Wild Cat

Проснулся. Весь мокрый, как всегда. Несколько минут вспоминал, почему я в самолете, ощупал мягкое сиденье и убедился, что лечу в Гонолулу заказным рейсом без пересадки в Сан-Франциско. Стюардесса принесла крепкий кофе, я выпил его залпом, не чувствуя ни вкуса, ни аромата. Вывернул карманы, оттуда выпал мобильный, я вспомнил, что забыл его выключить. На экране высветились два пропущенных вызова с неизвестного номера. Я зачем-то решил непременно перезвонить, но сеть в небесах не ловила. Стюардесса вернулась, заметила и чуть не отобрала телефон. До посадки восемь-девять часов, а я в истерике, ржу, как полоумный. Мной ненавязчиво заинтересовалась бортовая охрана. На свою беду я доверху начинен оружием и баночками с психотропным препаратом: сумка, переданная Нэйтаном, ломилась от разнообразных улик. Нужна срочная импровизация. И новая голова. Старую продам за 42 доллара, торг уместен. Я нажал на кнопку вызова персонала, хотя стюардесса стояла в соседнем проходе. С кислой миной, которую не могла перебить дежурная улыбка, она протиснулась между пустыми креслами, желая попасть ко мне быстрее, за что и поплатилась. Я быстро прочитал имя на ее криво висящем бейдже и вытянул SIG-Sauer P226 с неестественно длинным дулом. Да, на этот раз меня снабдили глушителями, и я привинтил их заранее. Голос не отрепетирован, импровизация, мать ее. — Оставайтесь на своих местах. Этот самолет захвачен. В заложники я беру… вас, мадам, — и я схватил за грудки стюардессу Лайонеллу Хьюз. — Я не собираюсь взрывать наших уважаемых обделавшихся пассажиров или менять курс на Вашингтон и грабить государственное казначейство. Я всего лишь хочу, чтоб мы полетели немножко быстрее. Передайте пилотам. У меня все. Пассажиры подняли меня на смех. Пришлось встать из кресла и продемонстрировать пистолет всем без исключения обитателям салона бизнес-класса. Смех поутих, большинство лиц вытянулось, две нервные мамаши поспешили развернуть своих раскормленных детей мордами в иллюминаторы, а какая-то необъятная дама бальзаковского возраста тонко заверещала: — Боже мой, я ведь не застрахована! — Успокойте своих визгливых клиентов. Вперед, смелее. Это ваша обязанность, в конце концов, — я подтолкнул миссис Хьюз к плачущей толстухе. — Чем прикажете их успокаивать? — прошипела Лайонелла, пятясь обратно под дуло. — Спиртным, — я ободряюще ударил прикладом пистолета по ее заднице, плотно обтянутой форменной юбкой. — Несите все, что есть, и угощайте бесплатно. И доложите уже пилотам, что мы должны увеличить штатную скорость вдвое. — Вы в своем уме?! — она сорвалась в крик, и я пристукнул ее посильнее. — Тихо. Повинуйтесь. Пусть сообщат диспетчерам, что выполняют требования террориста, и запросят воздушный коридор до самого острова Оаху. — Вас посадят, вы не успеете на землю одной ногой ступить. — Что из моих слов вам было непонятным? — я развеселился и приобнял ее свободной рукой. — Могу повторить по-французски, ма шерри. Валите уже. Она ушла, и я снова попытался набрать незнакомый номер. А чтоб бортовые охранники не спали и не зря ели свой хлеб с арахисовым маслом, я взял одного из них в заложники, усадил рядом, пристегнув к сиденью, и надел на него вместо кляпа кислородную маску. Разгерметизации салона не было и не предвидится, я просто развлекаюсь. Верхом на тележке с крепкими напитками приехал неопрятный стюард со съехавшим на спину галстуком, надеюсь, его не уволят за нарушение дресс-кода. Вскоре после того, как воздух в салоне стал напоминать атмосферу в придорожной пивнушке после полуночи, засветилось красное табло «пристегнуть ремни», и нас хорошенько тряхнуло. Молодцы, ребята, не обманули, скорость заметно подросла. А насчет проблем после приземления… есть у меня кое-какие соображения. Лайонелла вернулась через три часа, когда мы начали снижение, ее заметно шатало. Судя по амбре, она не отказалась