Про леса и болота

     – Куда-то собрались, теньент?      Воровато выходящий из госпиталя Савиньяк встрепенулся, подпрыгнул на месте и резво перевел взгляд на подпёршего стенку Ойгена. Как врачи и обещали, олень встал на ноги чуть больше чем за неделю, хотя и ходил немного раскорякой, да и ноги были все в бинтах, от чего казались под штанами толще, чем есть. Савиньяк замер и пару раз открыл рот, чтобы что-то сказать. Райнштайнер терпеливо ждал. Похоже, он пришел исключительно вовремя, чтобы не позволить свершиться очередной глупости.      – Мне нужно объясниться… встретиться с герц… полковником Приддом!      – Объясниться? – холодно переспросил Райнштайнер. – По поводу?      Арно шумно втянул носом воздух.      – Я неправильно выразился, прошу меня простить. Но я…      – Полковника Придда в данный момент нет в крепости, – отрезал бергер.      – Это срочно, – судя по дрогнувшему голосу, Савиньяк запаниковал. Интересно. – Мне нужно увидеться с ним. Выдайте мне разрешение встретить отряд.      – Нет, теньент. У вас нет никаких дел со «спрутами», зато вы нужны генералу Ариго.      – Я бы хотел, – Сэ сжал губы, – сначала увидеться с Приддом.      – Не раньше, чем вы увидитесь с генералом Ариго и со мной, – отчеканил Ойген, хмуро оглядывая непривычно нервного Савиньяка, и резко взмахнул двумя пальцами в приглашающем жесте. – Вы арестованы.      – Что?!      – Временно, теньент. По подозрению в государственной измене. Вы либо расскажете всё как есть, либо отправитесь под трибунал.      – Но… я же не…      – Ранение вам не станет оправданием, – повернувшись, Райнштайнер просто пошел к штабу, теньент уныло плёлся сзади.      Пока Ариго отчитывал Арно за неосторожность и призывал в войне не лезть на передовую, а пытаться сохранить свою тушку в целости хотя бы для волнующихся родственников, которые у того имелись, Ойген успел заскучать, непозволительно расслабленно развалившись на стуле. Савиньяк сверкал чернющими глазами и то и дело поглядывал в окно – Придда ждал, не иначе. Интересно, зачем. Вряд ли юношеские фантазии теньента армии Талига настолько поглотили его сознание, что он готов был хоть прямо сейчас в омут.      Жермон спрашивал про разведку – Савиньяк отвечал. Пытался задержать дриксенсих разведчиков – попал в перестрелку между ними и отрядом Валентина, где и был ранен. Ариго в очередной раз фыркнул и хотел уже отпустить мальчишку, но голос подал Райнштайнер.      – Эту версию я знаю, – Ойген задумчиво подпёр подбородок ладонью. – От вас я бы хотел услышать другое.      – Уж простите, – огрызнулся Савиньяк. – Довольно сложно с продырявленными ногами ситуацию разведывать.      – Неужели? – Герман хотел что-то возразить в защиту Савиньяка, но Ойген поднялся и достал из кармана блеснувший при свете мятый стальной кусочек. – В таком случае, может быть вы расскажете, почему дриксенский офицер вместо того, чтобы выстрелить вам в голову, тратил мелкокалиберные патроны на ваши ноги?      Пуля со штампованным лебедем медленно покатилась по столу под ошарашенный взгляд южанина.      – Вас не убил враг, теньент, и сомнений в том, что это именно та, прошедшая навылет пуля, у меня нет. В вас стреляли в упор, и с такого расстояния промахнуться по голове, попав в голень, невозможно. Какие у вас дела с офицерами дриксенской армии?      Арно бездумно подхватил пулю, прокрутил в пальцах, будто не верил, что она перед ним, еще раз с надеждой посмотрел на Райнштайнера и сдался, стыдливо опустив голову.            – Эй! – Арно весело помахал офицеру в лиловом и кое-как, теряя на ходу лиловый шарфик, заменивший ему повязку, припрыгал к опушке. – Вы же из людей полковника Придда?      Тот осторожно кивнул. Вот уж опасливые эти спруты!      – Где он сам?      – Разве вы должны были прийти? – спросил «лиловый», вгоняя Савиньяка в легкий ступор. – Арно, виконт Сэ. Вы не должны быть здесь.      – С чего это? – теньент начал злиться. – Меня, между прочим, отправили разведывать местность, ваш полковник, однако, решил увязаться за мной.      