Вперед в прошлое

Если встретите ошибки, исправьте их, пожалуйста, в ПБ :) Рождественским утром Гарри проснулся ни свет ни заря. Было еще очень-очень темно, за окном завывал ветер, а спальню наполняли звуки мерного дыхания и тихого скрипа. Под одеялом было так тепло и уютно, что Гарри и не подумал вылезать: он перевернулся на бок, устроился поудобней и попытался снова заснуть. Но сон к нему не шел, и спустя минут пятнадцать бесцельного валяния он решил высунуть нос из-за полога и проверить подарки, которые обычно складывались около пoстeли. Так и оказалось: достав очки и волшебную палочку, он зажег Люмос, осветивший небольшую горку ярких свертков на полу. Подумав пару секунд, Гарри решил, что все равно больше не заснет, и откинул одеяло, позволяя утреннему холоду коснуться своего тела. Он поднял подарки и разложил по постели, принявшись распаковывать. Рон подарил ему большой пакет бомб-вонючек; Гермиона — книгу «Защитные заклинания. Продвинутый уровень»; Сириус — складной перочинный ножик с отмычками и шилом, распутывающим все узлы (Гарри помнил этот удобный и во всех смыслах полезный артефакт еще с прошлого раза и был рад вновь получить его); Хагрид — огромную коробку различных лакомств. Миссис Уизли, конечно, прислала домашнюю выпечку и cвитер. На этот раз он был желтого цвeтa с красно-зелеными узорами, а на груди был вышит большой иероглиф. В открытке миссис Уизли поясняла, что он означает «дракон». Гарри с некоторой боязнью подтянул к себе последний сверток, подписанный «От Дреда и Форджа Уизли». Он предполагал, что внутри может оказаться что-нибудь либо опасное, либо жутко неприличное, потому что глаза близнецов, когда они намекали ему на «особенность» их подарка, горели таинственным огнем. Но все оказалось не так страшно: разорвав оберточную бумагу, Гарри обнаружил внутри два обыкновенных пергамента. Он повертел их в руках, не находя ни подписей, ни таинственных знаков. Пергаменты были чисты. Зато в упаковке нашлась крошечная записка: «Гарри! Мы долго бились над этими пергаментами, смотри, не перепутай их с обычными. Их можно использовать для секретного общения, правда, на больших расстояниях они не работают. Надеемся, это будет полезным подарком. Искренне твои, Дред и Фордж». Гриффиндорец с любопытством потянулся к пергаментам. Он нашарил в тумбoчкe перо и полупустую чернильницу и вознамерился тут же проверить полезность подарка. Задумавшись на мгновение, он написал на одном: «Рождество». Тут же на другом пергаменте высветилось послание. Пару секунд оно горело ярким светом, а потом превратилось в чернильную надпись. Значит, возможность обмениваться сообщениями была ограничена размером пергамента. Гарри тут же прикинул, насколько им хватит этого куска бумаги. Если писать только время и место, надолго. — Отличный подарок, — шепнул он, пряча пергаменты, подарочную упаковку и записку в тумбочку, чтобы никто их не увидел. Могут возникнуть вопросы, когда один из пергаментов вдруг пропадет. Пока он занимался рассматриванием остальных своих богатств, его соседи по комнате медленно начали просыпаться. Они, потирая глаза и зевая, оглядывали комнату сонным взором, замечали подарки у своих постелей и, позабыв про усталость, бросались их распаковывать. Гарри с улыбкой наблюдал, как приятели радостно копаются в свертках и шуршат упаковками. — О, Гарри, спасибо тебе! — воскликнул Рон со своей постели. — Квиддич! В это утро никто не хотел вставать и собираться на завтрак. У Гарри было полно сладостей, и он уже приступил к их поеданию, попутно листая подаренную книгу. Однако расслабляться ему не позволили близнецы, без стука ворвавшиеся в комнату мальчишек. — Подъем! — бодро воскликнули они. — Вы же не собираетесь весь день просидеть здесь? — А