Должен

Сейчас… Поттер стонал и подавался навстречу Блейзу так, будто это был его первый секс за последние двенадцать лет. «Малфой его совсем не удовлетворяет что ли?» - мелькнуло в голове. Блейз даже ощутил нечто вроде гордости из-за того, что это он послужил причиной проявления столь бурных эмоций у Спасителя. Итальянец снизошёл до поцелуя, и Гарри с благодарным стоном впился в его губы. Блейз позволил ласкать себя, и Поттер набросился на него с небывалым пылом. Блейз почти забыл, как это – заниматься сексом с мужчинами в целом, и с Поттером - в частности. Герой не лежал бревном, как Бьянка. Не нужно было осторожничать и нежничать. Брюнет позволял делать с собой всё, что угодно. Забини крутил любовника, как куклу, наслаждаясь своей властью над этим сильным, но податливым телом. Совершенно не испытывая жалости. Жестко, оставляя следы от пальцев и зубов. Испытывая при этом злорадное удовлетворение: «Полюбуйся, Малфой, какая шлюха твой муженёк». Итальянец сделал особенно резкий выпад, входя в Поттера по самые яйца. Внутри было горячо и тесно. Совсем, как в первый раз. Гарри прильнул к Блейзу. Его лицо исказилось от какого-то мучительно-болезненного наслаждения. И лихорадочный шёпот постепенно переходил на крик: - Блейз… Блейз… Блейз! Ретроспектива. За несколько дней до… Блейз готов был рвать и метать. И начать ему хотелось с этих мордредовых гоблинов и их банка. Только что проведённую проверку Забини полагал фарсом и издевательством. Зеленокожие нелюди, гнусно ухмыляясь, заявили, что передача остатков магии займёт неделю, не меньше. Неделю! Блейзу хотелось выть, как оборотень на луну. Целых семь дней терпеть Поттера и его чокнутую семейку. Как будто мало проживания в одном доме. Но, нет. Нужно, как можно чаще находиться рядом. В идеале – держаться за руки. Как влюблённые хаффлпафцы-отличники за теплицами мадам Спраут, мать их! Гоблины, конечно, упомянули способ, позволяющий разобраться с ситуацией в один присест, но ведь Поттер – верный супруг. И ни за что не согласится. - Ненавижу Гринготтс. Вечно там мёрзну. Блейз с неудовольствием покосился на Героя. Тот стоял, запрокинув голову и с наслаждением подставляя лицо раскалённым солнечным лучам. Хорош, нечего сказать. - Предлагаю покончить со всем здесь и сейчас. В «Дырявом котле» можно снять комнату. Гарри уставился на Забини так, будто тот был новым воплощением Мерлина. - Прости? - Поттер, ты совсем тупой? Как с такой соображалкой ты стал главным аналитиком? По блату? Ни тебе, ни тем более мне, эта неделя нахер не нужна. Трахнемся и разойдёмся. Поттер от души заржал. Две прогуливающиеся дамочки, привлечённые его смехом, принялись оживлённо шептаться, обсуждая красивого брюнета в дорогой одежде. Отсмеявшись, Спаситель покачал головой: - Ты забавный, Забини. Насвистывая, он легко сбежал по ступеням и затерялся в летней нарядной толпе. Блейз с досады сплюнул, напрочь позабыв о манерах. Возвращаться в особняк не хотелось категорически, и он решил прогуляться. Рабочий день заканчивался, и улица заполнялась праздношатающимися. Министерские секретарши, старающиеся перещеголять друг друга, опустошали модные лавки, скупая всё подряд, лишь бы со скидкой. Пабы были полны любителями пропустить стаканчик-другой и обсудить в непринуждённой обстановке последний квиддичный матч. И не факт, что после обсуждения обстановка будет оставаться всё такой же непринуждённой. По центру аллеи степенно шествовал аврорский патруль, цепко следя за окружающими и вселяя в добропорядочных граждан уверенность не только в завтрашнем, но и, чем Мордред не шутит, в послезавтрашнем дне. Паркинсон выскочила из толпы, как Пивз из стены, и затарахтела в своей излюбленной манере: - А я смотрю ты или не ты. Говорю своему: «Давай подойдём. Поздороваемся», а он упёрся, как гиппогриф. Гриффиндорец, что ты хочешь? Асти говорила, что ты приехал. И с женой. Я хочу с ней познакомиться. Где ты остановился? У себя? Блейз кое-как вклинился в эту искромётную словесную очередь: - Во-первых, здравствуй. - О, извини. Привет, - она расцеловала его в обе щеки. Итальянец стоически вытерпел объятия. - Ты отлично выглядишь. - Благодарю, - Панси всегда обожала комплименты и принимала их с удовольствием. Неимоверно похудевшая брюнетка и впрямь была хороша. А короткая озорная стрижка делала её похожей на мальчишку. Невероятно сексуального мальчишку. Не сказать, что Забини был безумно рад видеть бывшую сокурсницу, но ему хотелось поговорить с кем-то из своих. Слизеринцев. А Панси умела слушать. И не болтать, если попросить хорошенько, конечно. - Присядем? – предложил он. - Да, - девушка привстала на цыпочки, выискивая кого-то взглядом. Не найдя, она снова обратилась к итальянцу: - К Фортескью? - Пожалуй. Слизеринцы заняли единственный свободный столик на летней веранде. Воздух звенел от детского смеха и громких голосов. Официантки без устали сновали между столиков. Одна из них принесла новым посетителям меню, от изучения которого бывшие сокурсники оторвались, когда рядом кто-то появился. Блейз