Физическое насилие.

Физическое насилие — это вид отношения к ребенку, когда он умышленно ставится в физически и психически уязвимое положение, когда ему умышленно причиняют телесное повреждение или не предотвращают возможности его причинения. Все началось тогда, когда Сэр Огастес Моран решил, что сына нужно отдать в специальное учебное заведение с военной подготовкой и все такое. Сын был отправлен, а они с матерью уехали на некоторое время из страны. Денег Огастес заплатил надолго вперед, только вот в родную страну им не суждено было вернуться. Мораны погибли, когда самолет разбился, не долетев до посадочной полосы всего несколько десятков метров. Вот тогда то все и посыпалось. Сначала, конечно, все было не слишком плохо. Но когда узнали, что родители Себастьяна мертвы, отношение некоторых людей поменялось. Ему было пятнадцать, кода начался кошмар. Мистер Хейт – военподготовка и трудовые дисциплины – начал проявлять необычное внимание к одному из своих учеников. Сначала Себастьян не обращал внимания на то, что Хейт уделял ему больше внимания. Потом это стало более явно. Избегать Мистера Хейта у Морана возможности не было. Военоподготовка была каждый день по несколько часов, уж отец-военный об этом позаботился. Мистер Хейт был довольно приятным мужчиной лет сорока или сорока пяти. Всегда опрятный и вежливый со старшими, строгий с подчиненными и детьми, у старших он имел прозвище Шериф. Он был профессионалом в своем деле. Во всех его делах. Он любил мальчишек и вел себя с ними как отец. Сначала не было ничего слишком необычного. Он иногда оставлял Себастьяна после занятий, давал дополнительную нагрузку, бегал вместе с мальчиком. Он практически всегда старался вести себя наедине с Мораном более расслаблено, снимал пиджак или куртку, когда они занимались спортом, он оставался в одних штанах, а поскольку в свои сорок-с-хвостиком он имел прекрасное тело, он очень быстро становился кумиром таких детей как Себ. Мальчик хотел, чтобы отец гордился им, а после его смерти он решил, что теперь он еще больше должен отцу, что он не может подвести отца, его имя и статус. Поэтому он никогда не отлынивал от данных ему заданий. Но наказания за неудачи все равно были суровыми. Старшие рассказывали, что раньше Шериф был другим. Но однажды Шериф изменился. Что-то в нем переключилось. Теперь он обращался со всеми грубо, все время кричал, бил мальчиков за неудачи, придирался ко всему, к чему только мог. Все это заметили, а особенно сильно это отразилось на бывших «любимчиках» Хейта. Их было не слишком много, не достаточно, что бы кто-нибудь заметил особое отношение к ним. Кроме Себастьяна в рядах «любимчиков» оказался его друг Ника. Он был одним из немногих, кто мог понять Себа. Его родители никуда не делись, но они не слишком любили своего сынишку. Он был вторым ребенком в семье, родился он, когда старшему, Берту, было шесть. Ника не был слишком капризным или слишком проблемным ребенком, но он был значительно слабее своего старшего брата. Отец его за это не любил. А когда мальчику исполнилось двенадцать, Берт вывез его втайне от родителей в один из красивых маленьких городков в пригороде Лондона. Тогда они много веселились, Берт сделал все, чтобы Ника почувствовал себя нужным, чтобы ему было хорошо. Уже ночью, когда они собирались возвращаться, настроение вечера резко изменилось. На парковке к ним пристали пьяные парни. Берт посадил брата в машину и попытался отбиться от пьяных. Но не вышло. Ему проломили череп и сломали руки. Когда приехала скорая, они опознали разрыв внутренних органов. Старший брат Ники умер, потому что при переливании крови что-то напутали, и его организм не принял кровь. Он умер через несколько часов. Отец, узнав обо всем, возненавидел Нику. Любимый сын погиб из-за него. Домашнее насилие стало чем-то вроде повседневной вещи в жизни парня. Мать не могла ничего сделать. А потом его сплавили в эту школу-интернат со всеми последствиями. Оба мальчика, и Себастьян и Ника были светловолосыми и светлоглазыми. Только если у Ники глаза были голубыми, то у Себа один глаз был тоже голубым, а другой – желтоватым. Их часто называли братьями, только вот у Ники были веснушки и кудрявые волосы, а у Себастьяна – жесткие, торчащие во все стороны патлы, и ни единого пятнышка, подаренного солнцем, на лице. История у мальчишек, на самом деле была очень неприятная. Каждый пережил свое горе, у каждого был свой скелет в шкафу, даже не один. Жизнь никогда не была для них сахаром, поэтому и удары судьбы смотрелись на страницах их жизненных книг вполне справедливо. Вообще, в итоге это охарактеризовали как психическое отклонение, приобретенное посредством насилия в юном возрасте. Но сейчас это не играло значения. Сейчас были совсем другие заботы. У парней были кассетники и музыка на двоих. У них были футболки одного размера – размера на два больше обоих. У них были воспоминания, с одной стороны у каждого свои, а с другой - совершенно похожие. Ребята старались держаться вместе, положение обязывало. А другие – пускай делают, что хотят. «Вместе прорвемся». Но на самом деле так вот, вдвоем против всех далеко не уедешь. В принципе так и получилось, ведь двоих мальчишек проще запугать, заставить делать что-либо, а потом заставить молчать. У других был круг общения шире, соответственно была угроза того, что они расскажут другим. А эти двое ни с кем больше не общались. Только друг с другом. На этом и погорели. Злость – страшная эмоция. Чего человек только не сделает будучи злым. Мистер Хейт, например, изнасиловал