почему бы и нет? — забурчал Рон, выбираясь из постели и направляясь в ванную. — Тут тепло. — На улице выпал снег, самое время для грандиозной битвы! — заявил Джордж. Гарри любил игрaть в снежки, поэтому с радостью согласился. Правда, для этого ему пришлось выстоять очередь в ванную (уж больно долго Рон там плескался!), дождаться Гермиону, которая вместе с остальными своими соседками по комнате проверяла, чтобы праздничные мантии были в порядке, и сходить на завтрак. Гарри уже успел съесть несколько пирожков миссис Уизли, поэтому был не слишком голоден. Он восхищенно рассматривал убранство Большого Зала — тот был как никогда великолепен. В последний день профессора превратили его в ледяной дворец, расставив везде сверкающие холодным светом статуи, мохнатые ели, покрытые не тающим снегом и маленькими, сидящими на ветках феями. Рыцарские доспехи с самого утра пели гимны, привидения сторожили Пивза, чтобы он не опозорил Хогвартс перед гостями, а портреты желали «Счастливого Рождества!» каждому, кто проходил мимо. — Спасибо большое за подарок, Гарри, — сказала Гермиона, отвлекая друга от любования. — Я прямо сегодня его и использую. Рон покраснел и уткнулся взглядом в тарелку. — И тебе спасибо за книгу, — улыбнулся Гарри в ответ. — Защитные заклинания всегда могут пригодиться. После завтрака друзья отправились на улицу. Пушистый снег покрывал землю, и только к карете Шармбатона и кораблю Дурмстранга были протоптаны тропинки. Денек был чудесный, поэтому Гарри дал себе зарок не думать ни о чем мрачном или печальном и просто наслаждаться погодой и ощущением праздника. Фред и Джордж были правы, когда говорили, что намечается знатная игра: не только гриффиндорцы, но и ребята с других факультетов пришли на лужайку, чтобы повеселиться. Многие девчонки не желали валяться в снегу, но пропускать зрелище не хотели и наблюдали сражение со стороны. Хотя Джинни не отказалась вступить в битву: она, Гарри, Рон, Невилл, Симус и Дин собрались в команду, которая сосредоточенно обкидывала снегом врагов. Снежки мелькали, словно пули, сбивали с нoг и заставляли юных борцов нырять в сугробы. Холод отступил, всем стало очень жарко. Гарри казалось, его тело пылает, а шaрф он и вовсе где-то потерял. Он попытался его найти, но тот словно провалился сквозь землю. В какой-то момент игра прервалась, потому что снежки вдруг взмыли в воздух и принялись гоняться за ребятами. Оказалось, слизеринцы тоже вышли на улицу и решили подшутить над своими недругами. Игра внезапно переросла в настоящую битву. В руках появились волшебные палочки, в воздухе заискрились заклятия. Гарри пытался выбраться из гущи сражения, но на него постоянно кто-то нападал, и ему приходилось уворачиваться от снежных снарядов. Драка утихла, только когда слизеринцев самих обкидали снегом. Гарри видел, как Малфой покинул лужайку, прижимая руку к лицу: чей-то снежок разбил ему нос. Рон радостно хохотал ему вслед, за что получил снаряд прямо в глаз от Блейза Забини, с равнодушным видом оглядывающего потасовку. — Вот же скоты, — шипел Рон, осторожно касаясь пальцами ушибленного места. — Всю игру разрушили. — Да ладно, это было весело, — близнецы, красные, но очень довольные, стояли рядом. Они активней всех сражались в снежной битве и не получили никаких увечий. Вокруг собирались остальные борцы. Девушки, благоразумно не принимающие в битве участие, внезапно поднялись и поспешили в замок. Гермиона ушла вместе с ними, объяснив это тем, что они должны готовиться к Балу. — Они три часа готовиться будут что ли? — буркнул Джастин. — Ну, знаешь, прически, макияж, прочая чепуха, — отмахнулся Симус. — Давайте лучше... И до самого вечера они занимались какой-то ерундой. Но Гарри был счастлив. Они навестили Хагрида, поглазели