Донор счастья

Небэчено ________________________________________

Не любить омег - преступление, а любить - наказание. Из дневников альфы, философия для искушённых.

      Омега отметил что из действительно тёплых вещей, вызывающих доверие к сохранности тепла, на альфе был только довольно старый палантин свёрнутый в подобии шарфа, который когда-то явно был очень красивого синего цвета, а теперь слегка выцвел. Арин разглядел фрагменты знакомого рисунка и не смог сдержать улыбки, Том до сих пор носит его подарок и, судя по виду вещи, почти не снимая.       - Ужин на плите, но пока мы ходили наверняка остыл. - Заявил Арин ещё в предбаннике, включая свет.       В узком помещении, которого при прошлом вторжении Том даже не заметил, перескочив в два шага, было тесновато, висела верхняя одежда, стояла лавочка, стойка для обуви, а дальнейшее терялось в тени полумрака. Мальчик деловито уселся и начал разуваться, предлагая альфе сесть рядом, и тот послушался, чтоб не стеснять движений омеги.       Рыжий был на своей территории и наблюдать за ним было удовольствием. Гибкая фигурка ловко разоблачилась, открыла дверь в основное помещение, где виднелся край кухонного уголка и машинально начал помогать раздеваться по очереди обоим альфам.       Старший альфа затаил дыхание, когда с него стянули пальто, а затем тонкие пальцы скользнули по шее в попытке снять шарф. Том понял, что даже дрожать престал, а рука сама по себе легла на ладошку омеги. Арин тоже замер, вдруг осознав как это может выглядеть. Сердце застучало быстро-быстро, когда жар окатил тело, его лицо стало краснее помидора. Только хихиканье откуда-то снизу вернуло обоих к реальности. И они начали дышать.       - Справитесь дальше сами? - строго спросил Арин.       И старший альфа растеряно кивнул, когда омега выскользнул в основное помещение, смерив напоследок высокого через плечо. Метьюс почувствовал себя школьником на уроке географии, в которой плохо разбирался.       Младший снова хихикнул:       - А ты понравился папке.       - Думаешь? - всё ещё как во сне отозвался Томас Мортимер, с кухни на него метнули яростно негодующий взгляд.       - Даже не сомневайся. Остальные дальше порога не проходили, а ты будешь ужинать с нами, - снова, радостно хихикая, отозвался Билли-Томас.       - Билли, - недовольно фыркнул Метьюс, узнав что были ещё и какие-то "остальные". И вообще, что позволяет себе этот родитель, если ребёнок ездит один в электричках и знает всё о его шашнях с альфами, и сколько их здесь было? Том почуял что вскипает и попробовал переключиться на другие мысли.       - Тебе помочь?       - Сам спра... а помоги стянуть сапоги, и подай тапки. - Смешной, мальчик покраснел от натуги, пытаясь стянуть зимние сапоги.       Брюнет не сдержал смеха, и получил варежкой в нос, фыркнул, и укусил мелкого. Потом они начали щекотаться. Услышав возню, на пороге возник Арин уже в фартуке. Том готов был провалиться сквозь землю под этим взглядом.       - Отойди от ребёнка! - срывающимся голосом пролепетал омежка, лицо рыжего было бледным, а в руке зажата угрожающего вида металлическая лопаточка.       Метьюс уже хотел вспыхнуть, выразив всю полноту негодования. Что ему приписывают? Теперь он ещё и извращенец в глазах этого омеги? Куда он попал? Когда успели распустить Дурдом, и почему не сказали, что он был их клиентом? Вся злость растаяла, когда он увидел объятья омеги с сыном, похлопывания и поглаживания, ловкое и быстрое переодевание мальца в домашнюю обувь.       - Что тебе дядя сделал, он обижал тебя? Посмотри мне в глаза!       Билли смеялся, похоже подобная зашкаливающая любовь была для него привычной. Он поцеловал омежку, и даже промокнул его глаза.       - Всё хорошо, пап, никто меня не обижает, и не обидит, ведь братик там, - он показал на потолок, но имелось ввиду что-то гораздо выше, - смотрит на нас, и он будет плакать, если ты будешь... - Томас вспомнил, о том, что детей должно было быть двое, и перед глазами снова возникло то видение из Рошинского медцентра. Маленький омега, похожий на Билли, а ещё больше на Ари... Захотелось обнять их обоих. Но омежка уже вскочил на ноги, и поспешил в кухню, утягивая за собой мальчика который упирался.       