Должен

Блейз чувствовал, что его устоявшийся мир начал покачиваться. Поттер – главный аналитик и выглядит так, что хоть сейчас на обложку журнала. Астория Гринграсс его секретарша. Та самая Астория, которая в школе – то не со всеми чистокровными общалась. Что уж говорить про полукровок и магглорожденных. Да она нос почище Малфоя – младшего задирала. Панси, как он понял, работает патологоанатомом. А в школе на уроках зелий флоббер – червей с закрытыми глазами резала. Противно ей было. А сейчас копается в потрохах трупов. Да и не предполагал он, что когда – нибудь будет в одном предложении употреблять слова «работа» и «Панси». Она ещё в школе составила список кандидатов в мужья. И каждую фамилию рассматривала чуть не под микроскопом. В списке не было, кстати, ни Малфоя, ни самого Блейза. Зато был Поттер. В первой пятёрке. Как говорила сама девушка, Малфоем она переболела, а Забини по части эгоистичности даст сто очков вперёд Драко , а она любит, когда парень оказывает всё своё внимание только ей. А когда Забини поржал над кандидатурой Героя, Паркинсон посмотрела на него, как на кретина и сообщила, что вообще – то Поттер красив, умён, богат да и силой не обижен. А если ещё и Лорда грохнет, то совсем чума. Итальянец тогда изумился. Поттер красив? Ну, ладно умён. Ещё туда – сюда. Но красив? А вот, поди ж ты. Наросло за двенадцать лет. Что – то тогда Панси в нём разглядела. И он снова вспомнил теперешнего Избранного. Короче, никто из его сокурсников – слизеринцев, с которыми он хоть как – то общался в школе, не оправдал его ожиданий. Ни один не занял мало – мальски руководящую должность в Министерстве, либо где – то ещё. Что стало с Крэббом и Гойлом, Блейз не знал. Нотт, кажется, умотал в Америку. А представители младших курсов и других факультетов его не интересовали. Общение с ними он считал ниже своего достоинства. Одна надежда на то, что Малфой – младший остался заносчивым ублюдком. Правда не давало покоя воспоминание о том, как в ночь отъезда Блейза из Британии тот называл гриффиндорскую заучку по имени и гладил Поттера по лицу. Но кто этого Малфоя знает. С этих героев многое можно было поиметь. Если найти правильный подход, конечно. Задумавшись, Блейз не заметил, как преодолел расстояние от Аврората до Святого Мунго. Больница встретила его шумным разноголосьем. Мужчина осмотрелся. Итальянские колдомедики всё ещё носили мантии. Британцы же перешли на лёгкие удобные робы, подобные тем, что носят маггловские врачи. Хирурги щеголяли в белых, психиатры – в жёлтых, и так далее. Он подошёл к столу с надписью «Справочное». - Мне нужен мистер Малфой. Где я могу найти его? - Секунду, - женщина поднесла ко рту странного вида воронку, похожую на маггловский мегафон. Только направила его к себе широким раструбом. – Колдомедик Малфой, вас просят подойти к столу справок в фойе. От приспособления голос колдуньи приобрёл металлический оттенок. Он не оглушал, как при чарах Соноруса, а лился откуда – то из – под потолка. Женщина повторила сообщение и отложила «воронку». В ответ на вопросительный взгляд Блейза пояснила: - Новое изобретение. Пока испытываем. Гораздо быстрее служебных записок. Сколько времени пройдёт, пока бумажка долетит. Сейчас записки используют только для личных сообщений. Да вы присядьте. Журнальчики полистайте. Итальянец покосился на кипу гламурного чтива, но предложением не воспользовался. Тем более что к нему стремительно шёл Малфой. - Забини. - Малфой, - они пожали друг другу руки. - Могу уделить тебе полчаса. У меня ещё две плановых операции сегодня. Идём, - мужчины загрузились в лифт. «Было у меня уже такое сегодня, - мысленно усмехнулся Блейз. – Только сейчас не блондинка, а блондин. И едем мы не вниз, а вверх». Они вышли на четвёртом этаже, и Забини двинулся, уже было, к двери с надписью «Хирургия», но Драко уверенно шагнул вправо. «Гинекология. Родильное отделение». Блейз только головой покрутил. Сразу за дверями Малфой