взглянул на подошедшего. Лонгботтом был увешан пакетами и свёртками, как майское дерево – лентами. Последний раз Забини видел его непосредственно в день битвы за Хогвартс. С тех пор убийца Нагайны вытянулся ещё больше, повзрослел и заматерел. Раздался в плечах. И, если судить по выгоревшим волосам и густому загару, много времени проводит на открытом воздухе. Причём не под английским небом. - Лонгботтом, не видишь? Тут занято! – рявкнул Блейз. Сработал извечный слизеринский инстинкт: увидел гриффа – нахами. Лонгботтом обратил на него внимания не больше, чем на раздавленного флобберчервя. Он с какой-то ненавистью плюхнул многочисленные покупки на стул и скрестил руки на груди. Прямо памятник Северусу Снейпу во плоти. - Милая, почему я опять должен носиться кентавром, разыскивая тебя? Блейз забыл, как дышать. Панси поднялась и прижалась к гриффиндорцу, целуя его в уголок губ. Тот, не стесняясь окружающих, страстно вернул ей поцелуй, стискивая в объятиях. Они кое-как разлепились. Панси довольно неизящно плюхнулась на стул. На скулах Лонгботтома сквозь загар пробивался жгучий румянец. - Я… мне… извините, - он резво рванул в ту сторону кафе, где располагались неприметные двери с надписями «М» и «Ж». Брюнетка лениво обмахивалась салфеткой: - Нев только вчера вернулся из командировки. Мы месяц не виделись. Сам понимаешь. Блейз моргнул. Раз, другой. А он-то полагал, что события прошедших дней напрочь отучили его удивляться. Наивный. - Ты и… Лонгботтом? Он же собирался жениться на этой полоумной. Как её? - Лавгуд, - подсказала Панси. – Она, конечно, ничего, но слишком уж улетевшая. А некоторым мужчинам мало шныряния по кустам в поисках мозгошмыгов. По возвращении домой им хочется получить горячий ужин и не менее горячий поцелуй, а не очередную лекцию о нарглах. Впрочем, она нашла себе единомышленника. Такого же улетевшего на всю голову. Некто Рольф Скамандер. Они даже умудрились состряпать парочку отпрысков. Видать родители Империо наложили. Иначе эти двое так и не сподобились бы, носясь непонятно где. - А ты? - А что я? – пожала плечами Панси. – Как оказалось, бесшабашным вечеринкам в компании старшей Гринграсс и Дэвис я предпочитаю семейные посиделки у камина. Забини прекрасно помнил старшую сестру Астории. Насколько Асти была чопорной и застёгнутой на все пуговицы, настолько Дафна – абсолютно неуправляемой и распущенной. На старших курсах недели не проходило, чтобы декан не вызвал их родителей в школу, чтобы сообщить об очередной выходке старшей дочери и одновременно воздать должное успехам младшей. На седьмом курсе, понимая, что война неизбежна и неясно, кто выиграет, многие студенты, как с цепи сорвались. Блейз знал, что на других факультетах веселье было под запретом. Более того – Снейп лично накладывал по вечерам запирающие чары на выходы из гостиных, снимаемые только утром. За что был истово ненавидим. Это уж потом стало понятно, что таким образом он защищал учеников от возможных неприятностей в виде отработок у Кэрроу. А вот в Слизерине вечеринки шли одна за другой. И каждая следующая по разнузданности и количеству алкоголя на голову превосходила предыдущую. Блейз никогда эти собрания не посещал. Отчасти из-за брезгливости. Отчасти из-за боязни, что обо всём узнает Герой, и не видать Забини и его матери свободы после войны. А вот Панси и Дафна отрывались по полной. Правда у Паркинсон хватило ума не сигать из одной койки в другую, как это делала Гринграсс-старшая. Причём делала с большим удовольствием, не скрывая своих приключений. Все старшекурсники знали – хочешь сбросить напряжение, сходи к Дафне. Один Мерлин знает, чего стоило Астории, с её гордостью, пережить распутство сестры. Гринграссы были достаточно древним родом, но не слишком богатым. Лорд Гринграсс не мог дать за дочерьми щедрое приданое. И если для старшей вопрос о замужестве не стоял принципиально, то шансы на приличную партию для младшей снижались ещё и из-за довеска в виде той самой старшей сестры. Кому захочется иметь в семье высокородную шлюху? - Но… - Вот только не начинай, - от благодушного настроения Панси не осталось и следа. – «Как ты могла?», «Это же грифф!». Это не помешало тебе в своё время пользовать Поттера. И, предвосхищая твой следующий вопрос, нет. Я не использую Невилла. Возможно поначалу так и было, но сейчас… Хочешь - верь, хочешь – не верь, но я люблю его. Блейз потёр ноющие виски: - Бред. Панси снова безразлично пожала плечами. Она вдруг наклонилась к итальянцу близко-близко и понизила голос до интимного шёпота: - Знал бы ты, какой у него член, и что он им вытворяет. - Мерлин, упаси, - в ужасе открестился итальянец. Девушка звонко расхохоталась. - Над чем смеётесь? – вернулся Лонгботтом. Чмокнув Панси, он уселся рядом и потянул к себе меню. - Я рассказывала о причинах, побудивших меня связаться с тобой, - облокотившись о стол, Паркинсон мечтательно улыбалась. Вспоминала, видимо, пресловутый член Лонгботтома. - Не думаю, что Забини хочет быть настолько в курсе нашей личной жизни, - сухо