Daughter of a gun

Волосы Френсис в беспорядке разметались по коленям девушки, на которые она положила голову. Ноги согнуты в коленях, рука тянется к лицу. Сделав затяжку, Кобейн передает сигарету подруге. - Эй, ты что, забыла? После зачатия Бэндит я не курю. Молодая мама толкнула ногой детский велосипед. В ответ Френсис лишь хмыкнула: - Ещё вспомни, что обещала не материться, ага. - Ну, хватит перебирать мои грешки. Вспомни свои. Год назад на этом же месте ты кляла на чём свет стоит этого мудака и обещала его бросить сразу, как увидишь. А теперь, спустя двенадцать месяцев, ты опять жалуешься мне на него, хотя менять явно ничего не собираешься. Так, Френс? Девушка недовольно нахмурилась. Приняла вертикальное положение, скрестила ноги и зло посмотрела на подругу. - Мне казалось, нормально жаловаться тебе на недомолвки в отношениях. Могла бы давно сказать, что тебя не устраивает, я бы заткнулась и не описывала тебе наши ссоры наравне с постельными сценами. Или секс – тоже запрещённая тема? Линдси уставилась на Кобейн и покачала головой. - Что за бред ты несёшь? Меня просто ужасно раздражает твоя неразборчивость в партнерах. И ладно, если бы ты меняла их так же часто, как вы с Иссаей ссоритесь, так ты с некоторых пор стала вдруг главным представителем верности. - Знаешь, что мне надоело? То, что ты не затыкаешь рот об этом чёртовом Уэе, постоянно говоришь о Бэндит, обо всех этих сложностях типа отучения девчонки от груди и смены памперсов. Ты вообще понимаешь, в кого превращаешься со своим долбанным материнским инстинктом!? Баллато от удивления застыла. Из-за того, что разгорячённая Френсис рывком поднялась с её колен, разрез на рубашке женщины топорщился сильнее, показывая аккуратные белые груди, которые она не удосужилась спрятать в бюстгальтер. Тёмные волосы на время прогулок с дочерью она завязывала не как обычно – в хвостики, а в косички на две стороны. На ней, кроме свободной хлопковой рубашки, была юбка, правда, не настолько короткая, как та, в которой она обычно выступала. - Бэндит, иди сюда! – крикнула женщина трёхлетнему ребёнку, скатывающемуся с горки в джинсовом комбинезоне. И, схватив сумку, продолжила: - Френсис, я была груба, но и ты тоже. Извини за то, что всё время тарахтела о муже и дочери, потому что должна была хотя бы во время наших встреч отвлекаться от этого и проводить время с тобой. Я знаю, что ты ещё злишься, поэтому мы с Бэндит пойдем. Позвони, как надумаешь. Ладно? Френсис, думая, что после её криков Линдс, скорее всего, так себя и поведёт, всё равно не ожидала такого исхода. Её завораживало спокойствие и уверенность, исходившие от женщины. Глаза блуждали по фигуре подруги, а разум был ничем не затемнён, ибо она высказала давно накопившиеся эмоции. Взгляд задержался на открытом участке кожи, начиная с шеи и до торчавшего тёмно-красного соска. - …Ладно? – донесся до ушей бархатный голос подруги. Кобейн стыдливо дёрнула головой, переводя взгляд на бегущую к матери девчушку. - А, да. Я позвоню. Линдси наклонилась к Бэндит Ли, что-то тихо сказала ей, кивнув в сторону Френс. - До свидания, тетя Френсис Би-ин. Девочку приучил так называть Кобейн её отец. В шутку, естественно. - П-пока, милая. Слова прощания были адресованы обеим. Уэи ушли, оставив после себя аромат своеобразных духов, присущих только одной Линдси, и новые воспоминания, заставляющие краснеть. Френс чувствовала лёгкое раздражение к Бэндит и стыд за то, что открыто пялилась на оголённые части тела своей подруги. Кобейн направилась домой, по дороге раздумывая о новой ссоре с ещё одним дорогим ей человеком. - Чёрт!.. – Девушка вспомнила, что так и не поделилась с Баллато своим «видением». Она достала из кармашка телефон и набрала номер: - Марк, через двадцать минут я буду возле твоего дома. Отдам деньги. Парень жил не так далеко от парка, в котором гуляли Френсис и Линдси с дочерью, к тому же Кобейн сегодня утром перевели деньги за картину для очередного культурно-просветительского заведения. Уже недель пять-шесть художница именно такими минималистическими картинками зарабатывала себе на жизнь, не считая, конечно, ежемесячного пособия от наследия отца. Но учитывая постоянные пьянки, его хватало ненадолго. Лето только вступало в свои права, а жара и духота уже захватили город. Даже недавнее озеленение не помогало. Цветы вяли, не успев распуститься. Уже сейчас, ранним утром, люди, которых было не так много из-за высокой температуры, стянули с себя верхнюю одежду, показывая всему миру оголённые части тел, ничуть не сомневаясь в своей привлекательности. …Через два с половиной часа Френсис наконец-то добралась до своей двухкомнатной квартирки в не самом благополучном районе города. Свой выбор она объясняла тем, что соседи не интересовались личной жизнью друг друга и всё, что нужно было для спокойного проживания, находилось рядом. Её место жительства располагалось в трёхэтажном, достаточно благополучном доме, в том смысле, что полиция нечасто посещала остальные квартиры, а на первых этажах не было ни борделей, ни притонов. У Марка нашлась припасённая на чёрный день травка, которой он с удовольствием поделился с Френсис, конечно же, не бесплатно. Но девушка твёрдо решила отвлечься от своих проблем и, как ни странно, проверить предположение насчет того, что галлюцинация Курта появилась не просто так. Девушка поднялась к себе, открыла дверь, сбросила одежду, оставшись только в нижнем белье, и устало вытянулась на диване. Она прихватила с собой косяк. Включила телевизор, облокотилась на спинку мебели, чиркнула зажигалкой и прикурила. - Джуди Хоппкинс, живущая в Сиэтле, собрала всех жителей района и составила петицию против партии демократов, - вещала телеведущая. Послышался шорох в районе коридора. Кобейн напряглась, ожидая чего угодно, но не просмотра дневных новостей и обычного самобичевания. - Я же просил тебя не принимать наркотики, Френсис!