Тень Вонголы

Очевидно, Тсуна инстинктивно использовал Пламя. Поэтому меч и рассыпался в песок, но разве его Пламя настолько сильно, чтобы активировать свои особенности от одного прикосновения? Десятый всегда был вынужден сдерживать свою силу, и уже не помнил, когда использовал весь потенциал Пламени. Тсуна задумался над тем, что вообще не представляет уже своих пределов, и велика вероятность, что детское тело не сможет сдерживать всю силу Пламени. Он ведь до вчерашнего дня ни разу не сражался еще серьезно и ему повезло, что обошлось без ненужных смертей. Десятый пришел к выводу, что необходимо, как можно скорее, проверить свои способности. И сейчас самый лучший момент, пока он ждет Хару с подготовительных курсов. Тсуна сконцентрировал Пламя в руках, как в тот же момент оказался нагишом. Тело было объято огнем, но не горело, Десятый лишь чувствовал, как сила окутывает его, чего нельзя было сказать о траве и листве под ногами, высохших под осенним солнцем. Огонь грозил незамедлительно сжечь всё вокруг и стремительно подбирался к дому, наигравшись с сакурой. Тсуна решил заморозить пламя с помощью «точки нуля», но эффект превзошел любые ожидания. Участок весь покрылся льдом, а дом теперь представлял собой скульптуру цветка из шипов. - Ты чего тут нудизмом занимаешься? - поинтересовалась подошедшая «вовремя» Хару. - Постыдился бы, - она подала своё пальто мужу. Тсуна надел женское пальто, не обращая внимание на цвет розового кварца, и попытался убрать последствия своего эксперимента, но безрезультатно. Только в награду получил злой взгляд жены за очередную сожженную одежду. - Кажется, я абсолютно не могу контролировать Пламя, - признался Тсуна. Он был расстроен и немного напуган своему открытию. - Эх, - вздохнула Хару. – Жаль дом только, я столько сил потратила, чтобы получить это поместье, - она не стала ругать мужа за сожженное пальто или проблемы с контролем силы. Хару была уверена, что он сделал всё, что было в его силах, чтобы такого избежать. Девушка подошла к ледяному кристаллу. Он был настолько чист и прозрачен, что она могла четко рассмотреть деревянные конструкции дома. - Красиво! – поделилась мыслями Хару. Она всегда восхищалась силой Пламени. В будущем определили, что у каждого человека есть определенный объем Пламени – у кого-то ничтожно мал, а у кого-то необъятно огромен, как у ее мужа. Но почему-то Хару стала единственным исключением из правил. Женщина искренне не понимала почему такая несправедливость Судьбы коснулась именно ее. Хотя она никому не говорила, но ей было очень обидно, что именно у нее нет никаких сверх сил. Даже у Кьеко были незначительные зачатки Пламени Солнца, и этот факт особенно казался несправедливым Хару. Почему именно она? Лед не обжигал холодом руку, но неожиданно Хару через ладонь почувствовала легкий укол мороза. Она хотела отдернуть руку, но та повиноваться отказалась, а холод настойчиво пробирался внутрь, отражаясь дрожью в теле. Хару не успела оглянуться на мужа, как лед уже исчез, а у девушки зуб на зуб не попадал. - У тебя Нейтральное Пламя?! – изумленно определил Тсуна, что творится с женой. Хару не представляла, что это значит, она даже не поняла, что Судьба исполнила ее желание. Всё, что её сейчас волновало, так это мертвецкий холод. - Холодно, - жалобно обратилась она к мужу, оглянувшись на него. Тсуна испугался не на шутку - Хару так побледнела, что сама Юки-онна позавидовала бы, губы же вообще посинели. Удивительное открытие в тот же миг померкло, уступив место тревоге. Не раздумывая, он подошел к жене и обнял, аккуратно втирая ладонями тепло. От прикосновений его тело и руки покрывались инеем, но стоило им отодвинуться друг от друга, как иней тут же таял у Тсуны, зато Хару им начинала покрываться с ужасающей скоростью. Десятому ничего не оставалось, как рискнуть использовать огонь – у жены уже замедлилось сердцебиение. Он мог лишь надеяться на открывшиеся способности Нейтрального Пламени, поглощающего чужие способности. К его облегчению, так и случилось. Тонкая корочка льда, какой уже успела покрыться Хару, растаяла. Кажется, холод она вообще