заставил его снять уличную мантию и надеть белый халат с вышивкой на нагрудном кармашке «Посетитель». По коридору степенно прогуливались беременные обоих полов, болтали друг с другом или родственниками. Отовсюду только и слышалось: «Триместр», «Сканирующие показали мальчика», «Мама, цитрусовые нельзя», «Токсикоз» и «Я так намаялась с третьим, но четвёртый пошёл, как по маслу». Несколько раз Драко останавливался и беседовал с пациентами и их супругами. Блейз вдруг понял, что Малфоя здесь не только уважают, но и любят. Из бокового коридора вынырнула молоденькая ведьмочка в униформе медсестры и на всех парах помчалась блондину. - Доктор Малфой, сэр! Финниган опять встал и ходит! – её возмущению не было предела. - Мерлиновы яйца! Забини, подожди секунду. Нужно кое – кому вправить мозги. Блейз поспешил в тот коридор, из которого вышла медсестра. Всей процессией они ввалились в небольшую, но светлую и уютную палату. - Финниган, быстро в койку! - Бля, Малфой. Ты орёшь совсем, как Нотт, когда он возвращается из своих командировок, - ирландец стоял, тяжело опираясь на спинку стула. Пижама подчёркивала большущий живот. - А разве Нотт не в Штатах? – изумился Блейз. - Ага, в Штатах, - проворчал Симус. – А залетел я от него лёжа на берегу океана с раздвинутыми ногами. Тут он разглядел посетителя, и его взгляд тревожно заметался с одного слизеринца на другого. - Симус, ложись, - настойчиво произнёс Драко, и Блейзу показалось, что в его голосе прозвучали предупреждающие нотки. - Но у меня болят спина и задница, - немедленно заныл Финниган. - После родов Тед сделает тебе массаж так, что задница будет болеть уже по другому поводу, - усмехнулся блондин. – А сейчас в кровать. Или я вызову двух санитаров из психиатрического и велю принести кровать. С ремнями. И привяжу тебя лично. - Ты – Малфой – диктатор, тиран и сатрап, - ирландец возился в кровати, устраиваясь удобнее. Малфой согласно кивнул, невербально накладывая на пациента Диагностирующие. Кончик палочки трепетал, выписывая вязь заклятий над животом гриффиндорца. - Всё нормально, - удовлетворённо произнёс Драко. – Операция, как и планировали, завтра в девять утра. В обед увидишь своего малыша, а Нотт будет кудахтать над вами. - Малфой, ты – волшебник. Блондин фыркнул и, велев медсестре оставаться с пациентом, повёл Блейза в свой кабинет. Оказавшись там, итальянец принялся с любопытством осматриваться. Небольшая, но уютная комната. Идеальная чистота и порядок. На стенах висели дипломы в рамках. Колдофотки младенцев, как у доктора Стефанелли. Плакаты с беременными женщинами, пардон, «в разрезе». И ещё куча изображений половых органов, как женских, так и мужских. Развитие плода от яйцеклетки и сперматозоида до настоящего человека. Всё с множеством понятий на латыни, которую Блейз знал исключительно с точки зрения зельеварения. Малфой устроился за письменным столом и сложил руки домиком, совсем, как незабвенный профессор Снейп когда – то. Чисто машинально Забини отметил, что родового перстня блондин не носит. У него вообще было всего одно украшение. Обручальное кольцо. Очень красивое. Старинное. Ажурная платиновая вязь усыпана крохотными искромётными бриллиантиками и изумрудами. И наверняка с кучей чар. - Итак? - Вижу, Люциус ещё не передал тебе родовой перстень? – Блейз как бы невзначай продемонстрировал свой - собственный. Мать передала ему дела рода в день свадьбы. - Отец, слава Мерлину, в прекрасной форме и будет возглавлять род ещё ближайшие лет сто, как минимум. Но ты же пришёл говорить не о здоровье моего отца. Блейз кивнул: - Я хотел, чтобы ты сходил со мной вечером к Поттеру. Больше мне попросить некого. - С какой целью ты к нему собираешься? Забини помялся, но в итоге рассказал всё без утайки. В конце – концов, Малфой давал клятву о соблюдении медицинской тайны. - Драко, может быть ты этим займёшься? - Чем? - Ну - у, - итальянец сделал неопределённый жест рукой, пытаясь изобразить таким