Тень Вонголы

Чувство толчка повторилась, и вот она уже сидит на кровати в своей детской комнате в Намимори. Дверь легонько скрипнула, и внутрь заглянула мама. - Хару, милая, вставай. - Мама?! – озадаченно спросила женщина. – Мам! – радостно улыбнулась Хару, подлетев обниматься. Первой мыслью, почему она видит мать, стало предположение, что и сама она умерла. Но это ее ничуть не расстроило, наоборот, даже обрадовало – теперь она сможет увидеть самых дорогих ей людей. И хотя она отказывалась принимать, что муж умер, сейчас очень хотела его увидеть. - Мам, а папа тоже здесь? - Конечно, - не поняла вопроса Миура. - Внизу завтракает… - А Тсуну вы видели? – с надеждой спросила Хару. Она еще не до конца поняла, почему находится в своей детской комнате. - Какого Тсуну? - Маааам, - разочарованно протянула женщина. – Я знаю, что вы всегда были против наших отношений, но теперь то какая разница?! Хару поднялась с кровати и подошла к шкафу, собираясь на встречу с мужем. Вероятно, собственная смерть должна расстроить, напугать или хотя бы насторожить, но она была рада. Увидела спустя шесть лет маму, внизу увидит отца, и совсем скоро встретится с Тсуной. Отметив, что выглядит лет на пятнадцать, Хару оставила удивление на потом. Сейчас она желала только одного – мужа. - Куда ты собралась в таком виде? – остановила ее мать. – Решила прогулять школу?! – рассерженно спросила она, загородив собой проход. – Хару, я понимаю, в твоем возрасте любовь кажется превыше всего, но окончить школу намного важнее! А, если твой Тсуна тоже прогуливает, ты должна наставить его на правильный путь. Понимаешь? - Ага, - безразлично ответила Хару, но, тем не менее, переоделась. Однако, в школу не пошла, направившись напрямик к мужу. Тсуна к большому ее удивлению выглядел тоже на пятнадцать лет и беззаботно выходил из дома. Провожал его пятилетний Ламбо, а у ворот стояла красивая и незнакомая девушка, торопя в школу. - Тсу-чан, не тормози! Мы такими темпами опоздаем! – фамильярно обратилась она. - Да, иду я уже! – буркнул он. – Зачем вообще было заходить за мной? Они прошли мимо и не заметили её, только потом Тсуна оглянулся, но она почему-то спряталась. На мгновение Хару допустила мысль, а что, если она не умерла, и все тут живы. И это какой-то мир, где им всем только по пятнадцать… Из раздумий вывел телефонный звонок. На экране старенького мобильника светилось имя Чикако-тян. Вспомнив свою лучшую подругу, она откинула эту мысль, ибо познакомилась с ней только в университете, но голос оказался, и правда, её, молоденьким еще, но её. -Рассказывай, как вчера сходила на гоукон! Сил нет терпеть окончания учебного дня! Рассказывай! Почему написала, что всё хорошо у вас с этим Тсуной? - Прости, Тика, я сейчас не могу говорить, - Хару повесила трубку. Неожиданно она поняла, что совсем не мертва, а, возможно, переместилась в прошлое. Как однажды в будущее. Снова происки врагов. Но они просчитались, если решили, что без Тсуны или Хранителей, она беззащитна. А пока стоит сходить в школу. Прогуливать ей нельзя. Каждый человек мог оказаться подосланным убийцей, весь день Хару была, как на иголках, ожидая нападения, но никто так и не предпринял решительных действий. После школы она решила предупредить Тсуну этого времени об опасности, но вспомнив, как он отказывался от своей роли босса, решила рассказать всё Реборну. Аркабалено ей поверит быстрее, чем маленький Тсуна, которого она лишь раздражала в детстве. Дополнительные занятия закончились, как обычно, поздно, и Хару возвращалась через торговый квартал. Свадебные платья на витрине привлекли её внимание, и она остановилась. С грустью осматривая наряженные манекены, Хару вспомнила свой день свадьбы. Казалось, счастье витает в воздухе, в солнечных лучах, ароматах цветов и радостных лицах людей. Свадебное торжество устраивали в Японии. Церемонию бракосочетания решили провести по обряду синто, в котором участвуют только накодо, родители, самые близкие родственники и друзья, а после уже они обвенчаются по христианским обычаям и будет банкет, куда приглашены все гости. На роль накодо никого со стороны не стали приглашать, и её место отдали Бьянки, которая не раз поддерживала и помогала Хару в любовных делах. Тика с мамой наряжали её в сиро-маку, а Хром с Бьянкой стойко сторожили двери, не пуская хранителей в комнату, а тем почему-то было важно заглянуть и увидеть невесту. Улыбка не сходила с лица Хару, и ей уже не терпелось выйти к жениху. Когда мама сделала ей бункин-но такасимада и покрыла сверху цуно какуси, то расплакалась. Тика приобняла её, а потом вдруг тоже растрогалась. - Хару, ты такая красивая! – всхлипывая, сказала подруга. Идти в сиро-маку оказалось намного сложнее, чем она предполагала, но Хару стойко шла на встречу Тсуне. Он был в формальном кимоно с гербом Вонголы. Невеста взволновано улыбнулась - сердце трепетало и готово было выпрыгнуть из груди. Тсуна пристально на неё смотрел, не отрывая восторженного взгляда, идти оказалось еще труднее, но он ободряюще улыбнулся, и у нее выросли крылья безграничного счастья. Перед церемонией Хару первой вошла в храм и встала слева перед алтарем, справа – Тсуна. Напротив них, возле алтаря, стояли мико и каннуси – напротив невесты и жениха соответственно. В начале церемонии все встали и поклонились храму, после чего все сели