Вперед в прошлое

Если встретите ошибки, исправьте их, пожалуйста, в ПБ :) «И с чего бы мне спасать Малфоя? Дамблдор и Снейп справятся сами. А благодарность... В конце концов, я и так предостаточно сделал для него. Прав Рон, глупая затея. Возвращаюсь в гостиную», — с этими мыслями Гарри нёсся по коридору, прислушиваясь к топоту ног друзей позади, крови в ушах и постоянному гулу замка. Запретный третий этаж находился по правую лестницу, а логичный, правильный, несомненно верный поворот к башне Гриффиндора — по левую. «Да, уходим», — подумал он, и через пару мгновений Гарри, перепрыгивая ступеньки, нёсся по правой лестнице, уже видя перед собой запертую дверь из тёмного дерева. — Гарри! Гарри! — кричала Гермиона, но даже её голос не мог остановить его. Около самого коридора он затормозил, и Рон, не ожидавший резкой остановки, врезался в него, впечатывая Гарри в стену. — Чёрт, Гарри! — рыжий аккуратно потрогал нос, которым немилосердно приложился о затылок друга. Гермиона запыхалась, а Фред и Джордж, увязавшиеся за ними, подозрительно оглядывались. Палочки были уже наготове. Тут было пусто. Гарри сильно удивился, не встретив Дамблдора, МакГонагалл и Снейпа, у которого пропал студент. Даже миссис Норрис, поставленная Филчем наблюдать за третьим этажом, куда-то делась. Но где-то вдалеке всё ещё звучали голоса учеников. «Странно, — нахмурился Гарри, — Дамблдору как будто всё равно...» От этой мысли на спине выступил холодный пот. Гарри во многом мог подозревать старого директора, но тот никогда бы не оставил ученика. Даже ради своего плана, он не мог пожертвовать... Или мог? Гарри помотал головой. Что он сам делал тут? Безмозглая благодарность, благородство и прочие качества, несказанно портящие ему жизнь, бились где-то в горле, не давая вздохнуть. Одно слово Малфоя, и Люциус уже нёсся бы на всех парах к Волдеморту. Но Драко промолчал, а теперь... Что? Гарри готов был признать, что больше, чем потерять камень, он не хотел бы видеть Малфоя мёртвым. Зрелище, представшее его глазам в воспоминаниях Мaлфoя и тогда, в его собственном Зале, прочно засело где-то на задворках сознания. Драко не должен был выглядеть, как разбитая куклa. Он должен был иронично насмехаться, дерзить и цепляться к Гарри — потому что так было всегда. Таким был Хогвартс. Гарри хотел защитить этот образ. Он не собирался ждать, пока это сделает кто-то другой. К тому же он был виноват в том, что Малфоя схватили — только он. И он должен был сам спасти его, чтобы Снейп и Дамблдор прекратили его упрекать. — За этой дверью трёхголовый пёс, — сказал Джордж. Гарри вздрогнул от громкости его голоса. И откуда Уизли об этом знал? Хотя, глупый вопрос: близнецы, наверняка, пару раз наведывались сюда. — Да, знаю. Нужно сыграть ему, чтоб он заснул, — Гарри поднял палочку, направляя её примерно на башню Гриффиндора. — Акцио флейта! Минуты через три сверху раздался свист. Деревянная флейта — подарок Хагрида, — спикировала прямо в руку Гарри, обжигая ладонь. Мальчик подул на руку и поднёс флейту к губам, держа её наготове. — Открой дверь, Гермиона, — скомандовал он. — А что делать нам? — встрял Рон, опасливо косясь на не самого надёжного вида замок. — После того, как пёс уснёт? — Под его лапой колодец. А внизу дьявольские силки. Они боятся света, поэтому простой Люмос сможет их разогнать, — Гарри глубоко вздохнул и выжидающе посмотрел на Гермиону. Девочка громко сглотнула, направила палочку на замок. — Алохомора! — дверь с громким щелчком приоткрылась. Гарри пинком распахнул её, набирая в лёгкие побольше воздуха и выдавая глухой, ухающий звук из флейты. Но Пушок уже спал, наслаждаясь звуками скрипки, повисшей в воздухе. Три его головы синхронно похрапывали, пуская желтоватую слюну на