***
Пришлось сделать вид, что я в отключке. Сесть в позе эмбриона у подъезда и ждать прихода милостивой Анны. Благо, теперь я в одежде и не так холодно. ― Эй, парень? Ты чего здесь дрыхнешь, эй? Ночь на дворе, поднимайся давай! ― М… М-м… Что-то нехорошо мне, извини, тяжело вставать… Она помогла мне подняться и без всяких слов повела меня по лестнице в свою квартиру. М-да, в прошлый раз мне не надо было прикидываться дураком и осознанно нести околесицу, чтобы убедить её в своих рассказах. Со временем наловчусь.***
Всё по той же программе ― Шакал перетаскивает меня в следующий мир, я целый день блуждаю по улицам, а под вечер, уже голодный и уставший ковыляю к дому Анны, где жду её возвращения домой. ― Господи, кто здесь? Парень, ты моего возраста, а бухаешь как алкаш распоследний. Не дело это, шёл бы ты отсюда по-хорошему. ― П-прости, я… Я не пил, я, кажется, память потерял, вообще ничего не по… Ну, хотя бы так. Она ведь не может не позаботиться обо мне, это же Анна. Пока сценарий работает исправно.***
― Мне вот неясно. ― Что ещё? ― Почему я назвался Стэном? Звучит похоже на Стаса, но… ― Смею предположить, что это был всё тот же сбой в системе. Пока доставляла твои воспоминания из пункта А в пункт Б, могла исказить твоё имя в воспоминаниях. ― Но почему те диверсанты тоже звали меня Стэном? ― Вторгались в систему, наверное, собирались программу твою переписать. ― И сейчас ведь могут? ― Нет, не могут. Пока тебя не генерирует завирусованная система ― ты от них защищён.***
И снова по накатанной. Крыша ― улицы ― дом. Снова я жду снисхождения. Наконец, Анна подошла к подъездной двери, будто не обращая на меня внимания, достала ключи и уже открыла дверь, чтобы зайти. ― Анна… ― Ой! Откуда ты меня знаешь? ― Помоги мне… Я… ― Развелось бомжей, совсем не в адеквате, ― буркнула она и тут же исчезла за дверью. Стоп. А это как понимать?! Теперь и здесь всё по-другому? Ну, зашибись… Придётся сменить тактику беспомощного бедолаги.***
― Ну чё, как с памятью живётся? ― Отвратительно. Лучше бы ничего не менялось. ― Можешь вышвырнуть этот треугольник ― и ты свободен. ― Было бы легче, если бы здесь появлялся свой Стэн… ― Система ещё немного соображает для того, чтобы не допускать нескольких клонов в одном измерении. Те Анны, как ты понимаешь, не считаются ― там вообще бардак был.***
― Как жизнь твоя на сегодня, мой дорогой клон? ― Ты ещё не устал от этого? Шакал промолчал в ответ, ожидая моего пояснения. ― Ты ведь всегда всё помнишь. ― Ах, эта круговерть, как вечное мотание по одному-единственному кругу ада. Теперь мы с тобой в одной лодке, вот уж не думал, что эта участь постигнет ещё кого-то, кроме меня. ― А как же повстанцы? ― Хм… Как-то в голову не приходило. Я одиночка, видишь ли. Хоть и частично командую ими, по большому-то счёту, я тупо перебрасываю их с одного места на то же самое, да почву готовлю. У них есть свой лидер, как ты уже заметил, а я так чисто, перебежчик. И они благодарны, что я даю им возможность не подохнуть, они бегут от этой мясорубки так же, как я. А Анне потом одной со всем разбираться, в том числе с подобранными выжившими неофитами, которых и обучают эти люди на первой неделе нашествия.***
