Игра в любовь.

      «Конное поло – спорт королей» - любимая фраза Люцифера Милтона. Он тратит сумасшедшие деньги на содержание конюшни и взращивание чистокровных жеребцов. Он любит лошадей и готов отдать им все, что он имеет. Он любит их больше чем людей. Он хозяин огромного имения и сотен акров земли. Люцифер известен в высшем свете, и ему все поклоняются, он, как и его жеребцы, имеет сильную родословную. Он плюет на мораль и не забивает себе голову сплетнями. Люцифер живет с мужчиной и тратит на него огромные деньги, как и на любимых скакунов. Наверное, он его так же любит, может быть, чуть больше. Милтон привык выражать свои чувства в денежном эквиваленте, поэтому, наверное, он его любит чуть меньше, чем свои конюшни.       Габриэль Вессон на это не обижается, у него есть все, о чем можно только пожелать. Раньше он был никем, родился и рос в бедном квартале, пока Милтон его не подобрал, как брошенного котенка, и не приручил. Габриэль не любит Милтона, но он им дорожит, уважает, может даже симпатизирует. Вессон не любит лошадей, не любит конное поло, но регулярно посещает конюшни, потому что только там можно найти Люцифера, когда у того появляется свободное время. Чаще всего Милтон выписывает чек на кругленькую сумму и отправляет Габриэля за покупками, чтобы тот просто не крутился под ногами. Габриэль не против. Его это не обижает, его вообще не обижает подобное отношения. Он не верит в любовь. Он верит в то, что люди ищут в обществе друг друга выгоду.       Время, которое они проводят наедине - это ночь. Люцифер хорош в постели, он не слезет с Габриэля, пока тот не получит свою порцию наслаждения, но на этом их близость заканчивается. Их связывает только постель и только деньги. Но в последнее время, Вессон засыпает в одиночестве, так и не дождавшись Милтона с конюшен. Вот это его обижает. Нет, он не разочарован, просто огорчен. Определенно Люцифер любит свои конюшни больше, чем некогда подобранного бездомного котенка.       Сегодня солнечный и теплый день, редкое явление для Лондона. Габриэль спускается по широкой лестнице в столовую, на нем легкие льняные брюки и рубашка поло насыщенного жёлтого цвета, которая прекрасно контрастирует с его золотыми глазами. Босыми ногами он звонко шлепает по мраморному полу, хотя прекрасно знает, Люцифер не одобряет эту его привычку. Милтон поднимает глаза, отвлекаясь от утренней газеты, и любуется свои парнем. Габриэль чертовски милый, когда только проснется, он напоминает ему воробья. - Доброе утро, Габриэль. - Доброе утро, дорогой, – Габриэль подходит ближе и обнимает Люцифера за шею, зарываясь носом в его светлые волосы. Он опять не пришел сегодня ночью в спальню, и Вессон просто соскучился по человеческому теплу. Он целует Милтона в щеку и отпускает. Морщится. – Побрейся, сладкий. - Сразу после того, как ты подстрижёшься, – парирует Люцифер и растягивает губы в милой улыбке, отчего Вессон усмехается. На самом деле ему нравится эта легкая небритость на скулах Милтона. Эта небрежность в образе давно стала его изюминкой. – Какие планы сегодня? – и не дождавшись ответа, Вессон проходит до своего места на другом конце стола. Между ними теперь расстояние в пять метров, может больше, Габриэль никогда не интересовался, но он чертовски не любит эти условности. Он хочет сесть ближе, но знает: Люцифер это не оценит. Люцифер слишком холоден, как и все в этом чертовом Лондоне. Габриэль хочет домой, он уже давно хочет домой, за океан. Милтон сложил газету и отложил ее в сторону, прежде чем ответить он поправляет салфетку и кладет ее себе на колени. - Сегодня приедет команда по поло на соревнования, нужно закончить с конюшнями, они оставят лошадей у нас. - Вау, – Габриэль без особого энтузиазма приподнял брови, после чего лениво подпирает голову рукой, локти на столе - дурной тон. – Как скучно. - Милый, – Милтон смотрит на своего парня с осуждением. – Потерпи еще немножко. - А не боишься, что я уйду от тебя? – Габриэль смазывает пальцем со свежей выпечки джем и отправляет его в рот, вопросительно подернув бровью. - Нет, – Люцифер усмехается и делает глоток горячего крепкого кофе, - ты меня любишь. - Ну да, забыл, – Вессон растягивает губы в ленивой улыбке.       