Встречи с тобой

Фэндом: Screw Пейринг: Kazuki/Manabu, Kazuki/ОЖП Рейтинг: R Жанр: slash, romance Предупреждения: ОЖП; ООС; нецензурная лексика; не так уж высок рейтинг, пускай и R От автора: Фанфик по мотивам реальных событий. Общались мы недавно с подругой детства, вспомнили на мою голову один эпизод нашей бодрой юности, и вот имеем: зачем придумывать истории, если все самое веселое уже случилось с нами взаправду?

– Она моя! – взревел дракон, дыша огнем, как печь. – Ну нет! – вскипел сэр Лоботряс и обнажил свой меч. (с)

Чего точно не следовало делать, так это приводить Мию на свой концерт, – с самого начала Манабу знал это. Но оторвать от себя пиявку было проще, чем избавиться от подруги детства, когда той что-то втемяшилось в голову. С Мией, которую на самом деле звали Мико, Манабу познакомился, когда ему было четыре года. Она жила в квартире напротив, и первая их встреча ознаменовалась тем, что не в меру веселая соседская девчонка отобрала у него машинку и этой же машинкой треснула Манабу по голове. Стерпеть оскорбление он не смог и отправил Мико кувырком по ступенькам с лестничного пролета. Пока Мико рыдала, пока Манабу наказывали, на целую неделю оставив без игрушек, пока он сам злился, как можно злиться только в таком возрасте, он и подумать не мог, что дальше будет только хуже. Что Мико, она же Мия, останется в его жизни навсегда. – Даже не думай. Не смей, – Манабу почти шипел, медленно приближаясь к девушке, но ту, как обычно, ничуть не пугал его гнев. Концерт отшумел часом ранее, из гримерки, куда ее никто не приглашал и в которую она неведомо как пробралась, Мия вышла каких-то пять минут назад. Манабу слышал смех своих приятелей за хлипкой дверью и слышал также, что в зале после ухода зрителей убирают, но в коридоре, где они вдвоем с Мией стояли друг напротив друга, посторонних не было. – Не понимаю, о чем ты, – с невозмутимым видом Мия откинула за спину свои шикарные длинные локоны. Перед глазами Манабу потемнело, а руки будто сами потянулись к горлу старой подруги. С каким удовольствием он бы сейчас придушил ее. – Понимаешь, – отчеканил Манабу. – Ты флиртовала с Казуки и чуть ли на колени к нему не забралась. Не приближайся, ясно? Он мой. – Ха! – вскинув голову, Мия расправила плечи. – Манабу, ну ты даешь! Какой же он твой, если он даже не из вашей голубой братии? – Тебе откуда знать? – моментально потеряв контроль, огрызнулся Манабу, даже забыв оскорбиться "голубой братией". – Ну это же очевидно, – передернув тощими плечиками, Мия развела руками. – А вот мне он понравился. Вдохнув и выдохнув, Манабу приказал себе считать до десяти. Иногда этот нехитрый прием помогал немного успокоиться и ненавидеть весь мир чуточку меньше. Называть себя Мией Мико начала то ли в тринадцать, то ли в четырнадцать лет. Манабу понятия не имел, как та придумала себе новое имечко – не иначе, услышала в каком-то американском кино. Спустя еще десять лет при знакомстве представлялась она все так же. Красивой Мия объективно не была, но почему-то мужчинам нравилась. Понять этого Манабу не мог, так как в женской привлекательности не разбирался от слова совсем. Мия была хрупкой, тонкокостной, с непропорционально длинным ртом на узком кукольном личике и пухлыми губами. А еще с огромной грудью – Манабу подозревал, что именно здесь находилась центральная точка привлекательности Мии. С подругами у Мии как-то не складывалось, дольше пары месяцев у нее не получалось поддерживать отношения ни с одной девушкой: обычно те удирали, напоследок обозвав ее последней сволочью и гадиной. Манабу с удовольствием последовал бы их примеру, но по необъяснимым причинам расстаться с Мией