Письмо из пустоты

«Привет, сладкий. Очень странно сейчас писать это, а тебе, скорее всего, читать. Готова поспорить, что ты в недоумении и задаёшься вопросом: «Зачем я вообще это делаю?» или «Что там такого важного?». Обещаю, что ты поймёшь это, но немного позже. Возможно, то, о чём ты узнаешь обескуражит тебя и даже заставит паниковать, но, поверь, это не так уж и страшно. Как ты уже, наверное, понял – это моё последнее письмо. И если ты читаешь его, то значит моя роль в твоей жизни окончена. Закончена глава про Доктора и Ривер, написана финальная сцена… Но никогда не позволяй себе, даже не смей думать, что эта история была не значима! И пусть остаются лишь воспоминания, но ими я дышала всё это время. Я жила ради наших редких встреч. Рождена, чтобы убить Доктора, но в результате жила, чтобы любить его. Для тебя я всё ещё смеюсь в колыбели, для тебя Гитлер всё ещё сидит в шкафу, и мы всё ещё бежим. Для тебя всё происходит сейчас и никогда не кончается». - Ты всё ещё пытаешься убить меня в 1938, ты всё ещё целуешь меня у камеры Стормкейджа, ты всё ещё умираешь за меня в Библиотеке… Грудь Доктора будто разрывало изнутри, глаза наполнились слезами, но он продолжил читать: «Знаешь, всё-таки я оставила после себя нечто большее, чем воспоминания, нечто намного большее. Итак, Доктор, у меня есть дочь, твоя дочь». Быстрее! Быстрее, глаза бежали по тексту. Как он мог не знать? Почему она… «Её зовут Бэр, и, знаешь, она замечательная! Она очень любит тебя… как и все мы. Ты – её герой. Герой историй. Которые я ей рассказывала. Но Бэр всегда знала, что это не сказки. И она всегда ждёт тебя, каждое мгновение. Все эти приключения стали частью и её жизни. Девочка, которая ждала и Последний центурион, охранявший её от опасности. Далеки, Тишина… И та самая будка, старая и новая и самая-самая синяя! Самая синяя… Я рассказала ей о психопатке, искавшей Доктора. И, конечно, о тебе самом, безумный старик, ведущий себя как двенадцатилетний, ты - самый крутой Повелитель времени из всех, что я знала (если, конечно, учитывать, что знала я их совсем не много… но это не страшно)» Доктор улыбнулся. Она всегда была и будет замечательной, она его Ривер… никогда уже не будет… «Теперь, когда я пишу тебе о ней, я понимаю, как была глупа. Ты должен ненавидеть меня за то, что не рассказала раньше. Но ты не будешь, я знаю, не будешь. Я не хотела обременять тебя, безумец, рискующий собой, бросающийся в самое пекло, чтобы помочь, чтобы спасти, и у него есть дочь, которая мирно разбирает далеков по частям (об этом ты ещё узнаешь). Немного странно, не находишь? Ты же ненавидишь сидеть на одном месте. Но ты не смог бы её оставить. Поэтому я решила не говорить тебе, я не хотела лишать тебя свободы, которая тебе так дорога. Если ты сможешь, прости меня. Но это только моя вина, не Бэр, прошу, Доктор, навести её, хотя бы раз. Я верю в тебя» - Ты думала, я смог бы поступить иначе? «Но я знаю, ты не поступишь так с ней, ведь ты же Доктор, мой Доктор… Когда моё сердце когда я (Пожалуй, опустим подробности) Так вот, в столик перед тобой встроен экран , там координаты(чтобы ты не прилетел на год раньше или на десять лет позже, ты это умеешь, прости) там ты найдёшь Бэр. Покажи ей новый мир, мир Доктора, докажи, что она не зря ждала. И просто береги её. Доктор, у меня к тебе последняя просьба» - Всё что угодно, Ривер. Я всё сделаю! – прошептал он. «Пожалуйста, помни меня. Помни всех нас. Тех, кто когда-либо путешествовал с тобой, тех, кто когда-либо тебя любил. Помни тех, кто погиб и тех, кто ушёл, помни тех, кто хотел остаться, но не смог. Когда-нибудь ты также будешь вспоминать и Бэр. Ведь память – единственное, что остаётся, когда мы уходим. Помни. Я люблю тебя. Прощай». По щеке пробежала слеза, и Доктор закрыл глаза. Перед ним стояла она, его Ривер, она всё так же улыбалась, как тогда, когда была жива, когда была рядом, когда была с ним. И Доктор сказал то, что должен был сказать уже давно, но почему-то боялся: - Я люблю тебя. Я люблю тебя, Ривер Сонг! И всегда буду любить. И я не забуду ни мгновения! Обещаю! Я буду помнить всех. Я дурак, Ривер! Дурак… Я никогда не говорил тебе… а сейчас уже поздно. Слёзы текли по щекам, и он ненавидел себя за это. Ненавидел себя за всё. А Ривер просто улыбнулась и молчала. Но её улыбка говорила: «Я знала, Доктор. Мне не нужны были слова». Он протянул руку, чтобы дотронуться до жены, но она растаяла, как туман при приближении солнца. Растаяла и исчезла. Навсегда.