Завтрак проходит в полной тишине. Габриэль все чаще задумывается о том, что он живет в золотой клетке. Такая жизнь не для него. Он любит веселиться, громко смеяться и шутить, но Люцифер слишком холоден для таких простых человеческих вещей. Он не запрещает своей паре посещать клубы и кутить, но это приедается со временем, и жизнь начинает терять краски. Тоска. Его жизнь пропитана тоской, которая пробирается во все сферы его бытия. Оседает пылью и придает горечь на кончике языка.       Милтон вытирает губы салфеткой и небрежно кидает ее на стол. Он задумывается и, словно что-то вспомнив, похлопывает себя по безупречному пиджаку, идеально сидящему на стройном теле. Он достаёт из кармана небольшую коробочку и встаёт с места, привлекая к себе внимание Габриэля. Милтон молчит на вопросительно приподнятые брови, он обходит неспешно стол и останавливается позади своей пары. Клацнула коробочка, и в свете солнечных лучей в его руках красиво играет золотая цепочка с подвеской. Мужчина скользит пальцами по загривку своей пары и вешает подвеску на изящную шею. Далее следует легкий поцелуй за ухом. - Это тебе, дорогой.       Вессон опускает голову и подхватывает подвеску, рассматривая ее. Никакого волнения от столь интимных прикосновений. Быть с Люцифером - это его профессия, как, например, у секретаря, помогать своему начальнику. Подвеска представляет собой подкову, поверх которой изображён профиль жеребца. Смешно аж до слез. Габриэль вытягивает губы и хмыкает. - Мило. - Я подумал, что тебе понравится. - Спасибо, – Вессон растягивает губы в улыбке и поднимает голову, смотря в глаза своего парня. – Это действительно... Мило. Очень. - Не хочешь составить мне сегодня компанию? - По поводу? – накручивая небрежно на палец тонкую цепочку, Габриэль вновь поднимает голову, чтобы поймать взгляд Люцифера, который легко приобнял его за плечи. - Я сегодня встречаю команду по поло. - Хорошо. Я составлю тебе компанию, – и, словно между прочим, добавляет, – хоть какое-то развлечение. А Люцифер уже развернулся и направился к двери, не оборачиваясь, он взмахнул рукой. - Будь готов к шести.       Габриэль провожает Милтона взглядом и вновь опускает взгляд на кулон, который, по его мнению, уродлив. Сам он себе никогда бы такой не купил, и дело вовсе не в лошадиной голове, просто он холодный и грубо исполнен. Такая безделушка больше подошла бы самому Люциферу. Скривив губы в ухмылке, Вессон отпускает кулон и встаёт из-за стола, он игнорирует недоеденный завтрак и грязную посуду, прислуга об этом позаботится. А до шести еще много времени, и это время можно потратить на себя. Например, позагорать на шезлонге, раз сегодня выдался солнечный денек, чем Габриэль спешит воспользоваться. И уже через полчаса, он нежится на шезлонге в шортах, небрежно закинув руки за голову. Раньше, когда он жил за океаном, его кожа имела красивый бронзовый оттенок, но с переездом в Лондон она стала бледной, но это не та молочная бледность, когда можно ее сравнить с фарфоровой, а скорее серая и болезненная.       