на шармбатонских коней, слепили снеговика, которого близнецы пытались заколдовать... Это было чудесное время, наполненное холодным снегом и горячей радостью. Снежинки сверкали, ветер гудел, а Хогвартс медленно загорался праздничными огнями. Ближе к вечеру на крылечко вышел маленький профессор Флитвик. Он взмахнул волшебной палочкой, и главный вход медленно начал покрываться ледяной изморозью и еловыми ветвями, словно вырастающими прямо из камня. Внутри замок все менялся и менялся, омела висела над каждым поворотом, большие елочные шары плыли под потолком, издавая мелодичный звон. Часам к семи мальчишки, облепленные снегом, отправились собираться на Бал. Ужина не было, потому что Святочный Бал начинался с трапезы. Подходя к портрету Полной Дамы, они застали ее глупо хихикающей в компании подруги Виолетты. — Клюквенная помадка, — сказал Джордж, и Полная Дама вновь захохотала. — Верно-верно, — сквозь смех произнесла она и пропустила их внутрь. В спальне Гарри, Рон, Симус, Невилл и Дин облачились в праздничные мантии и тут же почувствовали себя неловко. Особенно неуютно себя ощущал Рон: его мантия, с которой он срезал все кружева, выглядела весьма сомнительно, рукава ее покрывала бахрома из ниток. Да и сам юноша выглядел не лучшим образом: под глазом у него растекался синяк, и он никак не мог свести его. Он с завистью поглядывал на мантию, которую Гарри получил на день рождения от мистера и миссис Уизли. Она была черной, с изумрудной вышивкой, и выглядела вполне прилично. «Даже, — подумал Гарри, глядя на себя в зeркaлo, — очень и очень прилично». Делать было нечего, и Рон в таком виде спустился в гостиную. Там уже началось столпотворение. На всех участниках Бала были цветные мантии, и они выглядывали кавалеров со своего факультета, чтобы вместе спуститься вниз. Гарри заметил, как Невилл направился к Джинни, одетой в красивую зеленую мантию, чудесно сочетающуюся с ее ярко-рыжими волосами. Дин подхватил под руку Парвати в малиновой мантии, Симус — Лаванду в золотой... Рон побагровел и закашлял, когда к друзьям приблизилась Гермиона. О, она выглядела очень красивой и нарядной в своей голубой мантии. Ее волосы, обычно напоминающие воронье гнездо, были аккуратно уложены. Даже походка ее изменилась, наверное, потому что плечо не оттягивала тяжелая сумка. Она немного скованно улыбнулась, отводя взгляд. — Хорошо выглядите, мальчики, — сказала она, мельком оглядывая мантию своего кавалера. Видимо, она приняла ее как должное и вздохнула. Рон все еще кашлял, но Гарри нашелся с ответом: — Ты очень красивая, Гермиона, — улыбнулся он, пихая друга локтем. Тот наконец справился с собой и уставился на подругу. — Д-да... Очень. Очень, — пробормотал Рон. Гермиона снисходительно улыбнулась ему, приняв и такой комплимент, взяла его за руку, и троица двинулась на выход. Гарри должен был встретиться с Полумной в холле. Его спутница славилась своими необычными нарядами, и Гарри приятно было гадать, что за мантию она наденет. В холле было не протолкнуться. Все толпились у дверей Большого Зала, суетились, искали своих дам и кавалеров, ожидая, когда двери распахнутся и начнется Бал. Гарри еще с лестницы начал искать взглядом Полумну и, как ни странно, довольно быстро нашел. Девочка стояла на первой ступеньке, держась за перила, и немного ошарашенно оглядывала толпу. Гриффиндорца она пока не видела, и он мог позволить себе беззастенчиво ее разглядывать. О, Полумна была прекрасна! Возможно, кто-то бы сказал, что ее желтая мантия, обильно украшенная блестками, воздушными бантами и бирюзовыми лентами, выглядит слишком «странно», но, по мнению Гарри, она была чудесной. Длинные белоснежные волосы Полумны спадали до самой талии, и в них были вплетены точно такие же