пригубить отборного шотландского виски. — Вы довольны? — спросила она, громко икнув. — Ага, всю жизнь мечтал прокатиться на семисотместном аэротакси. Мадам, упадите где-нибудь, скоро посадка. Упадите рядом! Не надо на меня ложиться, у вас ревнивый муж, да и я не свободен. Пьяные женщины так противны… я оттолкнул ее, стараясь не задеть уснувшего охранника. Да, если человек устает на работе, даже кислородная маска не помеха крепкому здоровому сну. — Откуда вы знаете, что у меня ревнивый муж? — она свалилась в проходе, я видел только задранную ногу в белом чулке и синей туфле. Брр, что за убогое сочетание. — Догадался по длине вашей юбки. Стюард, эй! Принесите мне шампанского. И не говорите, что его не осталось. Остался целый ящик. Я взял две бутылки, надел сумку через плечо, пистолет с взведенным курком аккуратно зажал в зубах и покинул уютное место у окна 11F. Следующая локация — кабина пилотов. По-моему, мне нравится быть террористом. — Привет, парни, — я поставил шампанское и сумку на пол, а оружие вернул в левую руку. — Не отвлекайтесь, я вас не обижу. Запросили свободную полосу? — Да, для нас выделили Reef Runway¹. — Прекрасно, прогнозируемое время посадки? — Десять минут, сэр, — первый пилот потянул за какую-то гашетку, ни разу не оглянувшись на приставленный к его затылку пистолет. Впереди виднелся город в белой дымке, за ним — изогнутая береговая линия Вайкики. Но гораздо раньше посреди синего залива длинным прямоугольником замаячила полоса 8L/26R. Второй пилот пугливо покосился на мое лицо, потом на форму. Надолго задержал взгляд на ботинках. Я взял его за оголовье переговорной гарнитуры и деликатно развернул к лобовому стеклу. — Вы не хотите вернуться в салон? — смелый мужчина этот первый пилот. Я отстегнул с его пиджака пластиковую карточку. — Сожалею, но не могу, — я интимно наклонился к нему, невозмутимому, осторожно оторвал от уха один его наушник и шепнул. — Капитан Риверс, вы нравитесь мне больше, чем ваш малоопытный товарищ. Поэтому, пожалуйста, не откажите в удовольствии быть моим заложником после приземления. Я не причиню вам вреда и не выстрелю ни при каких обстоятельствах. Он молчал. Я расценил это как согласие. Отпустил наушник и огрел его напарника тяжелой бутылкой шампанского. Не убил, конечно, отправил в вынужденный отпуск на полчаса. — Надеюсь, вы мастерски умеете сажать самолет в одиночку, — я оттащил незадачливого второго пилота в угол кабины и занял его место. Мы продолжили снижение и торможение, я наблюдал за приборами невнимательно, не спуская глаз с нахмуренного профиля капитана воздушного судна. Я был уверен, что, едва выпущенное шасси коснется бетона аэродрома, он выкинет какую-нибудь штуку. И не ошибся. Риверс нажал на безобидный коричневый тумблер, активируя невидимую кнопку тревоги и разгерметизации всех четырех аварийных выходов. Почти нажал. Я заметил, как менялось напряжение в линии его скул и подбородка, и успел перехватить руку. О назначении тумблера я догадался чуть ранее, проследив, куда регулярно направляются его взгляды. Мимику первый пилот контролировал великолепно, а вот о своей секретной кнопке перестать думать не мог. — Не сопротивляйтесь, — я мягко сжал его крупную огрубевшую ладонь, не привыкшую к подобным ласкам. — Маленькое происшествие на борту никак не запятнает вашу летную репутацию. — Я вас ненавижу, — процедил он сквозь зубы в конце концов. — Как вы посмели пробраться в мой самолет? Если вас не будут судить по всей строгости закона… — Не будут, — подбодрил я и погладил шершавые перепонки между его пальцев. Самолет катился по полосе, не замедляясь. — Приготовьтесь к триумфальному выходу. Возьмете мою сумку и шампанское. А я возьму вас нежно за шею, не обессудьте. Не споткнитесь, нечаянно дождавшись моих объятий, держите спину прямо. Улыбайтесь… ну или не улыбайтесь, если не хотите, но жадная до зрелищ публика