образом свою проблему. Блондин рассмеялся и откинулся на спинку стула, складывая руки на затылке. - Забини, я не Мерлин во плоти. Гоблины тебе всё объяснили. Максимум, что я могу, так это прописать курс витаминов, а через девять месяцев принять роды. У Бьянки или у тебя. Блейз представил себя с животом и содрогнулся. Малфой заржал. - Ладно, не парься. Я пошутил. Ты и беременность совместимы настолько, насколько Хагрид и классический балет. Да уж. Лесник в «пачке», выписывающий арабески на сцене Большого, это сильно. - Так ты со мной сходишь? - Почему бы и нет? – пожал плечами блондин. – Вечером я совершенно свободен. - Отлично, - Блейз был доволен. Он не ожидал, что Малфой так быстро согласится, и приготовился к долгим и нудным уговорам. Драко любил поломаться. – Вдвоём мы его быстро обработаем. - Ага, - как – то странно фыркнул Драко. – В шесть пятнадцать встречаемся возле «Фортескью». Надо будет зайти кое – куда. *** До шести Блейз гулял по Косой. Жизнь в магическом квартале так и кипела. Итальянец с интересом изучал изменения. Что – то после войны осталось прежним, а что – то обновилось до неузнаваемости. В пыльной витрине Олливандера по – прежнему лежала одна – единственная палочка на выцветшей подушке. Зато магазин мадам Малкин теперь занимал не только первый этаж, но целое здание, превратившись в настоящий модный бутик. Тогда, после войны, когда улеглись все страсти, и обыватели вздохнули с облегчением, поняв, что по улицам можно ходить теперь не боясь, бизнес мадам резко пошёл в гору. Новая одежда всё равно, что праздник, а праздновать хотелось каждый день. В кафе Фортескью шум и гам, как обычно. Толпа разнокалиберных детишек с мамашами. Виднелась парочка отцов. С обречёнными выражениями лиц они тащили за своими благоверными и чадами кипы покупок. В последнее время появилась мода складывать товары в каждом магазине или лавке в фирменные бумажные пакеты с верёвочными ручками. И обязательно с логотипом продавца. И если раньше на поклажу накладывались чары уменьшения, то теперь только чары облегчения веса. У некоторых шопоголичек дело доходило до абсурда. Покупая, например, мужу десять пар носков, они требовали упаковать каждую в отдельный пакетик. Никто ж не видит, что внутри. Вот и идёт такая разнаряженная фифа с целым веером поклажи. А следом обязательно семенил домовик, левитируя перед собой гору коробок с обувью и платьями. Иногда ещё и не один. Среди девиц из числа «золотой молодёжи» стало считаться хорошим тоном пройтись по Косой, демонстрируя всем количество купленного. Блейз стал свидетелем того, как столкнулись два таких «каравана». Теперь всклокоченные, раскрасневшиеся дамочки делили поклажу с такими выражениями, что заставили бы покраснеть и портовых грузчиков. Эльфы бились лбами обо все подходящие поверхности. Пролетавшие мимо на маггловских скейтбордах и роликах подростки свистели и улюлюкали, подначивая соперниц на более решительные действия. Сквозь толпу зевак уже пробивался аврорский патруль. Сидя в уличном кафе и потягивая безалкогольный мохито, Забини с удовольствием пронаблюдал всю сценку от начала до конца. Наконец, дамочек угомонили, тряпки рассовали по сумкам. Домовиков с трудом, но всё – таки оторвали от процесса самобичевания. И две маленькие процессии, каждая жутко довольная собою, разошлись, как в море корабли. На смену дамочкам пришла группа из десяти человек в сопровождении двух авроров. Ещё одно нововведение. Теперь те, кто был осуждён на пятнадцать суток за мелкое хулиганство, езду на метле в нетрезвом виде, дебоши и драки в пабах, не сидели на шеях налогоплательщиков, а отрабатывали свое содержание в камерах Аврората. Приводили, так сказать, планету в порядок (из к/ф «Большая перемена»). Вот и сейчас некоторые мели улицу, другие, под пристальными взглядами владельцев магазинчиков, мыли витрины. Из «Флориш и Блоттс» выплыла фигуристая матрона. При каждом шаге внушительные формы колыхались. Вслед ей