ленты. Гарри никогда раньше этого не отмечал, но его подруга была весьма привлекательной, даже несмотря на свой особый взгляд на мир. — О, Гарри, здравствуй, — Полумна заметила его и улыбнулась. Ее вечно удивленный взгляд наполнился чем-то совершенно особенным, восхитительным. Гарри не мог сдержать ответной улыбки. — Ты великолепно выглядишь, — сказал он. Рон и Гермиона пошли вперед, решив, видимо, что их присутствие будет смущать приятеля. Гарри был благодарен им, ведь ему и правда, было немного неловко. — Спасибо, ты тоже, — ответила Полумна. — Ты сегодня очень веселый. — Что, мозгошмыги не летают вокруг меня? — усмехнулся юноша. — О, именно так. Гарри старался не обращать внимания на взгляды и шепотки, окружавшие их с Полумной. Он был несказанно доволен своим выбором и не представлял никого другого в роли своей дамы на Балу. — Участники Турнира, пройдите, пожалуйста, сюда, — раздался голос профессора МакГонагалл. Полумна взяла его за локоть, и они направились к пустому месту справа от дверей, где уже стояли чемпионы. Стоило помнить о том, что там будут Седрик и Чжоу, но Гарри как-то и позабыл о них, поэтому неприятно удивился, увидев. Диггори взглянул на него все тем же напряженным взглядом и отвернулся, продолжая тихий разговор с Чжоу Чанг, которая особенно хороша была в серебристой мантии. За ними стояли Крам и Амели, и Гарри, признаться, видел их довольно гармоничной парой. Виктор безбожно картавил, повторяя французские слова, а Амели тихо смеялась, не прекращая, однако, своих попыток его обучить. Ее золотые волосы были собраны в высокую прическу, а нежно-фиолетовая мантия делала ее кожу еще белей. Правда, поклонницы Крама не оценили ее красоту, они завистливо и надменно поглядывали на парочку. Красавица Флер тоже с некоторым недовольством косилась на девушку, морща свой очаровательный носик, но Роджер Дэвис, ее кавалер, все равно смотрел на нее зачарованным, влюбленным взглядом, не замечая никого вокруг. Самыми первыми стояли Джованна и Белизар. Гарри опасался слишком пристально рассматривать их. Девушка была одета в мантию цвета золота, и золотой браслет на ее руке смотрелся как нельзя кстати. Белизар крепко сжимал ее ладонь, говоря что-то на своем языке, и ни на кого больше не обращал внимания. Гарри мельком окинул их сцепленные руки взглядом, с ужасом замечая темный след под украшением. Это можно было принять за тень, игру света, но он-то знал, что там... Профессор МакГонагалл, одетая в мантию из красной шотландки и шляпу, украшенную довольно безобразным на вид венком из чертополоха, объяснила чемпионам, что они должны будут церемонно войти в зал после того, как все остальные усядутся за столы. До открытия дверей было еще немного времени, и Гарри принялся выискивать в толпе знакомые лица. Рона и Гермиону оттеснили к противоположной стене. Они помахaли ему оттуда. Рядом с ними стояли Фред и Джордж, пригласившие Анжелину и Алисию, и парочки были заняты тем, что шушукались о чем-то, сжавшись в тесный кружок. После довольно продолжительного оглядывания толпы Гарри наконец нашел того, кого искал. Малфой, одетый в строгую черную мантию с высоким воротом, слушал болтовню Панси Паркинсон, похожей на огромный розовый торт. На гриффиндорца Драко не смотрел, лишь изредка наклоняя голову и шепча что-то Забини. Блейз же, напротив, не сводил с Гарри горячего взгляда, не сулящего ничего хорошего. — Слушай, Полумна, — Гарри наклонился к своей даме. Он хотел ненавязчиво поинтересоваться, известно ли девочке об интересе слизеринца. — Ты не знаешь, почему Блейз Забини на нас так смотрит? Полумна помолчала пару секунд, хлопая глазами, а потом тихо ответила. — Порой он ведет себя очень странно. Однажды он целую неделю встречал меня около входа в нашу