и избил двух подростков. И поскольку рассказать было некому, а все действо происходило на глазах обоих ребят, они потом помогали друг другу, как и всегда. Себастьяну повезло значительно меньше, нежели Нике. Дело в том, что Шериф начал с Ники, а Себастьян не вовремя решил найти друга. В итоге он настиг их на том месте, где мистер Хейт бил Нику и пытался раздеть. Себастьян накинулся на преподавателя со спины и хорошенько оцарапал ему лицо, и, больше чем уверен, пару раз хорошо пнул мужчину. Но, как ни странно, взрослый мужик с военной подготовкой оказался сильнее пары подростков, один из которых пытался прийти в себя, а второй был недостаточно силен. Когда учитель достаточно разозлился, он просто скинул с себя мальчишку и приложил его головой об стену. Трагично, не правда ли? Из разбитого лба у Себа уже не текла кровь. Она ссохлась мерзкой стягивающей кожу коркой. Себ лежал на полу, все тело жутко болело. Прошло, видимо, не больше пары минут, потому что Ника лежал все там же, а Шериф утирал лицо от крови, выступившей на царапинах. Как только мужчина заметил, что мальчик пришел в себя, он отложил свое занятие и подошел к Себастьяну. Первый удар пришелся на ребра. Он был достаточно болезненным, чтобы причинить сильную боль, но недостаточным, чтобы сломать кости. Второй удар черного ботинка прилетел в нос. Себастьян вскрикнул, а дальше были только хрипы. Кровь из сломанного носа лила рекой, новые удары посыпались градом, а голоса уже не было совсем. Были слышны глухие удары и тихие всхлипывания Ники. Себ пытался прохрипеть ему, чтобы он валил, пока мог, но мальчик не ушел. Может не смог уйти, а может не смог оставить Себа. Потом окажется, что все было намного прозаичнее: двери кабинета заперли. Только вот Ника этого не знал. Но когда мистеру Хейту надоело избивать парня, он перетащил его к столу и опять больно ударил разбитым лбом о гладкую поверхность. На столе было что-то написано, были какие-то рисунки. Один из них был очень знаком Себу. Он видел, как один парень его рисовал, тогда Себастьяна очень гнобили и этот парень был активистом. На столе был нарисован глаз, в нем были латинские буквы. Он знал, что это – самая древняя профессия на латыни. На рисунок закапала кровь из вновь разбитой головы. Хейт разодрал испачканную кровью футболку на парне, Себастьяна прошиб холодный пот, он вдруг понял весь ужас своего положения. Он судорожно начал вырываться, вызывая только боль в местах ударов у себя и смех у мужчины. Шерифу быстро надоели трепыхания мальчишки, тогда он заломил ему руки за спину и скрутил их своим же ремнем. Штаны Себа были без особых церемоний были сдернуты к щиколоткам. Избитая спина крупно подрагивала, как и все остальное тело. Он попытался ударить мужчину ногой, но лишь снова получил удар по спине, после чего снова встретился головой со столом. К этому времени второй мальчик немного пришел в себя, и, поднявшись на ноги, ударил преподавателя чем-то по голове. Но то ли у Ники не было сил, то ли голова у этого мужика была железная, он с разворота и наотмашь залепил мальчишке пощечину, после которой тот просто-напросто осел на пол. У Хейта видимо открылось второе дыхание, потому что он снова ударил Себа, тот взвыл от боли, что еще больше раззадорило мужчину. Ему в голову, очевидно, пришла какая-то невероятная идея, потому что он, пнув Себастьяна еще раз, оттащил Нику к стене и привел в чувства. - Смотри, ублюдок, тебя ждет то же самое, если будешь слишком наглым! – он снова ударил веснушчатого мальчишку и начал расстегивать свои штаны. Из глаз у мальчика катились крупные слезы, от этого глаза поменяли свой цвет на ярко-бирюзовый. - Твое смазливое личико идеально подходит. И он схватил парня за волосы, притянув к своему паху. Ника пытался сопротивляться и кричать, но Шериф все равно был сильнее. Мальчик давился, захлебывался слезами и кашлял, но мужчину это не смущало. Он рвано и глубоко трахал парня в рот. Уголок губ у Ники треснул, и оттуда по подбородку стекала струйка крови, вместе со слезами и всем остальным. Хейт резко дернул Нику назад, и тот больно приложился головой о стену. Мальчик беззвучно рыдал. Тогда он направился к Себу. - А ты, мерзкий урод, научись не лезть не в свое дело! – по окончании этой фразы он резко вошел в мальчика. Тот взвыл от боли, все потемнело, глаза заполнились слезами, из горла уже не вылетали крики, только хрипы. Шериф своей широкой потной ладонью зажал Себу рот, и тот, укусил его. Последовал удар и точки только усилились, стали еще грубее, причиняли еще больше боли. В горле комок, рвота подкатывает. Каждое движение этого ублюдка вызывает дикую, жгучую, острую боль. Кровь стекает по внутренней стороне бедра. Слезы разъедают глаза, все тело кажется таким липким, грязным, таким чужим и неправильным. И это все не кончалось и не кончалось… Шериф прижал его щекой к парте и продолжал вбиваться в мальчика. Когда Хейту наконец надоело, когда он остался доволен, он кончил в Себастьяна и развязал ему руки. На запястьях остались багровые следы от ремня, на бедрах мальчика тоже были синяки и кровоподтеки, следы от рук Шерифа. Себ соскользнул на пол, и его вырвало. Все тело горело, в глазах все размылось от слез. Но в комнате все еще был его друг, все еще был Ника, за которого он все еще боялся. В его голове было совершенно пусто, была только одна единственная мысль: сейчас этот урод сделает то же самое с Никой. Он сделал несколько попыток встать, но они не увенчались успехом, после чего его измученное тело обмякло, мальчик потерял сознание.