будет ловить каждый ваш неверный вздох. Мы свернули на рулевую дорожку, приближаясь к международному терминалу. Пассажиры начали обычную в таких случаях шумную возню с багажом, невзирая на призыв оставаться на местах до полной остановки. Капитан в последний раз связался с диспетчерской башней, запросив телескопический трап, и заглушил двигатели. Мы поравнялись с Gate 8, доехав по инерции. Трап состыковали с главной дверью салона, а мы вышли через свой внешний люк, спустив раздвижную лестницу. Внизу уже поджидала полиция на шести автомобилях с включенными проблесковыми маячками и мегафонами наготове. А также две неотложки и пожарные. Какие оперативные. Мой спектакль будет дорого им стоить. — Выключить сирену! — заорал я воинственно, принимая предложенную роль агрессора, хотя внутренне благодушно плясал и ликовал. — В переговоры не вступаю! Заложник только один, но знатный. Дорогу!!! Дорогу, или будете оттирать его мозги от фюзеляжа! Я прикрылся Риверсом как щитом и двинулся мимо терминала к стоянке спецтранспорта. Автопогрузчик мне не нужен, кейтеринговый фургон тоже. А вот мини-автобус — самое то. — Машину водить умеете? — я чуть не рассмеялся, когда он удивленно кивнул. — Ну, мало ли… Тогда за руль. Я опишу маршрут. Первый пилот послушно занял водительское кресло, автобус покинул аэродром. Колонна полицейских ехала за нами на почтительном расстоянии. Я в очередной раз вспомнил о телефоне, спрятал пистолет и набрал вызывавший меня неизвестный номер. Не дослушал даже один гудок, трубку подняли. — Именно за подобные буйные выходки мы зовемся «дикими кошками», — произнес едкий, превосходно узнаваемый голос. — Поздравляю с первым угнанным самолетом. — Командир D.? — я забыл, как дышать. — На въезде в Гонолулу избавься от заложника и оторвись от погони. Я знаю, Бэл обучал тебя экстремальной езде. Шлагбаум перед подземной парковкой хайер-билдинг поднимут, если не успеют — сшибай его, за тобой опустятся автоматические ворота. — Я должен убить капитана? — я спросил громко, позабыв, что Риверс рядом и все слышит. — Ты ведь понял, что я сказал, Винсент. Избавься от заложника. — Но я обещал ему… — бесполезно, командир отсоединился. Я растерянно уставился на дорожное полотно. За прозрачным шумопоглощающим забором проносились усадьбы с бассейнами и пальмами. Мы еще в предместье, но вот-вот пересечем черту города. Убить человека вне задания? Кулаки капитана сжались вокруг руля, у рта появились горькие складки. Он молчит, но несложно догадаться, о чем он думает. Обманщик, негодяй, выродок… настоящий террорист. Неужели бойцы ELSSAD совершают преступления? Я перезарядил пистолет. — Вставайте. Нет, не спеша… передавайте мне руль. Становитесь у двери. Через триста метров съезд с автомагистрали. На повороте я сброшу скорость, как того требуют правила, и открою дверь. Если вы не выпрыгнете за обочину, я вас застрелю. Не заставляйте меня делать это, я совершенно не хочу вас убивать. Вам все ясно? Он не прыгнул. Гордый капитан. Предвидя такое поведение, я оставил дверь нараспашку, резко свернул к краю трассы и выстрелил ему в грудь. Он упал, вываливаясь из автобуса на обочину. Прекрасно, теперь его хотя бы не собьют другие автомобили. А моя пуля… Патрон холостой. Отделается испугом, изумлением и большим синяком. Все, можно сосредоточиться на главном. Я выжал из аэропортового автобуса 130 км/час и добрался до хайер-билдинг за считанные минуты. Шлагбаум был поднят, я въехал, никем не замеченный. Полицейский хвост потерял где-то в тропической жаре и дорожной пыли. Парковка пустовала, я занял сразу два места, не заботясь об эстетике криво поставленного авто, отряхнулся (втайне я мечтаю умыться), подхватил сумку и вызвал лифт. Я был в синем небоскребе корпорации дважды, но запомнил только один кабинет. Поеду туда опять. И будь что будет. Круглая кнопка «119» зажглась теплым оранжевым светом.