Глаза цвета спелого хмеля

Злой, абсолютно невыспавшийся, с темными кругами под глазами Андрей вошел в свой кабинет и сразу напросился к директорской Леночке на чашку хорошего крепкого кофе. Он, несомненно, позавтракал дома, но безо всякого удовольствия, так как в это же самое время на кухне крутилась сиделка, варившая Вите кашу, один запах которой у него почему-то стал вызывать рвотные позывы. Обычная овсянка, но она, показалось Андрею, так противно пахла, что в какой-то момент Андрей даже усомнился в кулинарных способностях женщины. Но заглянув перед самым выходом в гостиную, он обратил внимание, что паренек с закрытыми по-прежнему глазами все же методично открывает рот, невозмутимо поглощая стряпню сиделки. Женщина, обернувшись на звук открывшейся двери, улыбнулась Андрею и кивнула головой, мол, все в порядке, кушает, значит, идет на поправку. — Я сегодня до трех, — предупредила она Андрея, — потом Петя заступит на вахту. Но это только сегодня. Обычно мы будем меняться утром: нормальный режим работы — два через два. — А кто будет Виктора завтра кормить? — попытался возмутиться Андрей такому графику, хотя понимал, что безвылазно женщина при его больном сидеть не будет — у нее семья, внуки. — Петя его накормит, только вам придется позаботиться о том, чем он его кормить будет. Предположим, на ужин и на завтрак я смогу приготовить. Но это все. Мальчику в его состоянии требуется свежеприготовленная пища. Андрей кивнул головой, соглашаясь с тем, что ему сказала Гликерия Дормидонтовна. И если Петя не умеет готовить, то это будет проблемой, да еще какой — готовить Андрей тоже не умел. Одно дело нарезать бутерброды, и совсем другое — накормить больного человека… — Добрый день. Андрей Борисович? — раздался в трубке городского телефона незнакомый женский голос. — Он самый, — отозвался мужчина, улыбнувшись и представив на том конце провода длинноногую блондинку — таким приятным голосом звонить, скорее всего, могла чья-то секретарша. — Олег Григорьевич просил напомнить, что ровно через неделю вы должны быть на горнолыжном курорте в гостинице... — проворковала женщина и замолчала, ожидая ответа Андрея. Но тот, чертыхнувшись, бросил трубку и сразу набрал на мобильном номер своего закадычного дружка. — Привет, пропащая душа, — пробасил Олег недовольным голосом. — Напоминаю, что твое тело должно быть на закрытии сезона ровно через неделю. Возражения не принимаются. — Но я, действительно, не смогу, — Андрей пытался что-то говорить, но друг его не слушал. — Новую подружку бери с собой, научим стоять на лыжах, даже если она будет сильно сопротивляться, — рассмеялся вдруг Олег, вспомнив, как Андрей пытался отказаться от поездки пару лет назад, потому что его новая герла, с которой у того роман был на самом пике, не знала, что такое горные лыжи и носила обувь только на высоченной шпильке. Она именно в таких сапогах и приехала с Андреем и, более того, ходила в них по горам, вызывая недоуменные взгляды и смешки окружающих. Но на лыжи так и не встала, как она заявила тогда, не захотела вызывать истерический смех у инструкторов. — Но на этот раз я, действительно, не смогу. У меня новая должность, новые обязанности, новые проблемы, — Андрей лгал напропалую. — С твоим шефом я договорюсь, — рассмеялся в трубку Олег. — Тоже мне, нашел причину. — Не надо, — попросил Андрей. — Со своим шефом я сам постараюсь решать все дела. — Ну да, ну да, — хмыкнул друг. Андрей даже видел, что тот скривился в усмешке. — У меня дома больной родственник и я не смогу его оставить одного надолго, — мужчина решился на последний аргумент. — Ты и больной? — такого Олег точно не ожидал, он, который за словом в карман не лез, на некоторое время даже лишился дара речи. — Куда мир котится? — он не скрывал своей иронии. Олег даже неправильно сказал слово, сделав ударение именно на слове «котится». — Не знаю, — честно признался Андрей. — Но парня одного надолго