Вперед в прошлое

Если встретите ошибки, исправьте их, пожалуйста, в ПБ:) Очнувшись в больничном крыле, Гарри совсем не удивился. Просыпаться тут стало входить в привычку. Он натянул на нос очки и огляделся. Солнце заглядывало в окно и освещало соседние койки. Несколько солнечных лучиков отражались стеклянными гранями фигурных колб. В углу сидела какая-то девочка, сосредоточенно намазывающая на нос тёмно-зелёную мазь, а Помфри стояла рядом, покачивая палочкой и перемешивая густую жидкость в колбе. — Маргарет, сколько раз повторять, что не стоит выводить прыщи заклинанием? — целительница покачала головой, строго глядя на девочку. Та обречённо кивнула, и Гарри увидел, что её щёки покрывает красная пупырчатая корка. Его передёрнуло, и он отвернулся. К несчастью, мадам Помфри заметила, что Гарри проснулся. Закончив перемешивать настойку, она отдала её несчастной девочке и подошла к койке Гарри. В её руках мелькнул пузырёк с Укрепляющим зельем. Гарри знал, какое мерзкое оно на вкус, и заранее скривился от отвращения. — Смотрю, вы уже готовы к принятию лeкaрствa, — улыбнулась мадам Помфри, протягивая Гарри пузырёк. Мальчик вздохнул, зажмурился и одним махом выпил горькое, оставляющее отвратительное послевкусие, зелье. По телу прошла дрожь, нагревающая и расслабляющая. Гарри помотал головой, пытаясь разогнать цветных мушек перед глазами. — Что со мной случилось? — спросил он, когда побочное действие зелья перестало скручивать его рвотными позывами. Последнее, что помнил Гарри, был чёрный коридор, по которому он бежал. Потом дверь, выросшая словно из-под земли, и болезненное столкновение его лба со злополучной деревяшкой. А дальше? Гарри представил, как рано утром слизеринцы находят «Святого Поттера» на пороге своих подземелий, бледного, обёрнутого в мантию-невидимку. Чёрт, мантия! И ведь не спросишь про неё у Помфри. Гарри почувствовал, как волосы на затылке медленно встают дыбом от страха. Потеря мантии была равносильна потере волшебной палочки. От мысли, что какой-то гадкий слизеринец будет касаться волшебной ткани, надевать её на себя, становилось так обидно и мерзко, что Гарри едва не разревелся. — Что с вами, мистер Поттер? — видимо, на его лице отразилось что-то, потому что мадам Помфри тут же запорхала вокруг, взмахивая волшебной палочкой и бормоча Анализирующие заклинание. Воздух вокруг потеплел и заструился вокруг тела Гарри. Помфри осталась довольна. — Полагаю, вы в порядке. Не притворствуйте — это зелье совсем не такое противное, как кажется. — Кто меня сюда принёс? — спросил Гарри, свешивая с кровати ноги. Мерзопакостное зелье было последним, что волновало его сейчас. Вкус на языке почти испарился. — Профессор Снейп доставил вас вчера утром. Уверяю, мистер Поттер, я много лeт работаю в школе, но никогда мне не приходилось видеть первокурсника в столь истощённом состоянии. — Ох. Подождите, вчера утром? Я проспал целый день? — Гарри чувствовал себя вполне сносно. Лишь лёгкое томление в мышцах, которое можно запросто прогнать утренней зарядкой, и небольшое головокружение. — Я рекомендовала бы ещё денёк отдыха. Вы потеряли очень много сил, — мадам Помфри неодобрительно наблюдала, как Гарри раскладывает по кровати школьную форму. Она ушла за ширму, позволив мальчику переодеться. — Я чувствую себя прекрасно, — уверил её Гарри, поглядывая на сердитый силуэт за шторкой. Он положил пижаму под подушку, с трудом подавляя желание сорваться и бежать в подземелья, к Снейпу. — Приходите сегодня вечером. Вы ещё должны пить зелье, — в голосе Помфри звенел металл. Только после покорного обещания Гарри приходить после ужина целую неделю и пить Укрепляющее зелье, она его отпустила. Шли уроки. В коридорах было пусто, и Гарри без препятствий добрался до подземелий. Сейчас у гриффиндорцев по расписанию была Защита от Тёмных Искусств. Её, наконец, перестали