Глаза цвета спелого хмеля

Андрей с трудом, с большим трудом, несмотря на немалые деньги, которые пообещал сиделке, смог уговорить Петю, остаться на ночь рядом с больным. Он и сам смог бы справиться с Виктором, но истерика паренька прошлой ночью сильно его напугала. И Андрей боялся ее повторения. Он несколько раз просыпался и на цыпочках подходил, прислушиваясь, к двери, за которой спали больной и сиделка. Но на этот раз все было тихо, даже очень тихо. Андрей несколько раз заглядывал в комнату, но в темноте ничего не смог рассмотреть, а только слышал размеренное дыхание Пети и Виктора. В конце концов, несколько успокоившись, он и сам смог заснуть более-менее спокойным сном без сновидений. Утром, наскоро позавтракав и перекинувшись несколькими словами с Петей, вышедшим его проводить и напомнить, что он только до десяти вечера, поехал в контору, решив отложить поход по магазинам на после работы. Даже непрерывное занятие какими-то вдруг оказавшимися неотложными делами не давало ему забыть о Вите, лежащем беспомощно в его доме. Он же его помнил — жизнерадостный парень, легкий на язычок, с ухмылкой и глазами цвета… Андрей всегда улыбался, как только вспоминал о необычных глазах Виктора. — Вам не понравилось это белье? — поинтересовался продавец, заметив странную улыбку на губах покупателя. — Нет, что вы? — продолжая улыбаться, ответил Андрей. — Это именно то, что мне нужно. Это, действительно, было то, что он искал уже в течение пары часов — тонкие майки из натурального хлопка с короткими рукавами без единого шва, и трусы точно такие же, в комплекте, а главное — нужного размера. Оставив все незавершенные дела на завтра, чтобы одеть своего Витечку, он ушел с работы рано,— а именно, в шесть, и теперь рыскал по магазинам. Если учесть, что обычно он задерживался до восьми, стараясь, после того, как разошлись все сотрудники, и перестал звонить телефон, сделать, то, что требовало внимания и сосредоточенности, то это был почти подвиг. Итак, осталось купить спортивный костюм, но и его он присмотрел уже в соседнем отделе, и легкие парусиновые туфли, кеды для его высокоорганизованной натуры не подходили никаким образом. Он не желал видеть ноги своего Вити, обутые в такую обувь. Уже садясь в машину с покупками, Андрей услышал звонок мобильного, по рингтону смог определить, что это был Олег. — Не ответить другу нельзя, — проворчал Андрей, зная его мерзкую натуру, что тот может припереться к нему домой выяснять, почему он не отвечает на звонки, да еще и Ивана с Серегой притащит, с которыми они вместе играли в карты и катались на лыжах уже давно. Кинув пакеты в салон, он нажал кнопку телефона. — Ты договорился с шефом? — вместо приветствия поинтересовался Олег. — Договорился, — солгал Андрей. Он уже принял решение, что на десять дней не поедет, как собирались, но с пятницы по понедельник, так и быть, забросив все дела, он выберется покататься на лыжах с друзьями. Понятное дело, шеф не будет возражать, если он возьмет один день за свой счет. Опять же, постарается договориться с Гликерией и Петей, чтобы они его Витю не оставляли на ночь одного, всего-то две ночи и надо будет с ним посидеть — он уедет в пятницу рано-рано утром, часов в шесть, Витя только пару часов побудет один до прихода Пети, ничего страшного. Потом с ним переночует Гликерия, а в ночь с воскресенья на понедельник, часа в три он уже вернется, может быть даже и раньше. — Смотри у меня! Андрей даже представил, как Олег погрозил ему пальцем. Не надо, ой, не надо, тому видеть его больного. Пусть Витечка немного отойдет от стресса, глаза откроет, говорить начнет, тогда можно его и с друзьями знакомить. А пока рано… Он опять купал Витю, а потом смотрел, закусив губу, как Петя его одевает, вытерев полотенцем. Пока тот снова надел на парня старое белье Андрея, что обнаружилось в его запасниках, проворчав, что новое сначала надо тщательно простирать и отгладить и, не дожидаясь домработницы, самолично запихнул его в стиральную машину. Андрей удивился, но спорить не стал. Почему никто не стирает костюмы и рубахи, которые, между прочим, разный люд прежде, чем купить, обязательно примерит, а если не подойдет, то вернет? А вот нательное белье даже из упаковки все равно засовывают в стиральную машину, да еще с кипячением? — Оно, как правило, слегка подкрахмалено, если наше, чтобы форму держало, или обработано чем-то специальным, буржуйское, — объяснил Петя. — У лежачих больных часто вызывает сильнейшую аллергию. У них иммунитет пониженный, что здоровому, может, и ничего, больному — просто смерть. Лучше не рисковать. Не рисковать, так не рисковать, Андрей рассеянно пожал плечами. Петя еще немного побыл с ним и с Витей и ровно в десять ушел, сообщив перед самым уходом, что Гликерия звонила, будет без опоздания в восемь и накормит больного приготовленной ею кашей, чтобы Андрей не переживал. Как только за Петей закрылась дверь, Андрея охватила паника. Сначала ему показалось, что Витя