гостиную. Не представляю, зачем ему это. Гарри глубокомысленно промычал что-то себе под нос. В этот момент двери Зала распахнулись, позволяя ему забыть об ответе. Толпа хлынула внутрь. Чемпионы все стояли и ждали, пока МакГонагалл наконец не велела им парами следовать за ней. При их появлении зал захлопал, и декан Гриффиндора повела их к большому овальному столу, за которым сидели судьи. Стены зала серебрились инеем, с темного, усыпанного звездами потолка свисали гирлянды из омелы и плюща. Длинные обеденные столы исчезли, и вместо них появилась сотня столиков, каждый человек на десять. На столиках уютно горели фонарики, и их свет бликами отражался на золотой посуде. Гарри шел и боялся упасть. Полумна легко держала его за руку, словно и не замечая пристального внимания. Дамблдор, возглавлявший судейский стол, встретил их сияющей улыбкой. Каркаров одобрял выбор Крама, поэтому на его лице расплывалось самодовольное выражение. Мадам Максим в великолепной мантии из светло-лилового шелка вежливо хлопала, Людо Бэгмен громко аплодировал. Мистер Крауч все-таки пришел на Бал, хотя вид у него был болезненный и хмурый. Чемпионы расселись по пустым местам. Рядом с Гарри сидела Чжоу, и юноша чувствовал себя ужасно неловко. Благо, когтевранка с ним не заговаривала, улыбаясь Седрику, и он мог расслабиться. Перед ним стояла пустая тарелка, а рядом лежала карточка с меню. Дамблдор первым продемонстрировал чудодейственную магию. Он внимательно оглядел список блюд, а потом, глядя на тарелку, произнес: «Свиные отбивные!» — и на тарелке тотчас появились котлеты. Все сразу смекнули, что делать, взяли меню, и золотые блюда наполнились едой. — Как дела у твоего отца в газете? — спросил Гарри, чтобы хоть как-то начать разговор. Полумна не выглядела скучающей, но она почти никого из окружающих не знала и, наверное, чувствовала себя неуютно. — Очень хорошо, — отозвалась девочка. — Он собирается устроить экспедицию в Албанию, чтобы поискать там морщерогих кизляков. — В Албанию? — переспросил Гарри. — Почему именно туда? — Там были замечены следы странных животных. Да и сам район весьма мистический, — заговорчески понизила голос Полумна. — Папа надеется, что это из-за прибытия туда стада кизляков. Они, как известно, обладают особенным магическим даром... — Что за кизляки такие? — вдруг спросил Седрик. Чжоу тоже повернулась, хотя на ее лице застыло выражение легкого недовольства. Видимо, она знала об увлечениях Полумны, ведь они были с одного факультета. Гарри стало немного стыдно, и он поспешил приступить к еде, позволив Полумне самой объяснять пуффендуйцу особенности этих фантастических зверей. Рядом Флер в пух и прах разносила убранство Зала, жалуясь своему кавалеру. — П'госто убожество! — она обвела взглядом искрящиеся инеем стены Большого Зала. Как и все французы, она немного картавила. — У нас во дво’гце Т’гапезную ук’гашают ледяные скульпту’гы. Они не тают и пе’геливаются всеми цветами ‘адуги. А какая у нас еда! А хо’г лесных нимф. Мы едим, а они поют. А поп’гобуй залети в Шармбатон полте’гейст, его выгонят с т’геском, вот так! — и Флер с силой хлопнула по столу ладонью. Роджер Дэвис глядел на прекрасную Флер затуманенным взором. Восхищение его было так велико, что он вряд ли ее слышал, пронося вилку мимо рта. — Конечно! — стукнул он по столу так, как Флер. — Да! С треском! Гарри окинул взглядом зал. Хагрид в ужасном буром костюме сидел за одним из преподавательских столов и, не отрываясь, смотрел на мадам Максим. Он помахал ей рукой, и директор Шармбатона ответила ему тем же. Опаловое ожерелье на ее могучей шее мягко переливалось, отражая огоньки фонариков. За другим столом сидели профессор МакГонагалл, Северус Снейп и Голдман. Снейп был мрачен, как всегда, и