Come and Play

Рассерженный и усталый, Грэг явно вступил в полосу неуёмного раздражения каждой частицей окружающего мира. С наступлением вечера небо всё больше хмурилось, пока, наконец, не пошёл дождь. Сначала тихий, он внезапно превратился в сильнейший ливень, и мужчина начал всерьёз опасаться, что ему придётся провести в Ярде в компании бумаг всю оставшуюся ночь. Грэг выругался сквозь зубы, когда раздался первый раскат грома, и закрыл окно. В какой–то момент, когда возле его кабинета замаячило новое лицо, Лестрейду захотелось закричать, что у него тут не проходной двор. – К вам мистер Холмс, сэр, – отрапортовал Доэрти, после того как старательно постучал в дверь и только уже потом зашёл внутрь. Выглядел Джозеф слегка взволнованно. – С каких это пор ему требуется разрешение, чтобы войти? – подозрительно откликнулся Грэг, сверля взглядом своего подчинённого. А так же пытаясь прикинуть, что от него снова нужно Шерлоку, если тот ушёл из отдела всего час назад. Констебль растерялся, словно действительно не понимал, о чём его спрашивают, но потом просветлел: – Я не про нашего фрика говорил, сэр. А про того Холмса, – Джозеф указал пальцем наверх, понизив голос, словно говорил по самого Господа Бога. Инспектор Лестрейд подавил смешок, так как в исполнении констебля выглядело это довольно комично. Понять, о каком таком Холмсе шла речь, не составило большого труда. Бросив взгляд на часы, Грэг с неудовольствием отметил, что было уже почти одиннадцать. Слишком поздно для визита вежливости. Тем не менее, отказаться он не мог. Всё дело было в самом старшем Холмсе. В его присутствии инспектору всегда становилось не по себе, и он торопился сбежать, соглашаясь в итоге на всё, что угодно, лишь бы быть от него подальше. Потом Грэг ругал себя за малодушие, но ничего не мог с собой поделать: Майкрофт… подавлял. Старший Холмс был некрасив, но обладал убийственной харизмой. Его величественная осанка, подчёркнуто вежливые манеры – и в то же время чрезвычайно живой и острый ум делали его невероятно опасным. Он был из того типа людей, которые не выходя из собственного кабинета решали судьбы всей страны, если не мира. Ничего удивительного, что Лестрейд старался держаться от него подальше. Майкрофт тем временем неторопливо вошёл, остановившись на пороге, оглядывая кабинет с удивительным вниманием. Инспектор знал, что от взгляда этого правительственного сноба не укрылась ни одна малейшая деталь, и никак не мог справиться с раздражением по этому поводу. – Ваше начальство сообщило мне, что после окончания рабочего дня вас можно найти здесь, инспектор, – мужчина растянул губы и неприятно прищурился, но Лестрейд не дрогнул: он уже знал, что на лице Холмса эта конкретная гримаса означает вежливую улыбку. – Ну да, можно и здесь, хотя вы же меня где угодно найдете, – пробормотал себе под нос инспектор, и уже громче поинтересовался: – В чём, собственно, дело? Зачем вы пришли? Лестрейду было откровенно плевать на то, что прозвучало это бесцеремонно, он просто отчаянно желал избавиться от нежданного посетителя как можно скорее. Майкрофт невозмутимо прислонил свой абсолютно сухой зонт – и это при таком ливне–то! – к стене, поддёрнул штанины своих безукоризненно отутюженных брюк, и сел, качнув стул для посетителей, неуверенно стоявший на хлипких деревянных ножках. Сейчас Холмс смотрелся в кабинете так же неуместно, как чашка из коллекционного английского фарфора среди посредственных столовых приборов в паундлере(1). – Мне просто стало интересно, чем так увлечён Шерлок, – спокойно ответил мужчина через некоторое время. – Родственная привязанность, всё такое… не хочу, чтобы он пострадал. Он снова увлёкся. – Шерлок всегда так работает, – раздражённо заметил Грэг, не видя смысла в этом разговоре. – И вы это прекрасно знаете. Я не могу просто запретить ему участвовать в деле, он не станет меня слушать. Он сейчас гончая, взявшая след, и ничто не заставит его остановиться. – А вы тоже испытываете охотничий азарт? – с тщательно отмеренной долей любопытства поинтересовался Майкрофт, и Грэг через силу ухмыльнулся, глядя ему в