Тень Вонголы

- Итадакимас! - облизнулась женщина. Ее лицо преобразилось в плотоядной усмешке, и, плотно сжав пальцы, она молниеносным движением вонзила руку в сердце Десятого главы Вонголы. Тсуна инстинктивно отстранился назад... - Тише там! - проворчал спросонья недовольный голос где-то в стороне. Тсуна лежал на полу - он упал с кровати. Тело ломило, а боль отзывалась в мышцах и ребрах, но явно это не результат падения с койки. Ему снился странный сон, он видел, как его убили, но сердце было в порядке, дыры в теле нет. Еще раз, чтобы удостовериться, он провел ладонью по груди. Все в порядке, но что-то явно не так. Тело было слишком прямым. Встав, он подошел к выключателю и включил свет. Обстановка напоминала врачебную. С коек поднялись двое. Один потирал глаза, пытаясь понять в чем дело, другой - принялся тут же кричать, но это Десятого не волновало, он заметил отражение в зеркале. На него смотрел пятнадцатилетний парень. Худощавое тело, растрепанные каштановые волосы, карие глаза. Он уже и забыл, что когда-то так выглядел. Но факт остается фактом, сейчас на него смотрит он сам десятилетней давности. Только взгляд отличался. Осмотрев себя еще раз, Десятый вспомнил, что он оказался в прошлом. Непонятное стечение обстоятельств, но зато жив. К тому же, жива еще и его мать, ей ничего не угрожает. Есть тут у него еще брат с именем его льва - Натс, и Тсуна не знал стоит ли ему доверять, но интуиция подсказывала, что он не враг. В этом мире при нем осталось только кольцо Акаме. Кольцо Натса исчезло, но может, именно поэтому у него появился брат? Кольцо Вонголы не известно где, но вполне вероятно, что оно осталось с телом взрослого Тсуны. Там же, скорее всего, и душа маленького. Но лучше всего это выяснить наверняка. - Да ты нормальных слов совсем не понимаешь! - раздраженно сказал парень и развернул Тсуну к себе. Он немного наклонился вперед и угрожающе сверлил его взглядом. Типичный пример хулигана старших классов с типичной зачесанной вперед шевелюрой. И почему дети считают, что такая поза самая устрашающая? А прическа придает крутость? Неожиданно Тсуна в его образе представил Хибари и, не сдержавшись, рассмеялся. Надо будет спросить не пробовал ли Кея отращивать волосы в средней школе. - Ты че ржешь?! - разозлился хулиган. Он сжал кулаки, намереваясь преподать наглецу хорошую взбучку. - Ну-ну, успокойся, - сказал Тсуна, улыбаясь, как можно доброжелательней. Еще бы детей он не избивал. - Че за тупая улыбочка? Издеваешься надо мной? Считаешь себя крутым?! Так знай свое место! Хулиган резко и уверенно ударил, но Тсуна уклонился. Больше инстинктивно, чем намеренно. Улыбка у него не удалась, значит. А он так пытался мирно решить конфликт. Куда делись его дипломатические способности? Раньше всегда хватало одной улыбки, чтобы люди тут же соглашались с его мнением. Почему же сейчас не вышло? Тсуна решил попробовать еще раз. - Я просто неожиданно вспомнил своего друга, потому и рассмеялся. Давай забудем, - Тсуна улыбнулся своей коронной улыбкой. Ему еще ни разу после нее никто не отказывал, но почему-то сейчас не подействовало. Хулиган был взбешен и буквально метал молнии. Да что не так?! Почему не работает? Тсуна искренне недоумевал, а хулиган тем временем уже ударил, целясь в челюсть. - Блин, да это издевательство какое-то! – Десятый тщетно пытался найти объяснение провалу дипломатической миссии. Он инстинктивно остановил кулак, даже не задумываясь над своими действиями, и по привычке заломил руку неприятеля ему за спину. Уши пронзил предсказуемый крик боли оппонента. Конечно, никто не готов к перелому руки. Тсуна самодовольно улыбнулся. Эти идиоты ничему не учатся. Десятый посмотрел на своего оппонента и ужаснулся. Как он мог умудриться забыть, что находится в прошлом? Тсуна отступил на шаг, отпуская паренька. Он искалечил ребенка! Хотя… Кажется его рука в порядке. Ну, да. Сил у тела-то не достаточно еще. Слава Богу! Тсуна нервно рассмеялся. Он впервые обрадовался, что находится в этом теле. Ему повезло… - Извини, я не хотел. Давай, вправлю руку обратно. Хулиган испуганно покосился на него и попятился назад. - Да не бойся ты. Сломать, к