пол. Гарри убрал флейту в карман мантии. Рон брезгливо поморщился, медленно приблизившись к лапе Пушка. — Вот люк. Фред, Гарри и Рон отодвинули тяжёлую лапу, в обхвате превышающую их всех вместе взятых. Пёс всхрапнул, и несколько вязких капель попали на мантию Гермионы. — Меня сейчас стошнит, — прошептала она, приподнимая полы свoей мaнтии. Подойдя к люку, Гермиона открыла его взмахом палочки. Из темноты дохнуло влагой и чем-то кислым. Пёс заворочался, и пение скрипки на секунду оборвалось. — Быстрее, — Гарри достал на всякий случай флейту, ожидая, что в любую секунду музыкальное заклинание развеется. — Прыгайте. — Ну, была не была, — близнецы первыми скользнули в люк. Несколько секунд тишина пугала своим равнодушием, но потом из люка раздалось приглушённое, доставленное эхом: «Порядок!» — Теперь ты, Гермиона, — Рон пропустил подругу вперёд и, помедлив для форы, прыгнул следом. В этот момент скрипка пиликнула в последний раз, и потревоженный Цербер-Пушок тут же открыл три пары янтарных глаз. Злобный взгляд нашёл щуплого мальчика, стоявшего совсем рядом с огромной пастью, обдающей его зловонным дыханием. Гарри прыгнул в люк, а лапа пса, стремясь поймать добычу, захлопнула его за ним. Флейта выпала из рук, зато палочку он держал крепко: скользя по склизкому тоннелю, не зная толком, что может ждать его в конце липкой тьмы, он понимал, что она была единственной надеждой. Гарри приземлился на упругие стебли, шевелящиеся, словно клубок змей. Один тут же обвил ноги мальчика, не давая подняться, а другой медленно пополз по спине. — Люмос! — Гарри поднял палочку повыше, чтобы свет коснулся всех закоулков тёмного помещения. Дьявольские силки судорожно извивались и вращались, распутывая ноги Гарри. Растение стремилось убежать от света, оно заползало в глубокие щели, бороздящие влажные стены. Гарри поднялся и отряхнулся. Он попытался найти флейту, но её нигде не было видно. «Найду потом», — решил мальчик, направляясь в единственный проход, ведущий из комнаты. Коридор пошёл вниз, а по стенам потекла вода. Гарри задумался: близко ли это место к Тайной Комнате? Не может ли так случиться, что они наткнутся на василиска раньше времени? Но Царь Змей не явился Гарри, зато в следующей комнате он нашёл друзей. Фред и Джордж уже взобрались на мётлы и кружили под потолком, пугая стайки ключей. Гермиона изучала замок, пытаясь определить, какой из ключиков откроет дверь, а Рон просто наблюдал. — Гарри, тут есть ещё метла, — Рон протянул ему старую потрёпанную метлу, наверно, из самых первых моделей. Древко было шершавым, а прутья торчали во все стороны. — Нужен старый ключ, массивный. Квиррелл, скорей всего, сбил его заклинанием, — сказала Гермиона, поворачиваясь к ним. Фред и Джордж снизились, чтобы лучше слышать разговор. Они кивнули и снова бросились вверх, разглядывая стайку ключей. Их было очень много: толстые, тонкие, старые, совсем новые, тяжёлые, лёгкие... Некоторые носились, словно шмели, а некоторые неторопливо и важно порхали, роняя на землю позолоту. Нужный ключ нашёлся сразу: у него было сломано крыло. Гарри с близнецами окружили его, и довольно скоро ключик оказался в руке ловца. Он бился, как безумный, царапая ладонь острыми краями, и отказывался втискиваться в замочную скважину. Но дверь всё же раскрылась, и Гарри отпустил бедный ключ на волю. Тёмный зал, освещённый лишь четырьмя не гаснущими свечами, расставленными по периметру, представлял собой разгромленное поле боя. Обломки фигур, мелкая крошка, раздробленная в пыль, и лоскуты порванной ткани, раньше прикрывающей мшистые стены. — Кажется, профессор ЗОТИ не собирался играть в шахматы, — сказал Фред, пиная разломанную голову пешки. Пешка осталась безучастной, но Гарри показалось, что её размытое