глаза. – Какой там, к дьяволу, азарт. Для меня преступления не имеют ничего общего с игрой. В отличие от вашего брата. – Шерлок раскрывает все дела, за которые берётся, – с любезностью акулы парировал Майкрофт. – А как насчёт тех, которые его не заинтересовали? Кто ими должен заниматься? – Полагаю, Скотланд–Ярд. Грэг устало выдохнул, вымотанный пространным разговором. – Послушайте, почему вы так интересуетесь этим делом? Вам что, известно кто на самом деле этот Игрок? – Возможно, – несколько уклончиво согласился Майкрофт, и Грэг напрягся, ожидая дальнейшего ответа. – Но в чём я уверен, так это в том, кем он не является. – Перестаньте говорить загадками, – зло огрызнулся мужчина, сытый по горло этой игрой в кошки–мышки. – И, чёрт возьми, просто скажите мне имя! – Всему своё время, инспектор, – философский заметил Майкрофт и его спокойный тон был невыразителен и выразителен одновременно. – Всему своё время. Единственное, чем я могу вам помочь – это посоветовать не делать поспешных решений. Ваш подозреваемый не тот человек, которого вы ищите. Я настоятельно рекомендую вам не распространяться о нём, дабы не привлекать лишнего внимания. – Подозреваемый? – недоумённо переспросил Грэг, не понимая, к чему клонит Холмс. – Вы о Майке Татссе, организаторе подпольного казино? – Конечно же нет, – Майкрофт покачал головой, явно недовольный подобной недогадливостью инспектора и выразительно покосился на стопку документов на столе. – Вы ищите преступника среди полицейских, и однажды уже ошиблись, так что постарайтесь не допустить этого снова. Мне не хотелось бы лишиться полезных кадров, а вам? – ещё раз вежливо улыбнулся Холмс–старший. Вежливость, тут же вспомнилось Лестрейду, это умение скрыть, что ты очень высокого мнения о себе и крайне низкого о своём собеседнике. В отличие от Шерлока, оскорблявшего окружающих походя, Майкрофт никогда не бросался словами просто так; каждая фраза личного характера призвана была уязвить собеседника, влезть ему под кожу и укорениться там, снова и снова напоминая тому о собственной несостоятельности, подчёркивая при этом тонкий сарказм и превосходящий интеллект Холмса–старшего. Это раздражало, утомляло, а временами просто пугало: пугало, что Майкрофт словно видел его насквозь, знал о нём и его слабостях больше, чем кто бы то ни было, и чем сам Грэг в частности. Холмс поднялся, видимо посчитав разговор оконченным, и в три уверенных шага преодолел расстояние до выхода, подхватив с собой зонт. Грэг из последних сил старался держать нейтральное выражение лица, хотя единственное, чего ему хотелось – это потребовать объяснений. Но, к сожалению, Холмс был последним человеком, с которого их можно было спрашивать. Инспектор напряжённо проследил, как Майкрофт попрощался и покинул его кабинет и, только когда фигура правительственного сноба скрылась из виду, он позволил себе схватиться за документы, щедро разбросанные по всему столу. На что бы там ни намекал Холмс, он явно знал больше, чем хотел показать. Его тотальный контроль и попытки манипулирования выводили из себя, но порой оказывались полезными. Значит, было что–то такое в документах, что заставило Майкрофта самолично заявиться в Ярд и попытаться провести предупреждающую беседу. Грэг бегло пробежался глазами по бумагам, пытаясь вычислить, что он мог упустить. В какой–то момент в руки ему попался запрос из оружейных магазинов, с именами приобретавших патроны нужного им калибра. Не став заострять внимания на том, как он мог это не заметить, Лестрейд сосредоточился в поиске знакомой фамилии, так как уже почти не сомневался, что она будет в списке. И вот оно – большое количество патронов 243 калибра с пару месяцев назад приобретал сержант Крис Клэрмонт. Человек, который с настойчивостью выбалтывал окружающим обо всём, что происходило в его жизни. И при этом, как ни странно, который ни разу не упоминал, что он занимается охотой. Сейчас эту новость Грэг воспринял почти спокойно, чего не случилось бы, если бы не раздражающая уверенность Майкрофта в том, что Крис не тот, кого они ищут. У инспектора не было причин не доверять