Bedroom Hymns

'Cause this is his body, this is his love Such selfish prayers and I can't get enough (с) Florence And The Machine - Bedroom Hymns

Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет.* В маленькой церквушке душно, пахнет благовониями и свет рассеянно накрывает помещение, словно полотна из прозрачного шифона. Горят свечи, и парочка заблудившихся душ с равнодушием осматривает иконы с позолотой. Худенькая, словно вышедшая с того света старушка наблюдает за ними из-под полуприкрытых век и перебирает в руках четки. Ее губы беззвучно читают «Отче наш», наверное, уже в сотый раз за день, и Джиму кажется, что еще немного – и деревянные бусины ударят по полу, отскакивая в разные стороны и нарушая эту излишне эфемерную гармонию. Умиротворение. Спокойствие. Именно то, что ждет нас на небесах, откуда взирает сам Бог. Тот, от кого мы все пришли, и к кому мы все вернемся. Джиму девять, и он усиленно спорит с матерью. Он не хочет к Богу. Он не хочет отпускать своих близких к нему. - Зачем тебе возвращаться к этому эгоисту, который требует для себя стольких жертв? - Джим дергает мать за длинный рукав и жадно вглядывается в нее, ожидая, когда она оторвет взгляд от иконы, перестанет смешно шептать губами какие-то непонятные слова и выпустит из рук крестик. - Это ведь он тебя сюда отпустил, а значит – ты ему больше не нужна… Никто не нужен. Зачем же он забирает всех обратно? У Джима болят ноги, его подташнивает, и глаза никак не могут привыкнуть к полумраку. - Потому что он всех нас любит, милый, - мама треплет его по волосам и выводит из церкви с милосердной улыбкой на губах, от которой ему всегда было не по себе. Джиму все равно непонятно, почему если Бог всех любит, он желает всем смерти? Застегнув пальто, Джим выходит из церкви и медленно, наслаждаясь, вдыхает воздух полной грудью. Яркое солнце заставляет жмуриться, а ветер тут же тысячами иголок ударяет по разгоряченной коже, словно напоминая: ты живой, ты все еще ходишь по этой гребаной земле. И ты обязан двигаться дальше. Линейное движение вперед - как скучно. Но у тебя получилось. Получилось одурачить смерть. Сыграть с ней в прятки, в шахматы, в покер и выиграть! Выбить джек-пот. И совершенно не знать в итоге, на что его потратить. Что там сделал предыдущий победитель? Основал одну из мировых религий? Создал самый долгоиграющий бизнес в мире? Стал суперзвездой? Скучно. Все стало скучно с тех пор, как второй игрок оказался не таким счастливчиком и получил адрес прописки на кладбище со всеми вытекающими отсюда бонусами: мраморной плитой с выгравированными именем; толпой родственничков и друзей с носовыми платочками и этими совершенно жуткими цветами; равнодушием, которого и так, впрочем, было достаточно еще при жизни. Умирая, мы словно говорим: разбирайтесь со всем этим говном сами, а я сваливаю. Бай-бай! И ведь разбираются… Разгребают, живут дальше, чтобы однажды поступить точно также. Словно весь наш смысл жизни именно в этом – умереть. - Смешно, правда, Шерлок? А я думал, ты окажешься умнее, - Джим проводит рукой по надгробию и медленно вышагивает вокруг него полукруг. - Все так думали, - он усмехается и скользит взглядом вдоль букв. - Впрочем, я оставлю тебе шанс, и ты узнаешь, где меня искать. Ты всегда был умным мальчиком. Не разочаровывай папочку. Он засовывает руки в карманы пальто и, резко развернувшись, спешно уходит. Ноет плечо; надо будет приказать Кэрол купить обезболивающее посильнее. И забронировать рейс в какой-нибудь типичный американский городок. Организовать себе отпуск, тряхнуть стариной. Почувствовать себя Стивеном Кингом, в конце концов, и устроить самый настоящий ад в какой-нибудь малонаселенной дыре. У всех свои развлечения после смерти.