у него не выходило. Их идиотская дружба длилась уже два десятка лет и вроде как должна была закончиться буквально со дня на день, но, вопреки всем принципам здравого смысла, тянулась и тянулась. – Казуки – мой, усекла? Даже не мечтай о нем! Бить девушек запрещено, иначе будет худо – Манабу усвоил очевидную истину еще в тот день, когда отправил свою подругу в полет с лестницы. Поэтому приходилось сжимать кулаки и проклинать мысленно. – А на что спорим, что будет мой? Как раз закончив красить свой огромный рот до безобразия вульгарной алой помадой, Мия сунула зеркальце в сумку и кокетливо подмигнула из-под упавшей на лицо черной пряди. Вдох-выдох, вдох-выдох. И без того не всегда действенный метод со счетом теперь не работал вовсе. – Слушай, ну нафига он тебе? – решил попробовать сменить тактику Манабу. – У тебя ни один парень дольше месяца не задерживается. – Можно подумывать, они задерживаются у тебя, – тут же рассмеялась Мия и, не дав Манабу ни секунды на возражения, махнула рукой на прощание, показывая, что разговор окончен: – Хоть из штанов выпрыгни, но Казуки будет мой. Поспорим на миллион иен? Глядя в спину Мии, слушая стук ее высоких каблуков по бетонному полу и наблюдая, как она виляет своей худосочной задницей, Манабу впервые почувствовал на себе, как это, когда обжигающую ярость заменяет ярость ледяная. В голове мгновенно просветлело, и он понял, что выход у него только один. – На миллион, так на миллион, – беззвучно прошептал Манабу, недобро сузив глаза, и, развернувшись, зашагал по коридору в противоположную сторону. ~ Следующее утро ознаменовалось тем, что Казуки опоздал на репетицию на добрых полчаса, и, когда наконец явился, выражение лица его казалось блаженным, почти глупым. – У меня вчера было свидание, – простодушно оправдался он под недовольными взглядами согруппников. И когда никто даже не подумал понимающе улыбнуться в ответ, немного обиженно добавил: – Эй, ну это было лучшее свидание в моей жизни! То, что соперник, а точнее – соперница ему досталась лихая и беспощадная, Манабу даже не сомневался, но такой прыти не ожидал даже от Мии. – Твое свидание длилось до утра? – ледяным тоном поинтересовался Бё. – Нет, до полуночи, но... – Тогда соберись и работай! – рявкнул тот. С силой сжав челюсти, Манабу дергал струны и лихорадочно продумывал план действий. Как Казуки распирает от желания рассказать о своей личной жизни, сложно было не заметить, но его коллег по цеху мало интересовало, чем таким замечательным он занимался накануне. Потому, когда Манабу догнал его по пути с репетиции, хлопнул по плечу, улыбнулся доброжелательно и спросил: "Так что там было вчера такое?" – лицо Казуки расцвело от радости. – Я еще не встречал таких девушек, – с глазами, блестящими от счастья, выдохнул он. Уже через десять минут Манабу узнал все подробности. Недооценить Мию было сложно, но тут даже Манабу, знавший ее как облупленную, согласился, что сработала она ловко, да еще и неплохо потратилась на свидание мечты. – Свечи, ужин на крыше, медленная музыка... – перечислял Казуки, довольно щурясь и не замечая, что, гладя на него, щурится и Манабу. Щурится как маньяк-убийца. – Сперва она мне не то чтобы совсем не понравилась, но как-то показалось, что девушка не в моем вкусе. А вот после вчерашнего... Слушать дальше Манабу не желал, он понял, что надо брать быка за рога, если не хочет упустить свой шанс. – Все это очень здорово, – скучающим тоном произнес он, перебивая Казуки на полуслове. – Но как насчет встряхнуться? Пойдем в кино на ужасы какие-нибудь. А то что-то ты совсем поплыл с этим свиданием. – Оу, ужасы! – встрепенулся Казуки. – Ужастики я люблю. "Ну