Вперед в прошлое

Если встретите ошибки, исправьте их, пожалуйста, в ПБ $_$ Хэллоуин наступил неожиданно. Гарри совсем забыл про этот праздник: когда он утром вошёл в Большой зал, то был поражён обилием тыкв, летающих гробиков и неприлично счастливых привидений. Почти Безголовый Ник парил над cтoлом Гриффиндора, демонически смеясь и покачивая своей головой, держащейся на тоненьком кусочке кожи. Вид его разрубленной плоти отбивал весь аппетит, и несчастные ученики вяло ковыряли свои завтраки. Но сэр Николас хотя бы не имел привычки капать на еду призрачной кровью, чем увлечённо занимался Кровавый Барон, привидение Слизерина. Хотя не зря же его прозвали «кровавым». — Единственный недостаток Хэллоуина, — сокрушённо пробормотал Рон, провожая взглядом Почти Безголового Ника. — Привидения сходят с ума, честно. — В конце концов, это же призраки. Это и их праздник тоже, — легкомысленно отмахнулся Симус, пряча по карманам яблочные леденцы. Поймав укоризненный взгляд Гермионы, он тут же возмущённо пробормотал: — Ну чего? Сегодня двойная история магии, я что, должен пост держать? Хоть какая-то сладость пусть будет. Гарри был полностью согласен с приятелем. Они с Роном захватили с собой по пригоршне ирисок и отправились обратно в башню. Гермиона следовала за ними, увлечённо рассказывая о праздновании Хэллоуина в других странах. Около лестниц они разминулись: подруга побежала к профессору МакГонагалл сдать какое-то сочинение, о котором никто слыхом не слыхивал, а мальчики продолжили свой путь. На третьей площадке собралась небольшая толпа слизеринцев. Даже издалека Гарри узнал белобрысый затылок. Малфой, окружённый высокими, исполинскими фигурами своих подхалимов, жестоко смеялся. Несколько незнакомых парней и девчонок кучковались около него, окружив кого-то, и гаденько хмыкали. Позади гриффиндорцев раздался возмущённый вздох. — Эй, вы! — Рон и Гарри посторонились, пропуская вперёд Перси Уизли. Они засеменили за ним, пытаясь разглядеть несчастную жертву злой шутки. Староста растолкал слизеринцев в стороны. На лестнице сидел Невилл Долгопупс, красный и зарёванный, пытающийся выдернуть свою ногу из захвата ступеньки-ловушки. Он обречённо что-то бормотал, даже не поднимая взгляда. Его мантия и волосы были испачканы побелкой, а на щеке красовалось большое чернильное пятно. Гарри поднял голову, уловив какое-то движение над верхней площадкой, — полтергейст Пивз носился туда-сюда, звеня ведром злополучного белого порошка. — Что стоите? Идите на урок! — рявкнул Перси. Слизеринцы презрительно оглядели его, но связываться со старостой не стали. Крэбб как бы невзначай наступил на вещи Невилла, валяющиеся почти на самом краю лестницы. — Мы бы с удовольствием пошли, Уизли, — сладким голосом произнёс Малфой, оглядывая рыжих братьев, несчастного Невилла и Гарри, избегающего его взгляда, — но Долгопупс, увы, занял всю лестницу. Вы бы последили за его питанием. — Проваливай отсюда, Малфой, — зарычал Рон. Он оттолкнул слизеринца плечом, помогая Невиллу выбраться из ловушки. Мальчик затравленно смотрел на своих обидчиков, сжимая кулаки. Утешающе похлопывая его по спине, Гарри подумал, что у Невилла, должно быть, мощный удар. Жаль, что гриффиндорец так боится его использовать. — Это не ваша лестница, Уизли, — Малфой высокомерно оглядел двух братьев. — У вас денег не хватило бы и на пару ступеней. Он злобно захихикал, и слизеринцы подхватили его смех. Гойл, держащий в руках вещи Малфоя, захрюкал. Это был самый отвратительный звук, который Гарри когда-либо слышал. Панси Паркинсон и незнакомая, невероятно тощая девица с отвращением посмотрели на гриффиндорца, прежде чем уйти. Когда мерзкая компания скрылась в тёмном коридоре, Рон со свистом выдохнул из себя воздух. Его щёки