заменять: Дамблдор нанял сухого сморщенного аврора, диктовавшего лекции монотонным голосом и задававшего писать длиннющие эссе. Гарри решил, что oн просто не успел связаться с Люпином, поэтому любимый учитель всё ещё не прибыл в Хогвартс. Около кабинета зелий он остановился и приложил ухо к двери, прислушиваясь. Увы, у Снейпа сейчас был урок, и Гарри пришлось дожидаться его окончания в холодном коридоре. Когда зазвонил колокол, дверь открылась, и изнутри посыпались уставшие пятикурсники-когтевранцы. Синяки под глазами, осунувшиеся лица, равнодушный взгляд — им грозила сдача СОВ в конце года, и Гарри прекрасно понимал их подавленное состояние. — Профессор Снейп, — Гарри замялся у входа, неуверенно заглядывая в кабинет. Банки и колбы на полках поблёскивали в свете свечей, а книги привычными пыльными рядами толпились в шкафу. Никаких взрывов, никаких дымящихся луж, зато на первой парте горстка сломанных перьев. — Поттер, — констатировал Снейп, сжигая перья взмахом палочки. Он спокойно (зловеще спокойно) стряхнул пепел на пол. Дверь захлопнулась за спиной Гарри. Он привычно съёжился, чувствуя, как отнимается язык. Вопрос о мантии-невидимке, который он собирался задать, застрял у него в горле. Снейп подошёл к нему, взмахнув полами чёрной мантии. Он на секунду напомнил Гарри дементора. Цепкие пальцы вцепились в его волосы, вынуждая задрать голову. Перед глазами вспыхнули белые пятна, а лицо обдало кислым дыханием. — Как вы посмели, Поттер? — Снейп склонился ещё ниже, нависая над Гарри, и ему пришлось зажмуриться, чтобы взбешённый профессор не увидел, как у него увлажнились от боли глаза. — Пустите, — Гарри никогда ещё не чувствовал себя настолько беспомощным. Да и зельевар никогда не применял к нему грубую силу, поэтому вырвать свои волосы из скрюченных пальцев было непросто. — Вы, Поттер, — шипел Снейп ему в лицо, оттягивая его голову ещё дальше, — мерзкий, зазнавшийся гриффиндорец! Как и ваш отец! Вы ни о чём, кроме себя, не думаете. Я вас... презираю... Он оттолкнул Гарри и тут же схватил за плечо, притягивая обратно. От этих перемещений у гриффиндорца, ещё не оправившегося после двухдневного сна, закружилась голова, и он не сразу понял, что стоит, уткнувшись носом в жёсткое плечо профессора. Правда, через секунду он уже стоял в гoрдoм одиночестве, а Снейп наблюдал за ним, опираясь о свой стол. Трудно было что-то прочитать по его лицу, и если он испытывал что-то, то мастерски это скрывал. — Как можно было подумать, что такой безмозглый, порывистый, твердолобый мальчишка как вы сможет освоить искусство легилименции и без последствий проникнуть в чужой разум? — сардонически спросил Снейп. — Но я же проник... Мне нужно было... — попытался оправдаться Гарри, но профессор зелий, шепнув «Обезъяз», заставил его заткнуться. — Если бы вы ввалились не в мой кабинет, где я находился в этот момент, а застряли бы где-нибудь по пути, то утром слизеринцы бы обнаружили ваш хладный труп. А Малфой вполне мог лишиться разума, если бы я сразу не сообразил, в чём дело. Вы не удосужились узнать, что начинающим легилиментам нельзя использовать это искусство без согласия оппонента. Зато вы решили, что вправе проникать в чужую гостиную! Вы, Поттер, нарушили не только магический закон, но и простой человеческий — проникать в чужие мысли запрещено. Я лишаю Гриффиндор ста баллов. Гарри стало стыдно. Он опустил взгляд, чувствуя, как стремительно краснеет. Какая ему разница до каких-то там баллов факультета, когда ещё чуть-чуть, и он бы убил Малфоя... Они бы оба погибли из-за того, что Гарри не мог удержать своё любопытство. Оправдание, что он хотел узнать про письмо Люциуса, больше не помогало: Гарри помнил кровь на своих пальцах и тонкие, болезненные стоны, до сих пор звучавшие в ушах... — Вы будете наказаны, Поттер. До конца года будете приходить ко мне и