Должен

П/а: проходная такая главка получилась. Блейз, не теряя ни внутреннего, ни внешнего достоинства, вышел из камина. Лёгким небрежным движением палочки избавился от пары пылинок, приставших к подолу мантии. Следом, чихая и кашляя, и чуть ли не отплёвываясь, вывалилась Бьянка. Путешествия по каминам никогда не были её сильной стороной, и молодая женщина люто ненавидела этот способ перемещения в пространстве, предпочитая ему, да и всем другим, полёты на метле. Куда интереснее нестись в небе и чувствовать, как за спиной развеваются волосы. Слышать свист вспарываемого воздуха, при входе в крутое пике. Или штопором уходить к земле. И проделывать кучу других фигур высшего пилотажа. - Ведьма я или рядом проходила? – отвечала хохочущая Бьянка на молчаливое «фи» свекрови. Не должно потомственной аристократке вести себя, как плебейка. Походка необходима степенная, движения – плавные. И минимум эмоций на лице. - Лежать варёной картошкой и не отсвечивать, - резюмировала однажды молодая леди Забини. Входя, Блейз уже приготовился было к разноголосому шуму, но в доме царила блаженная тишина. Поттер ждал их, стоя в центре гостиной. Одетый в дорогущий маггловский костюм. Шёлковые пиджак и брюки, тёмно – серого цвета с лёгким отливом. Белоснежная рубашка, идеальный «Полувиндзор», а в школе у Поттера галстук вечно сбивался на сторону и вообще напоминал петлю висельника. Всё известных маггловских брендов. Блейз, ценящий и знающий толк в моде, даже маггловской (с кем только не приходится иметь дело во время работы), мгновенно оценил и покрой, и качество ткани, и возможную стоимость работы. Мысленно присвистнул, внешне оставаясь, впрочем, совершенно бесстрастным. На миг в голове мелькнула безумная идея: - Если это ради нас, Поттер, то не стоило и стараться. На лице героя отразилось искреннее недоумение. Бьянка поспешила сгладить неловкую ситуацию с присущей ей непосредственностью: - Вау, Гарри! Да ты красавчик! Как представлю вас рядом с Драко, так слюни текут. Поттер рассмеялся и дёрнулся было запустить пальцы в свою идеальную укладку, но вовремя одумался. По – видимому, он не только причесался, но и воспользовался каким – то средством. А не просто провёл пятернёй по шевелюре, как некогда делал. - И куда ты такой красивый? – Бьянке вечно нужно было всё знать. Издержки (или достоинства) профессии. - На Даунинг – стрит. Кстати, там будет кое – кто из итальянцев. Может что – нибудь передать? Бьянка отрицательно мотнула головой, от чего её грива на миг взметнулась в воздух. Сам Блейз слегка поджал губы, а потом соизволил заметить: - Благодарю, Поттер, но со своей работой я способен справиться самостоятельно. Не думаю, что ты способен вникнуть во все тонкости, что приходится изучать мне. Забини намекал на расхожую в свете шутку о том, что авроры, вынужденные помнить о постоянной бдительности, и танец маленьких лебедей Чайковского способны принять за ритуальные пляски шаманов севера. А всё из – за того, что именно так случилось лет сорок назад с небезызвестным Аластором Грюмом. В тот раз четыре нетрезвые магглы решили этим танцем развлечь себя и прохожих в одном из маггловских скверов. Дело происходило ночью, а девицы, видимо для полноты ощущений, всё действо проводили, раздевшись догола. Аккомпанементом служило их собственное пение, из – за воздействия алкоголя, превратившееся в жуткое завывание. Его старый параноик принял за катрены тёмного заклинания на неизвестном языке и со всей дури шарахнул по идиоткам ступефаями. Скандал разразился знатный. Ситуация усугубилась тем, что танцорки оказались иностранными подданными. Дело кое – как разрулили, замяли. Магглам подправили память. Грюма отправили в Мунго на обследование