алели, словно угли, и Гарри опасливо удержал его за руку. — Расслабься. Пора привыкнуть к тому, что от Малфоя хорошего ждать не приходится. — Просто это отвратительно — осознавать, что он в какой-то степени прав, — сокрушённо произнёс друг. Гарри не знал, как его подбодрить, поэтому лишь утешительно сжал его плечо. Перси обеспокоенно осмотрел Невилла, очистил его мантию парочкой заклинаний и немного разочарованно взглянул на своего младшего брата. — У Малфоев куча денег, и посмотри, каким ублюдком растёт их сын, — Перси кивнул острым подбородком в сторону коридора, в котором скрылись слизеринцы. — Пожалуй, я всё равно предпочту то, что есть у нас сейчас. Ты бы поменьше ныл, Рональд, и побольше трудился. Всего в жизни стоит достигать самому. Староста внимательно оглядел второкурсников, ища в их лицах желание догнать слизеринцев и устроить потасовку. Не найдя даже тени непокорности, Перси сухо попрощался и спустился вниз. Рон пару секунд смотрел ему вслед. — Перси-то легко говорить, — бормотал он по пути к кабинету ЗОТИ. — Он — староста и вообще «большой молодец». Ему приходилось донашивать oдeжду только за Биллом и Чарли. — А я вообще жил в чулане, — оборвал его Гарри. Ему совершенно не хотелось слушать причитания друга. Мальчик с превеликим удовольствием променял бы все свои новые способности на такую жизнь, как у Рона. Дом, родители, братья и сёстры — что ещё нужно для счастья? Нора казалась Гарри настоящим семейным раем, а вот богатый, вычурный особняк Малфоев — холодным и неуютным местом. Вряд ли детство Драко можно было назвать весёлым. Поэтому Гарри на все сто процентов был согласен с Перси Уизли, несмотря на то, что нотка неприязни к тощему старосте всё ещё звенела внутри. Рону нечего было ответить на это. Невилл тоже молчал, удручённо вперив взгляд в пол. До кабинета Люпина они шли молча, каждый обдумывая что-то своё. Гарри рассеянно комкал в кармане какой-то листочек, пугаясь своих собственных мыслей. На секунду ему показалось, что он смог ухватить одну за хвост, и она совсем его не порадовала: что-то горькое и саркастичное росло в нём, и Гарри пугался этого неуютного существа внутри. Постаравшись побыстрей забыть об этом, он обогнал Рона, первым заходя в кабинет. В честь Хэллоуина Люпин решил рассказать о вампирах. Перья и пергаменты были отложены, и ученики с удовольствием слушали интересный рассказ. Профессор опёрся о стол и увлечённо жестикулировал, наглядно показывая, как вампиры делают захват, как впиваются в шеи, как ломают и корёжат тела... Гарри слушал вполуха, глядя в окно на серые безрадостные облака. Он представлял огромное чёрное море, бьющееся волнами об острую скалу. А на вершине этого исполинского камня, в башне-тюрьме, сидит Сириус Блэк. Обросший, худой, грязный — он тоже смотрит на эти тучи сквозь решётку на своём окне. Тоска сдавила сердце Гарри, заставив волну горечи подняться в его горле. Он зажмурился, стараясь унять позорное пощипывание в глазах. Не хватало ещё разреветься на уроке. Хотя никто бы и не заметил: Рон увлечённо писал что-то на бумажке, зачёркивал, начинал заново, непрерывно покусывая губу. А у Малфоя сейчас была травология, и Гарри мог сколько угодно позориться — слизеринец всё равно этого не увидит. — Всё в порядке, Гарри? — спросил Люпин после урока. Гарри махнул Рону и Гермионе, чтоб они подождали его за дверью, а сам приблизился к преподавательскому столу. — Да, всё хорошо. Просто я подумал... — Гарри не был уверен, что стоит говорить так прямо. — Дамблдор говорил с вами о Сириусе? Краска сошла с лица профессора, а потом, словно спохватившись, вновь залила впалые щёки. — Да. Он сказал, что после Хэллоуина отправится в Министерство, — Люпин почесал заросший подбородок. — Он передаст