Прогуливаясь по длинному ж/д мосту, ведущему к городскому пруду, я думал о Шакале. Несмотря на то, что он временами сущий говнюк, он ведь полезным делом занимается: он собирал эту армию, он помогает Анне создать в мире хоть какой-то спасительный остров, даёт начало сопротивлению. Жаль, что ему пришлось расстаться со своей девушкой, может, поэтому он такой осатанелый? Как почтальон, у которого велосипеда нет. Пока я мерил шагами мост (пришлось снова разругаться с Анной из-за какой-то фигни, чтобы дать ей осознать мою значимость, и сделаю вид, что собираюсь прыгать, когда она вернётся), я едва не уткнулся носом в нечто, висящее в воздухе. Зелёное. «Стас», ― прозвучало в моей голове. ― М? Это зелёный фантом?! Что он здесь делает? «Ты вызвал меня». ― То есть, как это? «Своими мыслями». ― Э-э… Ладно. Мне прежде не доводилось с вами общаться, я привык уничтожать вас. «Здесь мы ещё целы. Мы подумали над твоим предложением». ― Каким ещё предложением? «Ты предложил возродить Каролину». Да ладно? Когда я успел? «Ты подумал об этом. Мы рассудили, что возвращение Каролины положительно скажется на Степане». ― Э-э… На ком? «Он называет себя Шакалом». ― Ну, так бы и сказал, что это тот, с кого вы меня скопировали. «Это не имеет значения. Степан является полезным случайным элементом, он помогает системе держаться. Каролина была ошибкой системы и подлежала уничтожению». ― Чем она помешала вам, что удостоилась такой смерти? «Она не мертва. Она сохранена в системе». ― То есть, вы можете достать её оттуда?! «Можем. Изначально ты был внедрённым полезным элементом. Теперь мы не знаем, как тебя классифицировать». ― Не надо меня классифицировать. Я изменил свой статус, если вам так яснее, теперь я действую в своих интересах. Которые, наверное, совпадают с вашими, да? «Ты прав». Зеленый фантом уставился на меня своим подобием лица, и я не понимал, чего от него ожидать. «Ты уверен, что Каролина достойна возрождения?» ― Конечно. Это придаст Шакалу сил, может, он что-нибудь новое выдумает, как мир спасти. Вместе они точно сообразят. Если он не решит смыться отсюда подальше, чтоб насладиться мирной жизнью и умереть потом счастливо на каком-нибудь краю земли… Пространство возле меня вдруг исказилось и стало медленно преобразовываться в туман. В нём я разглядел появление белых костей, затем нервной и кровяной системы, внутренних органов, мышц, чуть позже всё это покрылось кожей, и передо мной возникла та восхитительная светловолосая женщина, которую Шакал некогда пронзил ножом. Напоследок фантом ей даже платье соорудил. Каролина неподвижно стояла напротив меня, только что созданная из ничего. Она вообще живая? Или это будет мёртвый манекен на потеху некрофилу? «Мы ― создатели. Только мы можем возвращать к жизни». ― И уничтожать. «Мы лишь зачистили непроизвольную ошибку. Ни одна система не бывает совершенной. Мы делаем всё, что в наших силах». ― И вы не можете защитить самих себя от взлома? От нападения алиенов? «Наша система не предусматривала защиту от внешних врагов. Она создавалась не для этого. Мы создаём жизнь, сохраняем её в этом мире». ― И ничего, что здесь творится всякая дичь ― только взгляните на историю человечества! «Этот бред ― ваши огрехи. Мы не имеем права менять историю, которую создаёте вы. Ведь вы — тоже творцы». Ясно. Спорить и что-то доказывать ему ― это как ситуация моськи и слона, которому всяко виднее с его-то высоты. Куда мне, осознавать такие вещи. В попытках выдумать аргументы, чтобы поспорить с фантомом, я совершенно не обратил внимания на Каролину, которая уже открыла глаза и слушала наш разговор. ― Как ты? ― спросил я. Девушка едва смогла оторвать взгляд от висящего рядом с ней фантома, чтобы отреагировать на мой вопрос. ― Х-хорошо. Наверное. ― Ты помнишь, что с тобой было? ― Н-не оч-чень. По её лицу было видно, что она отчаянно пыталась вспомнить хоть что-то из своей жизни. ― Ты знаешь, кто ты? Как тебя зовут? ― Я… Каролина. И… И я чувствую себя свободной. И… Живой. ― Замечательно. А теперь я хотел бы тебя кое с кем познакомить.***