и заставили прослушать курс лекций о современной и классической маггловской культуре. А Поттер, хоть и служил в Отделе Тайн, но базовую аврорскую подготовку в своё время обязан был пройти. Брюнет прекрасно понял намёк бывшего любовника. Усмехнулся и пожал плечами: - Куда уж нам. Постоянная бдительность. Он потешно повращал глазами, напоминая о волшебном глазе Грюма. Бьянка хихикнула. Из камина, тем временем, выплыл последний чемодан, отправленный из особняка Забини тамошними эльфами. Поттер немедленно вызвал Кричера и отдал ему наказ заняться багажом гостей. Домовик, важно задрав нос, отлевитировал поклажу на второй этаж. - Для вас приготовлена отдельная комната под башней. Со своей ванной. - Мне нужна отдельная, - мгновенно отреагировал Блейз. - Ванная? – иронично изогнул бровь Поттер. - Спальня."И нечего строить из себя остроумного", - мысленно добавил Блейз. - Извини, Забини, - в голосе Поттера не было и намёка на сожаление. – Я осведомлён, что вы с супругой живёте в разных апартаментах. В этом доме так не принято. И это единственная свободная комната. Это всё – таки городской особняк, а не Малфой – мэнор. - Есть ещё что – то, что принято или не принято в этом доме, о чём мы должны знать? – язвительно поинтересовался итальянец. Он почувствовал лёгкое прикосновение обеспокоенной жены. Но упрямо вздёрнул подбородок, цепляя на лицо одну из самых своих надменных масок. Всем своим видом давая понять, что какие – то там полукровки ему не указ. И будь Поттер хоть сам Мерлин во плоти, правила его не для потомственных чистокровных аристократов писаны. А отказать в проведении ритуала не сможет. Сам заинтересован в том, чтобы побыстрее всё кончилось. Да и вечное стремление помогать всем подряд никуда не делось. Поттер с интересом просмотрел представление от начала и до конца, спокойно сунул руки в карманы, пожал плечами: - Да, в общем – то никаких. Кроме лаборатории Северуса и личных спален можете заходить в любое помещение. Библиотеку я для вас открыл. Кричеру дано распоряжение выполнять любые ваши поручения. В пределах разумного разумеется. Дома, кстати, никого нет. Брюнет хотел ещё что – то добавить, но послышался звук открываемой двери, а следом зацокали каблуки. - Гарри, нам пора. Машина ждёт, - в гостиной появилась Астория, затянутая в очередной маггловский наряд. Белокурые волосы собраны в высокий гладкий «конский» хвост. Блондинка кивнула Блейзу в знак приветствия. Скользнула мимолётным взглядом по Бьянке. В слюнявых дамских романах про такие моменты пишут, что между главными героями проскочила искра, или в животах бабочки запорхали. Здесь и сейчас гром не громыхнул, и Блейз сильно сомневался в наличии чешуекрылых в организмах жены и Гринграсс. Но воздух в комнате как – будто внезапно приобрёл киселеобразное состояние, при котором очень трудно двигаться. Иначе, почему движения Бьянки, обычно резкие и порывистые, вдруг стали такими плавно – кошачьими, а в уголках пухлых губ поселилась лёгкая кокетливая полуулыбка. Забини смотрел на жену так, словно видел её впервые. Глаза её зелёные засверкали как – то по – особенному. И как – будто исчезла мальчишеская угловатость, уступая место женственности. Она запустила пальцы в волосы, проводя ими сверху – вниз, отбрасывая свою непокорную шевелюру за спину. Слегка повела округлым смуглым плечиком. Итальянец вдруг понял, что его жена - необыкновенно сексуальная женщина. «Был бы ты голубоглазой блондинкой», - всплывали в голове её слова. Забини перевёл взгляд на Асторию. Та стояла, гордо вздёрнув хорошенький носик. Сравнивать этих двух женщин всё равно, что сравнивать «Мону Лизу» и детские каракули. Гринграсс была безупречна. Во всём. Платье, причёска, макияж. Само