Сириусу... всё. — Хорошо. Просто... Нет, ничего, — Гарри улыбнулся. Он не мог сказать Ремусу Люпину, что сомневался в словах Дамблдора. Что на какое-то мгновение принял их за попытку утешить его, утихомирить, заставить смириться. Спешно распрощавшись, Гарри вышел из класса. Рон ждал его, прислонившись к стене. Гермиона что-то обсуждала с высокой пуффендуйкой, и друг бросал на девочек странные, тоскливые взгляды. — Сейчас травология, а потом двойная история, — сказал Рон, стоило Гарри приблизиться. — Хорошо, хоть зелий со слизеринцами нет. Уроки в этот день, по мнению Гарри и остальных гриффиндорцев, были ужасно скучными. Гротескный праздник, висящий над ними, отнюдь не прибавлял учителям веселья. Профессор Стебль, расстроенная тем, что несколько ростков какого-то бледно-розового растения погибли, дала скучное и противное задание: готовка удобрения на основе навоза и гноя. Хуже сочетания не придумаешь, но несчастным второкурсникам приходилось зажимать носы и отводить взгляд, выполняя эту работу. А на истории магии вполне пригодились ириски, захваченные с завтрака. Гермиона строго предупредила Гарри и Рона, что не даст им даже взглянуть на свои конспекты, но мальчики лишь отмахнулись. Свято пообещав себе прочитать учебник, они целых два урока гоняли по столу заколдованный шарик, играя в игру, которую Гарри гордо назвал футбoлом. К концу второго урока Дин Томас, заядлый фанат этого спорта, присоединился к ним, прихватив с собой и Симуса. Профессор Биннс, паря у доски, не замечал их веселья. — Странно, я никогда не видел, чтоб он праздновал Хэллоуин, — задумчиво пробормотал Рон, поглядывая на призрака. Гарри пожал плечами: он был занят тем, что пытался загнать шарик в ворота, построенные из учебников. Дин успешно отбивался. — Он вообще не выходит из кабинета. Наверно, жутко таким быть, — Симус жадным взглядом следил за рукой Дина. — Если после смерти я стану призраком, то буду летать по Хогвартсу и пугать учеников. — Министерство может как-то наказывать призраков? — поинтересовался Гарри, прицельным ударом палочки отправляя шарик в ворота Дина. Кажется, когда-то Плакса Миртл рассказывала ему, что её школьная обидчица пожаловалась в специальный отдел, и Миртл запретили покидать территорию Хогвартса. Но Гарри не представлял, как можно повлиять на призрака. Разве что какая-то особенная магия... — Да, вроде бы... Не знаю. Остаток урока Гарри наблюдал за поединком Рона и Симуса. На Заклинаниях они практиковали Левискулюс — заклятие практической невесомости, делающее предметы невероятно лёгкими. Это было довольно смешно: Гарри одной рукой удерживал парту, а Уизли, громко смеясь, подхватил на руки Гермиону. Девочка недовольно махала ногами, краснела, пытаясь оттолкнуть приятеля, но Гарри был почти уверен, что её всё устраивало. Школьники с нетерпением ждали ужина — самого впечатляющего события на Хэллоуин. Но Гарри не интересовали ни пироги-тыквы, в которых могли быть спрятаны как монетки, так и куриные кости, ни кровавые конфеты, ни желейные глаза, ни прочие блюда и сладости, которыми полнились столы. Мальчик собирался потратить эту ночь, несомненно, одну из самых особенных ночей, на дежурство. Страшная ночь Хэллоуина, когда по легенде мёртвые встают из могил, а нечисть слетается на свой бал, словно создана для дьявольских планов и мстительных нападений. Гарри собирался прокрасться под мантией-невидимкой поближе к домовикам и проследить, не происходит ли с ними чего-то странного. Но... Это дежурство было удивительно бесполезным. Мальчик, поедая прихваченные с ужина конфеты, читал книжку, изредка поглядывая на тёмный комочек около дверей туалета Плаксы Миртл. Может ли Дамблдор быть уверенным, что на его слуг не наложено проклятие? Но волшебник, кажется, вновь оказался прав: за полночи домовики пошевелились лишь пару раз, да и то, кажется, случайно. Эльфы даже не разговаривали со своими товарищами, застывшими рядом, не говоря уже о таинственных перемещениях. Зато на следующий день учителя вели себя довольно подозрительно. Это заметила Гермиона за обедом. Профессор Стебль была очень бледной, постоянно перешёптывалась о чём-то с Хагридом. Но лесничий, наоборот, пребывал в ужасно приподнятом настроении. Недавно Гарри, Рон и Гермиона долго сидели у него, слушая печальный рассказ о том, что очередная клыкастая тварь в лесу погибла. Некий «Лапочка» был молод и прекрасен, но его настигла несправедливая участь... Друзья были на сто процентов уверены, что смерть загадочного «Лапочки» — большое облегчение для обитателей Запретного леса, но всеми силами пытались успокоить рыдающего Хагрида. Поэтому резкая перемена недавней хандры на весёлую улыбку, которую лесничий старательно прятал в густой бороде, была более чем подозрительна. — Думаешь, новый монстр? — тихо спросил Гарри. — Есть ли на свете что-то другое, способное привести Хагрида в такое отличное расположение духа? Я боюсь уроков в следующем году. Говоришь, чудовищ будет достаточно? — разумно предположил Рон. Колин Криви, пробившийся к ним и усевшийся под боком у Уизли, заинтересованно повёл носом. Его большие карие глаза с таким неимоверным обожанием и любопытством уставились на Гарри, минуя взглядом красного Рона, что стало просто смешно. — Гарри, ты любишь изучать чудовищ? — с придыханием спросил мальчик. Он, видимо, уловил только несколько слов из разговора ребят и не понял его сути. Фред и Джордж, сидящие рядом с Гермионой, разом прыснули в тарелки, схватившись друг за друга. С той странной ссоры они почти не выпускали друг друга из объятий, всё время над чем-то смеясь, что-то обсуждая и решая. Гарри укоризненно на них посмотрел и, получив в ответ два обезоруживающе-невинных взгляда, страдальчески потянул: — Да-а-а, Колин, просто обожаю. Гарри надеялся, что навязчивый поклонник не собирается дарить ему книгу вроде «Чудовищной книги о чудовищах» или ещё чего похуже. Поэтому после обеда он, прихватив с собой Рона, отправился слоняться около теплиц. Гермиона нашла для себя более «продуктивное» занятие: она гордо удалилась в библиотеку делать домашнюю работу. Уизли свято верил, что профессор Стебль переживает из-за мандрагор, созревание которых проходило отчего-то медленней, чем нужно, но Гарри никак не мог успокоиться. Наверно, это его пресловутая интуиция давала о себе знать, постоянно завывая где-то на периферии сознания. Он оказался прав. Около четвёртой теплицы, самой дальней и безопасной, в которой никогда не проходили уроки, собралась небольшая толпа. Несколько когтевранцев увлечённо обсуждали что-то. Гарри узнал среди них Чжоу, и внутри него что-то ёкнуло. Не от чувств к ней, а от воспоминаний, связанных с самым первым в его жизни влечением. Он невольно взглянул на её чёрные шелковистые волосы, прислушался к мелодичному голосу, позабыв о цели своего прихода к теплицам... Перед глазами встала полутёмная Выручай-Комната, наполненная шкафами с книгами, тренировочными манекенами и прочим боевым инвентарём. Гарри почти почувствовал прикосновение солёных от слёз губ. Мальчик помотал головой, отгоняя непрошеные воспоминания. Ими он предавал свои чувства к Джинни, которые метались из жара в холод, путая его. Гарри посмотрел на рыжую шевелюру Рона, обогнавшего его, и вдруг с невыносимой тоской вспомнил тёплые вечера, проведённые рядом с Джиневрой Уизли. Может, он просто устал быть один? Гарри представил, что, возвращаясь вечером в башню, он мог бы просто обнять кого-то, почувствовать ответную нежность, горячий поцелуй... От этих мыслей его сердце забилось быстрее. — Ты