Похоже рыжий сильно перенервничал, когда понял, что мальчика в школе нет. Обзванивал друзей, знакомых и больницы с моргами, когда два альфы показались на дорожке. Он и сейчас не верил, что оба его любимых альфы живые и здоровые дома, а то как они, такие разные, смогли встретиться и так хорошо поладить, вообще вызывало множество вопросов, остававшихся без ответов.       - Мог бы позвонить папе, - заметил Метьюс строго.       А мальчик только развёл руками. Тут только старший альфа попробовал оглядеться. Но Арин не дал ему возможности оценить его достаток, а сразу пошёл в наступление:       - Сотовые телефоны - это облучение! Это очень вредно для детей!       Альфы вновь заговорчески переглянулись, мол, все омеги мнительны, и засмеялись.       Мрачный, суровый, мнительный и неразговорчивый Метьюс подменил сам себя на совершенного другого человека, и то ли Билли на него так действовал, то ли Арин ничего не знал об этом альфе. Омега хмуро взглянул на снова начавшего тихонько подрагивать от перепада температуры брюнета, Том просто ждал вердикта омеги.       - Лиам был бы недоволен, что ты нас с батей голодом моришь. - С поистине ангельским видом заявил мелкий, старший альфа засмеялся, а омега только тяжело вздохнул, альфа-солидарность в действии!       - Идите за стол. Оба! - Подчеркнул старший из рыжиков, - Моем руки и чтоб я вас обоих видел.       - Угу. - Отозвались альфы и синхронно кивнули, омега закатил глаза, когда они китайскими балванчиками демонстрировали чистые ладони, отходя от раковины у самого входа.       Чистенькая и обжитая кухня, небольшой столик напротив плиты человека на четыре, может и раскладывался, но сейчас и этого было достаточно. Том забралсяся ближе к стене на узкий диванчик, чтоб не отсвечивать, как говарится, ему здесь были не рады, а приятные запахи уже заставляли желудок урчать по кошачьи.       Омега сразу как вошёл включил обогреватели по всему дому, а может и не успело остыть. Метьюса начало трясти ещё больше, окоченевшие на холоде конечности начали приходить в тонус, и здоровенный директор адвокатской конторы зашмыгал носом, не решаясь попросить салфетки. Омега выставил их перед ним даже не взглянув в благодарное лицо альфы. А потом на плечо Тома легло что-то тёплое и мягкое. Это Билли притащил шерстяной плед из кладовки. Нос младшего тоже был красным и Метьюс подхватив его усадил рядом. Показав знак соблюдать тишину, он накрыл их обоих одеялом. И импровизированная палатка зажила своей жизнью.       У омеги всё внутри похолодело когда оглянувшись он увидел клетчатую горку, в которой пищал его сын, кто-то елозил и шептался. Он с грохотом поставил тарелки и плед опустился, обнажив две взъерошенные любопытные синеглазые головы.       - Что... что вы там делали? - Омега сверлил старшего ненавидящим взглядом, неужели он правда считает его извращенцем?       Билли сразу же деловито подсел к тарелке, отломил хлеб и вручил Метьюсу:       - В "Ладушки" играли, "летел лебедь"... - с невозмутимым видом заявил мальчик, - я выиграл, с тебя желание!       - А до этого дважды выиграл я! - вспыхнул Метьюс и посмотрел, на омегу ожидая поддержки, - и вообще он мухлюет! Мелкий мухлюет!       - Кто, я?! Не надо ушки развешивать, лапшичка и не налипнет, бу-бу-бу!       - Да, ты... Арин, ну скажи ему... что так нечестно! - протянул обиженно с высоты своего роста брюнет, и Ари едва не прыснул со смеху.       Если ожидать неправильных действий взрослого дядьки в отношении ребёнка, нужно сначала определить кто из них может таковым считаться. Томас вцепился в свою тарелку и показал язык Билли, на что тот ответил рожицей с "ушками". Оба альфы вели себя по-детски, демонстрируя все возможности собственной мимики и жеста.       - Если никто ужина не хочет, то и пирог я один съем? - уже не сдерживая смеха спросил омега, альфы весело застучали ложками, нахваливая угощение. Ари стало так уютно на этой маленькой кухоньке, будто тот, кого так не хватало здесь, наконец-то нашёл дорогу домой.       Взрослые периодически бросали нерешительные взгляды в сторону друг друга, обоим было и хорошо и неловко одновременно, и напряжение росло. Когда чай был выпит, а пирог съеден, над столом повисла зловещая тишина. Омега собрал тарелки, а предложение помочь их помыть отверг. По спинам альф пробежал холодок и младший вцепился в старшего мёртвой хваткой.       - Билли, марш наверх. Тебе давно пора спать. - Скомандовал Арин, но мелкий не пошевелился.       - Не пойду, вы ссориться будите, - в душе Том бы благодарен Билли, хоть и понимал, что нехорошо это настраивать детей против родителей. - И обещай, что не прогонишь батю до утра, узнаешь его получше и он тебе понравится. Батя хороший, просто не освоился ещё.       - Не называй Тома батей, он не твой отец. Дя-дя То-ма-с...с, понял.       - Батя Томас.       Арин страдальчески закинул руки, глядя на старшего альфу. А Метьюс пожал плечами, ему и просто "батя" очень нравилось. Вообще в его представлении Билл был лучшим старшим сыном для альфы, с таким и на рыбалку, и на футбол сходить можно, и в команду по регби записать мальца не плохо бы.       - И с чего ты взял, что мы собрались ссориться, - сказал и искоса посмотрел на здоровяка омежка, мол мы с этим типом мира и не подписывали.       Старший альфа демонстративно проигнорировал выпад старшего рыжика, всё равно как только младший уйдёт брюнет огребёт по полной. Вот только мелкий решил выкрутить ситуацию в свою пользу:       - Ну, можно тогда меня батя Том спать уложит?       - Том? - поправил Арин.       - Батя, - подтвердил рыжий малыш.       - Ребёнку и правда пора спать.       - Вот, только не вздумай...       - Йоу! Пап, спасибки! Пойдём, батя, сказку мне расскажешь! - Мальчишка начал прыгать вокруг альфы, пока тот выбирался из-за стола. Потом брюнет почти по привычке усадил мелкого на плечи. Папа омега уже давно не мог так катать крупного сынишку, Метьюсу же это не составляло особого труда. В Токио Том занялся кендо и упражнения с мечом помогли альфе укрепить мышцы на повреждённой руке, почти полностью восстановив её силу.       - Сказку... - протянул брюнет, и омега хмыкнул, ожидая что тот ответит. - Но я ни одной не знаю, - сознался "батя" и омега победно запрокинул голову.       - Тогда расскажи о чудесах, которые видел, когда путешествовал!       Метьюс слегка замялся, но уверенно сказал:       - Указывай путь, юнга, к нашей бухте, потому что твоему капитану ещё предстоит важный разговор.       Билли сразу изобразил что он смотрит в бинокль и начал выдавать маршрут к лестнице на чердак, где находилась детская, согласно своей роли. Арин шёл следом включая свет, и присматривая за обоими на всякий случай:       - Мелкий, не бузи, в пижаму и спать. Переодену тебя я, и не спорь, что значит я ворчу? А ты, извращенец, вообще не вмешивайся!       - Батя не извращенец.       - Откуда знаешь? - не унимался омега, параноя наше всё, но он ещё сам не знал страх это или ревность.       Чудеса! Ну, как рассказать мелкому что самое удивительное чудо, которое видел Томас Метьюс, сидит у него на плечах, а второе ворчит у него за спиной, а самое большое счастье он испытывает прямо сейчас, находясь вместе с ними.       Билли заснул, только расспросив про то как: страшно-не-страшно летать на самолёте; правда ли что в Японии все омеги кривоногие, мажут лицо побелкой и, носят на голове гнездо, и конечно убедившись, после всего рассказанного, что его папа самый красивый. Потому как даже Том сказал, что такие омежки большая редкость и слава богу, иначе бы мир рухнул.       Весь рассказ рыжий омега подслушивал даже не скрывая своего присутствия, а когда понял, что можно уже спускаться даже немного сник. Ему и самому интересно было услышать остальные впечатления Метьюса о прошедших четырёх годах.       