Пролог
20 декабря 2013 г. в 14:00
Alice Cooper
31 декабря 1979 года. Где-то в Германии.
— Ва-ха-ха-ха-хау! — радостно орет пацаненок лет десяти-одиннадцати, несясь с горы на странного вида санках, издающих угрожающее громогласное тарахтение.
Я мгновенно протрезвел, когда эти адовы сани на запредельной скорости промчались в опасной близости от меня, обдав огромным черным облаком выхлопных газов, после чего снесли праздничную ель и смачно врезались в огромный сугроб.
Мотор затих. Народ начал шуметь. Гирлянда на опрокинутой елке, слабо мигнув, погасла. Ноги пацаненка, торчащие из сугроба, потешно перебирали в воздухе. Милосердный Оззи подошел к сугробу и извлек мальчика из снега за ногу. Висящий вниз головой пацаненок, одну ногу которого по-прежнему держал Оззи, радостно произнес, невзирая на неодобрительные взгляды окружающих и тихий ропот: «Все бы отдал, чтобы еще раз так прокатиться!!!». Представители более старшего поколения начали возмущаться по поводу нерадивости «этого плохо воспитанного ребенка», ребята помоложе любовались на опрокинутую елку и сетовали на бесцеремонное нарушение порядка. Какой-то человек, ведущий за руку сероглазого мальчика лет четырех, глядя на пацаненка, которого уже поставили на землю и великодушно позволили отряхнуться, злобно, высокомерно проворчал: «Стыд-позор его родителям!», за что тут же получил неодобрительный взгляд своей жены и удивленный взгляд маленького сына, до этого с завистью глядевшего на мальчика, снесшего елку. И вдруг заснеженный «виновник торжества» резко переводит взгляд на «почтенного горожанина», словно только что заметив его, и со счастливой улыбкой на лице радостно произносит: «Ты был прав, папа, на тормозах экономить ни в коем случае нельзя!».
— Всё, Михаэль, с сегодняшнего дня никаких гонок! Ни для тебя, ни для Ральфа! — рычит рассекреченный «папа», хватая пацаненка за руку, таща его и его младшего брата домой.
Толпа безмолвно наблюдала, как счастливое семейство удаляется из виду. Я же в глубине души сочувствовал юному Михаэлю, с которым дома, ясное дело будет проведена воспитательная беседа и, скорее всего, пострадает несчастная задница, по которой пройдутся отцовским ремнем. От мрачных мыслей меня отвлек мальчик, идентичного Ральфу возраста, восторженно произнесший, широко открыв глаза:
— Тоже хочу быть гонщиком.
— Куда тебе, Тоби, — пессимистично проворчала бабушка, держащая мальчика за руку.
Тоби уныло воззрился на свои ботинки.
Народ начал расходиться, оставляя опрокинутую праздничную ель дожидаться когда её соизволят поднять, заново повесить уцелевшие украшения и заменить разбитые игрушки новыми. Мы же с Оззи направились в бар, отмечать новый год, встретить который нам довелось во время наших совместных гастролей по Европе. Несметное количество алкоголя, выпитого нами в том немецком городке, по случаю празднования наступления восьмидесятого года начисто стерло воспоминания о том вечере, но кто бы мог подумать, что эта история напомнит о себе двадцать пять лет спустя.