полетели свистки. - Эй, милашка! Меня через неделю выпустят! Ждать будешь?! – заорал один из работничков. Покрасневшая от злости мадам задрала нос и прибавила ходу. Колыхание усилилось. - Пирсон! – рявкнул один из конвоиров. – Опять нарываешься? Снова хочешь в хагридовы конюшни? Навоз за гиппогрифами убирать? - Не, не, гражданин начальник! Я чё? Я ничё! Я мою, - и в доказательство своих действий принялся с удвоенной энергией вазюкать тряпкой по стеклу. Палочек осуждённым никто, конечно же, не давал. Блейз ещё успел побродить среди книжных развалов, потом зашёл в аптеку. Приобрёл кое – что из ингредиентов. И отправил все покупки с эльфом домой. Малфой уже ждал его, нетерпеливо притопывая ногой. - Привет. Идём. Забини шёл за блондином. С оживлённой главной улицы они свернули в небольшой переулок. Полную противоположность Лютному. Тихий, чистенький. Здесь не было никаких лавочек и магазинов. Они миновали ряд аккуратных домиков, утопающих в зелени садов, и подошли к самому последнему. Малфой распахнул деревянную калитку, и по гравиевой дорожке они обошли довольно большой двухэтажный дом и оказались на большом дворе. Воздух звенел от крика и смеха полутора десятка детишек в возрасте от трёх до семи лет. Навстречу мужчинам уже спешила невысокая полненькая женщина с огненно – рыжими волосами. Блейз смотрел и не верил своим глазам. Драко Малфой целовал в щёку Молли Уизли. - Драко, дорогой! Добрый вечер. - Здравствуйте, Молли. Ну, как дела сегодня? - О, всё хорошо, милый, - женщина как – то странно посмотрела на итальянца, и тот в очередной раз подумал, что всех вокруг объединяет что – то общее, о чём ему не говорят. Белокурый вихрь налетел на блондина: - Папочка! Драко подхватил мальчишку на руки и подбросил в воздух. Тот завизжал от счастья. Поставив сына на землю, Малфой присел перед ним на корточки: - Как ты себя сегодня вёл? - Холошо. - С Флинтом не дрался? - Нет. Мы сели и поговолили по - муф… муз, - ребёнок горестно вздохнул. - Как взрослые дяди? – подсказала улыбающаяся Молли. - Да, - радостно закивал мальчишка. – Так велел сделать деда. Драко тем временем выгреб из карманов сына кучу камушков, веточек и стекляшек. - Скорпиус, у тебя опять полные карманы мусора. - Папа, ну как ты не понимаешь? Это очень нужно. - Дома этого добра полная коробка. Хорошо, - добавил Драко, видя, как скуксился сын, - можешь взять камень. Один. Мальчик выбрал белый камень в розовых разводах. - А теперь скажи: «До свидания» и пошли домой. - Пока, бабуля, - Скорпиус обернулся и помахал рукой. - Пока, дорогой! До завтра, - миссис Уизли оторвалась от распутывания кучи – малы, образовавшейся в песочнице. Оттуда уже слышался натужный басовитый рёв. Минут через пять мужчины с ребёнком снова оказались на Косой аллее. Сосредоточенно пыхтя, Скорпиус тянул отца в одном известном ему направлении. Конечная цель недолго оставалась тайной. - Пломбил, пломбил, пломбил, - как мантру повторял малыш. Они вошли в кафе «Фортескью». Драко усадил сына за столик и отрегулировал ножки стула по высоте. Официантка приняла у них заказ и принесла его практически в следующее мгновение. - По пол – ложки. Или опять придётся пить антипростудное, - сурово предупредил Драко сына и обернулся к Блейзу: - Ну, Забини, спрашивай. Тебя прямо распирает. Забини отодвинул чашку с горячим шоколадом, принесённую официанткой: - У меня в голове не укладывается, Малфой. Ты и эта предательница. Его возмущению не было предела. В следующее мгновение итальянец поразился тому, как изменилось лицо бывшего сокурсника. Слетела с лица благодушная улыбка, с которой он смотрел на Скорпиуса. Её сменил злой оскал. Теперь блондин напоминал хищника, защищающего своё логово. - Полегче на поворотах, Забини. Женщина, избавившая нас от моей «любимой», - Малфой изобразил кавычки, - тётушки, заслуживает уважения. Я и моя семья, мы многим обязаны Молли. Малфои умеют ценить добро, пусть и пришедшее с неожиданной стороны. Забини