Донор счастья

      Арин Портер совсем расслабился, почивая на лаврах. Программа обеспечивала будущего родителя всем необходимым. Только регулярно отчитывайся о состоянии здоровья,и ходе беременности, и можешь даже не работать.       С последним возникла сложность: омега, не привыкший к подачкам, никак не хотел оставлять работу. Составление отчётов и расчетов так занимало, что Кай начинал беспокоиться. Всё было бы ничего, но папки с бумагами были слишком тяжёлыми и просто для омеги, не говоря уже о беременном.       - А вдруг, после декрета меня не восстановят в должности? – не унимался Ари, отвечая на все протесты друзей одинаково. – Я не хочу ни от кого зависеть и своих малышей обеспечу сам! Тем более программа позволит даже что-то отложить на их образование.       Кай выл в голос, а Гил ржал конём, приговаривая, что узнаёт своего Арина. Мечта уже совсем рядом, буквально руку протяни и зашевелится, чего тут ещё думать, а он перестраховывается, перестраховщик.       Но Портер никак не мог успокоиться, жаловался будто тени и шепотки, за спиной. Будто кто-то постоянно следит за ним.       - Конечно, следит, я за тобой присматриваю!       - Я, наверное, стал мнительным, говорят, будто беременность на всех действует по-разному.       - Особых пристрастий вроде и не появилось?- забеспокоился Кай, вынимая из рюкзака амбарную книгу, которую тот называл «Блокнотом» и использовал для наблюдений за беременностью Арина.       - Он и раньше питался странно для других. Только палочками и исключительно вначале десерт, а потом всё остальное. – Когда они втроем собирались за столом им всегда было о чём поговорить.       - Ничего в этом странного, палочки - развивают мелкую моторику. На калькуляторе считать быстрее буду! А десерт… ну, это а вдруг что случится, а я так и не попробую самого вкусного, – ребята почти переселились в съёмную двушку Портера и сильно развеивали его панические настроения. Только страшные сны никуда не девались, и чувство, что кто-то очень сильно ненавидел его и тех детей, что он с таким нетерпением ждал, становилось сильнее.       Ребята постоянно гужевались где-то поблизости, то встречая, то провожая на работу. И обычно всегда так забавно спорили над тем, что должен и не должен Арин есть или пить, не сразу замечая, что самого объекта спора уже нет в поле их внимания.       Поэтому раздавшийся однажды затемно звонок был ожидаем; это были угрозы, а ещё много обидных слов, после которых омега долго не мог прийти в себя. Потом было ещё два подобных звонка, и тогда ребята стали дежурить у телефона не давая трубку Ари. Посыпались "подарочки". Это были, в основном, детские игрушки и принадлежности, порезанные или испачканные чем-то напоминавшим кровь. Мёртвые рыбки на коврике под дверью стали последней каплей и Гил подал заявление в полицию.       Реакция властей позабавила и Гила и Кая, Ари решили не расстраивать ещё больше. Им посоветовали обратиться в Защиту животных, а когда ребята заметили, что только последние были живыми организмами, их открытым текстом послали.       Арину пришлось перевести работу на удалённый доступ, зарплату сократили, но появилось больше времени. И теперь он развлекался только приготовлениями пищи Гилу с Каем, которые, по негласному договору, практически поселились в одной из комнат. Портер был безгранично благодарен им за это.       В начале второго месяца беременности пришли плохие вести. Трубку поднял Булкрос, сразу заявив:       - Квартира самого счастливого в городе омеги на связи…       - Ги-и-и-л… - на распев, глотая слёзы, отозвался голос Кая. Гилберт не дышал, пока не услышал продолжения. – Хорошо, что это ты, - такого он собственно ожидал, Ари уже давно к аппарату не подпускают, по его же, Кая просьбе, - не знаю как сказал бы это Ари.       «Ну, хоть на него никто не напал, и может всё не так плохо, Ханни имел привычку сгущать краски, когда дело касалось Арина и детей. Дети! Неужели с ними что-то не так?» - Гил никогда не был из тех кто паникует раньше времени, но старается принимать меры заблаговременно. На практике он был ещё большим, чем Ари, перестраховщиком. Вот и сейчас, прикрыв трубку, он поспешил подальше от кухни, где Портер что-то напевая, готовил ужин:       - А теперь всё по порядку, что-то с детьми? Или…       - Нет, то есть! Беременность протекает нормально. Это сто первый! Его материал изъяли из банка спермы! Не знаю как это удалось провернуть, но его признали непригодным! – далее слова стали совсем не разборчивыми, - все тесты были в норме, я перепроверял… и активность… а с яйцеклетками Ари у них такая совместимость, - он опять захлюпал носом.       - Чем это нам грозит? – очень медленно проговорил альфа, давая омеге на той стороне провода собраться с мыслями.       - Программа! Его снимают с довольствия, и что бы сохранить двойняшек придётся доказывать состоятельность. Гил женись на Ари… - Булброкс не услышал окончания тирады, потому что у него отобрали трубку. Арин со всей силы наступил на ногу Гила и тот выронил средство связи, которое оказалось в лапке рыжего омежки.       - Это невозможно хотя бы потому, что я против! Ни за что не позволю Гилу в третий раз неудачно жениться, он же тебя любит. А вопрос этот решим иначе. Разговор был окончен.       - Ты всё слышал?       - Только главное.       - Знаешь, у тебя нервы, как стальные канаты.       - Угу… - сказал Портер проваливаясь в обморок.       Уже на следующее утро.       - Решение, действительно есть! Мы же организовали юридическую контору. И я посоветовался с Томом. Он – светлая голова, сразу предложил несколько вариантов. Обеспечением может быть наличие личного капитала, то есть недвижимость, счёт в банке или регулярный доход в размере минимальных окладов в количестве потенциальных иждивенцев плюс ты сам.       - В пригороде у меня есть дом, после родителей остался, но я там ни разу не был.       - Отлично на счёт мы скинемся, а регулярный доход, пусть и не в тех размерах, что указаны тоже есть.       - Беременность не приговор, и я...       - Не отупел и примешь помощь друзей!       - Пипец...- только и выговорил Портер, ему было неловко.       Метьюс, ставший совсем мрачным и угрюмым, раздражался при любом упоминании об омегах; ещё бы с такой парой как Клеренс. Но Портера, о котором знал лишь со слов Гилберта, решил поддерживать, ему импонировала такая преданная любовь к детям. На вопросы Булкроса почему сам не заведёт детей, раз окольцовывался, Том только сник ещё больше. Этот вопрос между альфами впредь не понимался.