Я тут подумал: а что, если мне снова зваться Стэном? Не шибко местное имя, ну и плевать. Как-то роднее оно звучит.***
Каролина с… со Степашкой, от которого я первым делом огрёб леща за издевательство, когда вернул ему потеряшку, теперь, наверное, будут жить долго и счастливо. Вместе со мной, куда ж без меня. Этот хмырь, наконец, стал вести себя по-божески и несказанно подобрел с тех пор. Уже не одно измерение они, с подачи Каролины, проводят на базе консилиумы с целью породить идеальную стратегию победы в войне. Пуще прежнего, словно Ленин с трибуны, Степан орал на повстанцев и подобранных с улицы перепуганных людей, вещал им о грядущих переменах, новых идеях, побуждал людей задумываться над тем, как и что изменить в их рутинной жизни, и первым же делом доносить ему, «пусть это хоть бред собачий ― авось в дело пойдёт». Всё-таки, Каролина его здорово вдохновляет.***
― Интересно, что происходит в мире, когда повстанческая армия покидает его? Что, Анна остаётся разгребать всё это дерьмо одна? ― спросил я Шакала, когда мы с Анной в очередной первый раз пришли в заброшку. Она тихо посапывает на матрасе после прилетевшего ей в голову фонаря. А мы с моим оригиналом ведём философские беседы. ― Если ты не заметил ничего примечательного в её деятельности, которой мы толком-то и не видим, это не значит, что она тут чисто для красоты. Каждый мир остаётся в её надёжных руках после нашего ухода. ― Но ты сам-то хоть раз видел? Возвращался обратно? ― Я верю фантомам на слово. Они просто так ничего не создают, ― ответил он, подмигнув Каролине, которая что-то читала в кресле.***
В очередной раз шлёпая вместе с Анной и Шакалом к заброшке, я задумался: почему меня тянуло именно сюда? Именно в эту неприметную, заброшенную после давнего взрыва на железной дороге поликлинику, а не в другое место? Порешал на том, что это должно быть связано с прошлым Шакала, а не с моим — у меня ведь нет прошлого. Только он сам уже ничерта не вспомнит. Жаль.***
Глядя на разрушенную Луну в каждый последний день, я почти никогда не задумывался над тем, почему пришельцы взрывают её. И только спустя множество измерений я, наконец, задался этим вопросом. Чем им не угодила Луна? Что в ней особенного? В один из таких дней я позаимствовал у кого-то из повстанцев навороченную подзорную трубу, которую он соорудил из найденных им в разных измерениях деталей. Анна стояла со мной, мы почти попрощались, но я придавал этому меньше значения, чем в первый раз. Как же всё размылось со временем, я стал почти такой же бесчувственной скотиной, как Шакал. Мне приходится каждый раз изображать одно и то же, говорить одно и тоже, чтобы пробудить в Анне чувство ответственности за этот мир и желание бороться. Я постепенно меняю тактику, меняется и сама Анна, но… Опостылело всё. Я смотрел на небо через трубу и видел, как множество мелких точек опоясывают Луну. Затем они одновременно дают залп и спутник, не выдержав атаки, разбивается на множество частей и осколки поверхности неспешно разлетаются в разные стороны. С Земли это выглядит сногсшибательно, но дьявол именно в деталях. В этот карманный телескоп я увидел, как из-под разрушенной поверхности, словно из пчёлы из улья, роем повалили разноцветные фантомы и набросились на корабли. Но победа им не светит. Они с самого начала в проигрыше. Хм, это что получается, Луна ― оплот фантомов? Может, и оплот всей системы тоже? Но почему они взрывают Луну в последнюю очередь, когда система на Земле уже дала сбой? Может ли это значить, что сами пришельцы являются сюда не из космоса, а через порталы на планете, и лишь потом добираются до Луны, чтобы уничтожить систему с концами? Надо поделиться соображениями с базой.***