счастью, у меня сил сейчас не хватит, - Тсуна доброжелательно улыбнулся, чувствуя вину перед ребенком. Он четким и уверенным движением вправил руку обратно и поспешил прикрыть рот хулигана, чтобы не привлекать внимания медсестер. - Тебе стоит быть более сдержанным. Это качество очень полезно, а еще поможет сохранить жизнь, - прошептал ему на ухо Тсуна. Десятый вернулся к выключателю, извинился перед вторым пареньком, ошарашенно наблюдающим за ними, и выключил свет. Тсуна лег на кровать и вернулся к своим мыслям. Необходимо выяснить, что стало с его телом, в него ли переместилась душа маленького Тсуны. К тому же, уже прошло две недели с его убийства, Акаме наверняка начали действовать. Скорее всего, семья распалась и Вонгола осталась одна. Хотя Вария поможет хранителям защитить семью, они не останутся в стороне. Главное, чтобы Занзас не убил сам всех, кто решит выйти из Вонголы. Но Тсуна откинул эту мысль - нечего жалеть предателей. Он сам всегда так поступал. Мафия - это не детские игры, в которых он участвовал, пока учился в школе. Мир жесток. Его больше волновало, как долго хранители смогут защищать всех родственников Вонголы. Главное, чтобы никто не умер, а он найдет способ помочь им. Акаме сильно просчитались, списав его со счетов. В сложившейся ситуации помочь ему сможет сейчас только Бьякуран. Он как раз должен предать Вонголу и переметнуться на сторону Акаме. И почему только Джессо решил, что сторона сильных у Акаме? Тсуна искренне недоумевал. Но это можно использовать в своих целях. За десять лет он хорошо смог изучить Бьякурана. Вот только Десятый ни разу не интересовался его прошлым. Где тот жил в детстве, он понятия не имел. Незадача. Тсуна решил подумать об этом утром и, повернувшись на бок, заснул. Тсунаеши из тех людей, которых называют совами. Утром не разбудишь, ночью спать не уложишь. И так продолжалось довольно долго. До тех пор, пока Тсуна не изменился. Ответственность за жизни своих друзей и их близких сделала его расчетливым и жестоким. Он больше никогда не жалел своих врагов, не прощал предательств. В кругах мафии его называли Они - демоном. Его боялись все. Уважали немногие. С тех пор он просыпался рано и ложился поздно. И привычка эта никуда не исчезла с перемещением в прошлое. Проснулся он рано, но лежал на кровати, предаваясь сладким воспоминаниям о Хару. Дверь тихонько скрипнула, и в палату вошли двое. - Говорил же тебе, что мы слишком рано пришли, - шепотом говорил Натс. - Он еще спит. Ты же прекрасно знаешь, какой он по утрам… - Но... - неуверенно стояла на своем мать. - Только утрами, пока еще не проснулся полностью, он проявляет свою настоящую сущность, - усмехнулся Натс, вспоминая забавный момент из прошлого. Тсуна прислушивался к их словам и гадал, что же он такого делал утрами. Да, он всегда был раздражительным, когда его будили, но не более того. Подумаешь, спросонья сказать первое, что в голову пришло. Зато искренне. - Я хотела убедиться, что с ним все в порядке, - еле слышно прошептала мать. - Разбуди его, и он тебе еще и докажет это... - Мам? - Тсуна повернулся к ним, наигранно зевнув. - Доброе утречко! - ехидно улыбнулся Натс. - И тебя туда же, - в тон брату ответил Тсуна. Нана облегченно вздохнула. - Кажется, ты в порядке, я так рада! - Я ж тебе говорил, - сказал Натс. - Подумаешь, сломано ребро да весь опухший от ушибов. Он в полном порядке! - с издевкой сказал брат. - Не груби матери, - грубо одернул его Тсуна. - Как я обожаю тебя такого! – с довольной улыбкой сказал Натс и потянулся обнять брата. - Мой брат - ненормальный, - нарочито безразлично сказал Тсуна, хотя такое поведение Натса было для него полной неожиданностью. - Отвали! - он вытянул руку, удерживая брата на безопасном расстоянии от себя. - Всегда бы таким был, - сказал Натс. - Может, тебе спать не давать? - задумался он. - Прекрати меня домогаться! - вспылил Тсуна, когда оказался в объятиях. - Какие вы дружные братья, - радуясь, сказала Нана. Тсуна уже ногой отпихивал от себя Натса, который с еще большим рвением порывался обнять брата, а хулиган тихо посмеивался над ними. Ну, ничего, он ему это припомнит еще… Когда