старшему Холмсу, он не стал бы покрывать убийцу, по крайней мере, не этого конкретного. Но что–то в словах старшего Холмса настораживало, хотя Грэг никак не мог понять, что именно. Если Клэрмонт не преступник, за которым они гоняются, то тогда они бы быстро вычислили это и без помощи Майкрофта. Вряд ли дело было в попытке сэкономить им время, в конце концов, ради Фаулера Холмс не пошевелил и пальцем. Значит, дело было в том, что они смогли бы накопать на Клэрмонта в качестве подозреваемого. Как там сказал Майкрофт – «не хотелось бы лишиться полезных кадров»? Не это ли подтверждение версии? Грэг откинулся на спинку стула, пытаясь переварить мысль, что один из его людей, оказывается, всё это время работал на Майкрофта. Зачем это ему нужно было? Зачем внедрять человека под прикрытием в полицию, когда там и так постоянно крутится твой брат. «Да вот же оно!» – осенило Лестрейда, и он шокировано покачал головой, поражаясь, как он не понял этого раньше. Майкрофт ведь желает всё контролировать, он всегда всё контролирует, а после однозначного ответа Грэга о том, что он не станет шпионить за Шерлоком, так как он ему не нянька, Холмс–старший явно решил предпринять меры. Поразительно было то, что Игрок знал об этом. Он имел сведения о каждом их долбанном шаге, не стесняясь выставлять это напоказ, почти хвалясь своей осведомлённостью. А с Шерлоком ли он играет? Грэгу всё больше начинало казаться, что этот полоумный преступник затеял свою игру, чтобы показать, что его отдел не так благополучен и надёжен, как инспектор считал раньше. Подозрение падало то на одного сотрудника, то на другого, в то время как сам Игрок спокойно продолжал потешаться над ними. Это было похоже чёртов бесконечный лабиринт: ты сворачиваешь за угол, а там тебя ждёт только другой поворот. Но больше всего Лестрейд не хотел знать, что ещё нароет Игрок на его людей, какие ещё грешки выставит на всеобщее обозрение. Грэг очень надеялся, что они поймают преступника прежде, чем он заставит его разочароваться в своих людях уже окончательно. *** Дождь всё никак не прекращался, сливая воедино утро и вечер, вчера и завтра. Медленно и монотонно лил, никуда не торопясь, и запасов в утробах тяжёлых туч, казалось, хватило бы ещё на месяц. Впрочем, на этот раз такая погода была как нельзя кстати. Мобильный командный центр, оборудованный в белом фургоне без опознавательных знаков, так заметить было гораздо сложнее, и Грэг отдал распоряжение припарковаться рядом со стройплощадкой, всего в шестидесяти футах от нужного им помещения. Найти его было несложно, номер действительно был завязан на покере. Инспектор внимательно разглядывал четырёхэтажное кирпичное здание. Дождь размывал сумерки, огни светофоров отражались на мокром асфальте. Дворники смахивали с лобового стекла капли воды, каждая – с алым огоньком внутри. Внутрь помещения по Филпоут Лейн вела узкая неприметная дверь, светло–коричневого цвета с круглым окном. Две крупные цифры пять по бокам от входа чётко выделялись на фоне светло–серой облицовки. По документам значилось, что раньше здесь было кафе «Ачез»(2), но, после его закрытия в 2011, здание больше не сдавалось в аренду. По крайней мере, официально. Для места же, пустующего уже больше года, тут было слишком оживлённо. На протяжении всего дня в кафе заходили и выходили люди, в срочном порядке вносилась разномастная мебель и несколько больших задрапированных чёрной плёнкой столов. Больше всего поражало то, что никто и не скрывался, уверенный в своей безнаказанности. Полицейские, дежурившие возле дома, не раз могли увидеть не только рабочих, занимавшихся выгрузкой мебели, но и самого организатора Татсса, который контролировал каждую деталь предстоящей игры. Иногда компанию ему составлял худощавый тип в пижонском костюме, который довольно неуместно смотрелся рядом с Майком, так как тот больше смахивал на охранника–амбала в ночном клубе. Лицо было широкое, почти квадратное и совершенно ничем непримечательное. Грэг решил про себя, что такое лицо больше подошло бы не бандиту или мошеннику, а какому–нибудь роботу. Что, впрочем, совсем не