заметил бывший гриффиндорец, взмахом руки подзывая официантку. Сделав заказ, Блейз откинулся на спинку стула: - Итак, Лонгботтом. Чем ты занимаешься? - Можешь не изображать вежливость, Забини. Тебе не идёт. Хм. Бывший гриффиндорский тюфяк отрастил зубы и научился вырабатывать яд? Влияние Панси, не иначе. - Невилл – основой поставщик в Британию редких растений для зелий и ритуалов. У его фирмы филиалы по всему миру, - вмешалась брюнетка. - У нашей фирмы, - поправил её Лонгботтом. А в голове Блейза моментально выстроилась логическая цепочка: Лонгботтом привозит траву – кто-то варит зелье – зельем кого-то травят – Панси вскрывает труп. Прямо круговорот Лонгботтомов в природе. Тут Забини заметил отсутствие у парочки обручальных колец. Лишь на запястьях тускло сияли помолвочные браслеты-татуировки, которые исчезнут в момент заключения брака. - Вы не женаты? – вырвалось у итальянца помимо воли. - Нет, - уже в который раз с момента встречи пожала плечами Панси. – Всё как-то недосуг. То у Невилла очередная командировка, то у меня внеочередной труп. Но чувствую, что ба скоро нас дожмёт. Ба – это, стало быть, Августа Лонгботтом. Железная леди. Яркая представительница старой аристократии. Женщина, надравшая когда-то задницу не одному Пожирателю. К мнению которой не гнушается прислушиваться сам Господин Министр. Итальянец кисло ковырялся в растаявшем мороженом, наблюдая, как флиртуют Панси и Лонгботтом. Кормят друг друга с ложечки и поминутно целуются. Дескать, у Паркинсон замёрзли губы и их срочно нужно согреть. За соседним столиком две пожилые матроны шёпотом (слышала вся веранда) умилялись влюблённой парочке и строили предположения относительно даты свадьбы. Разочарование. Вот что он испытывал по отношению к Панси. Да и не только к ней. *** - Итак? – Изабелла внимательно смотрела на сына. – Чем ты меня порадуешь? - Радовать нечем, мама. Блейз в подробностях рассказал о визите в банк. Глядя в одну точку, женщина барабанила пальцами по подлокотнику кресла. Ногти неприятно цокали по дереву. - Какая она? - Кто? Изабелла бросила на него неприятный взгляд: - Девочка. Мужчина хмыкнул и рассказал всё, что увидел. Он замолк, изучая болезненно сморщившееся лицо матери. Блейз примерно представлял, какие мысли её сейчас обуревают. Отказавшись от Поттера и ребёнка, они упустили возможность запустить руки в сейфы Блэков, битком набитые золотом, артефактами и драгоценными фолиантами. И не будем забывать о самих Поттерах. До Блэков, конечно, далеко, но золото лишним не бывает. Зная амбиции матери в финансовых вопросах, мужчина понимал, что все события стали для неё настоящим ударом. А если учесть ещё и неудавшуюся охоту на отца Бьянки, то предприимчивая итальянка пережила грандиозный провал. Она подошла к гобелену и коснулась листочка с именем внучки. - Так ты говоришь, что она продолжит род Блэков? - Да. - Прекрасно, - лёгкая улыбка тронула красивые полные губы. По выражению лица матери Блейз понял, что она что-то задумала. - Что прекрасно? Итальянка продолжала поглаживать гобелен. - Дети из ниоткуда не появляются. Девочку выдадут замуж. И, если она является продолжательницей фамилии, то мужа введут в род. Учитывая это, юноша будет вторым или третьим сыном в семье. Первенца не отдаст даже обнищавший род. - И что? – Блейз никак не мог понять, о чём ему толкует мать. - Включи, наконец, свою голову, - разозлилась женщина. – Мы можем вычислить, или хотя бы попытаться, её возможного супруга. До Блейза, наконец, дошла мысль Изабеллы. Вычислив жениха, они смогут войти в доверие его семьи. Подружиться. Точнее – сделать вид. А в будущем уже через него воздействовать на Евангелину. Какие-то совместные мероприятия, вложения. Зная умение Изабеллы манипулировать людьми, никто и не догадается, что все идеи будут исходить от Забини. Трудно. Слов нет. Но вполне выполнимо. Загвоздка заключается лишь в имени потенциального жениха. Тут придётся попотеть. Поднять все старые связи, кое-кого пошантажировать, кому-то дать на лапу. Впрочем, в Англии не так много семей с двумя, или более сыновьями. Исключение составляли лишь Уизли с их астрономическим количеством отпрысков мужского пола. Но этих в расчёт можно было не брать. Вальпурга их на дух не выносила. В своё время Забини наслушался красочных эпитетов, которыми леди Блэк награждала рыжую семейку. - Но, мама, они могут выбрать ей в мужья полукровку, или вообще - магглорожденного. Или иностранца. - О, нет, - как-то сыто хохотнула итальянка. – Зная Вальпургу, жених будет чистокровным, как призовой скакун. И уж совершенно точно - коренным британцем. Иностранцев она ненавидит истово. Мы для неё макаронники, французы – лягушатники, русские – неотёсанные дикари. Немцы дискредитировали себя Гриндевальдом, а остальных она считает за мелкую шушеру, не стоящую внимания. - Откуда ты знаешь? - Не забывай, дорогой, что в школе я дружила с Нарциссой. И частенько бывала в её доме. И пару раз сталкивалась там с леди Блэк. И слышала её слова о недопустимости некоторых