. Целая луна ушла на то, чтобы связаться с Шаккаремом и лордами, получить от них положительные ответы и разработать стратегию отступление. Шутка ли, провести через весь континент десятки тысяч человек? Вэлгрис не был уверен, что хотя бы половина из них перенесет тяжелый поход, но выбора не оставалось. За прошедшую луну Эллинальв еще несколько раз испытал свое новое оружие, избрав в этот раз своей целью другие города крайнего севера и Ихтрона. Король Видевр, воздержавшийся от комментариев касательно идеи Вэлгриса, потерял в атаке жену и тут же прислал свое согласие. Теперь со дня на день в Орваге ожидали беженцев из Ихтрона в дополнение к выжившим северянам. Весь город жил в буквальном смысле на узлах, готовый в любой день сорваться с места. До нового континента можно было добраться двумя путями. Первый – по морю на кораблях речных лордов и вольных городов. Эту часть на себя взял Шахрейн. Второй – по небольшому перешейку, соединяющему два континента далеко на севере. Как понял Вэлгрис, перешеек этот лежал к востоку от того непроходимого леса, где он очутился, бежав из плена эллинальвцев. Эта дорога была куда тяжелее, и пойдут по ней только выносливые. И он сам. И наконец этот день настал. Первыми отправили беременных женщин, немногих детей и тех, кто были слишком молод для военной службы. С малышами уехали их матери, в том числе Иилна с дочерью и Линдолин с сыном. Пообещав перевезти их на самых прочных кораблях, их повел Шахрейн, а с ним ушла и Лейра, по собственной воле. Астрид ехать наотрез отказалась. - Пойми же, - пытался переубедить её Вэлгрис, - я – император и покину эти земли последним. Тебе же нельзя подвергать себя такому риску. - Коль ты последний, тогда я буду предпоследней, - упрямо стояла на своем Астрид. Как я могу тебя оставить? Вэлгрис на этих словах обычно поджимал губы, дивясь упрямству и непоколебимости жены. У него еще было время, чтобы переубедить её. Со вторым караваном в повозках увезли книги, картины и другие предметы культуры. Вэлгрис отправил их южной дорогой, чтобы не было соблазна сжечь, если вдруг станет туго с древесиной. Вэлгрис не мог понять, что чувствует, покидая родные места. Должно быть, грусть, ибо любимые пейзажи, виды на милый сердцу город приносили теперь боль. Последнюю ночь перед отбытием он провел, прогуливаясь по улицам, доставая из глубин каждое, даже самое незначительное, воспоминание. Вот здесь они лазали по деревьям с Фиэнри, тут их учил старый настоятель храма, а вот на этой площади Астрид спасла от гибели Айлфевра… Не стоять ему больше на этом мосту, не полюбоваться с самой высокой скалы на город. Даже могилы родных останутся далеко позади, забытые, шумящие кронами, пока люди и эльфы не вырубят священный лес, не разграбят древний город, как сделали когда-то с Нен Деринне. Он встретил рассвет на своей скале, уже в полном боевом облачении, а затем двинулся на площадь, где яблоку было негде упасть. На самом деле, в городе, да и на всей западной части континента почти никого не осталось. Конечно, были такие, кто не пожелал покидать насиженных мест, но их были единицы. Большая часть населения уже бежала — сама или сопровождаемая частями ополчения и регулярной армии. Остались только они, несколько тысяч на площади. И – как и предсказывала Астрид – она вышла за ворота предпоследней, а он последовал за ней. Поначалу они ехали той же дорогой, что и несколько лет назад, когда направлялись в Аванлиф, потом взяли севернее. Ехать верхом Астрид уже не могла и потому оставалась в повозке с единственной компаньонкой Уринтольф, присматривавшей за здоровьем императрицы и ребенка, Вэлгрис же возглавлял колонну. Из-за немалых размеров отряд двигался медленно и лишь по истечении двадцати четырех дней достиг границы Орвага. Был полдень, и Вэлгрис велел сделать короткий перевал. Сам он спешился, отдал Хельма оруженосцу и побрел прочь. Вскоре его нагнала Астрид. Не торопясь, они шли в тишине, пока лагерь не скрылся из виду и их не окружили звуки леса. - Лес сильно шумит, - сказала Астрид, оглядываясь на вековые стволы. Вэлгрис хмыкнул: эти стоны услышала даже Астрид, простой человек. - Он плачет, - Вэлгрис замер, глядя на уходящую вглубь тропку. – Никакие слова не передадут то, что способны услышать мои уши. Каждая ветка, каждый листик оплакивает наш уход и в тоже время торопит нас уходить. Вэлгрис навострился, вслушиваясь внимательнее, и знание вдруг само пришло к нему. - Эльфы уже на подходе к Ноэйнрасту. Вероятно, завтра в это же время они ворвутся в город, - процедил он сквозь сжатые губы. Одна мысль заставляла его пылать от гнева. Астрид