Остаться счастливым

Валялся я недолго. Все же холодный пол – не самое приятное место для отдыха. И подвал, с грязной лужей в центре и мусором вокруг, тоже не вдохновлял. Встал я только с третьей попытки. Колени дрожали и норовили подогнуться, мышцы дрожали, а пальцы, которыми я пытался опираться на стену для устойчивости, абсолютно не слушались. Мне все еще было ужасно холодно. Слишком много энергии уходило впустую – и слишком мало оставалось для меня самого. Надо было выбраться отсюда, выбраться любой ценой. Тогда можно будет вылечиться, восстановить резерв и наконец-то отдохнуть… Осторожно, отдыхая после каждой пары шагов и опираясь на стену, я двинулся к двери. Буквально вывалившись из дверного проема, я чуть не застонал – впереди была лестница. Длинная, крутая и совершенно не освещенная, как и весь коридор. Разбирал я что-то только благодаря хорошему ночному зрению и свету из двери. Радовало только одно – на лестнице были перила. Подойдя поближе, что далось мне немалым трудом, я с удивлением заметил, что перила на ней железные. Вообще-то обычно железо используют для более важных вещей. Например, оружие делают… Его довольно тяжело добывать. И основные рудники находятся на человеческой территории. Так что оно достаточно дорогое и его немного. В принципе, его хватает, конечно… Но кому может понадобится его вот так зазря тратить? Дерево намного дешевле, практичней и распространенней. Владелица явно пытается показать богатство, не зная меры. Даже у нашей семьи в доме распространено дерево. Безумно дорогое, но дерево. Не люблю такого. Вообще, настоящим аристократам прививают вкус с детства. Именно этим наши семьи отличаются от разбогатевших кланов, которые насчитывают всего два-три колена. Мы не выставляем роскошь напоказ и не стремимся к помпезности. Да и еще, новая странность – подвал выглядит заброшенным и грязным. Но эти перила говорят о богатстве его владелицы. И либо наверху богатый дом, а это лишь заброшенная часть… Либо я ничего не понимаю в этом мире. Я поморщился от перспективы взбираться по лестнице. Нет, мое состояние, когда я удалился от артефакта, улучшилось и мана начала восстанавливаться, но синяки до сих пор не зажили. Даже мышцы до сих пор не восстановились до конца! И, кажется, все-таки сломано ребро… Или два… Взобравшись-таки по лестнице и отдохнув, двинулся дальше. Повеяло странным запахом – будто что-то вонючее сожгли, причем довольно давно. Раньше я думал, что воняло только в подвале. Оказывается, со двора тоже чем-то тянет, наверное, уборка или еще что… У нас так пахло, только когда листья жгли или большую уборку устраивали перед праздниками. Нас, сыновей главы клана, к таким вещам не подпускали. Нет, убираться мы умели, но в основном руководили – а грязную работу выполняли слуги. Непохоже, чтобы в той стороне был выход. Обычно здания строятся в виде этакого кольца – и соответственно, есть два выхода. Во внутренний двор, со всеми хозяйственными постройками и прочим, и на улицу. Значит, мне нужно в противоположную сторону, к выходу. Решительно развернувшись спиной к двери, откуда тянуло «ароматами» горелой мерзости, я пошел в еще более темный коридор, чем был вначале. И резко остановился. Вообще, регенерация работала нормально – даже ходить мне стало намного легче, отступила боль, даже, кажется, начали подживать раны. Но… Я не видел. Не мог видеть в темноте. Это было ненормально, неестественно… Будто у меня вдруг отвалились пальцы на руках. Как такое вообще может быть?!! Я вздрогнул. Вернулся назад. Когда был слабый свет от двери или же от того артефакта, я вполне нормально видел. Но стоило только удалиться от источников освещения, как я становился слеп! Ночное зрение попросту не работало! Это было сродни тому, как если бы я перестал видеть цвета вообще. Страшная участь. Уродство. Вообще, наш народ приспособлен к темноте. Диапазон зрения у нас довольно широк. Как выяснили недавно ученые, наши глаза идеально приспособляются даже к полному отсутствию или чрезвычайному избытку освещения. Компенсируется это измененными чертами лица – у нас у всех огромные, по меркам других народов, глаза. И часто – всевозможные нарушения в сетчатке. Например, разные