совершенство. Она напоминала незабвенную Нарциссу Малфой. Не зря та слыла в своё время красивейшей женщиной магической Британии. У Астории были все шансы переплюнуть эту леди. А Бьянка… Эти вечные джинсы, едва держащиеся на узких худых бёдрах. Слегка потёртые сандалии, больше подходящие для прогулок по курортному городку, нежели по Лондону. Невразумительная полоска ткани под названием «бандо», прикрывающая то место, где согласно учебнику анатомии должна находиться грудь. Впрочем Бьянка никогда не переживала по поводу своей фигуры. У неё вообще отсутствовали какие – либо комплексы, что она и демонстрировала в данный момент, открыто флиртуя с блондинкой. Блейз мысленно зааплодировал надменной физиономии Гринграсс. Будет забавно наблюдать за жалкими потугами жены в попытках закадрить Асторию. Ещё забавнее будет увидеть, как слизеринка отошьёт Бьянку. Поттер благополучно пропустил всю мизансцену, отдавая последние распоряжения Кричеру относительно гостей и ужина. - Астория, нам пора. О! – внезапно спохватился брюнет, видимо вспоминая о своих обязанностях хозяина. – Я забыл вас представить. Бьянка, это Астория Гринграсс. Мой личный помощник и секретарь. Мой ангел - хранитель, - Гринграсс фыркнула. – Асти, это Бьянка Забини. Супруга Блейза. - Поттер, - Блейз отвлёк Гарри от расшаркиваний. – Нам нужно сходить в банк. Сам знаешь зачем. И чем быстрее, тем лучше. Я не собираюсь торчать в твоём доме до конца жизни. - Мне бы тоже этого не хотелось, - пробормотал Герой. - Что? - Я говорю, что у меня есть сегодня «окно» в расписании. Астория? Блондинка кивнула: - С двух до четырёх. - Вот и отлично. В два у Гринготтса, - Поттер подхватил с дивана сумку с ноутбуком. – Обживайтесь, - кивнул он напоследок супругам. *** Комната, которую им выделил Поттер, казалась тёмной и неуютной. Может из – за того, что окна выходили на север, а может из – за того, что в ней действительно никто и никогда не жил и не заходил, за исключением домовиков. Именно здесь ночевал Блейз после войны. В то время это была единственная мало – мальски приличная спальня в доме. Когда – то она принадлежала Регулусу Блэку. А для Кричера Регулус был чем – то вроде Мерлина и всех четырёх основателей вместе взятых. Вот и заботился домовик, как мог, о вещах своего пропавшего хозяина. И даже сейчас, несмотря на ремонт и новую мебель, комната была абсолютно слизеринской. Многие из вещей Регулуса остались на своих местах. Флаги и плакаты на стенах. А на каминной полке множество фотографий. Почти на каждой был изображён худой черноволосый подросток. Бывший хозяин этой комнаты. Блейз внимательно рассмотрел все снимки, но ничего нового не увидел. Все эти изображения уже были здесь двенадцать лет назад. В комнате с хлопком появился домовик. Низко склонился: - Тилли пришёл разложить вещи господина и госпожи. Эльф уставился на Забини своими огромными глазищами, ожидая разрешения. - Поживее! Тилли опрометью бросился к чемоданам, а Блейз вышел из комнаты, не желая смотреть на возню домовика. Бьянка обнаружилась в библиотеке. Она в какой – то восторженной прострации бродила между стеллажей и периодически благоговейно касалась корешков книг. Молодая женщина обернулась, услышав звук шагов. - Блейз, это просто потрясающе. Я не собираюсь выходить отсюда ближайшие несколько дней. - Разобьёшь палаточный лагерь? – усмехнулся Забини. - Ой, да ладно! – махнула рукой Бьянка. – Ты же знаешь, что блэковская библиотека одна из самых лучших в Европе. И уступает только библиотекам Хогвартса и Дурмстранга. А такого количества трудов по тёмной и кровной магии, как здесь, нет даже там. А к некоторым книгам я даже притронуться не могу. Изумительно. К слову о кровной магии. Было бы