Лениво потягиваясь, Вессон наблюдает за молодым человеком, который раз в неделю чистит бассейн. Дорогие чёрные очки блестели на солнце, скрывая заинтересованный взгляд своего обладателя. Когда рабочий тянется вперед и подхватывает опавший лист, Габриэль смещает голову чуть в сторону, не отводя взгляда от действительно красивого парня. Таким, как он, нужно сниматься для обложки глянцевых журналов, которые любят читать глупые курицы. Стройное, поджарое молодое тело и, вероятно, гибкое, иначе рабочий не смог бы так вытягиваться и принимать столь сексуальные позы. Вессон бы приударил за ним, да вот только под британской холодностью Милтона скрывается горячий ревнивец. По своей глупости и из праздного любопытства, Габриэль одно время проверял стойкость характера своей пары на прочность. Это был тот период, когда он кутил на полную катушку в самых дорогих клубах королевства. И все продолжалось до тех пор, пока он, откровенно говоря, не получил по лицу за все содеянное. Нет, Габриэль не изменял, не водил в дом посторонних, он просто слишком много говорил о том, о чем принято молчать. Этот урок Вессон запомнил на всю жизнь. И теперь он любуется «сладкими мальчиками» со стороны и никогда не признается об этом Милтону. Ведь пока это только твои мысли – ты не виноват. Верно?       Люцифер ревнив и не обязательно ему для этого кого-то или что-то любить. Он собственник. То, что принадлежит ему, больше никто не имеет права трогать. Он не любит когда кто-то заходит в денник к его племенному жеребцу, и когда кто-то уделяет чрезвычайное внимание его паре. Милтон любит, когда люди восхищаются тем, что принадлежит ему, и он не позволит это у него забрать. Разве что пока не надоест. Габриэль это знает и ведёт себя осмотрительно. Он хочет обратно домой, но не настолько, чтобы вернуться в Висконсин на окраины родного Милуоки, где его встретит нищета из подростковых воспоминаний. Вессон давно попрощался с прежней жизнью, ему сейчас комфортно здесь, в пригороде Лондона. У него сейчас есть все, о чем только мечтать можно. Все, кроме любви. А что такое любовь? Габриэль не верит в любовь, и на то есть причины. - Сэр, – пожилой дворецкий в идеально выглаженном фраке и с белоснежными перчатками кланяется, привлекая внимание Габриэля. – Четыре часа дня. Господин Милтон попросил Вам передать, что будет ожидать Вас у северных конюшен в половину шестого. - Окей, - Вессон лениво, словно разомлевший кот, потягивается на шезлонге и садится. Мотнув головой и ощутив легкий дурман, он улыбается. И прежде чем позволить дворецкому удалится, он интересуется, склонив голову на один бок, уморительно морща нос. – А кто они такие, что Люц так носится с этими конюшнями уже вторую неделю? - Я не знаю, сэр, – дворецкий разводит руками и добавляет, – знаю только то, что гости издалека. - Понятно, – Вессон треплет свои светлые волосы и всё же встаёт с шезлонга. До встречи гостей чуть меньше полутора часов. А, черт! Успеет!       Габриэль вышагивает по зеленой траве в легких сабах, с наслаждением ощущая, как ноги щекочет спелая зеленая трава. Легкий ветерок пробирается под тонкую шифоновую рубашку, холодит разомлевшую на солнце кожу. Руки в карманах. К северным конюшням уже подъехал коневоз. Вессон бегло глядит на дорогие наручные часы на своем запястье и хмыкает. Гости приехали с запасом в пятнадцать минут. Подойдя ближе, он замечает Люцифера, который выходит из конюшен в сопровождении невысокого мужчины лет пятидесяти. Они что-то живо обсуждают. Габриэль приподнимает руку, обозначая свое присутствие здесь, что привлекает внимание Милтона. Люцифер улыбается и вытягивает руку по направлению к приближающемуся парню. - Позвольте вам представить, - Милтон сама обворожительность. – Габриэль Вессон. Габриэль, это Роберт Сингер.       Вессон ослепительно улыбается и протягивает руку мужчине для рукопожатия. Он из кожи вон лезет, чтобы казаться гостеприимным, и старается вести себя непринужденно, как его учил Люцифер. Вновь этот этикет высшего общества. - Рад знакомству. - Взаимно, – мужчина отвечает тем же, и Габриэль вскидывает брови. – Вы американец? – после переводит взгляд на Люцифера и льнет к нему, когда чувствует его крепкую ладонь на своей пояснице. – Надеюсь, что путешествие не было утомительным.       