чистить котлы, — Снейп взмахнул палочкой, и заклятие немоты спало с Гарри. — Что вам так неймётся приплести Драко Малфоя в очередную из своих авантюр? — Я хотел узнать про письмо, — Гарри сжал зубы. — Но он не сказал ничего. Почему он не сказал? — Я, в отличие от вас, использовал более мягкий метод и тоже узнал про письмо. Но объяснить побуждения Драко я не смогу, — уже спокойней сказал Снейп. Кажется, он остывал, но этого нельзя было прочитать ни по его сухому лицу, ни по блестящим глазам. Гарри вдруг осенило. Он вспомнил то, что ошеломило его в воспоминаниях Малфоя. Сейчас, когда он ясным взором смотрел на всё, это казалось чем-то ужасающим, выходящим за рамки. Сердце замерло, и в горло ударило паническое биение. Пальцы задрожали, и Гарри почти почувствовал, как перед ним развёрстывается глубокая впадина. — Он помнил Хагрида, — выдавил Гарри, чувствуя на себе вопросительный взгляд Снейпа. — В магазине мадам Малкин. В прошлый раз я пришёл туда с Хагридом, а в этот — один. У Малфоя словно два воспоминания о том дне. Я не понимаю. — Хотите сказать, он помнит то, что было в «прошлый раз»? — загадка заставила Снейпа сменить свой грозный тон. Гарри кивнул, и тут же в кабинете повисло тягостное молчание. Как такое может быть? Что происходит? Гарри вспомнил и то, что видел в голове Рона: миссис Уизли, переживающая за Фреда и Джорджа. Тогда это его напрягло, но он не мог найти объяснений. Потом Малфой говорил, что в Запретном лесу у него возникло странное, необъяснимое чувство. И его воспоминания... Гарри окончательно запутался. — Я могу показать вам, — он нарушил повисшую тишину. Профессор зелий вздрогнул, словно он совсем забыл о присутствии Гарри. Взглянув на мальчика, он покачал головой. — Вы только что перенесли сильное истощение. Не советую вам напрягаться в ближайшее время, — сказал Снейп. За дверью зашумели — другой класс пришёл на урок и дожидался, пока учитель их запустит. «Может ли быть, чтоб он переживал за меня?» — подумал Гарри и неожиданно покраснел. От стыда, что он на время забыл, сколько раз Снейп спасал его и сколько всего он сделал для Ордена. — Я тренировался на Роне и проникал в его воспоминания. В тот день, на перроне, они пришли раньше, потому что мама Рона переживала за Фреда и Джорджа. А Малфой сказал мне, что в лесу он вернулся из-за чувства опасности, нависшей над его родителями. Как будто, если он не спасёт меня, то они умрут. — Думаете, что у них тоже могли быть «вещие сны», как у вас летом? — Снейп исподлобья посмотрел на него, крутя в пальцах палочку. Что-то происходило. Что-то странное. И они оба не знали, что именно. — Может быть. Хотя там, видимо, что-то другое, — ответил Гарри. Он считал, что такое событие перевернуло бы Малфоя с ног на голову, изменило бы его жизнь, но слизеринец оставался почти таким же. Может, это какие-то отдельные предчувствия, мельком проскальзывающие в важный момент? — Хорошо, Поттер. Я сообщу дирeктopу об этом, — Снейп шагнул к двери, и Гарри двинулся за ним. — А моя мантия? Она у вас? — Вы не получите вашу мантию, Поттер, — позлорадствовал Снейп. — Вы наказаны до конца года. — Но... — Гарри опешил, глядя в желтоватое лицо профессора. Внутри клокотала ярость и желание наброситься на учителя с кулаками. Он с трудом сдерживал себя. Мантия, его мантия в руках Снейпа! Неслыханно! — Это часть вашего наказания. Вы и так постоянно нарушаете школьные правила, гуляя по школе ночами. Я как учитель не могу этого допустить. А сейчас возвращайтесь в свою гостиную и отдохните. Кстати, ваша болезнь не освобождает вас от домашнего задания, — Снейп криво усмехнулся. Его ладонь тяжело опустилась на плечо Гарри, до боли сжимая его. — Будьте хоть капельку ответственней, Поттер. Гарри поджал губы. Не то чтобы он рассчитывал на лояльность Снейпа к нему, но такой подлости он точно не ожидал. Ничего не