Смертный конец.

…рука. Чья-то рука хватает мою душу и останавливает ее. Для Джамии и Линды все должно было закончиться иначе, но к несчастью все уже слишком поздно. Мой спаситель невысокого роста, с легкой щетиной и со светлыми волосами до плеч. Он говорит, что он мой ангел-хранитель. Значит, у меня был ангел-хранитель? Кто-то, кто следил за всем, что я делаю? Может быть, помогал мне… Это сообщение меня успокаивает и одновременно удивляет. Значит, я был не один. Всю жизнь кто-то меня сопровождал. Кажется, я его где-то уже видел.. Он представляется: Курт Кобейн. — Курт? Курт Кобейн — Nirvana? — удивленно спросил я. — К вашим услугам, но сейчас не время для комплиментов. Надо спешить. — хватает он меня за руку и тащит куда-то.. Курт Кобейн объясняет мне, что согласно существующим в Раю законам мой ангел-хранитель должен был бы присутствовать на процессе, когда взвешивалась моя душа, чтобы в случае необходимости выступить в качестве адвоката. Он вытаскивает меня из туннеля и подталкивает к плато Страшного суда, где по-прежнему заседают три архангела. Перед трибуналом он расталкивает всех и требует начать процесс заново, угрожая предать все дело гласности. Обещает, что его выступление восстановит попранную справедливость. Он приводит в подтверждение все существующие в Раю законы. Он бушует: — Я обвиняю архангелов в том, что они сфальсифицировали данные взвешивания души моего подзащитного. Я обвиняю архангелов в том, что они саботировали процесс, который их раздражал. Я, наконец, обвиняю Небесный суд в том, что его целью было как можно скорее отправить на Землю душу, единственным грехом которой является любопытство. Судя по всему, архангелы не ожидали такого поворота дела. Не каждый день кто-нибудь ставит под сомнение их приговор. — Господин Кобейн, прошу вас. Будьте любезны согласиться с решением Небесного трибунала. — Об этом не может быть и речи, господин архангел Кастиэль. Я говорил и повторяю, что судьи рассматривали лишь действия танатонавтов и совершенно забыли присмотреться, как они должны были сделать, к повседневной жизни и поступкам моего подзащитного. А ведь именно с этого необходимо было начать. Я настаиваю на том, что Фрэнк Айеро прожил примерную жизнь. Он был хорошим парнем и сыном семейства, хорошим гражданином, замечательным другом, его близкие всегда могли рассчитывать на него. Он прожил жизнь как честный и справедливый человек. Он всегда проявлял щедрость и великодушие, а в ответ его приговаривают вернуться страдать на Землю. И я не позволю, чтобы его душу сожгли с такой бесцеремонностью. После минутного молчания Захария изрекает: — М-м… А вы что об этом думаете, господин Айеро? В конце концов, вы же главное заинтересованное лицо. Желаете ли вы снова предстать перед трибуналом? Теперь, когда рядом со мной нет всех тех, кого я любил, ни Джамии, ни Линды, ни Оливера, ни Келлина, я чувствую безразличие. Правда, должен признать, что жар выступления Курт Кобейн передался и мне. Я говорю себе, что, если бы он не выступил в защиту Дрейфуса, его дело никогда бы не было пересмотрено. — Я хочу… вновь предстать перед судом. Курт Кобейн сияет. У судей кислые лица. — Ну, хорошо, хорошо. Мы произведем новое взвешивание души, — соглашается архангел Самандриэль. Наконец мой процесс может состояться по всем правилам. Архангелы показывают мне мою жизнь и просят прокомментировать, что я сделал хорошего и что плохого. Для оценки моих действий используются такие критерии, как развитие, сопереживание, внимательность, желание сделать добро. Вся жизнь проходит передо мной, как мозаика мимолетных моментов на видео, причем некоторые пассажи прокручиваются быстро, а некоторые замедленно. Иногда изображение останавливается, чтобы я мог лучше вспомнить, что же тогда происходило. В конце концов, я начинаю трезво и отстраненно оценивать то, что я сделал в качестве Фрэнка Айеро. До того как меня будут судить, я сужу себя сам. Странное ощущение. Так вот это и была моя жизнь? Что поражает в первую очередь, так это то, сколько времени я потратил впустую. Я боялся, меня всегда пугала неизвестность. Для того, чьим главным достоинством является любопытство, это непонятно и парадоксально. Сколько благих порывов сдержал этот страх! Однако мое безграничное любопытство позволило избежать многих скучных занятий, помогло не закоснеть. Все могло бы быть и хуже. Просматривая вновь мою жизнь, я вспоминаю о своей любви к отшельничеству. Сколько раз я хотел остаться в одиночестве, в покое, вдали от друзей и знакомых, на каком-нибудь пустынном острове или в замке на горе… Моя жизнь предстает как произведение искусства, а архангелы, как ревностные критики, объясняют, как бы еще я мог ее улучшить и в чем ее уникальность. Они, не колеблясь, хвалят меня за наиболее достойные поступки. Некоторые моменты моей жизни менее похвальны, мелкие трусости по большей части, в основном из-за моей всегдашней невозмутимости. Каждое мое действие подолгу обсуждается. Адвокат лезет из кожи вон. Архангел Самандриэль подводит итог хорошим и плохим поступкам. Я слышу, что мне нужно набрать 600 пунктов, чтобы избежать реинкарнации. Вычисления очень точны: каждая маленькая ложь, каждый порыв сердца, каждый отказ, каждая инициатива стоят положительных или отрицательных пунктов. Наконец, архангел Михаил подводит итог: 597 против 600. Провалился. Совсем немного, но не добрал. Мой адвокат подскакивает: — Я утверждаю, что эти цифры сфабрикованы, и требую их пересчета. Рассмотрим еще раз все действия моего подзащитного, одно за другим. Я обвиняю… Позади я слышу вздохи нетерпения других душ, ожидающих своей очереди. Архангел Кастиэль, которому явно надоели все эти «я обвиняю», принимает волевое решение. На этот раз архангелам потребовалась лишь секунда для того, чтобы прийти к согласию, так они спешат от нас отделаться. Звучит новый вердикт: — Что ж, очень хорошо, ваша взяла. Округляем до 600. Вы освобождаетесь от цикла реинкарнаций. — Можете считать, что вам повезло с таким настойчивым ангелом-хранителем и адвокатом, — говорит Захария. Курт Кобейн радостно аплодирует. Справедливость всегда торжествует. Архангелы объявляют, что с 600 пунктами я теперь становлюсь номером 6. — А что такое номер 6? — Существо с уровнем сознания 6. Это позволяет тебе, если хочешь, навсегда освободиться от тюрьмы твоей плоти. Таким образом, мне предоставляется выбор. Можно вернуться на Землю и стать Великим Посвященным, чтобы помогать, людям, развиваться, живя среди них. В этом случае у меня останется лишь смутное воспоминание о посещении Рая. А можно стать ангелом. — А что такое ангел? — Световое существо, имеющее на своем попечении три человеческих души. Задачей ангела является помочь хотя бы одной из них выйти из цикла реинкарнаций. Как Курт Кобейн помог тебе. Я задумываюсь на мгновение. Оба предложения заманчивы. — Поторопись, масса людей ждет своей очереди, — басит архангел Кастиэль, — итак, твое решение?