чего такой красный? — настороженно спросил Рон, когда они приблизились к компании когтевранцев. Те дружелюбно помахали им. — Нет, ничего, — пробормотал Гарри, вытягивая шею и рассматривая то, что так увлечённо обсуждали ученики. Оказалось, одна из грядок профессора Стебль была испорчена: нечто большое примяло все растения, прижав их к тёмной почве. Гарри проследил взглядом за этим следом, теряющимся где-то за теплицей. — Как будто тащили что-то, — предположил один когтевранец. Он нагнулся, поднимая с земли пожухлый сине-зелёный лист. Это растение было очень прихотливым: оно могло расти лишь в периоды поздней осени, под холодными ветрами и проливными дождями, при этом требуя к себе особенного ухода. Профессор Стебль очень тряслась над ними, поэтому некто, пробивший её защитные заклинания, должно быть, был невероятно силён. — Что-то ползло, — тихо выдавил из себя Гарри. Переглянувшись с Роном, они повернули обратно в замок, по пути обсуждая неожиданное происшествие. Оставаться с когтевранцами было опасно: умные и цепкие, они прислушались бы к их тихому разговору. — Думаешь, Василиск прогуливался? — напряжённо спросил Рон. Гарри не знал, что думать, поэтому не мог ответить на вопрос друга. Но вряд ли некто решил протащить по драгоценным грядкам огромный валун. Но мальчик не мог представить, как огромная змея смогла выползти из Тайной Комнаты незамеченной. Хотя Василиск вполне мог спуститься по трубе и вылезти наружу в стоке, а потом... Что, спокойно проползти мимо теплиц? Гарри оглянулся, разглядывая далёкую кромку леса. На вымощенных дорожках не осталось бы следа, а недавний листопад прикрыл траву, пряча возможные отпечатки могучего тела. Мог ли Василиск уйти в лес? А выйти из него? Гарри чувствовал, что ходит кругами. — Спросим у Гермионы, не встречала ли она где-нибудь карту трубопроводной системы Хогвартса, — обречённо предложил Гарри. Рон тухло на него посмотрел, но другого плана не было — пришлось согласиться. Около главного входа их поймала Алисия Спиннет. Она сообщила Гарри о внезапной тренировке, раздражённо пожаловалась на Вуда-параноика и убежала искать близнецов. Гарри пришлось подниматься в башню за метлой. Договорившись с Роном обсудить загадочный след вечером, он отправился на поле, уже заранее предчувствуя, что обратно он будет ползти. Так и вышло: Оливер Вуд, обеспокоенный результатами будущего матча, решил, что изматывающая внезапная тренировка — это именно то, что поднимет их боевой дух. К тому же он как-то забыл, что его команда состоит не из поленьев, которые с лёгкостью могут накручивать круги по стадиону, и не из неразумных детей, приказы которым нужно орать прямо в лицо. — Чёртов Вуд! Да чтоб он... — ругалась Анджелина после тренировки, с трудом поднимаясь по ступеням крыльца. — Достал, господи. Как же достал. — Когтевранцы так не занимаются, я уверена! Вуд загоняет нас, и мы свалимся с мётел от усталости! — горячо поддержала подругу Алисия. Гарри, который медленно брёл за девчонками, мысленно согласился с ними: он, кажется, растянул плечо, и теперь нести метлу было невыносимо сложно. Близнецы собирались переговорить с Оливером о жёстких методах, попытаться уговорить капитана быть помягче... Команда надеялась, что обаяния Уизли на это хватит. Гарри с неимоверными усилиями поднялся в башню. Там его ждало письмо от Дамблдора с назначенным на субботу занятием. Это немного взбодрило: новые заклятия, практика в том волшебном зале — всё это было безумно притягательно. Главное, чтоб мышцы к тому времени перестали зверски болеть, а в ногах пропала позорная дрожь. Вновь отложив разговор с друзьями на потом, Гарри поплёлся в душ. Смыв пот и грязь, он долго стоял под обжигающими струями, чувствуя, как растекаются киселём его мышцы. Коснувшись