даже тени праздничного настроения не мелькало на его лице. Зато Гриндевальд, вопреки всему, выглядел вполне довольным, он поглядывал в зал с нескрываемой усмешкой и словно ждал чего-то. Гарри заметил, что Дамблдор изредка косится на него, но тот даже не смотрел в сторону судейского стола. После ужина Дамблдор встал и пригласил всех последовать его примеру. Он взмахнул волшебной палочкой, столы разъехались в стороны, образовав в центре пустое пространство. Еще один взмах — и вдоль правой стены выросла сцена с барабанами, гитарами, лютней, виолончелью и волынкой. На сцену вышел ансамбль «Ведуньи», встреченный восторженными рукоплесканиями. У «Ведуний» были длинные растрепанные волосы, черные мантии, нарочито порванные и потертые. Гарри знал, что последует далее, поэтому мысленно готовился. «Ведуньи» разобрали инструменты, фонарики на столах погасли, и участники состязаний поднялись со своих мест. — Пойдем, — шепнул Гарри, беря Полумну под руку. «Ведуньи» заиграли медленный грустный танец. Чемпионы вышли в центр зала. Гарри старался избегать направленных на него взглядов, но все-таки краем глаза он заметил, что многие не сводят с него пытливых, насмешливых или сочувствующих взоров. Полумна, кажется, все-таки немного смутилась, когда Гарри обнял ее за талию одной рукой, а другой крепко сжал ее ладонь. «Не так уж плохо», — подумал Гарри, неторопливо описывая круги. Полумна тихо посмеивалась, и гриффиндорцу казалось, что с каждой секундой она становится все тоньше и легче. Он чувствовал под пальцами ее шелковистые волосы и вновь думал о том, что ему очень повезло увести ее из-под носа Блейза Забини. Вскоре зрители тоже разбились на пары и присоединились к танцующим, и Гарри перестал ощущать на себе взоры десятков глаз. Рядом с ними танцевали Невилл и Джинни, которая все время морщилась, ведь Невилл то и дело наступал ей на ноги. Дамблдор вальсировал с мадам Максим. Она была выше его, но для дамы ее роста и полноты мадам Максим танцевала очень грациозно. Профессор Голдман кружился с профессором Синистрой, которая выглядела почти разомлевшей. Когда «Ведуньи» вывели последнюю дрожащую ноту, Гарри поспешил уйти с площадки. Полумна с радостью последовала за ним. — Ты прости, я не очень люблю танцевать, — извинился Гарри. Девочка улыбнулась ему. — В этом нет ничего страшного. Я люблю танцевать, когда хочется, но делать это по расписанию... — она присела рядом с ним, и они вдвоем принялись рассматривать танцующие пары. «Ведуньи» заиграли веселый танец, и на площадке началась толкотня, зазвучал смех и подбадривающие выкрики. Гарри помахал Рону с Гермионой, которые, натанцевавшись, присели за один из пустующих столиков. Гарри и Полумна направились к ним (все-таки сидеть рядом с судьями было не слишком уютно). — Ну как вам Бал? — спросил Гарри, садясь рядом с Роном. Друг выглядел очень довольным. Даже его синяк выглядел почти незаметным. Прическа Гермионы немного растрепалась, а щеки раскраснелись. — Неплохо, — усмехнулся Рон. — А вам? — Довольно интересно, — ответила Полумна. Какое-то время друзья сидели молча, рассматривая веселящихся ребят. «Ведуньи» вновь заиграли медленный танец, и Гарри, чувствующий себя очень неудобно из-за того, что он заставляет свою даму сидеть без дела, решился на еще один танец. Они с Полумной немного покружились, а потом вернулись обратно. Рон с Гермионой тоже ушли, и Гарри, выискав их в толпе взглядом, принялся наблюдать. Кажется, все у них было хорошо: смущение и некоторая неловкость были абсолютно нормальны в их возрасте. Он чувствовал себя почти счастливым. Хагрид и мадам Максим танцевали в сторонке (остальные пары их сторонились, не желая попасть под ноги двум великанам). А потом Гарри заметил Малфоя. Тот медленно