Wind-up Toy

Now I know you've been seeing red, don't put a pistol to your head. Sometimes your answer's heaven sent, your way is so damn permanent. А вот и я, вдавливаю в пол педаль акселератора по дороге от отцовского дома к моему собственному. И одно осознание того, что впереди ещё целых троё суток пути, лишает последних сил. «Может, мне следовало бы остаться на ночь?» - спрашивал я себя. Но, говоря по правде, это было не самой хорошей идеей. Терпеть наши натянутые отношения еще двенадцать часов было бы невыносимо. Отец имел полное право на меня злиться. Я сам от себя был взбешён. Я самым отвратительным образом проебал несколько последних месяцев своей жизни. Все скудные сбережения ушли на ветер, а неоплата по счетам погрузила в долговую яму. В довершение ко всему я умудрился потерять работу. По своей собственной глупости. Удерживая руль одной рукой, я потянулся в карман куртки в поисках сигарет. Вытащив одну и зажав её губами, я поджёг никотиновую отраву зажигалкой, так кстати найденной мною на пассажирском сиденье. Глубоко затянувшись, я медленно выдыхал сизый дым, глазами провожая его в последний путь через приоткрытое окно. Других машин на дороге почти не наблюдалось, поэтому мне без опаски можно было расслабиться, созерцая ночное небо. На часах около восьми вечера, полная луна ещё не успела подняться высоко, но светила уже изо всех своих космических сил. Я наслаждался сигаретой, откинув голову на подголовник, позволяя сладкому летнему ветерку путать мои черные волосы. Мне не удалось сдержать горькой усмешки, вспомнив папино лицо, когда я, наконец, поведал ему об основной причине своего визита. Моя просьба об оплате нескольких долгов вызвала просто бурю негодования. Я знал, что так и случится, но особым выбором похвастаться не мог. Это решение озарило мою голову спустя несколько дней бесцельного лежания на кровати, разглядывания потолка и беспросветного «саможаления», на которое я осмелился потратить свои последние сбережения, портя жизнь ещё больше, углубляясь в мысли, что одному не справиться. Неожиданная реакция моего затуманенного мозга агитировала к активным действиям. Я уже достаточно облажался. Пора остановить падение, пока не стало совсем худо. Я устроюсь на новое место и постараюсь больше не терять работу. Как бы там ни было… мне нужно попытаться начать всё с начала. А для этого необходимы деньги. Прямо сейчас, не через месяц. Оставшиеся крохи едва смогут прокормить меня. Просить мать я не могу. Она работает медсестрой и каждый день совершает чудо, следя за домом и содержа моего младшего брата, пока тот не закончит своё обучение. Я подумал о звонке отцу, но, зная его характер, не осмелился говорить о деньгах по телефону. Вот почему я принял решение совершить сие спонтанное путешествие до отеческого дома. Более того, дорога позволит привести в порядок мою голову и ещё раз хорошенько обдумать ситуацию. После развода отец поменял работу и был вынужден переехать на другой край страны. Мой брат Майк и я уже были достаточно взрослыми и не требовали чрезмерной заботы, поэтому папа счел отъезд лучшим вариантом. Несмотря на то, что после дороги я выглядел довольно разбитым, мой отец обрадовался неожиданному визиту сына, которого не видел несколько лет. Но радость была недолгой. Его лицо становилось мрачнее с каждой секундой моего повествования под названием «как я потерял работу». Отец вскочил со своего места и яростно шагал по комнате, пока я выкладывал в деталях события последних месяцев. Нет смысла врать, если действительно хочешь перемен в жизни. Поначалу он кричал на меня, потом заплакал, чем вызвал мои ответные слёзы. Я молил отца о прощении, говорил, что сожалею обо всём и обещаю сделать правильный выбор на этот раз. Но без его помощи мне не справиться. Наконец отеческое сердце дрогнуло. Покинув его дом, я прямиком направился в банк, чтобы положить папины деньги на счет моего лучшего друга, обещавшего оплатить таким образом все накопившиеся долги до моего возвращения. Рэю я без колебаний доверил бы и свою жизнь. Протяжные гудки вернули меня к осознанию того, что я нахожусь на одной из главных улиц. Шум и яркий свет заставляют меня чувствовать себя некомфортно, я слишком привык к тишине родных улиц. В мегаполисах человек ощущает себя маленьким и потерянным. Мгновенно вся уверенность, аккумулирующаяся во мне по пути к дому отца, все причины, побуждающие к дальнейшим действиям, все планы на будущее выскользнули из моих рук. Я чувствовал себя сдавшимся. Я ничтожество. Моя смерть не внесет изменений ни в одну жизнь. Конечно, члены семьи будут страдать, но они переживут и пойдут дальше. Моим друзьям будет больно, но, в конце концов, и они справятся. Никто от меня не зависит. Я не тот человек, что заставляет жизни других меняться. Мои мрачные мысли прервались ещё более протяжными