рукой своего живота, он задумался над тем, как скоро у него появятся кубики пресса. Особенно с такими-то тренировками. Гарри был слишком уставшим, чтобы самоудовлетворяться, но мысли о Джинни, Чжоу и его тёплой мечте вновь вскружили ему голову. Стоило его руке скользнуть ниже, как в дверь кто-то заколотил. — Гарри, вылезай! — голос Симуса разбил всё, что мальчик уже успел представить. Злобно чертыхнувшись, Гарри вытерся пушистым полотенцем, натянул на себя пижаму и вышел из тёплой, наполненной горячим паром ванной в прохладную спальню. Симус тут же проскочил мимо него, обдав запахом какой-то кислятины. — Фред, Джордж и Ли демонстрировали новую бомбу-вонючку, и Симус случайно оказался рядом, — объяснил Гарри Невилл. Рон, развалившийся на своей кровати, согласно поддакнул. В его руках пестрел квиддичный журнал с загорелым ловцом итальянской сборной на обложке. — Кстати, Гарри, — Рон оторвался от чтения. — Гермиона сказала, что нашла схему построения Хогвартса в одной из старых книг. Там показана система стоков. — Зачем вам система стоков Хогвартса? — вскинул голову Невилл, подозрительно оглядывая приятелей. Он выглядел немного комично в своей детской пижаме, с взъерошенными волосами и сонным лицом, но Гарри вдруг как никогда остро осознал, что не стоит недооценивать юного Долгопупса. Ведь взрослый Невилл и тот, что сейчас перед ним, — это один и тот же человек, которого он встретил в разное время. — Ничего важного. Просто любопытно, — Гарри не смог придумать даже мало-мальски правдивой отмазки. Чтобы избежать взгляда приятеля, он полез в тумбочку, делая вид, что его там что-то безумно интересует. Гарри вдруг нащупал что-то холодное. Он с удивлением отодвинул в сторону мантию-невидимку, карту Мародёров и Воскрешающий камень, призывно блеснувший на свету. В самом углу тумбочки лежали два золотых феникса. Цепочки были переплетены так крепко, что мальчик с трудом смог распутать хитрый узел. Он вспомнил их: медальоны Дамблдора, с помощью которых можно подать дирeктoру сигнал. На первом курсе Гарри так и не смог отдать феникса Малфою, и теперь золотая птица пылилась в дальнем углу его тумбочки вместе со вторым медальоном, о котором гриффиндорец попросту забыл. Гарри решительно убрал одного феникса в карман мантии. Ему такая защита ни к чему, а вот Малфою вполне может пригодиться. Особенно с его замашками юного сыщика. Забравшись в кровать, мальчик разложил карту Мародёров на коленях. Шепнув пароль, Гарри принялся осматривать коридоры замка, ища что-нибудь подозрительное. Питер Петтигрю находился в гриффиндорской спальне, Филч сидел в своём кабинете, видимо, готовясь к дежурству, Фред и Джордж топтались в крошечном закутке неподалёку от Полной Дамы. Снейп и Дамблдор застыли в одном из коридоров подземелья, несколько парочек жались в укромных нишах по всему Хогвартсу, а Малфой бродил туда-сюда около туалета Плаксы Миртл... Гарри устало застонал. Странно, но он совсем не удивился — наоборот, в слоняющемся по опасному коридору слизеринце было что-то насмешливо-привычное. Наверно, Малфой искал встречи, но идти за Гарри в башню Гриффиндора он, понятное дело, не собирался. Вряд ли он вообще когда-либо заходил в эту часть замка. "Я не пойду к нему" — твёрдо решил Гарри, пряча карту под подушку. Он слишком устал, слишком перетрудился и слишком часто таскался за Малфоем в этом году. Мальчик уставился в полог, прислушиваясь к тихому разговору Рона и вернувшегося Дина... Через десять минут Гарри уже стоял в тёмном коридоре. Проклиная себя и свою бесхребетность, он выискивал на карте Мародёров имя Малфоя. Слизеринец, видимо, отчаялся его найти и теперь возвращался в свою гостиную, подолгу застывая на поворотах. Гарри быстро его нагнал и ещё пару минут тихо