замолчал, шокированный столь резкой отповедью. Забыть, как Драко отзывался о рыжей семейке, учась в школе, было просто невозможно. В то время его стычки с Уизли – шестым постоянно обсуждались в гостиной Слизерина. Похоже, Британия изменилась гораздо сильнее, чем Блейзу показалось на первый взгляд. Они молча подождали, пока Скорпиус не доест свой десерт. Мелкий попытался выжать из отца разрешение на ещё одну порцию, но ничуть не расстроился из – за отказа. Он шёл вприпрыжку, едва поспевая за длинноногим Драко, крепко держался за руку и во всё горло распевал: - «S» - для плостоты, «Е» - для экстаза, «Х» - плосто, чтобы оставить след, Потому что это единственное, чего ты по – настоящему хочешь. (п/а: Nickelback «SEX», пер. Т. Андерсон, взято с «Амальгамы»). Драко закатил глаза и пробормотал: - Включать такое детям. Я его прибью. - Кого? – мгновенно отреагировал Блейз. Но Малфой, занятый шнурками сына, не ответил. Блондин подхватил мальчишку на руки, и они вошли в «Дырявый Котёл», чтобы из него уже выйти в маггловскую часть Лондона. Забини стянул с себя мантию, чтобы не привлекать лишнего внимания и мысленно похвалил себя за то, что не снял джинсы и рубашку. Они пересекли улицу и вошли в небольшой тупичок. Драко произнёс заклинание, отменяющее чары сокрытия. Из воздуха появился большой чёрный, явно очень дорогой маггловский автомобиль. Бьянка называла такие внедорожниками. - Скорпиус не переносит аппарацию. Тебе, Забини, придётся поехать с нами или аппарировать самостоятельно, - говоря всё это, Малфой усадил мальчика на заднее сиденье в специальное кресло. Пристегнул, подёргал, чтобы удостовериться, что всё нормально, и уселся за руль. Подумав, итальянец устроился рядом. Аппарировать, а потом торчать возле поттеровского дома не хотелось. Да и не ездил он ни разу на машинах. И, чего уж лукавить, было любопытно. Всю дорогу ему казалось, что в них вот – вот врежутся. Движение было просто сумасшедшим. И Забини не понимал, как Малфой ориентируется в этом бедламе. Держит руль, следит за движением и одновременно успевает что – то сказать сыну. Сзади вовсю надрывался Скорпиус. Благодаря открытым из – за жары окнам с его репертуаром могли ознакомиться водители и пассажиры соседних автомобилей. Забини уже раз сто пожалел, что согласился на поездку. Он вдруг вспомнил, что рядом с Гриммо есть небольшой уютный сквер, и он вполне мог посидеть там, в теньке на лавочке, ожидая Малфоя и его отпрыска. Наконец, всё закончилось. Малфой припарковался на обочине, и итальянец с облегчённым вздохом выбрался наружу. Никогда и никому он не признается, что это были самые жуткие полчаса в его жизни. Драко извлёк упирающегося ребёнка и запер машину. - Ну, Забини, вперёд. Отец и сын с одинаковым любопытством смотрели на итальянца. - Площадь Гриммо, двенадцать, - произнёс он, чувствуя на себе их насмешливые взгляды. Сначала ничего не происходило. Но вот маггловские дома дрогнули и поползли в разные стороны. Скорпиус завизжал от восторга и захлопал в ладоши. Какая – то маггла шарахнулась в сторону, явно не понимая, чему так радуется ребёнок. Через пару минут всё прекратилось, и Блейз снова узрел ненавистный готический особняк. Сильно изменившийся. Всё было в идеальном порядке. Окна больше не походили на подслеповатые глаза. Стекла, некогда мутные и будто прокопчённые, теперь сияли, отмытые до блеска. Так же, как и новенькая дверь с начищенными латунной ручкой и пупочкой звонка. И на крыльцо можно было ступить, не боясь провалиться. Или опереться на перила, не рискуя сверзиться на землю. Яркий сочный плющ обвивал стены до самой башенки на третьем этаже. Драко придержал рванувшегося вперёд сына и сделал приглашающий жест рукой Блейзу. Итальянец поднялся по ступеням и нажал на кнопку звонка. Он слышал, как внутри бодренько заиграл похоронный марш. Да, уж. Чувство юмора у Поттера осталось тем же. Рядом нетерпеливо вертелся Скорпиус. Как только дверь распахнулась, мальчишка