еще бы", – мысленно ответил ему Манабу и мысленно показал мысленной Мии фак. Методы его подружки были неплохими и очевидно действенными, но у Манабу была фора: в отличие от Мии, Казуки он немного знал и имел представление, что тот любит и чем интересуется. – А когда? Надо посмотреть, где что идет, – деловито предложил Казуки. – Не надо, я уже посмотрел, – заверил его Манабу. – Можем пойти прямо сейчас, как раз успеем. – Да? – засомневался Казуки. – Я думал сегодня снова с Мией встретиться. – Никуда не денется твоя Мия, – твердо возразил Манабу, но тут же, демонстративно поглядев в сторону, добавил: – Хотя если два таких слащавых свидания подряд для тебя не слишком... – Да, два дня подряд – это и правда перебор, – пробормотал Казуки, но быстро опомнился: – Эй, вовсе они не слащавые! – Так что, ты идешь со мной в кино или как? – упер руки в бока Манабу. – А то! – выпятил грудь Казуки. – Пойдем, а то еще опоздаем. ~ Фильмы ужасов Манабу на дух не переносил, никогда их не смотрел и искренне считал хоррор самым тупым жанром кино. За первое свидание с Казуки – а про себя Манабу называл поход в кинотеатр именно так – пришлось расплачиваться нервным тиком и дурными снами на протяжении нескольких последовавших ночей, поскольку ужастик оказался действительно страшным. Но цель была достигнута: – Манабу, было так круто! – когда они выходили из кино, Казуки хлопнул его по спине, что чуть дух не выбил. А также имелись приятные бонусы: за время просмотра Казуки реагировал эмоционально, пару раз навалился на Манабу всем телом и даже схватил за руку. От него приятно пахло, и если Манабу закрывал глаза, то умудрялся совмещать приятное с полезным: наслаждался близостью своего избранника и не видел кровавое месиво на экране. – Классный ты чувак, Манабу, – заявил Казуки на прощание. – Давай еще куда-нибудь сходим. "Один-ноль", – отметил про себя Манабу, послав ментальную волну презрения в адрес Мии. Можно сколько угодно выдумывать фееричные свидания, но и дураку известно, что отношения – это в первую очередь далеко не свечи и не белые скатерти. В отношениях, в том числе и романтических, главное быть друзьями. Однако ликовал Манабу недолго. Когда через пару дней он решил позвонить своему будущему – Манабу не сомневался – парню и предложить сходить куда-нибудь, но только не в кино, его ждал удар под дых. – Прости, Манэ, не могу, – жалобно простонал в трубку Казуки. – Все тело болит. – Это еще почему? – насторожился тот. – Всё Мия виновата, – охотно пояснил Казуки. – Ну, девушка эта, что к нам после концерта тогда заходила, я еще рассказывал. – Я помню, кто такая Мия, – припечатал Манабу, искренне надеясь, что Казуки не слышит, как скрипят от досады его зубы. – Рассказал ей, как мы в кино с тобой пошли, а она и отвечает, что ужастики – это типа и не эмоции даже, а вот парк аттракционов – адреналин так адреналин. – Стерва хитрожопая, – не сдержавшись, процедил Манабу. – А? – Как покатались, спрашиваю, – громче произнес он. – Ох, отлично, – на заднем фоне послышался скрип, как будто Казуки пытался перевернуться в старом кресле или на разваливающемся диване. – Мия такая смелая, даже самых крутых горок не боится. Но я реально устал. Даже мысль о зеленой от тошноты Мии не согрела Манабу. А в том, что Мия за вчерашнее свидание с Казуки приобрела именно такой цвет кожи, он даже не сомневался – Манабу отлично помнил, что его подругу укачивало даже на детской карусели. Однако Казуки подобные развлечения обожал, и стало быть, Мия опять была на шаг впереди. – Ну что ж, – притворно вздохнул в трубку Манабу. – Придется тогда мне самому съесть все три пиццы. – Пиццы? – заметно оживился