лицо исказила печаль. — Надеюсь, их починят, — сочувственно пробормотала Гермиона, осторожно переступая осколки. Чёрный король лежал у самого входа, раскинув руки в стороны, а его каменный меч валялся рядом. Он слабо шевельнулся, и компания дружно замерла, глядя на потуги гиганта подняться. Но король так и не смог одолеть собственное тело, и друзья, обойдя его стороной, вошли в узкую дверь. Их встретил такой ужасный запах, что если бы они не зажали носы, то потеряли бы сознание от омерзения. Даже глаза слезились, когда они всматривались в полумрак. Джордж самоотверженно шагнул вперёд и произнёс: — Люмос Максима! — он взмахнул палочкой, и яркий шарик скользнул под потолок, освещая зал. Видимо, это было местом, где держали тролля, и вокруг осталось много следов его проживания тут. Ребята поспешили пересечь комнату. Джордж и Фред зашли первыми, и их палочки осветили помещение. Стол был перевёрнут, колбы и зелья разбиты, а огонь, преграждающий вход в последний зал, погас. Лужи зелий дымились, от некоторых поднимался такой густой пар, что нельзя было ничего рассмотреть. Прямо около входа пенилась чёрная жидкость, едва не разъевшая ботинок Рона. — Дальше — Квиррелл, — сказал Гарри шёпотом, обходя многочисленные лужи. Он приблизился к проходу, глядя на трепыхающиеся тени на полу. — А с ним — Волдеморт. Вы можете остаться здесь. Если он схватит кого-то из вас, то мы проиграли. — Мы пойдём с тобой, Гарри, — твёрдо сказала Гермиона. Она была бледна, но её лицо выражало такую уверенность, что гриффиндорец невольно восхитился своей подругой. Гермиона заплела волосы в неряшливый хвостик, чтобы они не лезли в лицо, и подняла палочку. Уизли последовали её примеру, вдохновлённо глядя на Гарри. Как на лидера. Он выпрямился. Палочка из остролиста ободряюще грела пальцы. «Чёртов Малфой», — подумал Гарри, представляя, как скулит слизеринец от страха, находясь в плену у тёмного волшебника. Времени рассуждать не было, и Гарри смело (чересчур смело) шагнул в комнату. Зеркало Еиналеж стояло в центре. От него исходил бледный свет, разливающийся в воздухе прохладным туманом. Квиррелл не повернулся. Он лишь усмехнулся своему отражению, а затем медленно поднял руки и развязал свой тюрбан. Фиолетовая ткань упала на пол. Гриффиндорцы оцепенели. На них смотрело лицо, словно вырезанное в затылке Квиррелла: сухое, безжизненное, как деревянная маска из рук не самого искусного мастера. Глаза-щели вспыхнули алым и свирепо посмотрели на Гарри. Ноздри раздулись, и рот, похожий на косой разрез, приоткрылся. — Господи... — прошептала Гермиона, и Гарри полностью был с ней согласен. Глядя в это змеиное лицо, хотелось помолиться. Но вряд ли это могло им помочь. — Гарри, а вот и ты, — зашипел Волдеморт, и его голос — мерзкий звук — завис в воздухе. Квиррелл шагнул вперёд, отпуская тоненькую фигурку. Гарри задрожал, когда взглянул на юношу, стеклянным взглядом смотрящего перед собой. Это был Седрик Диггори. Его кожа была неестественно бледной, потерявшей свой нежный цвет, губы дрожали, а тёплые глаза полнились ледяным равнодушием. Не Драко. Седрик. Сердце Гарри сошло с ума, когда в его памяти вспыхнули картины турнира Трёх Волшебников. Кладбище, Питер Петтигрю, Седрик... — Давай, Гарри, достань камень, — произнёс Волдеморт, и его губы скосились набок. Квиррелл смотрел в зеркало, касаясь пальцами серебряной глади. От его груди тянулась бледно-розовая пульсирующая нить, соединённая с грудью Седрика. С его сердцем. — Поттер, — Квиррелл обернулся. Гарри не знал, что делать: он мог пустить заклятие прямо сейчас, но тогда Седрик... Гарри не мог двинуться с места, чувствуя, как медленно каменеет. Что делать? Что делать? Он не давал друзьям войти, и ещё оставался шанс, что они