Брюнет тихонько вышел и погасил за собой свет. Омега замер, когда тот приблизился. Спускались они молча и каждый думал о своём. Уже на подступах к кухне Арин выдохнул:       - Нам с тобой в этом доме одну ночь пережить, а не детей крестить всё-таки.       Метьюс аж крякнул.       - Только не говори, что напросился в крёстные отцы к детям Гилберта, - закрыл лицо руками Ари.       - А что тут такого? Мы давно дружим и...       - И ты уехал из страны! - Арин выражал возмущение в полголоса, чтоб не разбудить сына, и Том следовал его примеру, переругиваясь шёпотом, но с восклицаниями, выходило странно.       - Но я вернулся и вообще...- Том не договорил, но по груди Арина и без последнего слова растеклось тепло, так и хотелось сказать "оставайся навсегда". А ещё протянуть бы к нему свои тонкие пальцы и обнять за могучую шею и плечи, прижаться к груди и потереться о щетинистую щёку. Но омега тут же отвернулся, чтоб не выдать себя взглядом или жестом: - Мы с тобой вряд ли поладим. - Выдохнул рыжий из-за спины. А его ладонь, опиравшуюся о стол, накрыла горячая широкая кисть альфы. Он оглянулся и его ждали не менее горячие губы: - А я так не думаю.       Рыжий увернулся от поцелуя: - Ты женат, не забыл? - почти выплюнул он.       Вот оно! Все омеги одинаковы, так и норовят захомутать тебя, чтобы попользоваться. А если не получается, то и пальцем не посмей дотронуться. Метьюс сам отстранился, всем видом выражая презрение:       - Я ещё по поводу Билли хотел поговорить.       - Билли - мой сын! У тебя нет детей и тебе этого не понять! - он, наверное ещё что-то сказал бы, но осёкся, ощутив такую ледяную стену неприязни со стороны Метьюса. От одного взгляда в сторону альфы у Арина защемило сердце, альфа стоял окутанный таким почти физически ощутимым мороком, что становилось жутко. Слов не было.       Брюнет заговорил сам, давая понять что сделал соответствующие выводы:       - Ты говорил, что я могу рассчитывать на диван в твоём доме. Мы слишком устали, разговор лучше отложить до утра. - И Арин послушно последовал к кладовке за постельным бельём и подушкой с одеялом для гостя, но в последний момент передумал:- "Какого чёрта, я у себя дома, чего это он тут распоряжается?"       - Я ещё не закончил! Перестань возиться с моим сыном, обнадёживать его и вбивать ему в голову нелепые фантазии.       "Ах, вот, как ты воспринимаешь нашу дружбу с Билли. Вам омегам, просто этого не понять". - подумал Метьюс, его трясло изнутри:       - А знаешь, это мы между собой решим как нам общаться. Билл намного взрослее тебя во многом, и сам может решать... - тонкие пальцы омеги впились в локоть альфы, но это была не угроза, а мольба:       -Том, не надо... Ты уйдёшь и мы снова останемся одни. У Билли и так мало друзей из-за его темперамента. Ему нужно учиться жить в реальном мире, без фантомов на один день.       - В реальном мире? Это я фантом на один день? Да что ты знаешь об этом реальном мире? Тебе ещё в роддоме сказали что восемьдесят пять процентов что Билли будет альфой, а ты одеваешь его в какое-то ретро с рюшками, как омежку. Не удивительно, что в школе над ним смеются. А пацан он не глупый и спуску, уверен, не даёт наверняка!       - А вот на этом следует закончить на сегодня, пока я не передумал на счёт дивана и не выгнал кого-то на улицу. - Шантаж возымел действие, альфа сник, ему нечего было противопоставить такой угрозе: - Куда идти?       - И не шуми, у Билли чуткий сон, - вряд ли это было правдой, просто Арин хотел убедиться, то сын не притворялся спящим и не подслушивал их сейчас. Опасения были напрасны, маленький сводник спал и не мог образумить взрослых.       Омега постелил альфе на диване в большом зале под лестницей на второй этаж и вручил ему широкую пижаму Гилберта, вещи которого частично присутствовали в доме. И Том понял, что его безумно злит существование в жизни рыжего каких-то других альф кроме Билли-Томаса. Вот это да, он ревнует Арина, а ведь даже Клеренса, который был для него первым омегой, он не ревновал.       