Офицер улыбнулся.      – Как интересно. Впрочем, так, наверное, даже лучше.      – Кто вы такой? – нахмурился Савиньяк, проверяя кобуру пистолета и сжимая в руке окровавленный платок. Если сработать быстро, можно перевязать этому человеку руки, заломить их за спину, ударить по ноге… допросить самому, в конце концов, что враг делает в мундире спрутов. Только бы дурная продырявленная лодыжка не подвела.      Арно неожиданно дёрнулся, накидывая офицеру на руки платок, но «лиловый» оказался быстрее. Он резко опустил руки, не давая их завязать, схватил Сэ за запястье. Извернувшись, Арно выдернул левой рукой у него из-за пояса шпагу, но и тут опоздал – ему тут же саданули по руке, отбрасывая железяку в сторону. Не унывая, Савиньяк потянул пистолет, отскакивая назад, но нога неудачно подвернулась, и он потерял драгоценные секунды, в течение которых офицер практически в упор выстрелил ему в бедро из выхваченного его же второго пистолета.      Арно грузно осел на землю и выронил первое оружие, которое противник тут же поднял, отходя на несколько шагов назад.      – Почему я до сих пор жив? – сквозь зубы спросил Савиньяк, зажимая бедро и пытаясь унять искры перед глазами.      – У меня есть к вам одно предложение.      Зарычав, Арно снова дёрнулся вперед – и зря, потому что тут же схлопотал вторую пулю уже в здоровую ногу. Но в этот раз рядом хотя бы было дерево, и он не упал, лишь облокотился на него спиной. Чтобы он, да предал Талиг по одному предложению дриксенской шавки!      – Оно касается не вас, успокойтесь, – холодно отозвался офицер. – Передадите герцогу Придду, что если захочет свои хахаряшки назад, я буду ждать его у заброшенного Назерхолда близ границы. Он поймет, о чем речь.      – Какие у Дриксен дела с Приддом? – рыкнул Савиньяк. Тот пожал плечами.      – Не ваше дело. Не вздумайте больше глупить. Мне будет проще найти на ваше место кого-нибудь другого. Запомните то, что я скажу, виконт Сэ? Бумаге такое доверять нельзя, но я ждал кого-то из приближенных к герцогу.      А что ему еще оставалось?      – Да.      – Тогда третий день Весенних Волн, юго-восточный вход в Назерхолд. Я буду ждать до трех пополудни, а если не я – то кто-нибудь другой. Если эта побрякушка ему так важна, пусть забирает сам. Из рук в руки.      – В чем подвох?      – Мне стоит повториться? Впрочем, Придд знает, в каком случае он получит бумаги полностью. Ирония в том, что тогда они ему будут уже не нужны. И будьте осторожнее, Арно. У кесаря руки длиннее, чем щупальца у Спрута.      – Верните мне хотя бы пистолеты.      – Как хотите, – дрикс дёрнул головой, кинул савиньячье имущество на землю и достал свою пару. – Но я не могу рисковать. Это пули маленького калибра, даже меньше, чем в ваших пистолетах, попадая в тело, они либо проходят навылет, либо сразу прижигают. Выздоровеете быстро, потеряете сознание тоже. Ничего личного – мера предосторожности. Мне не нужно, чтобы вы знали, куда я направился.      После того, как одна из пуль ощутимо прошла навылет, Савиньяк из дальнейших событий больше не помнил ничего.                  – Валентин, – с намёком на строгость в голосе начал Ариго, – мы тут узнали от теньента Сэ интересные подробности.      Спрут вежливо кивнул и начал чересчур грамотно и чётко отвечать на поставленные вопросы. Там, где можно было обойтись односложными ответами, он отвечал односложно. Да, посчитал, что один «лиловый» был лишний. Да, решился на отчаянный шаг. Нет, ни сном ни духом о теньенте Сэ. Нет, не знает никаких дриксенцев, и дел с ним тоже никаких не имеет. И ни про какие «хахаряшки» и «документы» тоже не знает. И вообще, наверное, теньент Сэ еще не отошел от болевого шока или ударился головой.      Паршивец. Шикарно откалиброванный северным воспитанием паршивец. Райнштайнер задумчиво стукнул пальцами по столу.      – В каких отношениях вы находитесь с виконтом Сэ?      – Ойген!!      – Что? – бергер краем глаза посмотрел на ошалевшего Ариго. – Это имеет прямое отношение к делу.      – Какое еще отношение к делу может иметь!..      – С вашего позволения, я отвечу, – не изменяя тону, мерно ответил Придд. – Возможно, я внес неясность своими действиями, но я и вправду узнал слишком поздно о лишнем человеке в моем полку. Всё, что я мог сделать, чтобы нивелировать эту ситуацию, – это якобы прикрыть отход в глубине леса. Так никто бы вас не преследовал. Не считайте, что я решился на этот шаг ради теньента Сэ.      – Позвольте, – голос Райнштайнера еще сильнее похолодел. – О «лиловом» дриксе вы узнали ПОСЛЕ того, как решили прикрывать отход. Не пытайтесь лгать, вы рванули за Савиньяком. Просто потом одно наложилось на другое, вы что-то узнали или нашли, и я хочу знать что.      Валентин приподнял бровь и сделал вид, что ничего не понял, всем своим видом говоря, что он ни при чем, ничего не знает, а по всяческим подозрениям в отношениях с виконтом Сэ его обвиняют безосновательно, и вообще, «не пойман – не вор». Да уж, еще Райнштайнер не ловил с поличным зажимающих друг друга по углам офицеров.                  – Мой герцог! Возьмите! – офицер без зазрения совести протянул Валентину свой шейный платок, и Придд, помедлив, поблагодарил и навязал его на шею. По «лиловому» эскорту прошлись шепотки – где это было видано, чтобы их герцог надевал что-то с чужого плеча, даже в такой ситуации. У них даже в мыслях не могло возникнуть, чтобы предложить самому главному Спруту что-либо, начиная от предметов одежды и заканчивая парой таллов. Которые Валентин у них тоже никогда бы не попросил.      – Как вы попали ко мне в полк? – почти не шевеля губами, спросил Придд, оттягивая ткань от шеи – увлёкся, завязал слишком туго.      – Это неважно, мой герцог, – с легкой насмешкой ответил собеседник. – Однако я слышал, что вы ищите полную версию одного дриксенского договора…      – Не ваше дело. Убирайтесь, пока живы.      – Отпускаете? Как хотите. Но если вдруг я понадоблюсь именно сегодня, встретимся с вами на опушке к западу отсюда. Там стоят три лиственницы почти в ряд.      – Если будет большая нужда – я пришлю вам кого-нибудь, – прошипел Валентин, проверяя пистолет. Намёки «псевдо-лиловый» понимал, а потому наклонил голову, будто получил приказ, и скрылся.      И только после этого Валентин удосужился судорожно проверить сверток, прикрепленный к предплечью. Который пропал. Дрянь воспользовалась передачей платка, чтобы забрать бумаги! Валентин закусил щёку, прикрыл глаза и вздохнул. Поляна с тремя лиственницами, значит.      – Отходим, – быстро приказал Валентин, доставая пистолет.      Но не успел. Придд взял с собой несколько человек, с которыми выбежал на передовую атаки противника, и приказал остальным не реагировать. С десяток полегло сразу. Несколько шальных пуль просвистели прямо над ухом, но попали в других людей. Валентин выругался под нос. Искал одного взбалмошного теньента, а нашел целый венок проблем.      К западу, значит. Невдалеке раздался приглушенный взрыв – сигнал? Валентин рванул туда, незаметно проскальзывая через поле боя. «Лиловые» продолжали драться, но для них Придд не мог сделать уже ничего. Приказ об отступлении был дан, кто остался защищать своего герцога – тот сам проявил ненужную инициативу. Которая, впрочем, может вполне спасти кому-то жизнь.      Валентин остановился у низины и заметил промелькнувший мундир. Думал полковник недолго, и вскоре его новый знакомый лежал с простреленной грудью, а Придд с каким-то остервенением вырвал из мёртвых рук свою драгоценную вещь.                  Нет, Савиньяком Валентина не пронять. Больно шкура толстая, а для шантажа и вымогательства требуются обвинения посерьезнее. Что ж, если Придд так хочет, чтобы за ним устроили денно-нощную слежку, он её получит.      Райнштайнер поднялся со своего места под немного испуганный взгляд Ариго.      – Герцог Придд. Если третьего числа Весенних Волн я увижу вас отлучившимся из крепости на более чем час – я подпишу приказ на ваш расстрел.      – Да, мой генерал.