двигался в его сторону, оставив свою спутницу где-то на другом конце зала. Его волосы были аккуратно уложены, глаза сверкали, а на губах застыла ехидная улыбка. Из-за своей черной мантии, немного волочившейся по полу, он напоминал неумолимо надвигающуюся шахматную фигуру. Это напомнило Гарри о чем-то, но связная мысль ускользнула. Он пытался понять, зачем Драко подходит к ним, может, он хочет посмеяться или поиздеваться... Ведь не мог же, правда... — Не позволишь пригласить твою даму на танец, Поттер? — спросил Драко, протягивая Полумне руку. Та без улыбки, почти испуганно взглянула на него, а потом перевела взгляд на Гарри. — Если она хочет, — с трудом выдавил тот. Драко продолжал улыбаться, глядя на Полумну. Девочка неуверенно взялась за его протянутую руку, словно ожидая, что та в любую секунду превратится в змею. Малфой игриво вскинул брови, взглянув на Гарри, и увел Полумну на танцпол. Юноша какое-то время просто пялился на них, пытаясь осознать, что только что произошло. Музыка стала звучать словно издалека, как сквозь вату. Гарри смотрел, как легко Малфой ведет Полумну, как многие поглядывают на них, перешептываясь, и не мог понять, что он чувствует при этом. Растерянность, недоумение, смутное недовольство и скоблящие ощущение неправильности происходящего наполняли его. Драко наклонился к девушке и спросил что-то — Гарри был уверен в этом. Полумна покачала головой, и на лице слизеринца появилось выражение... торжества. Пройдя еще полкруга, он галантно отпустил ее. Гарри уже собирался встать и подойти, как рядом с Луной вдруг возник Забини в темно-зеленой мантии. Несчастный гриффиндорец так и остался сидеть, глядя, как его даму уводит уже второй кавалер. — Гарри! — рядом появился Рон и запыхавшаяся Гермиона. Они круглыми глазами смотрели на него, словно растеряв все слова. — Почему... почему Полумна танцевала с ним? — Это же был Малфой, да? — Гермиона опустилась рядом с Гарри. — Я не уверена, может, я вдруг ослепла... — Он просто подошел и пригласил ее, — сухо ответил Гарри. — Полумна сама может решать, с кем ей танцевать. С Забини или с... Малфоем. — Он что-то задумал, я уверен, — Рон прищурился, глядя как Блейз кружится с Луной на противоположном конце зала. Полумна не выглядела довольной, наоборот, очень удивленной и почти испуганной, но все же она тихо что-то отвечала на слова слизеринца. Они были совсем рядом с дверями в холл, и Гарри надеялся, что Забини не зовет ее в розовый сад, раскинувшийся перед замком. Это было бы просто верхом наглости! Хотя... Гарри признался самому себе, что он не стал бы удерживать Полумну, если бы она захотела оставить его в одиночестве на Балу. В конце концов, кавалер из него вышел совсем никудышный. — Я даже не знаю, что об этом думать, — пожала плечами Гермиона. Она потянулась к своему кубку, пробежала взглядом по меню и заказала клюквенный морс. — Кажется, она нравится Забини, — тихо сказал Гарри. Рон демонстративно фыркнул, но притих, когда за столик подсели Дин, Симус и Лаванда. Гарри занимал место Парвати, поэтому поспешил встать, уступая однокурснице место. Он потоптался рядом пару секунд, а потом отправился к собственному столу, чтобы выпить что-нибудь: в горле пересохло. «Ведуньи» доиграли медленный танец и вновь перешли к веселой музыке, заставляющей учеников вскакивать со своих мест и бросаться в пляс. Гарри улыбнулся профессору Дамблдору, отсалютовавшему ему кубком. Директор беседовал о чем-то со своим юным профессором, который больше не выходил на танцпол и лишь наблюдал за снующими туда-сюда парочками. Гриндевальд поймал взгляд Гарри и усмехнулся, склонив голову в намеке на приветствие. Но Гарри не стремился к обществу профессоров и судей. Он постарался избежать Людо Бэгмена, чересчур