гудками, смешанными с гневными криками. Движение остановилось. Как я успел затормозить? Не могу сказать. Удивительно, что я до сих пор ещё жив, ведь моё внимание было рассеянно большую часть пути. Высунувшись в окно, мне удалось разглядеть причину неожиданной пробки, и то, что я увидел, никак не укладывалось в привычные рамки таких ситуаций. Это была маленькая фигурка, танцующая среди машин, скользящая от одного края дороги к другому, крутящаяся с широко раскрытыми руками, делающая реверансы перед автомобильными фарами, словно перед прожекторами. Это определённо был кто-то очень молодой, но я не мог разглядеть: мальчик или девочка. Длинные волосы до плеч, спадающие на лицо, узкие джинсы и широкая красная футболка ровным счетом ничего не говорили о маленьком владельце. Водители теряли терпение, кричали на танцующего и неустанно сигналили. Кто-то, окончательно устав от ожидания, с опаской подошёл к нему/ней. Мне стало не по себе. Казалось, подросток ничего не заметил, стал прыгать вверх-вниз и хлопать в ладоши. С этим человеком что-то не в порядке? Он/она под кайфом? Я больше не мог выносить это зрелище. Припарковав машину на обочине, я направился к маленькому нарушителю спокойствия. - Эй, давай! Они хотят тебя переехать! Нужно уйти с дороги! – сказал я, достаточно приблизившись. - Д-дай т-танцевать! – ответил детский голос, не позволивший установить пол подростка. - Ты задерживаешь движение, это не место для танцев… - продолжил я терпеливо, выслушивая хор оскорблений от водителей. - К-конечно, д-да! Это… это д-дискот-тека. В-видишь? Я в-видел по т-телеку! Не имея другого выхода, я схватил его/её за талию, и потащил к тротуару брыкающееся и кричащее тело. - Блядь, да что с тобой такое? – спросил я, удерживая «это» за запястье. Ответа не последовало. - Эй… - я опять попытался привлечь внимание, убирая волосы от лица. Перед моим взором оказалась пара светящихся ореховых глаз, зрачки которых быстро и непрерывно двигались из стороны в сторону. Это было ненормально. Идеальные брови, идеальный нос, идеальная кожа. Слишком красивый для мальчика, но передо мной несомненно был мальчик. Это я определил по едва заметной тени над его идеальным ртом. Он выглядел не старше пятнадцати. Мальчик широко улыбнулся, протянул мне свободную руку и залепетал восторженным голосом. - П-прив-вет! Я Фрэнки! Хочешь б-быть моим д-другом? – парень дернул головой как от нервного тика, когда я потряс его руку. - Я Джерард. Приятно познакомиться. - Н-нравится т-твоё имя, - он пробормотал, ещё больше улыбаясь и непрерывно моргая, пытаясь безуспешно сфокусировать свои глаза. Я не смог удержаться от улыбки, мальчишка был очень милый. Но, чёрт возьми, несомненно под кайфом. - Ты пойдешь со мной, пока я не выясню, что с тобой такое, маленький человек, - сказал я, провожая парня к машине. Открыв пассажирскую дверь, я усадил его на сиденье. Он не сопротивлялся больше. Заняв водительское место, я вновь уставился на Фрэнки. Казалось, он действительно не понимает, где находится. Мальчик болтал ногами, чесал голову, а потом тряс ею и шептал что-то себе под нос. - Фрэнки… где ты живёшь? – я спросил. Ничего. - Ты слышишь меня? – мне пришлось привлечь внимание, коснувшись его волос. Парень подпрыгнул от испуга. - Прости, не хотел тебя пугать. Но теперь, когда ты обратил внимание… ты не назовешь мне свой адрес? Фрэнк взглянул на меня, его глаза всё еще не могли сфокусироваться. Он, казалось, расстроился, но затем вновь улыбнулся. - Т-ты в-видел эти г-гигантские цветы? - Что… что за гигантские цветы? Где? – я спрашивал, сбитый с толку быстрой сменой темы разговора. - Фр-р! В-везде! – парень сказал с явным раздражением. - Эмм, нет. Извини. Он нахмурился, но ничего не ответил. - Фрэнки, что ты принял? – я решил спросить прямо. Он наклонил голову. - Ч-что? - Ты что-то нюхал? - Ха-ха-ха! С-собаки нюхают! Я не с-собака! Но я л-люблю их, - он смеялся. Я заметил, парень заикается в начале предложения и также в середине некоторых слов, но остальное произносит быстро. Мне ничего не оставалось, как глубоко вздохнуть и набраться терпения. - Может, ты что-то вколол себе? - А? Т-ты не д-делаешь это себе. Нет. Нет, не д-делаешь. Кто-то да. Но Фрэнки х-хороший мальчик. Н-не нужно. Не-а, - он тряс головой и продолжал сам с собой разговаривать. - Х-хочешь конфету?- неожиданно предложил Фрэнк, показывая свою пустую ладонь. - Может, позже, спасибо, - я старался улыбнуться. У этого малыша Фрэнки серьёзные проблемы. - Ты принимал какие-нибудь таблетки? – я продолжал допрашивать. Фрэнк открыл рот и треснул себя ладонью по лбу, словно вспомнив что-то важное. - Н-нет, не пил. Я д-должен… н-наверное. Да. Т-точно. Н-никто не дал мне. Я-я не пил м-мои таблетки. Нет, не п-пил, - мальчик подтвердил встревоженно. И в этот момент моя теория поменялась кардинальным образом.