Пижама оказалась тесновата крупному Метьюсу, а рубашка не сошлась по плечам, оголяя рельефную грудь и кубики пресса. Омега вспыхнул и быстро погасил свет, так что разбираться с постелью альфе пришлось в полной тьме. Поэтому, когда ему удалось справиться с одеялом и наволочкой, он уснул мгновенно, провалившись как в яму. Ещё при свете он успел оценить что дом очень маленький и удивился, как они, трое взрослых и ребёнок, могли размещаться на такой территории. Но на этом все размышления и закончились, когда его накрыло волной сонливости.       Домик и правда был маленьким, узкий предбанник, сразу после зал, в котором разместили альфу, слева кухня, в глубине лестница наверх в детскую, справа кладовка и за малюсеньким холлом каморка самого омеги.       Арин, угомонив альф, сам ещё долго не мог уснуть. Неужели даже человеку со стороны так заметно, что он, одинокий омега, не справляется с родительскими обязанностями. Билли обижали в школе раннего развития, а он не мог ничего с этим поделать, к тому же после тяжёлых родов и долгого восстановления первый год здоровье оставляло желать лучшего. С работы его уволили под благовидным предлогом, а сознаться в том что трудоустроиться с маленьким ребёнком по специальности Арин не мог было стыдно и Гилберту с Кеем омежка врал, устроившись как смог. Вместе с пособием этого едва хватало на поддержание жизни, старший рыжик экономил постоянно на себе, но этого всё равно не хватало.       Вещи, которые носил Билли не просто ретро, а ещё и винтаж, ведь он сам носил их когда был маленьким. Только омега был аккуратен, поэтому вся одежда хорошо сохранилась. Билли-Томас не отличался такой бережливостью, а может виной тому был его быстрый рост, но вещи горели на нём, как на огне. Арин так и забылся тяжёлым сном, грозившим с просонья головной болью. Вот только проснулся он ещё до утра от тяжёлых шагов за дверью, омега зарылся поглубже в одеяло, не ожидая ничего хорошего. Но бояться было нечего. К нему не то поскреблись, не то постучались, потом альфа тихонько поинтересовался спит тот или нет, и спросил где находится туалет.       Ари стало смешно, и он точно не мог сказать почему именно, то ли из-за собственной мнительности, дошедшей до крайности, толи от того, что и альфы тоже люди. В последнем можно ещё лишний раз убедиться, заодно слегка отомстить напыщенному мистеру Томасу Мортимеру.       Омега выплыл из-за двери, завёрнутый в пушистый халат, и вручил альфе большой фонарь, указав направление на улице. Арин чуть не помер от смеха, когда смотрел пробежку в лунном сиянии. Высокий брюнет сверкая пижамой из-под тёмного пальто, наспех обутый, пританцовывая и выписывая странные жесты руками промчался туда, а затем обратно с ускорением, которому позавидовали бы все диснеевские мультяшки разом.       Когда Метьюс возвращал осветительный реквизит хозяину, то представлял из себя жалкое комичное зрелище, он дрожал как осиновый лист и выстукивал зубами морзянкой: "спасите наши души, мы хотим пожить в тепле". После такого сознаваться в том что в предбаннике стояло ведро и горшок было чревато смертоубийством, но альфа оказался терпимее.       - Спокойной ночи, - омега уже слегка пожалел о содеянном, а вдруг простудится. Но от смеха не удержался, когда ещё будет такая возможность поглумиться над сильными мира сего.       - Изверг...- только и выстучал зубами Метьюс, но какой желанный маленький негодяй! А перед его носом снова закрылась дверь, когда же это наваждение закончится? Говорят, что первый омега, согрешивший с джином огня, породил всех рыжих, глядя на Арина Том начинал в это верить. И сейчас больше всего на свете хотелось сгореть в его пламени, оказавшись по ту сторону деревянной преграды, слиться уже с этим неистовым огненным облачком и рассыпаться пеплом у его ног.