Казуки. – Три? – Ага, – зевнул в трубку Манабу. – Делать было нечего, вот я и приготовил. По семейному рецепту. – Знаешь, я в общем-то не так уж и разваливаюсь, – задумчиво протянул Казуки. Манабу в ответ улыбнулся как сытый лис, но этого его собеседник, конечно, не увидел. ~ Какие могут быть семейные рецепты пиццы, если ты не итальянец, Манабу едва ли представлял, но да Казуки над такой нестыковкой тоже не задумался. Беда была только в одном: готовил Манабу откровенно неважно. Что-нибудь простое и традиционное у него еще худо-бедно получалось, но с какой стороны подступиться к домашней пицце, он даже вообразить не мог. Ни на секунду не падая духом, он быстро отыскал самую лучшую по отзывам пиццерию в окрестностях, оформил заказ и, пока ждал доставку, развел на кухне творческий беспорядок. – А ты быстро, – улыбнулся Манабу, открывая дверь. Казуки примчался столь оперативно, что вполне мог столкнуться с доставщиком в подъезде. Себя Манабу похвалил: ни для кого не было секретом, сколь сильно и страстно Казуки любил поесть. Ни для кого из ближайшего окружения, но не для Мии, которая совсем его не знала. Порой Манабу думал о том, что через пару лет физиономия Казуки перестанет помещаться в объектив, но пока гастрономической зависимости своего избранника он был только рад. – У тебя мука в волосах, – рассмеялся Казуки и махнул рукой, легко касаясь головы Манабу. – О, – как будто смутившись, потупился тот. – Это возможно. Обо всем забываю, когда готовлю. Смотреть под пиццу очередной фильм Манабу сразу наотрез отказался, предложив включить музыку. Не медленную, а бодрую и веселую, чтобы создать максимально комфортную непринужденную обстановку. Казуки навернул практически в одиночку все три пиццы, трындел, не замолкая, и явно был очень доволен. – Манабу-у-у, – протянул он после того, как помыл руки и плюхнулся на диван рядом. – Ты просто волшебник какой-то! Давно не ел ничего настолько вкусного! Сразу видно, что еда домашняя, а не какая-то ресторанная хрень. Манабу в ответ польщенно улыбнулся, пока Казуки продолжал заливаться. – Честное слово, я бы хотел с тобой жить. Даже у моей мамы не так вкусно. "Будет сделано", – отметил Манабу, решив, что через недельку-другую ему поднимут арендную плату и он будет больше не в состоянии снимать квартиру в одиночку. – Клянусь, у меня никогда не было такого классного друга, – закончил свой монолог Казуки. Хотя за него сейчас говорил сытый желудок, а, возможно, еще и несколько бутылок выпитого пива, Манабу обрадовался еще раз. – Друга? – переспросил он, изогнув одну бровь, и, пока Казуки не успел ответить, добавил: – А если так? Склонившись, Манабу легко коснулся его губ своими, не столько целуя, сколько намекая на поцелуй. В ответ Казуки слабо улыбнулся: – Обалденно. Откуда ты только взялся такой? "Такой идеальный, – закончил мысль Манабу. – Выкуси, Мия". ~ Перед концертом вся группа волновалась и суетилась. Манабу был в числе остальных, потому не сразу заметил, что поведение их лид-гитариста несколько отличается от общего. – Ты чего такой довольный? – подозрительно уставился он на Казуки, застыв на месте. Они уже были причесаны и накрашены, Манабу как раз перекинул гитарный ремень через плечо и собирался идти к сцене, когда вдруг чуть внимательнее присмотрелся к Казуки. Тот выглядел странно, словно в лотерею выиграл. Или... – У меня вчера был самый охуенный секс в жизни, – брякнул Казуки, в глазах которого, как и, очевидно, в голове, был туман. Будь Манабу хоть капельку сильнее, гитарный гриф хрустнул бы в его пальцах. – Вот, значит, как, – вкрадчиво произнес он. – Ага, – подтвердил ни на что не обращавший внимания