мешало Татссу спорить с подельником почти до крика, привлекая к себе слишком много ненужного внимания. Ближе к ночи оживлённость сменилась напряжённым ожиданием. Группа Лестрейда заняла свои позиции, готовясь к скорому началу операции. В фургоне царило сосредоточенное молчание, Холмс что–то обдумывал, не реагируя ни на вопросы, ни на колючие взгляды Донован, сам же Грэг коротал время, провожая взглядом случайных прохожих, или качаясь на крутящемся стуле. – Шерлок... – позвал он через некоторое время. – Нет, – перебил его детектив, бросив предупреждающий взгляд на инспектора. – Но ты даже не знаешь, что я хочу спросить! – Конечно же, я знаю, – резко положив руки на подлокотники и развернувшись на стуле в сторону мужчины, отрезал Шерлок. – Вы хотите знать, где Джон, – и, насладившись вытянувшимся лицом Лестрейда, Холмс быстро продолжил: – Вы уже полчаса хотите поговорить хоть с кем–нибудь, но присутствующие в качестве собеседников вас не устраивают. Вы бесцельно осматривали фургон, пока ваш взгляд не упал на моё лицо. Вначале вам стало стыдно за то, что вы меня ударили, но потом вы вспомнили, что были не единственным, кто так поступил. Вы подумали о том, что Джон давно должен был меня простить, но, тем не менее, его здесь нет. Шерлок хмуро оглянулся на Донован и Хэндли, которые вслушивались в их разговор и выглядели слегка озадаченными. Грэг уже пожалел, что они начали этот разговор, но не мог не спросить: – И где же он? – У него... дела, – заминка была всего секундной, но Грэг всё равно подозрительно прищурился, глядя на Шерлока. Тот явно не хотел больше вдаваться в подробности и снова отвернулся, уставившись немигающим взглядом на монитор. Всё–таки ситуация с Джоном задела его намного сильнее, чем он хотел показать. Грэг отлично понимал, что поведение Шерлока часто производило впечатление неадекватности, но в этом всегда было больше рисовки, чем истинных чувств. Шерлок не понимал, какой вред себе причиняет, а Грэг никак не мог донести до него, что среди людей безопаснее оставаться человеком. Инспектор покачал головой, не став дальше развивать эту мысль, и почти сразу же отвлёкся на происходящее на экране. Первые игроки стали появляться уже в половине одиннадцатого, всегда поодиночке и с большой долей предосторожности. Но их усилия были затрачены впустую, полицейская камера вполне чётко и подробно фиксировала каждое их действие, чтобы потом послужить уликой в деле. Хэндли, который, собственно, и отвечал за аппаратуру, только ехидно посмеивался, глядя на чужие ухищрения. Доэрти появился одним из последних, он достаточно уверенно нажал на звонок вызова и прошёл внутрь плохо освещённого помещения. Все его передвижения отслеживались двумя камерами, одна из которых была вмонтирована в солнцезащитные очки. Охранник, который впустил его внутрь, долго проверял Джозефа на отсутствие оружия, осматривая карманы его пиджака и джинс, но, в конце концов, проводил Доэрти на второй этаж, где должна была проходить игра. Грэг отдал должное организатору – за довольно короткий срок Татсс умудрился превратить старое заброшенное кафе во вполне приличный клуб. Тут был даже бар с напитками и несколько женщин, которые призваны были занимать игроков в перерыве между партиями в покер. За столом собралось семь человек, с некоторыми из них Доэрти вполне приветливо поздоровался и явно знал их в лицо. Они не начали играть сразу же, как ожидал Грэг, вместо этого игроки много разговаривали и шутили, спорили по поводу шансов «Челси» против «Эвертона»(3) и вообще вели себя так, словно собрались с друзьями выпить пива в выходные. Но всё же в их действиях и словах присутствовала некоторая напряжённость, игроки явно присматривались друг к другу, оценивая свои шансы на победу и предполагаемый стиль игры каждого из присутствующих. Первая партия началась словно по негласному сигналу, когда ожидание явно накалило обстановку достаточно, чтобы первые игроки начали проявлять нетерпение. Впрочем, каждый из присутствующих был в деле довольно давно и отлично умел держать лицо. Хотя, судя по комментариям Шерлока, который подробно