стонет, он, как сумасшедший, метнулся в комнату, подбежал к лежащему парню и, склонившись над ним, прислушался к дыханию. Но тот дышал ровно и размеренно, мужчина знал, что Витя не спит — Петя ему долго и нудно объяснял совсем недавно, как отличить дыхание спящего от бодрствующего. Потом на него накатилось чувство страха, что он не справится с парнем, если у того начнется истерика, он долго себя успокаивал тем, что истерил тот ровно один раз, и за прошедшее время, ничего подобного больше не происходило. Затем он судорожно стал искать «утку», ведь Вите подниматься пока нельзя, а вдруг тому среди ночи захочется в туалет. Он накручивал и накручивал себя без перерыва минут тридцать, пока обессиленный не опустился на диван рядом с ортопедической кроватью, на которой лежал парень. «Надо чем-то занять мозг, — мудрая мысль посетила мужчину впервые за последние полчаса. — Иначе я сойду с ума». Андрей поднялся, прошел в свой кабинет — небольшую прямоугольную комнату с таким громким названием только из-за того, что там были шкафы с книгами. В основном это были альбомы по искусству, но и художественная литература тоже водилась. Он взял с полки один из своих любимых романов, скорее всего Витя эту книгу не читал — «Театр» Сомерсета Моэма. Он снова вернулся в гостиную и, усевшись удобно, открыл первую страницу. «Дверь отворилась, Майкл Госселин поднял глаза. В комнату вошла Джулия. — Это ты? Я тебя не задержу. Всего одну минутку. Только покончу с письмами. — Я не спешу. Просто зашла посмотреть, какие билеты послали Деннорантам. Что тут делает этот молодой человек? С безошибочным чутьем опытной актрисы приурочивая жест к слову, она указала движением изящной головки на комнату, через которую только что прошла. — Это бухгалтер. Из конторы Лоренса и Хэмфри. Он здесь уже три дня. — Выглядит очень юным…» Прочитал вслух несколько строк Андрей и внимательно посмотрел на Виктора: тот лежал, по-прежнему не открывая глаз, но дыхание его изменилось — он прислушивался. Андрей набрал в легкие побольше воздуха и продолжил чтение увлекательного романа. В какой-то момент он заметил, что Виктор повернул голову в его сторону, и ему показалось, что тот даже приоткрывал иногда глаза. С еще большим вдохновением он продолжил чтение. Прекратил только тогда, когда язык стал заплетаться, а слова наполовину уже не выговаривались. Андрей взглянул на часы — половина первого, а судя по дыханию, Виктор все это время его внимательно слушал. Он отложил книгу, пообещав продолжить чтение завтра и выключив свет, пошел к себе. Только вот в своей спальне уснуть он не смог — все казалось, что с Виктором что-то не так. В конце концов, Андрей взял одеяло с подушкой пошел назад к парню, по дороге прихватив чистую простыню, чтобы расстелить ее на диване. Стараясь не разбудить своего больного, он тихонько пристроился рядом и сразу провалился в сон — теперь он был рядом, и что бы ни случилось, он мгновенно придет Вите на помощь, ни за себя, ни за него Андрей больше не опасался. Он спал так сладко, что не слышал звонка будильника, и только Гликерия, пришедшая вовремя, спасла его от опоздания на работу. Она же и приготовила завтрак не только Вите, но и судорожно бегающему по квартире Андрею, старающемуся все успеть сделать за те полчаса, что оставались у него до выхода из дома. — Да не суетись ты, сядь спокойно поешь, — проворчала пожилая женщина, накладывая ему в тарелку омлет. — За завтраком мне расскажешь, как Витя себя вел. А потом, как уйдешь, мы с ним все дела переделаем, у нас день длинный. Андрей рассказывал, а Гликерия кивала головой. — Это ты здорово придумал — почитать ему, — согласилась она. — Вот только не знаю, насколько интересен твой роман для него. — Но он слушал, даже повернулся ко мне, — попытался заступиться за свой выбор Андрей. — Слушал, говоришь, — улыбнулась женщина. — Тогда читай. Но он все же мальчик, ему интереснее было бы что-то другое. Но раз начали, то дочитайте, не бросайте. — Я подумаю, что ему почитать, — согласился Андрей. Гликерия была права, он выбирал книгу все же по своему вкусу. А сможет он угадать, что было бы Вите интересно? Он попытался вспомнить себя в этом возрасте и не смог: он, что тогда, что сейчас, ничем не отличался — целеустремленный карьерист, которому было плевать на интересы и мнения других. Удивительно, что у него друзья еще остались. Наверное, это только благодаря Олегу, который не давал им забывать, что кроме работы и денег, существуют вообще-то небольшие радости жизни, например, карты и горные лыжи. Точнее, они общались только во время игры в бридж и когда выезжали покататься на лыжах. Им было глубоко плевать на тех подружек, что крутились вокруг них в это время, они наслаждались только общением друг с другом… Чем ближе к пятнице, тем больше Андрей задумывался, что впервые ему не плевать, кто смог бы быть рядом с ним и его друзьями. И хотелось, чтобы они приняли Виктора, и было страшно — поймут ли друзья его странные поступки.