знакомств. Конечно, она не называла имён, но я умею складывать два и два. - Но она была ко мне вполне благосклонна двенадцать лет назад, - возразил Блейз, тактично умалчивая о Грейнджер, прекрасно себя чувствующей в обители чистокровнейших. Женщина слегка повела плечами: - Может ей нравилось твоё отношение к Поттеру и его дружкам. И ты не претендовал на руку и сердце одного из Блэков. Важно не это. Поттер обязан ей жизнью. И он сделает так, как она скажет, если не хочет отката. Блейз смолчал, не желая нарываться на очередную отповедь матери. Сейчас Забини был в корне не согласен с Изабеллой. Поттер, полжизни проживший под давлением извне, ни за что не заставит дочь делать что-то против её воли. Тем более – выбирать человека, с которым ей предстоит провести остаток жизни. И Поттер примет магический откат. Станет сквибом или вообще умрёт, но он даст дочери ту свободу выбора, которой у него самого не было с рождения и до определённого момента - Итак. Напомни, что там с ритуалом. - Через семь дней Поттер проведёт его. - Ты, разумеется, предложил ему вариант более скорого разрешения этой проблемы. - Да, - Блейз сморщился, - но он – верный муж. Изабелла прошлась по комнате, шурша шлейфом платья, пошитого из жёсткой переливчатой тафты. Блейза вдруг посетила совершенно нелепая мысль о том, что мать, с её любовью к вычурным и слишком роскошным нарядам, была бы никудышной домушницей. Её было бы слышно за милю. - У меня сейчас нет нужных ингредиентов, но к утру я их достану. Через два – три дня пришлю тебе с совой афродизиак направленного действия. Не забудь бросить в него свой волос, прежде чем подлить Поттеру. - Но его перстни могут среагировать. И разве можно делать это под воздействием зелья? - Блейз! Где. Твои. Мозги? В Риме оставил? Перстень не среагирует. Это не приворотное. И это, как ты изволил выразиться, не ритуал, а банальный секс. Обычная передача магии от одного к другому. Мордред тебя раздери! Начни уже соображать! Думай, думай, думай! Я не могу делать это за тебя вечно! – Изабелла тяжело дышала. Видя нерешительность на лице сына, она добавила елейным голоском: - Но если ты так жаждешь провести с Поттером всю неделю, то кто я такая, чтобы тебе возражать? Блейз плотно сжал губы, чувствуя, как от гнева и унижения начинают полыхать кончики ушей. Удовлетворённо усмехнувшись, Изабелла выплыла из комнаты, оставляя сына в состоянии бессильной злобы. Конец ретроспективы. Почти… - Ты так класива! Невыносимо Лядом с тобою быть нелюбимым. Остановись же! Это насилие! Плямо скажи мне, и тему заклылиии-и-и!!! – стоя на табурете и используя ложку, как маггловский микрофон, Скорпиус Гиперион Малфой-Поттер знакомил семью с очередным шедевром из своего обширного репертуара. ( п/а: «Quest Pistols»). Было грёбаных семь часов утра. Голова Блейза раскалывалась от невыносимых воплей мальчишки. Близнецы Принц и близнецы Малфой с открытыми ртами внимали поп-королю кухонного разлива. Мордахи всех четверых были перемазаны кленовым сиропом. Каждая держала в руке надкусанную оладью. Самая мелкая из поттеровских отпрысков, сидя в своём стульчике, по обыкновению таращилась на Блейза. И это почему-то раздражало итальянца больше, чем всё остальное вместе взятое, происходящее в этом сумасшедшем доме. Стоило мужчине оказаться в одной комнате с девчонкой, как он попадал под прицел её изумрудных глаз. Несколько раз она даже пыталась забраться к нему на колени, но Блейз на корню пресекал все её начинания. Ему вовсе не улыбалось сидеть потом в измятой мантии. В данный момент малявка периодически отвлекалась на одного из своих папаш. Драко кормил её банановым пюре. Если бы Блейз не видел собственными глазами, как Малфой-младший сам приготовил это пюре, то ни за что не поверил бы, что блондин в принципе способен на такое. Драко по статусу, как и самому Блейзу, положено вкушать завтрак, сидя в большой светлой столовой. Одновременно знакомясь с очередной скандальной статьёй Риты Скитер в «Ежедневном Пророке» и вежливо интересуясь у сидящей рядом супруги её планами на день. Глава семьи не должен участвовать в процессе приготовления пищи. Его должно интересовать её качество, количество и разнообразие. Хотя, какой из Поттера глава? Блейз с неудовольствием оглядел бывшего любовника. Босой. В простых домашних брюках и белой трикотажной футболке. Хотя – справедливости ради надо признать – белый трикотаж ему необычайно шёл, подчёркивая разворот плеч и золотистый оттенок кожи. Глава семьи не будет стоять у плиты и самолично жарить оладьи для целой оравы детей, игнорируя воркотню домовика о недопустимом поведении хозяина. Впрочем, если судить по довольным физиономиям обоих, всё происходящее было некой традицией, от которой обе стороны получали несказанное удовольствие. Супруга главы рода должна иметь вид благообразный, внимая мужу, слова которого для неё – истина в последней инстанции. Хотя, какая к дементорам из Драко супруга? Забини представил его в утренней мантии, украшенной кружевами, и в кружевном же чепце с атласными