тихо скользнула под его бок и сжала его ладонь. Весь пыл тут же испарился. - Жизнь твоего народа – вот что самое главное, а не дома да безделушки. Она была тысячу раз права. - Но меня беспокоишь ты. - Что ты хочешь сказать? – нахмурился Вэлгрис, переводя на неё взгляд. - Мы в днях пути от Ноэйнраста, и тем не менее ты можешь слышать, что там происходит. Твоя сила растет с каждым днем, а за все в этом мире, в том числе и за силу, приходится платить. Вэлгрису не нужно было напоминать, все основы магии он знал с тех пор, как научился читать. Он отдавал себе отчет, что, вызывая призраков и духов, он выходит за рамки собственных возможностей. Но разве он уже не оплатил свою силу всеми потерями, что понес – родители, бабушка, прадедушка Ленфир, Рихгеторм, Айлфевр. Неужели этого мало? У него и без того мало осталось. - Со мной все будет в порядке, - улыбнулся он через силу, и больше они эту тему не поднимали. Путь их лежал в крепость, что возвели в месте слияния рек. Это был первый за очень долгое время перевалочный пункт с высокими крепкими стенами, создававшими хотя бы иллюзию безопасности. Вэлгрис знал, что напади на них эльфы, никакие стены не спасут. Но те не преследовали нимайн, занятые разграблением оставленных городов. Об этом Вэлгрис старался не думать, ведь стоило только представить, как один из этих подонков ходит по его дому, марает грязными руками святое Древо, древний трон… Нет, Вэлгрис жил одним лишь настоящим и недалеким будущим, боясь вспоминать былое или загадывать наперёд. Наконец, караван достиг крепости и обосновался там для отдыха перед очередным рывком. Хозяева твердыню давно покинули, осталось только пара десятков воинов, которые и отворили Вэлгрису ворота. Вэлгрис сам занялся размещением своего каравана, что при таком количестве было непросто. Только поздней ночью он добрался до их с Астрид покоев. Он едва нашел в себе силы снять верхнюю одежду и рухнул на кровать рядом со спящей женой. Та пошевелилась во сне, но не проснулась – в последнее время она быстро уставала, мучилась от болей в спине и подчас с трудом могла уснуть. Ей было бы куда комфортнее в сопровождении женщин в одном из первых караванов, чем здесь в окружении заматерелых солдафонов, но она не жаловалась. Его смелая девочка. В порыве нежности Вэлгрис выпростал из-под одеяла руку, провел ей по волосам Астрид, оставил лежать на круглом животе. Сейчас дитя спало, как и мать, но обычно оно очень активно пиналось, что приводило его в благоговейный восторг. Его кроха. Астрид говорила, что будет мальчик, копия Вэлгриса, но сам Вэлгрис считал, что малыш будет больше похож на Астрид. Именно мальчик, неважно, чью внешность он унаследует, стержень у него будет материнский. Если вот эта маленькая жизнь должна быть платой за могущество, тогда он лучше больше никогда им не воспользуется. Он так и уснул, обнимая сразу и жену, и ребенка в её чреве. В день перед отъездом в крепость пришли два письма: для Астрид от Шахрейна, для Вэлгриса от Лейры. Слуга принес их, когда Астрид под руку с Вэлгрисом прогуливались по внутреннему садику после обеда. - Шахрейн пишет, что они успешно достигли Шаккарема, - озвучила Астрид, пробегая глазами по ровным буквам – несмотря на повадки раздолбая, у Шахрейна был идеально ровный почерк. Писал он на своем родном языке, и Вэлгрис не мог прочесть сам. – За переход никто не умер, эльфы встречены не были, хотя постоянно приходилось отбиваться от теней. Тени становились все большей проблемой. Астрид напрямую с ними не сталкивалась с той самой ночи, когда впервые встретила Вэлгриса за годы разлуки, но знала, что постовым они отдыхать не дают, особенно по ночам. Мудрецы высказывали мнение, что тени лезут на Харгил из щелей, которые образуются от частых путешествий между мирами, и Астрид склонна была им верить. Замолчав, она скользнула взглядом дальше и, прочтя последние строки, не сдержала удивленного смешка. - Что там такое? – с любопытством спросил Вэлгрис. - А ты свое письмо еще не читал? Нет? Тогда прочти. Заинтригованный, Вэлгрис распечатал конверт и погрузился в чтение. Дойдя почти до конца письма, он округлил глаза и закричал: - Провались все в бездну! Быть не может. - Да-да, именно так. - Лейра!.. - И Шахрейн, все верно. - Она пишет, что не намерена давать ему согласие в ближайшие пару лет, чтобы проверить его. Вот же дьяволенок! – изумленно улыбнулся Вэлгрис, складывая письмо. - Шахрейн наоборот пишет, что «почти расколол этот кремниевый орешек», - процитировала Астрид. – И кому верить? - Серединка на половинку, - вздохнул Вэлгрис. – Кажется, Лейру мы теперь нескоро