описывал стиль каждого из игроков, только быстро взглянув на них, скрыть что–то от детектива было крайне сложно. Грэг же, не обладая такой почти дьявольской наблюдательностью, мог только следить за ходом игры, имея лишь смутное представление о происходящем на экране. Впрочем, не отметить одно обстоятельство он не мог: Джозеф вёл себя в покере так, как будто играл в последний раз в жизни, это было похоже на игру человека, которому нечего терять, но в то же время – это было расчётливо и выдержанно. – Второй игрок по левую руку, – Шерлок притянул к себе микрофон, короткой фразой обращая внимание Доэрти на пожилого мужчину, сосредоточенно рассматривающего свои карты. – Ставлю его на сет, стрэйт, блеф или флэш–дро, вероятность блефа или флэша максимальна(4). Доэрти никак не отреагировал, но следующий его ход показал, что он принял к сведению чужие слова и воспользовался ими с умом. Джозеф действовал по своему плану и старался не выделяться, производя впечатление среднего игрока, и вполне терялся на уровне таких участников, как «Бриззи» или «Голден», которые часто присваивали себе банк. Несколько раз, даже имея лучшую руку(4), он всё равно скидывал карты, позволяя выиграть кому–то другому. Вопросы, ради которых и проводилась эта операция, Джозеф начал задавать намного позже, уже когда игроки более или менее расслабились, а Татсс, вместе с подельником, оказались за пределами общего зала и не могли наблюдать за ходом разговора. Игроки охотно делились впечатлениями и рассказывали про парней, впрочем, понятия не имея, почему они отсутствуют сегодня. Большинство постоянных участников подтвердило, что ребята редко когда пропускали партию в покер, хотя Майк иногда и не допускал их до игры. – Они задолжали ему пару тысяч, куда больше, чем такие сопляки могли себе позволить, – хмыкнул один из игроков, которого знали как Джо «Муш». Такие всегда имели вид самоуверенной посредственности. – Понятное дело, Майки заставил их отрабатывать. Наверняка вляпались во всё это дерьмо с Икс–Ти–Си(5), – и, видя недоумение, отразившееся на лице Джозефа, Муш пояснил: – Ну «Адам», «E», «прозрачный», «экстази». Сечёшь фишку? – Татсс послал ребят торговать дурью? – мужчина оживился, чувствуя, что ещё немного и тайна пропажи парней будет раскрыта. И это именно он, Джозеф Альберик Доэрти, раскроет это дело. Возможно, ему даже будет светить повышение, которого он так мечтал добиться. – Долг есть долг, – пожал плечами «Профессор» Бранд, один из самых старых игроков. – Если ты задолжал Майку денег, ты не можешь сказать ему «нет». Несколько игроков закивало, подтверждая его слова. Муш, который должен был организатору больше всех, с запалом добавил: – Когда ты должен Майки – это как оказаться в океане. Тебя уносит всё дальше и дальше. Ты его с потрохами, чтобы ты ни делал – этого ему недостаточно! Неблагодарный ублюдок! – Да это у тебя вечно проблемы. Всегда есть что–то. Ты отличный парень, но игрок никакой, – усмехнулся Никки «Лимос», который сидел к Джо ближе всех. – Ты просто не можешь выиграть. Настоящий неудачник. Поэтому тебя и прозвали «Муш»(6). – Да, я знаю, – скривился Джо, перекладывая свои фишки, чтобы чем–то занять руки. – Но когда–нибудь это ударит по вам. Когда всё изменится, вы почувствуете это. Быстро поймёте кто тут больше не «Муш». Когда все ваши денежки окажутся у меня в кармане. Когда мне повезёт – мне повезёт по–крупному. Игроки рассмеялись, было понятно, что подобные речи Джо заводил уже не в первый раз и его давно уже не воспринимали всерьёз. Сыграв с Мушом пару партий, Доэрти и сам относился к этому парню с иронией. Разговор плавно ушёл в другую сторону, хотя полицейскому всё ещё стоило выяснить точку, где организатор толкал наркотики, чтобы начать там поиски пропавших ребят. Время уходило. Поддержка из центра молчала, Холмс тоже на какое–то время перестал комментировать происходящее, из–за чего Доэрти немного растерялся. Снова попытавшись поговорить про Майки и его бизнес, он столкнулся только с шуточками, игроки явно желали доиграть партию, не отвлекаясь больше на праздные разговоры. В конце концов, им