Сингер улыбается и сдержанно кивает головой, и хочет что-то ответить, но его перебивает громкий голос, донесшийся из кузова коневоза. Перестук лошадиных копыт, а следом и пронзительное ржание. Один из конюхов Милтона выскакивает из кузова и снимает свою кепку, отирая пот со лба. Люцифер недовольно сводит брови и окрикивает работника: - Что у вас там? - Это Спирит, – Сингер недовольно сплевывает, встревая в разговор. - Я так и знал. Это жеребец не выйдет сам. Зараза! – мужчина поворачивается к конюшням и кричит. – Сэм! Сэм, где черти тебя носят? Выводи его, иначе Спирит всех потопчет!       Вессон приподнимает брови, с интересом наблюдая за выбежавшим молодым человеком, который виновато улыбается мужчине и тут же оправляет свои растрепанные отросшие волосы. На нем рабочие штаны и белая майка без рукавов, удачно подчеркивающая красивое подкаченное тело. Габриэлю он нравится. - Прости, Бобби. Я денник проверял. - Долго возишься, оболтус! – мужчина ткнул пальцем в сторону коневоза. – Выводи его сам! – а после вздыхает, обращая внимание на Люцифера. – С нравом малец, и конь такой же.       Милтон понимающе кивнул, все так же придерживая своего спутника за талию. Сэм же усмехается, отчего на его щеках появились милые ямочки. Он бодро заскакивает в коневоз, и вновь слышится недовольное лошадиное ржание. Спустя минуту Сэм выводит за поводья красивого ахалтекинского скакуна, который испуганно пятится назад, а после и вовсе встает на дыбы. Сэм одергивает поводья и кричит: - Осади! – он ловко перехватывает Спирита за уздечку и тянет вниз, чудом избегая удара массивных копыт. – Осади, кому говорят!       Конь недовольно фыркает, но замирает, слушаясь своего хозяина. А Габриэль понимает, что он затаил дыхание от всего происходящего и сейчас, наконец, делает глоток живительного кислорода, видя, как парень прижимается своим лбом ко лбу жеребца и постукивает его по крепкой шее. Зверь, бивший нервно копытом, замирает, послушно опуская морду. - Хороший мальчик. Милтон же восхищенно кивает. - Красив. - И не говорите, – мужчина соглашается и упирается руками в бока. – Наша гордость. Да вот только не слушает никого кроме Винчестера. - Правильно же говорят: не человек выбирает зверя, а зверь – человека, – Люцифер бросает последний взгляд на жеребца и предлагает Сингеру пройти в конюшни, оставляя Габриэля в компании с Винчестером. Вессон, чуть склонив голову на бок, интересуется. - Если я подойду, то схлопотаю по шее? Винчестер смеется. - Не думаю. Спирит тихий обычно. Просто путешествие на нем сказалось не лучшим образом. Я, кстати, Сэм. Сэм Винчестер. Вессон делает пару шагов навстречу и протягивает руку вперед, путая пальцы в коротко подстриженной лошадиной гриве. Спирит одобрительно кивает головой и фыркает. Габриэль переводит взгляд на Сэма и хитро улыбается. - Красивый, – определение с подтекстом. - Рад знакомству, Сэм. Я Габриэль.       Парень по инерции продолжает похлопывать коня по шее, отмечая про себя, что у Габриэля интересного цвета глаза. Золотые. Как и его волосы. Но вместо этого, он говорит: - У тебя акцент. - Я из Милуоки. Но уже довольно долго живу в Лондоне. - Вот оно что, – Сэм кивает головой. – И что тебя заставило покинуть родной дом? Габриэль неопределенно ведет плечами и кивает головой. - Обстоятельства. Это долгая история, поэтому… - договорить он не успевает. - Габриэль, идем, – из конюшни выходит Милтон и на прощание пожимает руку Сингеру. - Еще увидимся, – подмигнув новому знакомому, Вессон нагоняет своего парня, и тот обнимает его за плечи, привлекая его ближе к себе. Габриэль поднимает глаза на Люцифера и что-то ему рассказывает, он смеется и жестикулирует. Со стороны - идеальная супружеская пара, не меньше. - Бобби… - Сэм провожает взглядом удаляющуюся фигуру и чувствует, как ему в плечо утыкается мордой конь. - Даже не думай, – Сингер мотает головой. – Милтон тебя с дерьмом сожрет за него.