увидим. - Главное, что её все устраивает, - примирительно сказала Астрид. - Но не слишком ли быст… Он оборвал себя на полуслове и резко повернулся назад. - Что-то не так, - взволнованно пробормотал он. Мерзкое чувство зашевелилось в его груди, подступая к горлу. Обернувшись, он нашел глазами тоненькую осину и, в два шага оказавшись рядом, прижал руки к прохладной коре. - Южный лес волнуется, - прошептал он и прислонился к стволу дерева лбом. – Неужели, нас нагнали… - Вэлгрис?.. Он обернулся на растерянный оклик жены. - Орванд и Орварио сейчас в подвальной кухне, иди к ним и не отходи от них на шаг. Головой будут отвечать за твою безопасность, - велел он и, даже не дождавшись ответа, метнулся к лестнице, буквально взлетел по всем ступеням, даже не запыхавшись, на самый верх южной стены. Внизу под ногами бурлила река. Выглянув меж зубцов, Вэлгрис пристально вгляделся вдаль и до скрипа сжал зубы. От едва видневшегося южного леса шел дымок. Грязно выругавшись, Вэлгрис метнулся к примыкающей башне, где висел большой колокол, и поднял тревогу. Риск попасться эльфам в открытом поле был огромен, но оставаться в крепости было категорически нельзя. Если Эллинальв начнет осаду, то всем нимайн уже никогда не суждено будет покинуть крепость, и все они помрут от голода. Уходить нужно было как можно скорее, не мешкая. Не более часа гостям крепости понадобилось, чтобы собрать пожитки и выстроиться во дворе. Стоя на высоком крыльце паласа, Вэлгрис выхватил из толпы лицо Астрид, окруженной Орварио и Орвандом, и выдохнул. Он скомандовал Лоинору, чтобы тот возглавил колонну, а сам встал в её конце. Он больше поможет, находясь там, куда придется возможное нападение. Весь караван успешно вышел за ворота крепости, когда послышался гул вражеского отряда. Вэлгрис сомневался, что эльфы будут их преследовать, и больше опасался их нового оружия. И не прогадал. Первый снаряд, не такой мощный, какими были уничтожены города севера, попал в самую высокую башню. Обломки посыпались вниз, раздались крики, но, слава Великому Духу, никого не придавило. Следующий выстрел угодил во двор крепости, а вот третий перелетел через твердыню и разорвался слева от дороги впереди Вэлгриса, точно на обрывистом берегу реки. Дорога стала обваливаться, посыпались камни, утягивая за собой коней с всадниками, телегу… Затем еще один снаряд полыхнул так близко к Вэлгрису, что он даже почувствовал жар пламени на лице. С ним поравнялся Фанхил. - Идите! – крикнул Вэлгрис ему. – Я постараюсь прикрыть! Фанхил округлил на него глаза и замотал головой, но тут позади обрушилась еще одна башня, и Вэлгрис завопил: - Идите же! Фанхил пришпорил своего коня, а Вэлгрис развернул Хельма и встал спиной к своему народу. - Что, друг мой, - потрепал он верного коня по холке, - зададим этим гадам жару. То, что он хотел сделать, было чистым безумием, и он даже не был уверен, получится ли у него. Но попробовать стоило. Выбора не было. В этот раз он не стал тратить силы на призыв призраков, те мало чем могли помочь в такой ситуации. Вместо этого он представил, будто вся их мощь сконцентрирована в его ладонях, в его глазах, во всем его теле, будто он и есть олицетворение всей мощи мертвых. И когда следующий запал полетел в сторону уходящих нимайн, он потянулся к огненному шару и подхватил. Это было так легко, как игра в мяч с другом. Он поймал, теперь пора была бросать мяч обратно. И Вэлгрис бросил. Еще через три «мяча» эльфы поняли, что им возвращают их же запалы, и прекратили стрелять. - То-то же, - пробормотал Вэлгрис. Магия высосала из него все силы, и теперь он чувствовал измождение, но еще нужно было догнать своих. Все же удивительно, как у него так легко получилось отвести опасность, размышлял он, пустив Хельма в галоп. Конечно, раненные были, но гораздо меньше, чем могло быть. Все прошло легко, слишком легко. Вэлгрис не мог избавится от засевшего чувства подвоха и только еще пришпорил Хельма. Вот догонит своих и убедится, что все в порядке. Все в порядке, все в порядке, все в порядке… Когда он приблизился к каравану и замедлил Хельма, от колонны отделился Лоинор. Лицо его было запачкано копотью, кровью и искажено болью, и сердце Вэлгриса ухнуло даже не в пятки, а провалилось до самой Бездны. - Астрид?.. – спросил он внезапно пересохшими губами. - Мне жаль, - покачал головой брат. – Дорога обрушилась, телега упала в реку… Её унесло течением, мы не успели… Скрючившись в седле, Вэлгрис надавил пальцами на веки и сдавленно завыл. «За все в этом мире, в том числе и за силу, приходится платить», так? Что ж, он принес кровавую плату вновь.