Казуки: если бы Манабу начал биться головой об пол, он и этого не заметил бы, рисуя в воображении сцены прошедшего вечера. – Меня девушка еще ни разу в лав-отель сама не приглашал. А чтоб в такой... Там даже простыни черные. – Значит, простыни черные, – повторил Манабу. Гриф на прочность не жаловался, а вот побелевшие пальцы, сжимавшие его, начали медленно синеть. – Ага, но это не главное. Главное – это сам секс... Вникать дальше Манабу не пожелал, ухватив спасительную мысль: Казуки болтал про простыни и про "сам секс", а вот о партнерше не упоминал. Стало быть, не так сильно ему нравилась Мия, как радовало то, что она вытворяла. "Война так война", – бросил воображаемой Мие Манабу, гневно шагая по коридору к сцене. Если бы навстречу ему бежало стадо бизонов, он, не заметив, затоптал бы каждого. Взмокший от пота, восхищенный и бесконечно довольный Казуки ввалился за кулисы, где его уже поджидал Манабу. – Ох-ре-неть, – по слогам выдохнул Казуки. – Самый клевый концерт за все время! При других обстоятельствах Манабу согласился бы с ним и от души разделил радость триумфа. Относительно большой зал, отличные зрители, крутая отдача – что может быть приятнее для начинающей группы? Вот только сейчас его волновали дела поважнее. – За мной, – скомандовал Манабу, дернув Казуки за рукав. – Куда? – удивился тот. – Эй, куда вы? – окликнул кто-то за спиной. Ответом Манабу не удостоил никого – он решительно тащил Казуки за собой по коридору. – У меня такое чувство, что ты меня украл, – через полминуты пожаловался Казуки, пускай ноги переставлял послушно. Идти в кабинку туалета Манабу посчитал чем-то ниже своего достоинства. Кроме того, это вышло бы слишком избито. Пристроиться в каком-нибудь первом попавшемся углу было бы нагло и рискованно, однако могло добавить остроты. – Простыни у нее черные, – чуть слышно под нос прошипел Манабу. – Чокнутая баба. Казуки его не слышал, но Манабу нутром чувствовал, что его жертва начинает волноваться и уже озирается. – Что мы тут... – начал в очередной раз он, и Манабу грубо толкнул его в темный закуток, где любой прохожий мог легко их заметить. Вместо ответа он грохнулся перед Казуки на колени и дернул змейку на его ширинке. – Манабу! – ужаснулся Казуки. Чтобы справиться с его одеждой, хватило двух секунд. Губы Манабу замерли в нескольких сантиметрах от члена Казуки. – Что? – вскинув голову, спросил он и пару раз моргнул, как невинная школьница. – Пойдем назад? Зрачки Казуки расширились до предела то ли от адреналина в крови, то ли от возбуждения. – Ну нет уж. Продолжай, – потребовал он. Даже самый шикарный лав-отель забывается, Манабу не сомневался в этом. А такое не забудешь никогда. ~ – Ты что здесь делаешь, козел тощий? – От козы слышу. Жирной безмозглой козы. Мия замерла у столика, где сидел Манабу, и теперь смотрела на него сверху вниз, как смотрят на насекомых, у которых больше десятка лап. Подняв свой бокал, Манабу отсалютовал им, не забыв продемонстрировать змеиную улыбку. Он не сомневался ни на секунду, что их обоих в этот бар привела одна причина: Казуки обмолвился, что у его приятеля день рождения, и отмечать тот будет именно здесь. Манабу решил разыграть, будто забрел сюда же случайно, позабыв о словах Казуки. Какая легенда была у Мии, тоже прознавшей о чужом празднике, он понятия не имел. Дернув свободный стул так, что он загрохотал по полу, Мия рухнула на него своим отнюдь не жирным, вопреки заявлению Манабу, телом и подалась вперед. – Ты мне все карты путаешь, гаденыш, – прошипела она. – Признай уже, что проиграл, и проваливай нахрен! На Мие было короткое черное платье с длинными рукавами и под самое горло, но, когда