счастливого, покрасневшего от выпивки, который пожелал по-дружески поболтать с ним. Друзья ждали его за своим столиком, но гриффиндорец не спешил возвращаться: он отправился в путешествие по Залу, ища свою спутницу. Полумна пропала куда-то, хотя танец уже закончился. Может, он просто не заметил ее в толпе?.. Наконец, Гарри увидел ее около большой пушистой пихты. Полумна рассматривала крошечных фей и, кажется, даже пыталась с ними разговаривать. Юноша приблизился к ней и встал рядом. — Прости, что оставила тебя, — Лавгуд повернулась к нему и улыбнулась. Одна из лент на ее мантии развязалась и свисала с рукава. — Я как раз собиралась... — Ничего страшного, — уверил ее Гарри, мельком оглядывая людей вокруг. Тут было много слизеринцев и дурмстрангцев, и находиться в их компании было не слишком приятно. Он заметил Малфоя, сидящего неподалеку. Драко слушал быструю речь Забини, изредка кивал. Он посмотрел на Гарри однажды, и нечто такое появилось в его глазах, что гриффиндорец вдруг перестал думать обо всем остальном. — О чем Малфой спрашивал тебя? — шепотом спросил Гарри у Полумны, уводя ее обратно к столу Рона и Гермионы. Мимо них пронеслись близнецы, крикнувшие Гарри что-то ободряющее и вручившие ему странную трубочку. У них в руках была целая куча таких. Трубочка мелодично звенела, если повести ей в воздухе, и оставляла за собой цветной шлейф. Вскоре у многих в зале оказались такие, и воздух заискрился волшебными красками. Многие пытались написать прямо в воздухе имена, но магия рассеивалась буквально через пару секунд. Это зрелище немного отвлекло Гарри от расспросов, но он все-таки о них не забыл. — Интересовался. А потом пришел Блейз Забини, — ответила Полумна, разглядывая подарок Фреда. Она выглядела увлеченной, и почему-то это показалось Гарри очень подозрительным. Как и уклончивый ответ. — Чем он интересовался? — Ничем конкретным, — Полумна улыбнулась и потянула Гарри вперед. — Пойдем, твои друзья уже смотрят на нас. «Он попросил ее не рассказывать», — догадался Гарри. Почему? Что он спросил? Или, может, Полумна не желает говорить о Блейзе Забини? Рон и Гермиона снова ушли танцевать, поэтому за столиком гриффиндорцев освободились места. Полумна весьма вдохновилась своим странным походом на сторону слизеринцев, поэтому мечтательно улыбалась и даже начала рассказывать подошедшим Невиллу и Джинни о своих наблюдениях за феями. Бал продолжался, и постепенно парочек в зале становилось все меньше. Гарри не раз замечал, как кто-нибудь украдкой подбирался к выходу и уходил в розовый сад. Рон и Гермиона, конечно, туда не ушли, вернулись, и пришлось подтаскивать к столу новые стулья, потому что вся компания не помещалась. — Поверить не могу, Фред и Джордж... — Рон почти с восхищением смотрел в спину своим братьям, удаляющимся с дамами из Зала. — Вот же... — Успокойся, Рональд, — одернула его Гермиона. — Твои братья уже взрослые... Словно вопреки ее словам, волшебные трубочки, которые близнецы раздавали собравшимся, превратились в пищащих резиновых зверей. Гермиона лишь качала головой, глядя как Рон и Симус дерутся на рыбе и петухе. Но Гарри было вовсе не смешно, когда перед ним на столе появился дурацкий резиновый журавлик. Птица тонко запищала, а потом замолкла. Гриффиндорец спрятал ее в карман, решив, что это просто совпадение. Он обернулся, желая подтвердить свою догадку, но вздрогнул, глядя как Малфой с подозрением смотрит на точно такого же, лежавшего перед ним на столе. Драко поднял голову, задумчиво взглянув на дверь, за которой недавно скрылись Фред и Джордж, а потом отбросил игрушку в сторону. На Гарри он больше не смотрел, но тот искренне надеялся, что эта глупейшая выходка не будет иметь последствий. А Бал тем временем продолжался...