крался следом, хихикая над напряжённым лицом Малфоя. Тот испуганно жался к стене, тяжело дыша и постоянно оглядываясь. В лунном свете, льющемся из окон, его кожа казалась фарфоровой, и Гарри легко смог разглядеть тёмный росчерк шрама. — Уродец, — вдруг прошипел Малфой сквозь зубы. Гарри улыбнулся: несложно было догадаться, кому предназначалось это оскорбление. Вдруг в конце коридора забрезжил свет. Мальчики одновременно заметили кривую фигуру Филча, двигающуюся по направлению к ним. Фонарь в его костлявой руке дрожал, и тени скакали по портретам и испуганному лицу слизеринца, прячущегося за углом. Ближайшая ниша была далеко, и Драко уже отчаялся прокрасться незамеченным: он прижался к стене, словно желая слиться с ней и пропасть в древнем камне. Гарри секунду смотрел на него, раздумывая над тем, что волосы Малфоя настолько белые, что в темноте почти светятся. Он резко подался вперёд, распахивая полы мантии и тут же зажимая слизеринцу рот. Малфой вытаращился на него, испуганно замычав. Его руки невольно упёрлись Гарри в плечи, пытаясь оттолкнуть, а потом вдруг ослабли, неловко скользнув вниз. Мантия-невидимка надёжно скрыла их обоих, и в тот же момент Филч выглянул из-за угла, внимательно оглядывая коридор. Портреты сонно заворчали, прячась от яркого света фонаря. Задумчиво потоптавшись на развилке, смотритель побрёл дальше, бурча себе под нос: — Ходят они по ночам... Нарушители... Гарри переводил дух, глядя ему вслед. Он всем телом ощущал, как дрожит Малфой, мотая головой и пытаясь избавиться от наглой руки на своём рту. — Испугался? — усмехнулся Гарри. Он поспешил убрать ладонь, когда почувствовал, как острые зубы осторожно прикусывают его кожу. — Скажи мне спасибо. — Не скажу, — огрызнулся Малфой, вытирая губы. Он приложил руку к груди, тяжело дыша и всё ещё с ужасом глядя на гриффиндорца. — Как ты меня нашёл? — А ты не хотел, чтоб я искал тебя? — спросил Гарри, прислушиваясь к шагам смотрителя. Филч ушёл уже далеко, можно было снимать мантию, но... Гарри хотел получить свою пресловутую благодарность, которую Малфой не спешил ему вручать. — Хотел. Но как ты нашёл меня? Ты был... — Драко удивлённо посмотрел вниз. — Ты что, в пижаме? Гарри густо покраснел, опуская взгляд. Он и правда, не подумал о своей одежде: выскакивая из спальни, он был озабочен лишь тем, как бы Малфой не наткнулся на Василиска, который внезапно начал проявлять активность. Хорошо хоть, на каникулах он позаботился о том, чтобы купить себе что-нибудь мало-мальски приличное, иначе сверкал бы сейчас голыми щиколотками, торчащими из-под коротких штанов. — Я, как все нормальные люди, собирался спать, — Гарри попытался прикрыться мантией-невидимкой, но цепкие пальцы Малфоя удержали её за край. — Я не хочу разговаривать с твоей головой, парящей над полом. Это жутко. — Если ты хотел поговорить со мной, то мог просто подойти. Или прислать письмо. Или, я не знаю... Что-нибудь, — Гарри опасливо огляделся, прислушиваясь к шорохам. Если Василиск окажется поблизости, он услышит. Поймёт. — Подойти? С ума сошёл? — Малфой приподнял верхнюю губу, презрительно оглядывая Гарри с ног до головы. — Ты так и не ответил. Как ты смог меня отыскать? — Я стоял на дежурстве и заметил тебя, — тут же соврал Гарри. Поймав тревожный взгляд слизеринца, шаривший по чёрным сводам замка, он отодвинул одну полу, почти привычным жестом укрывая Малфоя под мантией. — Врёшь, — победно воскликнул Драко. — Ты говорил, что собирался спать. И у тебя, — бледная рука коснулась головы Гарри, — волосы мокрые. Гарри пробурчал что-то нечленораздельное. Он и так показал Малфою мантию-невидимку, рассказывать ещё и о карте Мародёров он не собирался. — Это секрет, — обречённо выдавил он. Бредя по тёмному коридору, Гарри чувствовал