неплохо узнать всё то, что случилось после отъезда Блейза из Британии. Очевидно, что он произнёс последнюю фразу вслух, потому что жена сказала: - Так поговори об этом с леди Блэк. Я только что болтала с ней. Очень милая старушка. Блейз моргнул. Вальпурга могла быть какой угодно, но только не милой старушкой. Ей больше подходило определение «старая карга». Он уже собирался выйти, когда вспомнил, что хотел задать жене кое – какой вопрос. - Кстати, что это было? - Где? – девушка оторвалась от изучения древнего фолианта. - В гостиной. - А что там было? Забини почувствовал, что злится. Он ненавидел, когда жена начинала прикидываться ничего не понимающей дурочкой. Бьянка об этом знала и в свою очередь обожала доводить этим мужа до белого каления. Вот и сейчас глаза невинные – невинные, точно у мошенника, схваченного за руку. И личико такое вопросительно – обиженное. - Какого дементора ты пялилась на Гринграсс? - Ревнуешь? – хихикнула брюнетка. Блейз презрительно фыркнул. Вот ещё! Никогда в жизни он не унизит себя этой пародией на чувства. Да и было бы кого ревновать. Не дождавшись ответа, Бьянка развела руками: - Ну, извини. В следующий раз буду стоять, опустив очи долу. Раскаявшейся она при этом совершенно не выглядела. Бьянка вернулась к чтению, давая понять, что разговор окончен. Блейз мысленно скормил её дементору, пожалев тёмное создание. Ибо яду в ней хватило бы на всех стражников Азкабана. И почему он решил, что его жена красива и желанна. Разве только для того, кто любит обниматься с кактусом. Гринграсс к таковым точно не относится. Даже если блондинка бисексуальна, что вряд ли, на Бьянку она точно не глянет. Слишком уж разные. Мужчина хихикнул, представляя обиженное отказом Астории лицо жены. Определенно, его ждут забавные дни. Если бы ещё не Поттер. *** До двух оставалась ещё масса времени, и Блейз решился - таки на разговор с Вальпургой. Но его ждало разочарование. Старуха спала. Или виртуозно делала вид. Он постучал по раме костяшками пальцев. В ответ леди Блэк издала особо «мелодичный» присвист. Мегера. Он отвернулся и тут же наткнулся на генеалогическое древо. Ну, хоть что – то. Блейз лениво скользил взглядом по именам и датам, вспоминая, как совсем недавно изучал своё – собственное. Он ничуть не удивился, увидев имя Поттера, связанное супружеской веткой с Драко. И от их имён отходили три ростка с именами: Евангелина, Скорпиус Гиперион и Катарина. Яркие настолько, насколько бледным был листок с именем старшей девочки на забиневском гобелене. Над детскими именами, как и над именами Поттера и Драко, сияли крохотные золотые короны. Знак того, что это наследники своих родов. Ну, с Героем и Малфоем – младшим всё ясно – понятно. Как и со Скорпиусом. Если учесть его абсолютную похожесть на старших блондинов. А девчонки? Если одна должна продолжить род Поттеров, то вторая какой? - Блэки, - раздался скрипучий голос. Блейз резко обернулся. Вальпурга внимательно смотрела на него. Она поднялась с кресла и подошла ближе. На поясе сверкнули изящные ножны. - У вас, молодой человек, отвратительная привычка: болтать в то время, когда присутствующие хотят вздремнуть. - Вы – портрет. Какая вам разница? – огрызнулся итальянец. Он знал о своей привычке размышлять вслух, но ничего не мог с этим поделать. Ему действительно так думалось легче. - И невоспитанный. Блейз, уже в который раз за последние дни, одёрнул себя. Если он хочет получить ответы, то должен вести себя, как можно корректнее. Леди Блэк могла взорваться от любого пустяка. - Прошу прощения, миледи. - Так – то лучше, - женщина снова уселась в своё кресло и расправила тяжёлые складки мантии. – Хотя раскаяния в твоём голосе ни на грош. Забини плотнее сжал