сказав, Гарри вышел в коридор, встречая удивлённые взгляды третьекурсников-пуффендуйцев. Он тут же нашёл Седрика, смеющегося над шутками друзей. Гарри предпочёл смотреть на него, чем на Снейпа, прожигающего его спину взглядом. — Гарри? — Седрик тоже заметил его и тут же отлип от стены, игнорируя вскрик своей подруги. Гарри уловил ревнивый взгляд, посланный ему от девушки, и довольно вздохнул: ему немного, совсем немного хотелось сорвать злость на ком-нибудь. — Привет, — сказал Гарри, улыбаясь так дружелюбно, как только мог. — Как ты? — Нормально. Не видел тебя в Большом зале, — Седрик откинул голову назад, и его мягкие волосы скользнули на высокий лоб. Он растрепал их ещё больше, с очаровательным беспокойством наблюдая за лицом Гарри. — Я болел, — признался Гарри. Он подумал, что Седрик является полной противоположностью Малфою. За эти мысли ему хотелось ударить себя. Нет, скорей, ему просто хотелось с кем-нибудь подраться. А если у Седрика тоже есть какие-то воспоминания или переживания? Гарри хотел спросить об этом, но не мог придумать какого-нибудь мало-мальски подходящего объяснения своему интересу. — Что-то случилось на тренировке? — между бровями Седрика появилась тонкая складочка, и это в какой-то степени умилило Гарри. Ему была приятна трогательная забота пуффендуйца, с которым он раньше почти не общался. — Нет. Просто... э-э-э... переутомление. — О... Ну, не трудись ты так сильно. Я слышал, ты хорошо учишься, — Седрик улыбнулся, и Гарри уловил боковым зрением скользкие взгляды девушек, ненавидящих его за то, что всё внимание Диггори досталось ему. — Нужно просто всё распределить, хоть это и трудно. Я вот пропущу обед, потому что нужно помочь профессору Стебль кое с чем. Скажу по секрету, мне уже осточертела эта травология, но я лучший на своём курсе, и ей больше некому доверить сбор таких опасных растений. Гарри понимающе кивнул. За отличную учёбу приходится платить недосыпанием и отсутствием свободного времени. Хотя свои оценки он зарабатывал почти нечестным способом. Они расстались: Седрик отправился на зельеварение, а Гарри — в башню Гриффиндора. По дороге, выглянув в бойницу, он нашёл взглядом Хагрида, копающего что-то в огороде. А чуть дальше, у самой кромки леса, на долю секунды мелькнула платиновая макушка... Когда спустя час он пришёл на обед, его встретили радостные крики сокурсников. — Нас не пускали к тебе, представляешь! — возмущалась Гермиона, глядя, как Гарри накладывает в тарелку еду. — А ещё у Снейпа твоя мантия. — Я уже знаю. Он сказал, что не вернёт мне её до конца года, — Гарри принципиально не смотрел на преподавательский стол, всё ещё злясь на мстительного учителя. — И ещё нужно будет чистить котлы. Целых три месяца! Это похоже на ад. Снейп и правда мог быть помягче. Хотя бы за тем, чтобы Гарри не считал его мстительным сальноволосым похитителем мантий-невидимок. Если, конечно, профессору зелий было какое-то дело до того, что думает о нём Гарри Поттер. — Из-за того, что ты проник в мысли Малфоя? — Рон скептически выгнул бровь, поглядывая на стол слизеринцев. Драко среди учеников не наблюдалось, зато Крэбб и Гойл вовсю поглощали мясные пироги. — Кстати! Ну, что ты нашёл? Гермиона замерла, не доведя ложку до рта. Рядом сидели Парвати, Лаванда и Линдси, но они были так увлечены своим разговором, что не услышали бы тихого рассказа Гарри. Он всё выложил друзьям, вплоть до своих размышлений на тему «частичных воспоминаний» у Молли Уизли и Малфоя. — ...