лентами и неожиданно для самого себя хрюкнул. И тут же поспешил отпить кофе, дабы заглушить звук. На него, впрочем, никто не обратил внимания. Евангелина с энтузиазмом уминала завтрак. Ей посулили поход в зоопарк, но при условии, что всё будет съедено. Близнецы проковыряли в своих оладьях по отверстию и теперь смотрели в них друг на друга с воплями: - Я тебя вижу! А я тебя! Скорпиус, желая переорать своих малолетних тёток, добавил в своё выступление децибел. Просить Поттера о том, чтобы он угомонил ребёнка, было бесполезно. Пару дней назад он уже получил резкую отповедь на тему: «Не лезь». Шипело раскалённое масло на сковороде. Бухтел Кричер. Похохатывая, переговаривались о чём-то Поттер и Малфой. Вошла зевающая Бьянка и сразу же включилась в разговор, внося ещё больше шума. Итальянец одним глотком осушил чашку и вышел. Его ухода не заметил никто. На лестнице он столкнулся со старшим поколением. Лорд Малфой и лорд Принц светски раскланялись с лордом Забини. Леди Малфой-Принц, выпячивая свой и без того огромный живот, пропыхтела: - Извини, Забини, сегодня без реверансов. Маги разошлись. Трое отправились завтракать в кругу семьи, а четвёртый – метаться из угла в угол в выделенной ему и его супруге спальне. *** Блейз чувствовал, что ещё немного, и его терпение лопнет, как дешёвый воздушный шар. Четыре дня! Прошло уже четыре дня с похода к гоблинам и разговора с матерью, а посылки с вожделенным флакончиком всё не было. Блейз отправил Изабелле записку с напоминанием, но сова вернулась без ответа. Забини подозревал, что его мать вполне могла ввязаться в новое увлечение и напрочь о нём забыть. С неё станется. Для Изабеллы личная жизнь всегда была на первом месте. Она и внука требовала для того, чтобы о ней лишний раз упомянули в светской хронике. А сколько возможностей открывается с появлением ребёнка в семье. И речь не о походах в зоопарк или в кафе-мороженое. Вечеринки, приёмы, пикники. И неважно, что на большинстве подобных мероприятий присутствуют исключительно женщины с детьми. Но все эти дамы, вернувшись домой, обязательно поделятся своими впечатлениями о том, какая Изабелла Забини заботливая мать и свекровь. Какая из неё выйдет чудесная любящая бабушка. И при всём при этом – молодая и красивая. Жёны расскажут мужьям. Те, в свою очередь, друзьям. А там, чем Мордред не шутит. Среди друзей частенько встречаются весьма состоятельные мужчины. И совершенно не важно, что на деле Изабелла будет навещать внука два, от силы три раза в год. Рождество, день рождения и Пасха. Для остальных дней существуют няньки и домовики, а позднее – гувернантки и гувернёры. Вообще-то так было всегда и во всех семьях: дети в детской, родители в гостиной. Раз в неделю отчёт об успехах в учёбе. В результате либо новые учителя и розги за недостаточное усердие, либо передышка ещё на семь дней. У Блейза было именно такое детство. И он не видел причин, чтобы что-то менять в отношениях со своими собственными отпрысками. Забини не собирался обонять испачканные памперсы, слушать звуки отрыжки или - Мерлин, упаси – счищать с дорогущих мантий слюни. Но тут в полный рост вставала проблема по имени Бьянка. Упрямства дочери графа было не занимать. Костьми ляжет, но всё сделает по-своему. А значит палаццо в Риме будет наполнено громким смехом и воплями. Мраморные перила отполированы детскими попами, паркет поцарапан и перебита половина ваз. Короче, всё то, что выводило Блейза из себя. И опять в глазах матери будет виноват он. Не смог стать авторитетом для собственной жены. Бьянка, Бьянка, Бьянка… Всюду и везде она. Вечно всё портит. Блейзу приходится прикладывать поистине титанические усилия для достижения желаемого, Бьянке достаточно улыбнуться и сказать: «Привет». И всё! Все окружающие принадлежат ей с потрохами. Так было в Риме. Так происходит сейчас. Они живут в Блэк-хаусе всего четыре дня, а складывается такое впечатление, что Бьянка здесь родилась и выросла. Малявки ходят за ней табуном. Со Скорпиусом они поют маггловский рок. Бьянка трансфигурирует его одежду в кожаные штанишки и косуху. На голову повязывает бандану. Превращает какую-нибудь игрушку в гитару, и они скачут перед большим зеркалом в гостиной на втором этаже. Мальчишка уже сообщил, что хочет на Рождество. - Настоящую гиталу, балабаны и усилок, - сосредоточенно загибает он пальцы. Поразмыслив, старательно выговаривает: - И бэк-вокалистку. Двух. И, пока родители не очухались, добивает: - И татуиловку. Тут длакона, тут снитч. И шлам, как у папочки. Лица Северуса и Люциуса надо было видеть. Малфой-младший шипел не хуже Нагайны: - Нормальные родители включают детям детские песни, а не разрисованных по самое не могу американцев и канадцев в дырявых штанах. - Тебе и самому они нравятся, - парировал Поттер. – Кто вчера пел про сам-знаешь-что, когда брился? С близнецами Бьянка красит ногти на ногах и руках. Они облачаются в махровые халаты, крутят тюрбаны из полотенец. Мажут лица липкой гадостью и пристраивают кружки огурцов на глаза. Игра называется «Салон красоты». Девчонки сидят, как приклеенные по полчаса, хотя по возрасту им положено носиться и скакать. В такие моменты кажется, что время останавливается, и дом погружается в сонную тишину. Как это удается девушке, одному Мерлину известно. Грейнджер присоединяется к этой тёплой компании. И пока малявки млеют от сопричастности к образу жизни взрослых женщин, обе леди шушукаются и хихикают. И это та самая Грейнджер, у которой подруг заменяли книги, эссе и дополнительные занятия по зельям. Евангелина уже заявила, что будет экспертом-криминалистом. - Если надумаешь увольняться, милости просим к нам няней, - брякнул как-то Герой. - Приду – не жалуйтесь, - пригрозила в ответ итальянка. За ужином Бьянка могла до хрипоты спорить со Снейпом и Драко, обсуждая новинки в зельеварении. И пусть Северус камня на камне не оставлял от их теорий, в глазах мужчины горели огоньки уважения. И Бьянка, и Малфой-младший прекрасно разбирались в предмете. За словом в карман не лезли и любили и умели отстоять свою точку зрения. В такие моменты Поттер обычно в притворном ужасе округлял глаза. Она даже смогла заинтересовать Люциуса рассказом о бизнесе своего отца и пообещала свести сиятельных лордов для переговоров о возможном сотрудничестве. Не сказать, что Блейз завидовал супруге. Нет. Но ему страстно хотелось оказаться на её месте. И вовсе не для того, чтобы подмигивать Катарине или обсуждать с Поттером этичность применения Сыворотки правды при допросе подозреваемых и свидетелей. Он жаждал быть поближе к Снейпу и Малфою-старшему. Оба имели несомненный вес в обществе и могли влиять на политическую обстановку. Люциус, с его миллионами, так уж точно. Ибо об истинном размере малфоевского состояния знали, пожалуй, только он сам да гоблины, управляющие его сейфами. И эти слухи о бизнесе в маггловском мире. У магглов ведь тоже есть своя валюта и банки. А миром, как известно, правят не политики, а деньги. И до Блейза только сейчас дошло, что Снейп и неизвестный англичанин Принц, разработками которого когда-то восторгался сеньор Медичи, это один и тот же человек. Раскрывший, когда это стало возможным, своё инкогнито. И вновь его имя произносили с неким восторженным придыханием, ставя в один ряд с такими мастерами, как Фламель или тот же Медичи. Возможность быть рядом с такими людьми дорогого стоила. Забини даже колотило от невозможности повернуть время вспять и отказаться от бестолковой карьеры в Министерстве. Сейчас он мог бы блистать на съездах зельеваров. Но вместо этого вынужден таскаться по музеям и театрам, пробивая возможность гастролей и выставок. Подобострастничать перед истеричными стареющими примадоннами, вдыхая приторный запах духов и выслушивая «а было время». И вытаскивать из запоев молодые дарования. Почему-то творить высокое, чистое, вечное без наркотиков и алкоголя у дарований не получалось. Это Изабелла. Изабелла, Мордред, всё подери, нашла ему тогда эту должность. *** Обычно они оставались с Победителем наедине. Поттер ради этого даже взял неделю отпуска. «Благородный рыцарь на белом коне», - мысленно язвил Забини. Вся остальная семейка расползалась по своим делам. Грейнджер отчаливала в Министерство. Чем она занималась, Забини так и не понял, но женщина очень часто сопровождала Люциуса. Северус целыми днями торчал в школе. Как ни странно, но он не бросил преподавать. Каждое утро он забирал с собой Еву. Девочка посещала нечто вроде летнего лагеря при Хогвартсе. Этакие подготовительные курсы, дающие возможность познакомиться и подружиться с будущими сокурсниками и научиться более-менее ориентироваться на местности. Скорпиуса и Катарину уводили к Молли Уизли, а с близнецами занимались приходящие гувернантки. Занятия, прогулка, снова занятия и игры. Девочек не было слышно и видно, хоть и оставались они в доме. И в расчёт их можно было не принимать. Поттер, проводив супруга на работу, обычно устраивался в кабинете, совмещённом с библиотекой. Что-то писал и без конца перечитывал кучу пергаментов. Блейз, вынужденный находиться рядом, сунул как-то нос в эти записи, но увидел лишь странные закорючки. Документы были зачарованы от посторонних глаз. Частенько заявлялись патронусы с посланиями. Пару дней назад рысь голосом Шеклболта сообщила, что «сухарик размяк». Это странное известие необычайно взволновало Поттера. Какое-то время он лихорадочно копался в записях, а потом рысью бросился в комнату, смежную с кабинетом. Там располагался небольшой камин для переговоров. Забини попытался подслушать, но его так шибануло о заглушающие чары, что он зарёкся повторять подобное. Он часами читал что-нибудь из обширной блэковской библиотеки. Итальянец, кстати, полагал, что Малфой-младший начнёт, если можно так выразиться, метить территорию. Заявлять на Героя свои права. Драко с детства был жутким собственником. А уж если учесть нынешние обстоятельства, и то, каким способом можно по-быстрому со всем разделаться. Блейз не сомневался, что Поттер уже обо всём наябедничал мужу, и тот явится выяснять отношения. Но