я не смогу оставить. Он очень плох. — Так, значит, это еще и молодой парень, — многозначительно хмыкнул Олег. — Придется навестить твоего больного сегодня и проверить тяжесть его болезни. Андрей попытался в прямом смысле прикусить язык, но было уже поздно, если сейчас он начнет отговаривать Олега, чтобы тот не приходил к нему, то он еще и Ивана с Серегой, двух еще близких друзей Андрея, притащит с собой. Стопроцентно притащит, пусть уж лучше один придет, тогда он, Андрей, сможет хоть как-то перед ним оправдаться, выставив Витю своим дальним родственником, который попал в неприятную ситуацию и оказался один, без близких. Можно пойти еще на одну ложь, сказав Олегу, что ожидает приезда родителей Вити, которые должны забрать того домой. Пожалуй, последний вариант, самый подходящий. Но друг и этому аргументу не внял и сказал, чтобы к поездке он готовился. На работе Андрею пришлось переделывать кучу дел, что накопились за время его отсутствия и мотаться по всему городу, добывая то одну, то другую подпись на договорах. Часто так бывает, в двух случаях количество невыполненных дел нарастает, словно снежный ком: первое — перед отпуском время схлопывается и его катастрофически не хватает ни на что, и второе — в результате непредвиденного отсутствия дел становилось так много, что переделать их за то же время, что отсутствовал, практически нереально. Но даже в этой суете Андрей выкроил полчаса, чтобы заскочить в ресторан и договориться с администратором, что на кухне специально по его звонку будут готовить диетическую пищу для больного, а он будет по вечерам забирать ее. Он торопился домой, зная, что после обеда с его Витей сидит какой-то неведомый ему Петя. Каково же было его удивление, когда он увидел пустую кровать в гостиной. Андрей, даже не сняв пальто, оно так и повисло у него на одной руке, заметался по квартире, пытаясь понять, куда дели больного человека. По шуму воды все же смог определить, что и пациент, и сиделка в ванной. Он распахнул дверь — Витя с закрытыми глазами полулежал в прозрачной воде, налитой только до пояса, а его руки с железками, аккуратно обернутые полотенцами, покоились на бортах ванны, чтобы не попала на них вода, а его снятый корсет лежал на корзине с грязным бельем — и судорожно сглотнул, не смея отвести взгляда от его обнаженного тела. И в это же самое время Петя, больше просто быть не кому, — здоровый двухметровый бугай, что те санитары, которые принесли Виктора на носилках, намылив вехотку, провел по его груди. — Я сам, — взвыл Андрей, сбрасывая пальто и норовя испортить костюм. Петя обернулся в его сторону, такого добродушного улыбающегося лица Андрей давно уже не встречал. — Конечно, сам, — согласился он, прекратив мыть Витю. — Только вы переоденьтесь и приходите. Я подожду. И двери закройте, холода напустите, я специально ванную горячим паром согревал, чтобы больному комфортно было. Андрей бегом метнулся в спальню, скидывая там костюм и переодеваясь в шорты и майку — если намочит, то не жалко будет, он просто их высушит, и все… — Виктору желательно помыть бы голову и тело, — наставлял Андрея Петя, передавая ему в руки вехотку. — Сильно не нажимайте, после операции у него очень чувствительное тело, я знаю, давно в сестринском уходе работаю, как только в мед поступил. Как помоете его, позовите меня, я аккуратно его вытру и назад на кровать отнесу. Андрей послушно кивал головой, внимая всему, что говорил ему Петя. А потом присел на корточки перед ванной так же, как сиделка, нежно провел намыленной вехоткой по груди паренька. Тот вздрогнул, словно от удара, но глаза так и не открыл. Андрей провел вехоткой по своей руке, она, конечно, не грудь, но мягкость ее можно было проверить. А потом он просто бросил вехотку в воду, даже ему этот предмет показался слишком жестким, карябающим кожу, не говоря уже о больном пареньке, поднялся на ноги и снял с полки свой гель для душа. Растерев немного