спасутся. Если он будет драться с Квирреллом, думать о них и о Диггори одновременно... — Протего Максима! — шепнул Гарри, и прямо за его спиной, надёжно отрезав его от друзей, появился голубоватый щит. Он затрещал, когда Гермиона привалилась к нему, но выстоял. Он подпитывался его силами, его желанием спасти самых дорогих ему людей. — О, правильное решение, Гарри, — зашипел Волдеморт. Мальчик вздохнул, делая шаг вперёд. Квиррелл смотрел на его отражение в зеркале, а Седрик медленно слабел. — Экспеллиармус! — крикнул Гарри. Палочка Квиррелла выскользнула из его рук и ударилась о стену. Но волшебник лишь горько засмеялся, демонстративно поднимая пустые ладони вверх. Огонёк свеч затрепетал и возрос, потянувшись к Гарри, играя с ним, обвивая его, но не прикасаясь. — Что ты сделаешь, Поттер? — сказал Квиррелл, едко усмехаясь. Лицо Волдеморта оставалось бесстрастным, а потом вдруг скривилось в настолько лживой улыбке, что его меловые губы сложились в ужасающий беззубый оскал. — Ты не сможешь убить меня, Гарри. Тебе ведь так дорог этот мальчишка, — захрипел он, глядя на гриффиндорца глазами, полными горячей, живой ненависти. Вот он, кусок его души, самый недоступный, самый ужасный... Лишь его мысль и его ненависть, собранные в безликого призрака. Как плотно он опутал своими сетями Квиррелла, как плотно в них запутался сам Гарри... — Я уже видел, как ты плакал о нём. Видел это в одном странном сне о будущем... — нашёптывал Волдеморт, и его змеиный голос проникал в мозг Гарри, разъедая его изнутри. Гарри посмотрел на Седрика и увидел, как струйка крови ползёт по его виску. Словно погибающий цветок, он стремительно терял силы, и его красота увядала. — Я тоже видел его. Будущее, — Гарри нацелил палочку прямо в центр гипсового лица, обескровленного и мёртвого. — И тебя в нём быть не должно, Том. Волдеморт на секунду подался вперёд, заставив мальчика в ужасе отшатнуться. Кожа Квиррелла натянулась, не давая ему вырваться. Гарри шагнул в сторону, мельком взглянув на своё отражение. Он не давал себе думать ни о словах Тёмного Лорда, ни о друзьях, следивших за ним, ни об отвратительных изменениях тела Квиррелла... Только о цели. Он отразился в зеркале, подкинул камень на ладони и спрятал в карман. Но нужная сейчас тяжесть не появилась, и Гарри застыл в нерешительности. Он хотел использовать камень. Для Фреда и Джорджа. Поэтому он не мог достать его из зеркала Еиналеж. — Ага, значит, всё же зеркало! — Квиррелл кинулся к нему, и розовая нить опасно натянулась. Седрика качнуло вслед за ним, его ноги подогнулись, и волшебнику пришлось подхватить мальчика в воздухе. «Он не даёт ему умереть, потому что тогда ему самому не спастись», — понял Гарри, застыв в стороне. Ситуация казалась абсолютно безысходной: Волдеморт не должен был возродиться, пока не будут уничтожены все крестражи, но Гарри не мог позволить Седрику умереть. А если бы тут был Малфой? К чему эти мысли? Гарри не смог ответить на этот вопрос, но воспоминания об изломанном теле Драко и его тихом болезненном стоне не принесли ему решимости. Колени задрожали, и лишь какая-то отчаянная выдержка не позволила сорваться. «Я не буду использовать камень», — твердил он, вглядываясь в своё отражение. Но тот Гарри лишь смеялся, вертя камешек в руках. — Ну, давай, Поттер, открой секрет, — Квиррелл постучал по зеркалу, прислушался к стуку и остался недоволен. — Совесть не будет тебя мучить, обещаю. Потому что я убью тебя, и всё закончится. Давай... Гарри не смотрел в его лицо, в оба его лица, а разглядывал прожжённые полы мантии. Он никогда так отчаянно не хотел быть в Слизерине, потому что гриффиндорское благородство твердило только об одном. Где же Дамблдор, когда он так нужен? Гарри уже не верил, что старый