глаза, смена их цвета при освещении и волнении – обычное дело. Например, у меня, если я разволнуюсь, глаза вообще синим светятся, хотя в спокойном состоянии черные. И без того это довольно уродливо – все же черный и синий слишком выделяются. Да даже красные глаза лучше, чем такое извращение! А теперь я еще и полуслепой. Замечательно! Да что же со мной произошло? Опасность, жар, крики, полет, боль… И подвал с артефактом, вытягивающим ману. И где похитители? Даже понадеявшись на артефакт и мое паршивое состояние, вряд ли они бы оставили меня вот так, даже для приличия не связанным, с открытой дверью… Да и глаза… Это очень странно… Это!.. Только не это. Пожалуйста, Богиня-Мать, смилуйся. Не надо. Я такого не заслужил. Я всегда почитал женщин, не нарушал заветов, подчинялся старшим и вовремя убирался в комнате! Я даже домашние задания не давал списывать! Пожалуйста, пусть моя бредовая догадка не подтвердится. Я с радостью скажу, что я дурак. И посмеюсь над собственной наивностью и верой в старые сказки. Пожалуйста, Богиня-Мать! Я пошел обратно к двери. Оттуда пробивался слабый свет, и с таким… Убогим зрением я мог там что-то нормально разглядеть. Затаив дыхание, высунул руку в полосу света. Если не считать уже знакомого браслета, то… На руке, чуть ниже локтя, три родинки. Мои, родные и любимые. С детства тут были. Но… царапины и синяки – ладно, их я и насобирать мог. Но кольца я не носил. Никогда. И маленький, но видно, что давний шрам на безымянном пальце – не мой. С моей регенерацией шрамы просто не могут сформироваться даже! А этому года три уже, не меньше… Опустив взгляд вниз, удосужился наконец рассмотреть одежду. Плотные обтягивающие брюки из грубой ткани. Две, будто изорванные и перепачканные чем-то рубашки, одетые друг на дружку. Невнятного вида легкие и короткие ботинки – сейчас точнее не разглядишь. И… На левом запястье несколько браслетов. Амулеты? Или простые украшения? Не разберешь… Ясно одно. Молитвы не сбылись. Я перенесся. Я отошел от света, сполз по стене, сел. Ноги не держали. Паника подступала к горлу, мешая дышать. Я попал в чужое тело! Точнее, в тело своего двойника. Я об этом слышал… Я сел чуть поудобнее, пытаясь сосредоточиться и вспомнить всю имеющуюся информацию. Паника бесполезна. Старые легенды говорят, что у каждого в Паутине Миров есть двойники, повторяющие облик и частично – судьбу оригинала. Такое явление называют «близнец души». Они живут собственной жизнью, никогда не пересекаясь, и даже понятия не имея о существовании своих копий. И вполне можно попасть в чужое тело – ведь и души и тела так похожи. В старых сказках говорится о таких переселенцах. Ничего хорошего в этом нет. Просто потому, что вернуться в родной мир – невозможно. Никак. Ведь вообще переместиться в «близнеца» - это чудо. А уж найти собственное тело в Паутине Миров, провести многоступенчатый ритуал, заставить Богиню дать ответ… Невозможно. Паутина бесконечна. А Богиня не откликается на молитвы неверующих. Что-то я сомневаюсь, что мой двойник истинно верит в Богиню-Мать… А самое противное – я попал в чужое тело. Со всеми его особенностями. А оно может быть какой угодно расы, положения в обществе, способностей… Оно может быть даже смертельно больным и умереть через пару минут. Тем более что такой переход часто совершается на грани жизни и смерти. Стоп. Для перехода так же необходимо верить в его возможность. И хотеть перенестись в другой мир. Всей душой хотеть и верить. Но… Я не верил в эти сказки! Зря, наверное. Судьба меня жестоко ткнула в эту возможность. Хотя… Это значит, что «близнец» хотел перенестись?! От чего же он бежал? Наверняка ведь спланировал такую возможность. Случайно… Столько совпадений, что не верится в такой вариант. Итак, что мы имеем? А имеем чужое тело с неизвестными возможностями и особенностями. И владельца, настолько хотящего освобождения, что поверил в ничтожный шанс на чудо. Значит?.. Значит, владельца в этом мире ждало что-то хуже смерти. И все это свалилось на меня. Хорошее же наследство мне оставил «братец»! А мне – разгребайся. Вспомнив лексикон конюших из старого особняка, я громко выругался. Цензурных слов не было. И тут послышался какой-то голос в ответ.