Я как-то спросил у Таи, почему она продолжила переходить с повстанцами, а не осталась в том измерении со взрослой Анной, хотя они отлично тогда поладили. Она ответила, что помощь молодой Анне ― той самой, с которой она привыкла общаться ― важнее, чем оставаться там. ― Уж не знаю, как она без меня будет, когда я умру ― я ведь не вечная. Скольким-то Аннам успею помочь, пока живу, а там… Может, случится так, что она снова меня подберёт, когда будет из дома бежать. ― Но… С того самого дня, когда я перестал забывать, Анна перестала бегать домой. ― Ох, точно же. Я не привыкла ещё к этому. Теперь Анна сразу приходит с нами на базу и начинает усиленно вникать в курс дела. Может, это и хорошо. Всё равно по прибытии нас засекает вражеский корабль и мы, не успев отдохнуть и привести мысли в порядок, тут же мчимся оборонять базу. Как ни крути, этот корабль нам необходим, как источник запчастей для оружия, чтобы перенести его с собой дальше. Всё, что приносят повстанцы, остаётся на месте. Ну, хоть есть смысл сбивать эти чертовы корабли. Если бы их становилось от этого меньше…***
Однажды, проснувшись посреди ночи на кровати Анны, я тихо вышел на балкон. Совершено не понимая, какой сегодня день из тех семи, что я должен прожить здесь, пытался вспомнить хотя бы какие-то моменты из своего прошлого. Того, где я впервые перестал забывать. Оно казалось мне самым настоящим из всех жизней, что я прожил с Анной. Теперь я тоже могу считать свой возраст в измерениях. Интересно, отныне я буду стареть так же, как все? Ведь однажды я перестану выглядеть на двадцать и Анна будет принимать меня за безумного мужика, старикашку? Может, придётся когда-то покончить с собой, дабы система вновь создала ещё одного болвана. Я вдруг вспомнил, какими глазами смотрела на меня взрослая Анна, которой чудом удалось выжить в своём мире. Сколько измерений назад это было? Её образ стал таким размытым в моей памяти… Помню, старался обращать на неё как можно меньше внимания, но когда она ворвалась в комнату Шакала, где Анна лежала без чувств, когда я впервые увидел её… Она выглядела порядком потрёпанной, но бодрой, а при виде меня, хоть и начала говорить о тех диверсантах, глаза её горели так, будто она не видела меня целую вечность и бросилась бы на шею, не будь вокруг столько народу. Она ведь тоже была моей Анной. Я как-то спросил у Шакала, чем она решила заняться. Я вообще думал, что она пойдёт дальше с нашими повстанцами, и очень удивился её решению остаться в том мире. Оказывается, они договорились, что Анна отыщет нас, если им не удастся отстоять тот мир или раздобудут какую-то действительно ценную информацию, как победить алиенов. Не знал, что так можно. Надеюсь, что та приблуда, с которой она пришла, поможет ей добраться до нас. Странно выходит, я люблю всего одну Анну, но она разбросана по этой бесконечности, как паззл, который нельзя собрать. И в каждой из её частиц есть нечто особенное, чего не было в других Аннах. Помнить всё ― не всегда преимущество. Теперь мне ясна логика системы, которая создала меня. Для того, чтобы у каждой Анны был свой Стас, чтобы он каждый раз влюблялся в неё снова и снова, а затем отмирал за ненадобностью, потому что исполнил своё предназначение.the end
Благодарю за прочтение :3 Узнать, чем дело кончилось, можно в спин-оффе произведения "Глаз Бога". (история человечества спустя триста лет после этих событий).