Драко молчал и с внезапными проверками, замаскированными под «я что-то соскучился», не приходил. Забини попытался вызвать его на откровенность в вечер первого дня: - Не боишься? Малфой недоумённо уставился на него: - Прости? - Я был его первой любовью, Драко. А первая любовь не забывается. Не боишься, что он решит уйти ко мне? Драко отложил книгу. Долго разглядывал Блейза. Криво усмехнулся: - Я был бы полным идиотом, если бы не боялся. Он любил тебя так и так хотел быть с тобой, что его магии было наплевать на твои паршивые контрацептивные чары. Он готов был умереть, когда ты ушёл. Он мог бросить к твоим ногам весь мир. Сделать самым счастливым человеком на свете. Знаешь, в школе я считал тебя одним из самых умных студентов. И видит Мерлин, безумно рад тому, что ты оказался безмозглым кретином, который собственными руками разрушил всё то, что могло между вами быть. И заруби на своём породистом итальянском носу – без боя я его не отдам. Глотку перегрызу. - Нужен мне твой Поттер, как собаке пятая. Ненавижу его, - прошипел Блейз. – У меня из-за него полжизни наперекосяк. - Вот как? – иронично изогнул брови блондин. – Я тоже несколько лет думал, что ненавижу его. А от ненависти до любви… И ты действительно был. А я есть. Тогда Блейз полночи проворочался без сна. Получил по голове подушкой от жены и был изгнан на кушетку, трансфигурированную из пуфа. Теперь же Блейз практически силой заставил себя спуститься в гостиную, чтобы провести ещё один незабываемый день в компании Героя. За руки, кстати, они не держались. Поттер просто иногда минут пять стоял рядом, положив руку на плечо Блейза. Не отрываясь при этом от очередного документа. Забини знал, что в наступившие выходные предполагалась поездка в Малфой-мэнор. Бьянка жаждала полетать в компании Драко и Поттера. Но что-то там не срослось. Итальянец, если честно, не желал вникать в подробности. С него хватит рассказов жены о том, как она провела очередной рабочий день, да с кем познакомилась, да кто за кого замуж вышел или женился. А уж эти её восторженные писки об обитателях особняка… Вместо поездки за город было решено посетить зоопарк. Не маггловский, разумеется. Блейз идти наотрез отказался, и Поттер вынужден был остаться дома. В принципе, один день можно было и пропустить, но Забини упёрся рогом, настаивая на скорейшем завершении процедуры. Месть мелкая, но приятная. Теперь Поттер успокаивал старшую дочь. Ева не ныла, как можно было ожидать от одиннадцатилетней девочки, но была расстроена. - Запоминай всё хорошенько. В следующие выходные устроишь для меня персональную экскурсию. - Обещаешь? - Я когда-нибудь тебя обманывал? - Нет, - она обняла его за шею и поцеловала. – Я люблю тебя, папуля. Блейз скривился от всего этого сиропа. Селясь в доме, он опасался, что придётся о чём-то разговаривать с девочкой. Язык не поворачивался назвать её дочерью или по имени. Объяснять, почему он ушёл от её второго отца. Выслушивать нелепые детские обвинения. Но Ева не обращала на него никакого внимания. Вообще. Лишь вежливое «здравствуйте» и «до свидания». В камине полыхнуло пламя, и оттуда вышел высокий рыжеволосый мужчина. Ну, конечно, Уизли. Как без них? Блейз присмотрелся, пытаясь вспомнить имя. Чарльз, кажется. Тот, что драконолог. Мелюзга с радостными воплями бросилась ему навстречу. - Мистер Принц, мистер Малфой. Доброе утро. Северус кивнул совершенно индифферентно, а вот по лицу Люциуса было понятно, что он совершенно не рад такой компании. - Ну, - Уизли смотрел на детей, - кто готов пойти? Драконы ждут. - Я! – лес рук. Грейнджер отдала Кричеру последние распоряжения относительно пикника, который решено было устроить после возвращения. - Так, - скомандовала она, - всем держать за руки своих отцов, - взгляд шатенки упал на Драко, облепленного детьми. – Неудачная мысль. Скорпиус пойдёт со мной, а ты Ева – с Чарли. Какое-то время царила жуткая неразбериха. Люциус и Северус настаивали на том, что саму Гермиону должен сопровождать кто-то из взрослых. Грейнджер упиралась. Наконец, Бьянка взяла на себя близняшек Принц, и Северус обнял жену за талию. Точнее за то место, которое когда-то ею было. Остальные дети поменяли дислокацию, и вся компания с гомоном вывалилась в камин. Драко уходил последним. Они поцеловались с Поттером на прощание. Катарина, сидевшая на руках Драко и лишенная в силу возраста каких бы то ни было комплексов, попыталась влезть в их поцелуй. За что удостоилась звонких чмоков в пухлые щёчки. Хихикнула, вдруг помахала Блейзу и что-то чирикнула на своём детском диалекте. Драко исчез в зелёном пламени, и мужчины остались наедине. Кстати. Ни Поттер, ни остальные, ни слова не сказали Блейзу относительно его отказа провести день на свежем воздухе. Но мужчина прекрасно понимал, что вечером, за запертыми дверями спальни, жена обязательно выскажет своё мнение. Едко и уничижительно. - Забини, - Поттер покопался в ворохе газет, сваленном на кофейном столике, и выудил плотный конверт, в котором угадывалось что-то выпуклое, - сова