перестала испытывать, потому что изнеможенно пожаловалась на жару. К счастью, самовозгорания не возникло, побочным эффектом оказалась чрезмерная потливость, словно дождевая туча поливает исключительно Хару. - Тсуна, сделай что-нибудь! Я больше так не могу! – взмолилась жена, губы у нее потрескались от сухости, и Десятый осознал, что она теряет всю воду из организма. Выбора у них не было: смерть от обезвоживания или от холода - итог с издевкой напомнил о себе. Тсуна, скрепя сердце, снова использовал «точку нуля», стараясь свести к минимуму действие, ведь иначе, Хару впитает в себя весь лед. Стоит ли называть успехом то, что он заморозил только половину их участка, Тсуна решил не обдумывать вовсе, ведь теперь ему нужно было растопить стремительно замерзающую жену. Уснули они только под утро, когда Хару более-менее овладела новыми способностями. Вариант, что Тсуна подчинил себе Пламя, он вообще не рассматривал. Это жена поняла, как впитывать способности, и теперь Десятый мог не волноваться, что подожжет дом или снова создаст скульптуру изо льда. Хару будила его еще несколько раз, чтобы он снова её «охладил», в промежутках Тсуна дежурил, чтобы она не замерзла до смерти во сне. К концу дня Хару могла уже несколько часов продержаться без «перезарядки». - Так и знал, что вы будете здесь, - сказал Такеши, заходя в дом, не спрашивая разрешения. За ним также бесцеремонно последовал Хибари. - Вы оба школу прогуляли, голубки? – елейно спросил Кёя. - Мы на больничном, - ответила Хару, сменившая только что футболку. Её короткие шорты особенно заинтересовали хранителя Облака, который откровенно пялился на девушку. Тсуна слишком устал, чтобы осечь Хибари, и, не обращая на него внимания, лежал на полу энгавы, наслаждаясь осенним ветерком и восполняя запас Пламени. - Ужинать будете? – спросила Хару, как всегда энергичная. Тсуна в очередной раз задумался устает ли она когда-нибудь и улыбнулся тому, что она всё ещё жива. - С удовольствием! – не раздумывая, согласился Хибари. Такеши кивнул, принимая приглашение. - Тогда сходите в магазин! – Хару выставила хранителей за ворота. – Жарко! – простонала она и подлетела к мужу. Стоит отдать должное друзьям, через час с небольшим они вернулись с продуктами. На этот раз Хару их встретила, одетая в «сто одежек». Девушка надела на себя всю одежду, что была в доме. Губы уже начинали синеть. Трясущимися руками под тревожные взгляды хранителей, она разбирала пакеты. Такеши не мог оставить ее наедине с ножами и прочими опасными предметами на кухне и решил помочь в готовке. Хибари заметил заснувшего в углу Тсуну и уже придумывал, как разрисовать лицо младшекласснику. После очередного полета ножа из рук Хару, Такеши выставил ее вон, велев согреться у обогревателя. Она извинилась и отправилась исполнять наказ. Тсуна проснулся от резкого холодного дуновения, словно ветер обрел форму. Спросонья он не сразу сообразил, что это была Хару. Она довела себя до изнеможения и снова начала покрываться инеем. Десятый осторожно взял её на руки, как бы не сломалась ненароком, и вышел из дома – он не был уверен, что в таком состоянии она сможет полностью поглотить огонь. Хару благодарно улыбнулась мужу, а потом и вовсе расхохоталась, не забывая при этом раздеваться. - Ты ужасно рисуешь, - сквозь слезы смеха сказала Хару Хибари, когда они зашли обратно в дом. - Так задумано для пущего эффекта, - пояснил Кёя. - Ужин готов! – позвал Такеши к столу. Увидев разрисованного Тсуну, Ямамото старался не смеяться, но хватило его ненадолго. Смывать художества Десятый пошел после ужина, впрочем, тщетно - Хибари использовал обычный маркер. Тсуна в долгу не остался и устроил охоту за хранителем Облака. Применять силу он боялся, пока не подчинил себе Пламя, поэтому их состязание было больше похоже на догонялки. Тем не менее, Тсуна несколько раз загнал в угол Хибари, но тот всегда умудрялся избежать маркера, а Десятый оставил след на стенах, лице Такеши и одежде Хару. В итоге, началась охота за маркером, и все стремились разрисовать сначала Тсуну, а потом уже и остальных, ибо каждый умудрился задеть не ту «жертву».