зубы. Если эта старуха сейчас заставит его отбивать покаянные поклоны в землю, то он сразу уйдёт. Неприятно, конечно, но он может узнать всё у кого – нибудь другого. Вон, хоть у Грейнджер. Она ещё в школе любила осчастливить окружающих тем, что в библиотеке вычитала. - Можете спрашивать, молодой человек, - смилостивилась Вальпурга. Блейзу показалось, что он ослышался. Мысли заметались. Вопросов была масса. И он не знал, с какого лучше начать, чтобы постепенно выудить у Вальпурги всё, о чём Забини хотел знать. Леди Блэк, видя его замешательство, рассмеялась каркающим смехом. - Можешь задавать любой вопрос. Гарри не запретил мне информировать тебя. - А если бы запретил? Старуха бросила на него красноречивый взгляд. Блейзу оставалось только головой покрутить. Чтобы леди Блэк кого – то послушалась? Бред. Для этого нужно быть самим Мерлином, да и то не факт, что женщина примет его слова к сведению. - Мистер Поттер вернул в этот дом жизнь. - И приволок грязнокровку. Или чистота крови для Блэков теперь пустой звук? Вальпурга улыбнулась ему, как слабоумному. - К Блэкам юная леди Малфой – Принц, слава Мерлину, никакого отношения не имеет. И я бы посоветовала вам, мистер Забини, вспомнить за кем она замужем. Ибо Блэки ценят не только чистоту, но и силу. Блейз снова обратил своё внимание на древо. К той его части, что показывала Малфоев. Веточка, соединяющая имена Люциуса и Нарциссы, была переломлена. Полный магический и юридический разрыв. Теперь рядом с его именем значились имена Грейнджер и Снейпа. Пардон. Принца. Сочные листочки с именами дочерей. И почка, которой ещё предстояло лопнуть, являя миру новую жизнь. И если гобелен не врал, а гобелены никогда не врут, этот ребёнок был общим для Люциуса и Северуса. Блейз присвистнул совершенно по плебейски. Для этого требовался неслабый ритуал. И сил у женщины, вынашивающей ребёнка, должно быть очень и очень много, дабы вынести сдвоенную магию мужчин на протяжении всех девяти месяцев беременности. Тем более таких сильных, как Малфой-старший и зельевар. Забини вспомнил, как в школе называли Грейнджер. «Зубрила» и «заучка». Вот только она никогда ничего не зубрила в прямом смысле этого слова. Предполагалось, что чистокровным учёба должна даваться легче. Взять ту же Панси. Она всегда была умненькой, хоть и производила впечатление круглой идиотки, помешанной на нарядах и Малфое-младшем. Да и кто в Слизерине не носил маски? Чистокровная, но даже ей для понимания некоторых вещей требовалось время. Тогда как Грейнджер всё давалось легко. Пожалуй, даже пугающе легко. Многие чистокровные, уповая на силу крови, пренебрегали теорией. Грейнджер не просто учила, она вникала. Практика, подкреплённая мощной теоретической базой, давала сногсшибательный эффект. Блейз помнил, как она колдовала на уроках и экзаменах, неизменно вызывая восторг у преподавателей и оставляя далеко позади других студентов. И не будем сейчас о Крэббе с Гойлом. На них магия-матушка отдохнула по полной. Блейз знал, что Флитвик год за годом предлагал ей перейти на его факультет, но Грейнджер неизменно отказывалась. Конечно! Кто-то же должен был присматривать за героическими изысками Поттера. Все шесть лет до войны она неизменно оказывалась в пятёрке лучших по успеваемости. Идя ноздря в ноздрю с Драко и лишь немногим уступая ему в зельях. И только потому, что с Малфоем-младшим с детства, да и на каникулах, занимался Снейп. А Грейнджер этой возможности была лишена. И если с Поттером Драко воевал по каким-то мутным и неясным причинам, выросшим из детской обиды, то с Грейнджер это была настоящая битва интеллектов. На школьном уровне, разумеется. Самое смешное заключалось в том, что гриффиндорка ни о чём даже