его мать с братом ушли, Тсуна спустился в холл больницы в поисках телефонного справочника. Увесистый том пришлось штудировать несколько часов, но Джессо в городе не проживали. Разочарованный, что легко добиться результатов не получится, Десятый собрался вернуться к себе в палату. Вздохнув от безнадежности, он поднялся с дивана. - Тсуна-сан? Хару удивленно смотрела на него. Убедившись, что не обозналась, она радостно улыбнулась, а через мгновение озадаченно начала рассматривать друга. С каждой секундой на ее лице отражалась все большая тревога. - Что с тобой случилось? – прошептала она. - На самом деле, все не так плохо, как выглядит… - Савада! - раздался возмущенный мужской голос. Из коридора к ним стремительно приближался рассерженный мужчина средних лет, напоминающий своими габаритами суммоиста, нежели врача. - Тебе нельзя вставать с кровати! С переломом ребер нельзя двигаться! Постельный режим! - кричал врач. – А, ну марш, в палату! - мужчина несильно толкнул Тсуну в плечо. – А вы, девушка, в следующий раз поднимайтесь сразу в палату к нему! - переключился он на следующую жертву. - Простите! - поклонилась Хару, извиняясь. - А ты не стой! Марш отсюда! - обратился врач к Тсуне. Мужчина оказался бойким и не успокоился, пока не проводил его до кровати. По пути в палату он наставлял Тсуну на «путь истинный». - Если еще раз тебя застану не в кровати, то привяжу к ней! Перелом ребер - это не шутки! Выпустив пар, врач ушел, а через час в палату неуверенно заглянула Хару. Заметив Тсуну, она ему ободряюще улыбнулась и проскользнула внутрь. - У тебя такой активный врач, - жизнерадостно подметила она. – Но он мне понравился. Думаю, быстро тебя вылечит. Сатлаев-сенсей даже рассказал мне, что полезно есть при переломах. Я завтра тебе принесу. Он рассказал все очень подробно, я уверена у меня отлично получится. Ты не переживай. - Я знаю, как ты вкусно готовишь, но можешь не беспокоиться. Мне достаточно только тебя рядом. От его слов Хару смутилась и опустила голову, скрывая румянец. Тсуна поймал себя на мысли, что совсем забыл о времени их знакомства. Необходимо вести себя сдержаннее. Она же еще ребенок, к тому же принадлежит Тсуне этого времени. Он не может ее целовать или нежно обнимать… Эх. Но ведь заботиться можно о будущей жене и наладить доверительные отношения! Именно так Тсуна для себя и решил. Неизвестно же сколько он тут пробудет, не избегать же ему теперь ее. - А ты почему в больнице, Хару? – сменил тему Тсуна. Девушка, кажется, тоже была этому рада. - А мы классом к однокласснице приходили. Хару болтала без остановки и вставить слово было из разряда «миссия невыполнима». Впрочем, как обычно. Потом она спохватилась, что ей пора на курсы и ушла, торжественно поклявшись, что придет завтра. Тихого соседа по палате выписали к вечеру, и Тсуна остался вдвоем с хулиганом. Тот свое поражение, видимо, списал на несчастливый день, ибо жаловался об этом все время. - А ты, прям, актер. С семьей - один, с подругой - другой, с врачом - третий. Прям театр одного актера. - Понравилось представление? - Еще как! Ты - гениальный актер! - А ты довольно наблюдателен... - А то! - горделиво выгнул спину парень. Однако, подвох он заметил, когда Тсуна направился к нему. Да только поздно уже. - Я тут услышал случайно, что ты завтра выписываешься, Сато-кун, - Тсуна сел рядом и положил руку на его плечо. - Говорят, ты попал сюда с тяжелыми переломами и уже полгода как тут тусуешься. Небось, хочется на волю, да? - Еще как... - Окажешь мне услугу? - С чего бы это! – взъерепенился Сато. - Сам же сказал, что выписываешься завтра утром. - Ничего я такого тебе не говорил!! - Не будем огорчать твою маму, она не вытянет еще одно твое лечение. На это-то пришлось в долг взять… - Откуда ты все это знаешь?! - Ты же сам в банде состоишь. Неужели еще не понял, как мир устроен? Или вы якудза совсем ни во что не ставите? - Ты из якудза? – недоверчиво спросил Сато. Тсуна усмехнулся. - Я глава самого влиятельного клана в мире. Сато не мог поверить или не хотел верить, он молчаливо смотрел на Тсуну, а тот продолжал. - Окажи услугу. Выясни, где живет Джессо Бьякуран.