волшебник придёт на помощь, не верил, что он сможет спасти камень и себя. Он ошибся и поступил очень глупо. Седрик тихо застонал, и в его глазах мелькнуло понимание. Печальный взгляд, в котором уже не было ни страха, ни боли, скользнул вниз, а тонкие пальцы потянулись к Гарри, словно стараясь коснуться его лица в последний раз... Рука Седрика безвольно упала, скользнув по карману мантии. Его серые глаза метнулись к зеркалу, а потом снова потухли, когда Квиррелл шепнул что-то. Этого было достаточно. Гарри заметил, как топорщится карман мантии Седрика. Что за заклинание можно применить? Можно ли как-то разрубить розовую нить, связывающую жизнь Квиррелла и Седрика? Как? — Он у мальчишки! — закричал Волдеморт, стоило Гарри сделать крошечный шаг вперёд. Квиррелл заметался, кинувшись к Гарри, а потом его узкое некрасивое лицо озарилось пониманием. Его пальцы сомкнулись на горле Седрика. Юноша захрипел, откинув голову назад. — Пусти его! Остолбеней! — заклятие ударило в спину Квиррелла, но не возымело никакого действия. Дрожь прошла по розовой нити, и Диггори затих. Волшебник запустил пальцы в его карман, и на свету блеснул кроваво-красный камень, отражающий огоньки свечей на своих гранях. Гарри, как завороженный, следил за ним и за нитью, ставшей тоньше и прозрачней. Всё это заняло долю мгновения... Гарри бросился вперёд, поднимая палочку, но не успел он сказать ни слова, как... Квиррелл пропал. Розовая нить разорвалась, и её конец втянулся в грудь Седрика. От волшебника остался дымный силуэт и крик, полный боли, разнёсшийся по подземелью. Гарри забыл про него, про всё на свете. Он кинулся к Седрику, без сознания лежавшему на ледяном полу. Обхватив узкие плечи руками, Гарри прижал его к себе, чувствуя медленное биение сердца Диггори. — Седрик... Не умирай, — Гарри коснулся щекой шелковистых волос, стараясь каким-то мистическим способом поделиться с ним своей энергией. — Прошу тебя... Его щит рассыпался вдребезги. В комнату влетели гриффиндорцы, выглядящие настолько напуганными, что с их лиц не сходило ужасающее выражение. Гермиона тут же бросилась к Гарри, хватая Седрика за руку и проверяя пульс. Уизли остались топтаться на месте, круглыми глазами глядя на них. — Это был... — ...Сам-Знаешь-Кто? — У Квиррелла... — ...в затылке? — спросили близнецы, всё ещё держа палочки наготове. Гарри кивнул, касаясь губами мягких волос Седрика и боясь лишний раз шевельнуться. Гермиона с облегчением вздохнула и вдруг бросилась обнимать их обоих. — Куда он пропал, Гарри? — зашептала она ему на ухо. Гарри покачал головой: он не знал. Сейчас не хотелось об этом думать. Нужно было помочь Седрику, а уж потом... Что будет потом, он тоже не знал. Рон опустился рядом, близнецы сели чуть поодаль, расширенными глазами глядя на него. Они ждали рассказа, ждали объяснений, но Гарри ничего не мог им предоставить. Зеркало Еиналеж вдруг задрожало. Из его мутной глади появился фиолетовый ботинок с загнутым носком. Потом мантия, расшитая полумесяцами, а следом и сам Дамблдор, забросивший длинную бороду на плечо. За ним вышел Снейп, МакГонагалл и Стебль, тут же забравшая Седрика у Гарри. Он цеплялся за его руку, пока чужие пальцы, цепкие и сильные, не оторвали Гарри от пуффендуйца. — С ним всё будет хорошо, — нашёптывал на ухо хриплый голос, безуспешно пытающийся его успокоить. Гарри не подчинялся, он мотнул головой и повернулся к Дамблдору. — Камень у Квиррелла, — горько сказал он, чувствуя, как срывается его голос. — А Волдеморт... Он тоже видел будущее, он всё знал, и теперь он возродится! — Успокойся, Гарри, — директор с болью посмотрел на мальчика. — Всё под контролем. — Квиррелл убежал с Философским Камнем! Вы опоздали. Почему же вы не пришли раньше? — Хоть