было плевать, чем Татсс занимался на стороне, пока устраивал для них игры. А вот настойчивые расспросы Джозефа не могли не привлечь к себе внимания. – У тебя какие–то проблемы, приятель? – на плечо Доэрти опустилась тяжёлая ладонь, и мужчина вздрогнул, подняв взгляд от покерного стола. Рядом с ним стоял помощник Татсса, Эдмунд Бэрк. Его некрасивое хищное лицо не сулило ничего хорошего. Джозеф попытался отшутиться, но он нервничал и с каждой фразой всё больше раздражался, что только подстёгивало Бэрка. Мужчина явно был намерен выставить не понравившегося ему участника из игры, не заплатив тому ни фунта. Доэрти же отказывался отступить, слишком цепляясь к чужим словам, и ставя выполнение операции под угрозу срыва. Обстановка накалялась, и, распалённые взаимными оскорблениями, слишком плохо завуалированными, чтобы остаться незамеченными, мужчины постепенно повышали голоса. На них обратили внимание и другие игроки, впрочем, предусмотрительно решив не вмешиваться в чужие разборки. В какой–то момент Бэрк был очень близок к правде, предположив, что Доэрти пришёл на игру разнюхать про торговлю Икс–Ти–Си. Джозеф не знал что ответить, но понимал, что молчать тоже было нельзя. Нужно было срочно придумывать удобоваримую ложь, но сделать это было куда сложнее, когда на тебя смотрели воспалённым взглядом классического «плохого парня». Из тех, кто разумных слов не только не понимал, но и даже не знал что это такое. – Твою мать, Джозеф, какого чёрта ты там творишь?! – Лестрейд вырвал у Шерлока из рук микрофон. – Уходи оттуда, живо! Но Доэрти проигнорировал приказ, слишком увлёкшись спором, скорее всего, он даже и не слышал шефа. Когда ситуация уже дошла до критической точки, Бэрк просто схватил мужчину за пиджак, резко дёргая на себя, и ошеломлённо замер, когда у него в руках осталась миниатюрная камера, выпавшая из потайного отдела. Ему не потребовалось много времени, чтобы понять, что это такое. Бэрк сделал неуловимое движение рукой и двое охранников тут же схватили Доэрти за руки, потащив его в сторону чёрного входа. Мужчина попытался вырваться, но те хорошенько врезали ему, отбивая какую–либо охоту к сопротивлению. Джозеф держался молодцом: сжал зубы и не издавал ни звука. Даже когда кулак Бэрка врезался ему в живот. Раз, два. Три. Громко выругавшись, Грэг проорал по рации команде поддержки, и сам поспешил в здание, чтобы вытащить безоружного офицера, завалившего всё задание. Но сейчас под угрозой стояла чужая жизнь, гораздо важнее было выйти из ситуации без жертв. И, если бы инспектор остановился хоть на минуту, он бы заметил, что одного человека в команде всё–таки не хватало. Примечание: (1) Паундлер (от «one pound» то есть один фунт). Лондон настоящий рог изобилия магазинов «Всё за 1 фунт», «Что угодно за 99 пенсов» и тому подобных лавочек с нарицательными названиями. (2) Кафе The Arches, 5 Philpot Lane, London, Greater London EC3M 8AQ, United Kingdom, 020 8654 0523. Расположение фургона и самого кафе: http://s41.radikal.ru/i094/1306/68/10f924cb8de4.jpg (3) Челси и Эвертон – профессиональные английские футбольные клубы. (4) Сет (англ. «Set») – три карты одного ранга, две из которых находятся на руках игрока. Стрэйт (англ. «Straight») – пять карт по порядку без масти. Блеф (англ. «Bluff») – ставка со слабой рукой (неудачной покерной комбинацией). Преследует цель заставить сбросить противника свои карты. Флэш–дро (англ. «Flush draw») – ситуация на флопе (первые три общие карты, раздающиеся в центр стола) или тёрне (четвёртая карта, сдающаяся на центр стола), когда игроку не хватает всего одной карты, для того, чтобы собрать флэш (пять карт одной масти, идущие не по порядку). (5) Экстази – английское слово, означающее «экстаз», распространенное название наркотика, химическое обозначение которого, «3,4–метилен–диоксиметамфетамин», MDMA. Он имеет множество других названий: «Адам» (Adam), «Е», «Икс–Ти–Си» (XTC), Прозрачный (Clarity), или обманчиво невинные названия вроде «Love Doves» («Влюбленные голубки») или «Hockey–puck» («хоккейная шайба»). (6) Муш (англ. «Mush») – вздор, чепуха, помехи.