не догадывалась. Она просто училась. Так, как могла. Доводя Драко своими успехами до белого каления, а через него и Люциуса, который привык, что семья Малфоев неизменно всегда и во всём лучшая во всей (пардон за тавтологию) магической Британии. Самая богатая семья. Самая красивая хозяйка мэнора. Самый умный наследник. Ха! Мордреда с два! Наследник оказался не самым умным. Прекрасная леди теперь красовалась в арестантской робе. А та, на которую лорд Малфой без малого двадцать лет назад смотрел, как на грязь под своими щёгольскими сапогами, лежит теперь в его постели. Носит его ребёнка и откликается на титул леди Малфой-Принц. Судьба – та ещё стёбщица. Блейз сморщился, как от дурного запаха. Очередное мерзкое маггловское словечко, притащенное Бьянкой. Неизменным оставалось лишь благосостояние Малфоев. После войны Люциус ужом крутился, но смог сохранить капиталы семьи. Не без заступничества Поттера, конечно. Но поговаривали, что сиятельный лорд не гнушается вести бизнес с магглами. Может и бред, но дыма без огня, как известно, не бывает. Блейз одёрнул себя, поняв, что в размышлениях свернул не в ту сторону. - Евангелина с рождения Блэк. По фамилии, статусу и крови, - в полной тишине вновь раздался голос Вальпурги. - Но как? – у итальянца не укладывалось это в голове. - Мальчишка умирал. Я, как могла, разорвала его связь с тобой и перекинула её на этот дом. Забини понимающе кивнул. Такое в принципе могло сработать. Дома чистокровных напоены магией предыдущих поколений, готовой поддержать нынешних владельцев. Беда заключалась в том, что в Поттере было слишком мало крови Блэков, иначе он вполне смог бы выходить беременность без привязки к другому магу. - На своих ресурсах парень долго не продержался бы. Дом помогал ему, но этого было мало. Им требовался ритуал. Как можно более простой и действенный. Мне – наследник. Равноценный обмен. Не правда ли? Без моей помощи они потеряли бы время на поиски. А с ним и парня, и ребёнка. Теперь Гарри исполняет обязанности регента рода, пока Ева не станет совершеннолетней и не вступит в свои права. Да, уж. Ублюдку действительно повезло унаследовать этот особняк и портрет матери своего блохастого крёстного в придачу. Если бы не она, гнить бы сейчас Герою в могилке. - И вас не беспокоит, что дочь нечистокровного, пусть и Героя, продолжит древнейший и благороднейший род? – насмешливо поинтересовался Блейз. Старуха вдруг резко выпрямилась, расправила плечи. Лицо её исказилось от нестерпимой надменности. Куда там маггловской королеве с её вечно кисло поджатыми губами. На миг Забини показалось, что она завизжит, как в былые времена. Но Вальпурга заговорила совершенно спокойно. Каждое слово падало, точно булыжник на крышку гроба. - Что ты знаешь о благородстве, мальчик? Сын женщины, забывшей о чувстве собственного достоинства. Заботящейся лишь о насыщении плотского голода и набивании мошны. Не гнушающейся при этом самых грязных приёмов. Ты, отказавшийся от собственной крови и плоти. Ты, который берёт, ничего не давая взамен. Мелочный, трусливый, двуличный сплетник. Не видящий и не слышащий никого и ничего вокруг, кроме самого себя. Не знающий и не желающий знать, что есть любовь. Так ответь: что ты знаешь о благородстве? Старуха умолкла. В абсолютной тишине раздались одиночные хлопки. Блейз обернулся. В дверном проёме стояла Бьянка. Судя по всему, она слышала весь разговор. От первого до последнего слова. - Браво! Не каждый день услышишь такую точную характеристику себя любимого. Не правда ли, дорогой? Миледи, - итальянка отвесила Вальпурге вполне церемонный поклон, который в сочетании с её маггловским нарядом мог показаться нелепым и неуместным. Но не казался ни тем, ни другим.