себя невероятным глупцом. Зачем его только понесло сюда? В конце концов, Малфой сам виноват в том, что... буквально помешался на его секретах. Гарри покосился на своего спутника, пытаясь понять, какие чувства вызвала у слизеринца его последняя фраза. — Ну, ещё бы, — тихо проговорил Малфой, сворачивая в узкий переход и утягивая Гарри за собой. — Какая-то магия? Артефакт? — Какая разница, если я всё равно не собираюсь тебе об этом рассказывать? У нас был уговор, — напомнил ему Гарри. В темноте передвигаться было неудобно, и он рискнул зажечь Люмос. Филч ушёл на второй этаж, а до подземелий оставалось совсем немного — ну кто сможет поймать их? Сам Гарри уже наловчился передвигаться по Хогвартсу в полутьме, но Малфой постоянно спотыкался на ровном месте, налетая на гриффиндорца. — Конечно, я помню. Ты обещал отвести меня в Тайную Комнату, если я поймаю снитч. — Не сейчас. Слишком опасно. — Не надо мне это повторять, — огрызнулся Малфой, хватая Гарри за локоть. — Я узнал, кто может быть в Тайной Комнате. Пришлось брать разрешение на посещение Запретной секции, а это было совсем непросто. Чёрт. Драко наверняка почувствовал, как Гарри вздрогнул на этих словах. Они уже спускались по тёмной лестнице, стараясь подсвечивать ступени. Гарри старательно прятал глаза: он слишком открытый, слишком доверчивый, и Малфой вскрывает его тайны с поразительной лёгкостью. Такими темпами он сможет нарыть что-нибудь действительно важное, чего не преминет донести своему отцу. Гарри остановился около поворота, за которым начинался основной коридор подземелья. Тут было очень холодно, и где-то капала вода. Кажется, они были уже под озером, и там, за стенами, существовал отдельный сине-зелёный мир. Малфой прижался к чуть влажной стене, с лёгкой усмешкой разглядывая гриффиндорца. — И кто же прячется в Тайной Комнате? — спросил Гарри, пугаясь собственного голоса. Странное, неуловимое смущение завладело им, заставляя неуютные мурашки ползти по спине. Гарри не знал, чем оно может быть вызвано, но он постарался как можно скорей забыть о нём. Малфой, словно угадав его мысли, довольно улыбнулся. Его рука медленно поднялась, задевая подбородок Гарри. Бледная улыбка стала шире. — У тебя жар? — Ничего подобного, — Гарри отмахнулся от его руки. Прикосновение холодных пальцев было неприятным. — Говори, что ты разузнал, и иди спать. — Грубишь мне, а потом удивляешься, что я отвечаю тем же, — Малфой хрипло фыркнул. — Но я всё равно скажу тебе. Чудовище Слизерина — это... — Поттер! Мальчики разом подпрыгнули. Гарри толкнул Малфоя к стене, пытаясь то ли прикрыть его собой, то ли отпихнуть в сторону, чтобы не стеснял движения в мантии-невидимке. Но в ней нужды уже не было: чья-то рука стянула мантию с головы Гарри, и в лицо мальчику ударил пронзительный луч Люмоса. — Поттер, — Северус Снейп склонился над ним, желчно улыбаясь. — Что вы тут делаете? — Ничего, сэр, — буркнул Гарри. Одной рукой он упёрся Малфою в грудь, не давая двинуться с места. Снейп ещё не заметил своего подопечного, и ему было совсем не обязательно знать, что Гарри всё же нарушил своё обещание не втягивать Драко в эти разборки. — С кем вы разговаривали? — Он уже ушёл, — для достоверности Гарри сделал вид, будто поправляет мантию, сползающую с плеча. Снейп подозрительно его оглядел, а потом, махнув рукой, двинулся по чёрному коридору. — Пойдёмте, Поттер. Вы должны это видеть. — Что именно? — Гарри почувствовал, как пальцы Малфоя мёртвой хваткой сжимают его руку. Ну, конечно, слизеринец не собирался тихо-мирно возвращаться в гостиную, и Гарри почти физически ощутил волны любопытства, исходящие от него. — О, Поттер, вы удивитесь, — судя по холодным, раздражённым интонациям, Гарри не ждало ничего хорошего. Но он и не надеялся.