принесла с полчаса назад. Извини, что не отдал сразу. Эти сборы. Надеюсь, не очень срочное. Блейз мгновенно вспотел, узнав почерк матери на лицевой стороне послания. - Почему не лично в руки? – он попытался придать себе недовольный вид. Поттер пожал плечами: - Ну, извини. У нас почта доставляется в отдельную комнату. И этим занимается Кричер: отсеивает ненужное, а остальное раздаёт адресатам. Блейзу, как вожжа под хвост попала. Он испытал дикое желание поскандалить. - Я жду этой посылки уже несколько дней! Откуда мне знать, что твой поганый эльф не прятал её. И ты мне не врёшь! В комнате вдруг резко похолодало. Поттер смерил итальянца презрительным взглядом и щёлкнул пальцами: - Кричер! В гостиной с хлопком появился домовик. - Хозяин звал? - эльф склонился низко-низко. - Когда поступила почта на имя лорда Забини? И не смей мне врать! – рявкнул Герой. В его голосе прорезались металлические нотки. Блейз чисто машинально сделал шаг назад. Магия, хлеставшая из Поттера, была льдисто-колющей. И эта изморось пробирала до самых костей. Кричер же подался вперёд, наслаждаясь. Всё-таки была в этом чёртовом домовике странная склонность к мазохизму. - Я жду! – напомнил о себе Герой. - Сорок пять минут назад, - в глазках домовика вспыхивали искры удовольствия. У шизанутых хозяев и эльф с придурью. - Слышал? – Поттер обернулся к Забини. – И я отлично умею запоминать уроки, - он поднял сжатую в кулак правую руку. На смуглой коже чётко выделялись белёсые буквы-шрамы. – Ещё раз обвинишь меня во лжи, и я откажусь от ритуала. Блейз постарался придать себе невозмутимый вид: - И огорчишь мою жену, Поттер? Вы же с ней друзья. Или я ошибаюсь? Не думаю, что Бьянка будет рада невозможности забеременеть. Поттер мерзко ухмыльнулся и сунул руки в карманы: - Ну, она в любой момент может забеременеть, например, от меня. Я тоже смуглый. Брюнет. А глаза? Да у кого в роду не было зеленоглазых? Не такой уж и редкий цвет. И мне не впервой иметь общих детей с Забини. - Ты не сможешь с ней переспать! – запальчиво выкрикнул Блейз, понимая, что в голосе начинают проскальзывать истеричные нотки. Поттер, сука! Довёл его до такого. Забини всегда гордился своей выдержкой. – Ты – гей! Голубой! Гомик! А она – чёртова лесбиянка, которой блевать охота от вида члена. И которая мечтает трахнуть Гринграсс! Гарри расхохотался так, что пришлось утирать выступившие в уголках глаз слезинки: - Мерлин великий! Если бы ты только знал, на какую широкую ногу у магглов поставлено решение проблемы деторождения. И я бы попросил быть тебя чуть вежливее по отношению к Бьянке и Астории. - Малфой никогда тебе этого не простит и не позволит! - Ты думаешь? – иронично хмыкнул Поттер. – Драко никогда бы не отказался от влияния, пусть и косвенного, на такой род, как Забини. Северус мечтает запустить свои загребущие руки в записи твоей маман, а я слишком многим обязан ему. И неужели ты подумал, что я могу сделать что-то без одобрения Драко? Что я способен солгать человеку, который любит меня? Которого я люблю. И для которого я сделаю всё. Неужели ты подумал, что я могу отплатить ложью и предательством человеку, который готов был ради меня на всё. Который спас меня, заставил жить. Заставил вновь поверить в любовь. Не нужно всех подгонять под свои рамки, Забини. Глядя на ошарашенное лицо итальянца, Поттер усмехнулся и вышел. Блейз чувствовал, как шевелятся волосы на затылке. Это не может быть Поттер. Поттер должен быть ванильно-сиропным. Играть с близнецами в лошадки, меряться со Скорпиусом бицепсами и тискаться по углам с Драко, наивно полагая, что их никто не видит. Поттер не должен быть таким беспринципно-хищным. Он же грифф. Благородный, блять! И он совершенно точно не мог знать о разговоре с Изабеллой. Или мог? Блейз вцепился в спинку дивана, как утопающий цепляется за спасательный круг. Влияние на род Забини? Ну, уж нет! Поттер сам подписал себе приговор. Получит по полной. И за унижение, и за эту неделю. И за то презрение, что Блейз вынужден был чувствовать на себе все эти дни. За всё! Он трахнет эту золотую задницу так, что Малфой к ней и на милю не подойдёт ближайшие месяцы. Порвёт до гланд. Кровавыми слезами умыться заставит. Этот сукин сын за всё ответит. Рядом послышалось шевеление. Кричер. - Пошёл вон! – рявкнул итальянец. Домовик исчез, щёлкнув длинными узловатыми пальцами. Блейз трясущимися пальцами вскрыл бандероль, вырвал у себя волосок и бросил в фиал с зельем. Взболтал. Всё это Забини проделал, почти не глядя. Он опасался, что Поттер заметит его за этим делом. Поэтому торопился, как мог. Подлить Поттеру афродизиак ничего не стоило. Тот опять трепался с кем-то по камину. Забини спрятал склянку в карман мантии, кое-как придал себе спокойный вид и сел ждать. Снова сейчас… Получай, получай, получай… Блейз вцепился в густые волосы Поттера, заставляя прогнуться еще сильнее. Не обращая внимания на боль в коленях от жёсткого ворса ковра, итальянец мощно двигал бёдрами. Он чувствовал зарождающуюся дрожь оргазма. - Блейз, Блейз… Блейз!