А у вас? Ничего такого не было? — спросил он в конце своей речи. — Хм... даже не знаю. Я замечала за собой странности ещё до прихода письма, но не помню никаких особенных снов, — призналась Гермиона. Она выглядела немного расстроенной, наверно, потому что тоже хотела узреть тень своего будущего. — Однажды я предсказал приезд Билла на каникулах, — угрюмо пробормотал Рон и тут же сам себя обличил. — Но я не думаю, что это как-то связано. Хотя, конечно, никто не ожидал его приезда. У него были какие-то важные дела в Сербии... — Не в этом суть, Рон, — оборвала его Гермиона. Над её головой в зачарованном потолке, отражающем сероватые облачка и редкие проблески лазури, появилось тёмное пятно. — Если у некоторых людей могли появиться воспоминания о «прошлом», то тогда получается... Она замялась, пытаясь сформулировать вопрос. По спине Гарри пробежала дрожь, когда он смотрел, как шевелятся губы Гермионы. Она хотела сказать что-то очень важное, крайне важное... В этот момент потолок Большого зала почернел. Золотая молния пронзила его, искажая поверхность и стремясь выйти наружу. Голубые трещины побежали во все стороны, обозначая границы защитного барьера. Дамблдор резко поднялся с места. Гарри посмотрел на его высокую фигуру, похожую на маяк в море испуганных голосов и дрожащих учеников. Необъятная сила исходила от него, отражаясь в горящих глазах и серебре развевающихся волос. Oн поднял вверх раскрытую руку, и золотая молния, устремившаяся к столу Гриффиндора, изменила траекторию. Она, словно заскрипев от усилия, втянулась в его ладонь, оставив после себя запах гари и чёрный след, повисший в воздухе. — Прошу всех покинуть Большой зал, — тихо сказал Дамблдор, но его услышал каждый ученик в зале. — Старосты, отведите учеников в гостиные. Никто не должен выходить из своих спален. Ученики повскакивали со своих мест, бросившись к выходу. Никто не слушал криков старост, лишь робкие первокурсники жались к старшим, не понимая, что вообще происходит. Но Гарри понимал. Он был уверен, что молния стремилась попасть в него. Убить его. — Поттер! — вдруг из-под земли рядом появился Снейп. Он вперил взгляд в Рона, тут же сжавшегося до поистине крошечных размеров. — Поттер! — Да что?! — взорвался Гарри, замирая на месте и мешая ученикам проходить дальше. Они натыкались на них, ругались, но тут же замолкали, едва завидев грозный взгляд Снейпа. Рона сдуло куда-то, и Гарри словно остался один на один с профессором в бушующем океане. — Поттер, вы отдали Драко Малфою его медальон? Отдали? Гарри похолодел. Его сердце пропустило удар, а тело вдруг одеревенело. Медальон для Малфоя спокойно хранился в тайнике Гарри, который не собирался больше предпринимать попыток вручить его слизеринцу. — Причём тут это? — спросил он, уже заранее чувствуя, к чему всё ведёт. Голос предал его и задрожал. Снейп всё понял по одной только интонации его голоса. Он развернулся и бросился наперерез толпы. Гарри кричал ему вслед, но не мог пробиться дальше: его подхватили и оттеснили к выходу. Там его ждали Рон и Гермиона, обеспокоенно разглядывающие лица выходящих. — Гарри! — позвали они его, но гриффиндорец и сам уже нёсся к друзьям. Рядом бежали Фред и Джордж, растерявшие по пути всю свою радость и улыбки. — Слышали... — ...что говорят учителя? — наперебой затараторили они. Гарри уже знал, но ему хотелось услышать это из чужих уст, как будто это заставит его действовать. Даст объяснение его поступкам. — Учитель ЗОТИ поймал какого-то мальчишку около Запретного леса. Мы всегда знали, что он маньяк! — близнецы прижались друг к другу, и в одинаковых лицах мелькнуло презрение и ярость. Их пальцы, крепко переплетённые, побелели, а губы плотно сжались. — То-то он совсем больной! Рон и Гермиона выглядели ошеломлёнными. Они повернулись к Гарри, ожидая чего-то. Чего? Как будто у него всегда есть решение на любой вопрос. Как будто он всё может, всё знает. Усталость навалилась на Гарри, но он тут же её подавил. — Квиррелл поймал Малфоя. И у него нет медальона, — Гарри сам не узнал своего голоса, который прозвучал так решительно и твёрдо. Голос другого человека, другого Гарри, того, который знал, что значит вызволять друзей из плена. Никто не должен погибнуть.