и началось само сансан-кудо. Каннуси провёл охарай и прочитал молитву. Настало время обменяться тремя чашечками особого священного сакэ, чтобы вступить в брак. Перед ними поставили три чашечки, в которые мико поочерёдно налила сакэ. Хару с Тсуной отпили по три глотка из каждой чашки, как велят традиции, и обменялись кольцами под аккомпанемент старинной японской арфы. Торжественность обряда будоражила, и Хару волновалась, как никогда раньше. Каким-то образом она произнесла клятву верности мужу и семье, не запнувшись ни на одном слове. Гости церемонии выпили сакэ, и каннуси вывел их из храма, где Хару надлежало выйти после жениха, как бы признавая его главой семьи. В Бьянке вдруг проснулся фотограф, и она не прекращала фотографировать. Хаято с Дино жаловались, что у них затекли ноги. А Хару увели, чтобы надеть утикакэ, поправили прическу, и выпустили обратно для еще одной фотосессии. На венчание в церкви она надела платье, которое сама сшила. Платье, которое двигается, живет… Украшения в виде цветов, рукава и подол раздувает, будто невидимым легким бризом… Платье нежное и легкое, как перышко… Она решила не делать его строгим и безукоризненным. Пусть Хару лучше подарит всем ощущение радости, которое переполняет её и, словно сияние, будет исходить от неё… В начале банкета показали «Историю любви» - смонтированный фильм из видео и фотографий, который сделали и комментировали их друзья. Все дружно смеялись и умилялись. Фильм завершился небольшим фейерверком, который умудрились сделать прямо в помещении. - Не бойся, это Хром сделала. Он ненастоящий – это иллюзия, - сказал ей Тсуна. Хару подставила руку. Искра упала на ладонь, но не обожгла, она лишь распалась на маленькие огоньки. Было очень красиво и невероятно. Зачарованный фейерверк закончился и все уже было подумали, что, правда, закончился, но он начался вновь под ликование публики. Один оказался прямо над ними, и Хару подставила руку огням, но Тсуна запретил ей, и вообще прижал её к себе, накрыв плащом. - Хром, Мукуро! – выкрикнул он. Хару не понимала, что происходит. Тсуна был взволнован. Она чувствовала. А потом огонек упал на неё. Боли она не почувствовала, но ощутила разницу. Кажется, этот фейерверк был настоящим. Раздались крики, полные страха и боли. Выглянув из под руки мужа, Хару обнаружила, что вокруг появились неизвестные люди. Тсуна с удивительной скоростью дернулся вперед, и она увидела, как перед ними замертво упали её родители. Крик отчаяния вырвался из её груди бессознательно. Тсуна крепко прижал жену к себе и уже повернулся к своим родителям. Его отец дрался с противником, защищая Нану, но сзади подкрался убийца. Тсуна так же быстро, как и к её родителям, дернулся к матери, но успел лишь поймать её тело, безжизненно сползающее вниз. Перед ними ухмылялся убийца. Тсуна не закричал, как она. Нет. Он лишь отпустил Хару, чтобы ударить, но в этот миг она неожиданно оказалась в чужих руках. Хару даже не успела понять, как это произошло. Её держал в заложниках один, а другой нападал на Тсуну. В следующее мгновение она почувствовала, как что-то вязкое течёт по её волосам, со лба стекает на нос и вниз по щеке. Хару протянула руку, чтобы вытереть мерзкую жидкость и обнаружила кровь. Она задрожала в ужасе, уставившись на свою руку. В неё брызнуло, и вот уже вся рука и корсет платья в крови. Сильная рука прижала её к мускулистому телу, и Хару обнаружила рядом мужа. Она не понимала ничего, страх затуманивал рассудок, а Тсуна не отпускал её от себя. Они урывками передвигались куда-то, а её некогда белое платье постепенно окрашивалось в алый. Несколько раз в неё стреляли и даже втыкали мечи, но почему-то дальше плаща, которым её укрывал Тсуна, ничего не проходило. Вокруг кто-то боролся, под ногами лежали трупы, а внутри обволакивал страх, не пропуская осознание смерти родителей. - Тсуна, отдай Хару мне, - настаивал Реборн, как узнала по голосу Хару. Так мы потеряем еще больше людей! – убеждал он. – С ней ничего не случится… Но ответом был лишь жесткий отказ. Тсуна не отпускал её от себя. Хару казалось, она перестала чувствовать и безразлично наблюдала, как её муж убивает одного человека за другим. Их свадьбу в кругах мафии потом прозвали Кровавой. Хару с грустью оглядела платья. Неужели за счастье нужно платить такую цену? Свет в доме Тсуны не горел. Очевидно, никого не было дома. Пока она ждала, успела вновь вернуться в своё обычное несчастное состояние. Тсуна мёртв, как и её мир теперь. Как ей жить дальше? Да и, жить то не хотелось вовсе. Она не заметила, как задремала, а когда открыла глаза, обнаружила, что лежит на кровати, рядом сидел Тсуна, о чем-то задумавшись. В пятнадцать лет она никогда его не видела таким серьезным, грустным и задумчивым. Он ей больше напоминал её мужа, чем беззаботного подростка. Неожиданно Тсуна повернулся к ней, и они встретились взглядом. Странные вещи творятся. Похоже, она повредилась рассудком, но была готова поклясться, что видит перед собой именно мужа. Вероятно, он тоже нечто подобное испытывал, потому что озадаченно её рассматривал. - Хару? – недоверчиво позвал Тсуна. Возможно, она сходит с ума, и принимает желаемое за действительное, но мысль, словно наваждение, не отпускала. Хару прильнула к нему, целуя. Сначала неуверенно, проверяя, но удостоверившись, она отдалась безумию полностью.