до пены, он провел руками по плечам Виктора, потом по груди, промыл подмышки, бока, спускаясь все ниже и ниже. Паренек лежал в воде, не шевелясь. Андрей налил в руку еще немного густого геля и снова взбил в пену. Он раздумывал недолго — оголил головку, отодвинув крайнюю плоть, тщательно промыл член парнишки, а потом еще раз намылив руки и подсунув под него (он боялся приподнять его повыше, вдруг для его позвоночника это вредно) прямо в воде раздвинул ягодицы и также тщательно промыл все там, даже, наверное, слишком тщательно. Андрей почувствовал, что возбуждается, впрочем, он заметил, что и Виктор не остался равнодушным к его манипуляциям. И пусть он ничего не говорил и даже не шевелился, но и без этого было понятно, что прикосновения мужчины ему, по крайней мере, не противны. Андрей, скрипнув зубами, включил душ, отрегулировал воду до комфортной температуры и сполоснул парнишку. А потом крикнул Петю, чтобы тот отнес Виктора снова на кровать. — Больного бы переодеть надо во что-нибудь чистое, а вещички его простирнуть, — назидательно произнес Петя, сначала вытирая Витю, а потом надевая на него корсет. «Дурак, какой дурак, — подумал о себе Андрей. — Обо всем вроде подумал, а о том, что парнишке нужна сменная одежда, даже ни разу не вспомнил». Он метнулся к своему комоду, чтобы отыскать там что-нибудь подходящее, ревность так и жгла его грудь, ему совершенно не хотелось, чтобы Петя пялился на обнаженное тело паренька и переодевал его. Но приходилось с этим мириться, видя, как сиделка легко, словно пушинку, поднимает Виктора и бережно переносит его на кровать, Андрей так бы не смог. Завтра надо составить список того, что надо приобрести для парнишки. Нет, сегодня, обязательно сегодня, предварительно посоветовавшись с Петей. Пусть тот ему и не очень нравится, но он, судя по всему, хороший опытный медбрат, и лучшего человека для ухода нельзя даже представить. А ревность, куда от нее деваться? Андрей подал Пете свое белье, новое, в упаковке. Но тот покачал головой: — Старое надо, мягкое, застиранное. Мальчик лежит, не шевелится, новое не подойдет. Свое старенькое не пожалейте. Андрей кивнул и снова умчался в спальню, теперь роясь на дне ящика, где лежало то, что он собирался выбросить, как почти изношенное. — А что ему купить тогда? — спросил он растерянно, наблюдая, как ловко Петя одевает парнишку. — Одежда ему все равно понадобится. — Понадобится, — согласился тот. — Посмотрите в магазинах бесшовные майки, такие же трусы, лучше из натуральных тканей. Можно приобрести спортивные костюмы, тонкие трикотажные, чтобы телу было приятно. Он недельку-другую еще полежит, как доктор скажет. А потом будем с ним по квартире гулять. Да и обувь нужна удобная, например, обычные парусиновые тапки вполне подойдут. — Ну, вот и все, — улыбнувшись, Петя полюбовался на лежащего парнишку. — Можно и отужинать. Мальчика есть чем покормить? — Не знаю, — вдруг растерялся Андрей. — Гликерия Дормидонтовна должна была что-нибудь приготовить. — Ну, если Гликерия обещала, — расплылся в улыбке Петя, — то надо поискать в холодильнике. Он любил работать в паре с этой женщиной — у них больные выздоравливали гораздо быстрее, чем когда он работал с кем-то другим. — А завтра я из ресторана ужин диетический принесу, — зачем-то сказал Андрей, вызвав уважительный кивок Пети. — Я совершенно готовить не умею. А вы? — Готовка — не мой конек, — рассмеялся в ответ мужчине сиделка. — Все, что угодно — инъекции, купания, переодевания, отнести, принести. Но только не приготовление пищи для больных. А ресторан — это реальный выход из положения. Андрей постепенно расслабился и даже Петя стал ему нравиться — улыбчивый, добродушный, заботливый, не по принуждению, а от души. Ревность постепенно сменилась другим чувством, определения которому Андрей еще не придумал. Если его Вите с этим парнем будет хорошо, то так тому и быть… Но мыть его он будет сам, только сам.