раз, Поттер, хоть раз помолчите! — Снейп схватил его со спины, прижал к своей груди, грубо зажимая рот мозолистой ладонью. — Пойдёмте. Профессор МакГонагалл повела гриффиндорцев обратно в комнату с зельями. Гарри поймал панические взгляды Рона и Гермионы, которых насильно уводили от него. Но он ничего не мог поделать: Снейп толкнул его в ставшую вязкой стальную поверхность зеркала. Она обхватила тело Гарри, сжала и выплюнула прямо в кабинет Дамблдора. На мантии ничего не осталось, лишь в ушах застыл неприятный холодок. В кабинете его ждало кресло и поистине огромное блюдо с лимонными дольками. Снейп силой усадил его и сунул угощение в пальцы. — Ешьте, — сказал профессор таким голосом, словно, если Гарри откажется, он лично запихает дольку ему в рот. Гарри с омерзением откусил сладкий кусочек, уставившись на Фоукса в попытке привести мысли в порядок. Феникс спал, и мальчик мог беспрепятственно разглядывать его, стараясь сдержать рвущиеся наружу эмоции. — Гарри, — Дамблдор сел на своё место и необычайно серьёзно взглянул на него. — Успокойся. Всё идёт по плану. — И что же это за план? — эмоций было слишком много, и они, наконец, начали выливаться за край. Гарри едва не привёл друзей на смерть из-за глупого благородства, и его действия помогли Квирреллу найти камень. Он не мог и дальше слушать про планы и замыслы, он устал, а сердце болезненно колотилось в его груди. — Скажите мне, профессор. Хватит скрывать от меня всё! — Седрик не умер, он уже пришёл в себя. А Волдеморт не забрал камень, — Дамблдор опустил руку под стол. Гарри замер, глядя, как он выкладывает на тонкий пергамент кровавый камень. Тот сверкнул красными гранями. — Но... как? Камень — фальшивка? — удивление заставило лавину истерики приостановиться. Гарри опасливо протянул пальцы, касаясь холодной поверхности. На ощупь камень был словно стекляшка, и по ехидному, непривычно весёлому взгляду Снейпа Гарри догадался, что так оно и есть. — Я же сказал, Гарри, что камень защищён лучше, чем тогда. Настоящий Философский камень находится в безопасном месте, и ты один знаешь, где он, — Дамблдор улыбнулся, словно несколько минут ему не приходилось выслушивать возмущения первокурсника. Гарри не знал, стало ему от этого легче или тяжелее. — Я? — переспросил Гарри, оглядываясь на профессора зелий в поиске поддержки. Тот стоял, скрестив руки на груди, и наблюдал за ним. Поймав взгляд зелёных глаз, Снейп отвернулся. — Да, Гарри. Ты, — Дамблдор вздохнул и заговорил снова, прерывисто выдыхая каждое слово с трудом. — Прости, я должен кое в чём признаться. Когда ты, ещё летом, покинул дом дяди и тёти, я сразу же узнал об этом. Сообщил своим союзникам в Министерстве, и те прислали за тобой Амоса Диггори. — Ох, — Гарри замер, словно проглотив язык. Он вспомнил, как искал волшебника в Лондоне и наткнулся именно на семейство Диггори. Они отвели его в Косой переулок, в Гринготтс. Точно! Он едва не хлопнул себя по лбу. — Письмо гоблину? Вы написали его? — Да, Гарри, — Дамблдор виновато улыбнулся, надкусывая лимонную дольку. — Извини, но я не мог позволить тебе бродить по Косому переулку без надзора. Гарри опустил взгляд. Он догадывался, но радости от того, что его подозрения оказались верными, не было. Ему нравилось вспоминать о том времени, как о периоде первых успехов. Его собственных успехов. — А камень? — спросил Гарри, чувствуя себя обессиленным. — Подумай, Гарри. Где камень? — Дамблдор, казалось, играл с ним в какую-то игру, правила которой Гарри не понимал. Он хотел, чтобы всё прекратилось. — Откуда мне знать? Я не брал его. — Ты — нет. Может, кто-то его тебе подарил? — голубые глаза Дамблдора заговорщически блеснули. Снейп усмехнулся, словно был невероятно доволен собой. И Гарри вдруг осенило...