она повернулась, чтобы оглядеть зал, не иначе, в поисках Казуки, Манабу увидел, что вся спина ее была голой. Чертовски эротично, был вынужден признать он и пожалел, что в приличном и даже в не очень приличном обществе мужчины не могут напялить на себя ничего похожего. Очко в пользу Мии, чтоб она провалилась. – А мне казалось, что проигрываешь тут ты, – скучающе отозвался Манабу. – Как раз думал об этом, когда он кончал мне в рот за сценой. Лицо Мии побагровело – Манабу в жизни не видел, чтобы человек краснел от злости так быстро. Но ответить девушка ничего не успела. – Ого, какие люди! Вы оба тут! Казуки появился как из-под земли и шлепнулся на последний свободный, третий стул, пьяно при этом улыбнувшись. Появление Мии, испортившее его далеко идущие планы на вечер, разозлило и выбило Манабу из колеи – он только сейчас понял это. И, глядя на поддатую причину их раздора, впервые подумал мысль, прежде шевелившуюся где-то на подкорке: а Казуки ведь хорошо устроился. Пока Мия до блевоты катала его на аттракционах, а Манабу просыпался по ночам в холодном поту после тупых ужастиков, Казуки наслаждался жизнью и как будто даже не смущался того, что спит одновременно с двумя разными людьми. – Вижу, ты уже праздничный, – с прохладцей в голосе заметила Мия, отчего Манабу заподозрил, что ее посетили похожие мысли. – Я всегда праздничный, я такой счастливый! – сообщил Казуки. – Мне так повезло, что у меня есть ты... – он ткнул пальцем куда-то между Манабу и Мией, потом покрутил им и ткнул в другую, такую же неопределенную точку: – И ты тоже. Мне с вами так повезло, вы такие классные! Ни Мия, ни Манабу не успели придумать, что ответить, когда Казуки, расправив плечи, торжественно провозгласил: – Клянусь, на ком-нибудь из вас я обязательно женюсь! Растерянность была такой сильной, что все остальные чувства Манабу припоздали. Мия в этом вопросе оказалась более расторопной. – Вы бы хоть определились, на ком именно, Казуки-сан, – от интонаций ее голоса веяло арктическим холодом. – А какая разница? – с невозмутимостью последнего болвана ответил Казуки. – Любой выбор хорош. ~ Вышагивая по темной улице рядом с подругой детства, Манабу думал о том, что никогда не забудет, как по растерянному лицу Казуки стекал его коктейль, щедро выплеснутый Мией. – Да что такого я сказал-то? – неслось им во след, когда Манабу и Мия, не сговариваясь сцепив руки, вышли в ночь из шумного бара. – Перестарались мы, – спустя несколько минут молчания наконец произнесла его подруга. – Просто мы оба слишком хороши для него, – философски отозвался Манабу, и Мия вздохнула рядом в знак согласия. – Ну и нахрен пусть идет, – озвучила логичный вывод она, а потом, вздохнув еще раз, добавила: – Эх, Манабу, не был бы ты по мальчикам, из нас бы вышла отличная пара. – Не говори такого вслух, – Манабу аж передернуло. Никогда еще он так не радовался тому, что был геем. – Да, ты прав, – согласилась Мия. – Гадость какая. Ты же мне как младший брат. – Я вообще-то старше тебя. – А по уму младше. Они шли и шли вперед, в темноту, молча и без определенной цели. Манабу не замечал, что улыбается: вечер прошел для него просто отлично. Оскорбленная Мия могла катиться на все четыре стороны, тогда как ему, Манабу, оставалось раздолье для действий. Ну и пускай Казуки ляпнул глупость – не беда, Манабу и без того знал, что тот лопух развесистый. Зато теперь, когда соперница отправится на поиски новой жертвы, Манабу закрутит самый головокружительный роман в своей жизни. За этими мыслями он не замечал, что идущая рядом Мия тоже довольно улыбается, от уха до уха. Тем более Манабу не мог знать, что их улыбки удивительно похожи.