шмыгнул внутрь и с индейским воплем исчез в глубине дома. На пороге стояла Грейнджер. Невероятно похорошевшая. Шоколадные волосы, завивающиеся тугими крупными кольцами, ниспадали почти до талии. Маггловский сарафан на тонких лямках подчёркивал хрупкие плечи и изящную грудь. Белые узкие ступни резко выделялись на тёмном полу. А ещё она была беременной. От слова «очень». В правой руке она держала зелёное яблоко. Левой упиралась в собственную поясницу, выпячивая и без того огромный живот. Она окинула итальянца взглядом зоолога, узревшего невиданную ранее тварюшку, и смачно откусила от фрукта здоровенный кусок. Пауза явно затягивалась. - Грейнджер, может уже впустишь? Или ты теперь Поттер? - Чемодан принёс? – ответила она вопросом на вопрос. - Что? – Забини удивлённо оглянулся на Малфоя. Тот стоял, расслаблено прислонившись к дверному косяку. На вопросительный взгляд Блейза индифферентно пожал плечами. Мол: «Беременная женщина. Что с неё возьмёшь?» - Чемодан с деньгами, говорю. За столько лет алиментов ого – го сколько набежало. Да ещё проценты. Блейз попытался придать своему лицу привычную маску высокомерия. В ответ на его потуги молодая женщина лишь фыркнула и, наконец, посторонилась, пропуская бывших сокурсников в дом. - Прошу. Гарри просил передать, что немного задержится. Небольшие проблемы на работе. - Можно подумать, что у Поттера когда – то было по-другому, - презрительно скривился Забини. - Да. В твоё отсутствие, Забини. Интонации, с которыми говорила бывшая гриффиндорка, до жути напоминали интонации профессора Снейпа, когда тот чихвостил учеников за взорванные котлы. Стараясь не показывать интереса, итальянец осматривался. Надо признать, что Поттер постарался, приводя дом в порядок. Исчезли тёмная прихожая и длинный узкий, точно макаронина, коридор. Не стало подставки для зонтов в виде лапы тролля. Исчезли непонятные закоулки. Большой элегантный холл с широкой изогнутой лестницей, ведущей на второй этаж. Начищенные тёмные полы. Обои больше не свисают неаппетитными клочьями. Теперь стены до середины человеческого роста отделаны резными деревянными панелями, а выше затянуты шёлком фисташкового цвета с едва заметной бежевой полоской. Следом за девушкой они вошли в не менее элегантную гостиную. Отделанную также в зелёных тонах, но уже с вкраплениями серебристого и синего цветов. Заполненную антикварной мебелью. Лёгкие белоснежные занавески слегка колыхались от ветерка, влетавшего через раскрытые настежь окна. Над камином, на самом почётном месте, в роскошной тяжёлой раме, висел портрет Вальпурги Блэк. - Рад вас видеть, миледи, - слегка поклонился Блейз. - Не взаимно, - отрезала женщина и скрылась за рамой. Гермиона жестом предложила слизеринцам сесть. Вдруг где – то что – то грохнуло, бабахнуло. И дом ощутимо тряхануло. - Опять, - закатила глаза девушка, продолжая спокойно грызть яблоко. Малфой стянул со стола номер «Ежедневного Пророка» и принялся разгадывать кроссворд на последней странице. Блейз не успел удивиться ни реакции Вальпурги на его появление, ни того, что Грейнджер и Малфой никак друг на друга не прореагировали. Когда – то их перепалки доставляли немало удовольствия. В комнату ввалилась странная процессия. Первым шёл злющий, аки Волдеморт после возрождения, Люциус Малфой. Знаменитая платиновая грива была донельзя взлохмачена и переливалась всеми цветами радуги. Лицо, руки, одежда, всё было измазано сажей. От сиятельного лорда отчётливо попахивало жареным. Следом плелась девчонка лет десяти – одиннадцати и ныла: - Дед. Ну, дееедаа. Ну, я же не специально. - Полюбуйся, что натворил твой ребёнок! – рявкнул лорд, разводя руки. Закончить гневную тираду он не успел. Блейз медленно поднимался на ноги. Он смотрел и не верил своим глазам. Замыкал шествие откровенно ржущий Северус Снейп. Абсолютно нормальный и на все сто живой. Итальянец ещё успел пробормотать: - Профессор? А в следующее мгновение пол прыгнул ему в лицо.