Здравствуй, мама

Весна, 2013 - Ну наконец-то вы приехали! – с небольшого, но уютного домика, тонущего в майской зелени, вышла женщина. Она склонила голову набок и уперла руки в боки. К ней, низко опустив головы, подходили двое мужчин – один выше, а другой чуть пониже. Правда сейчас эти мужчины были скорее простыми мальчиками, которые снова что-то натворили, а мать их отчитывала. В некоторой степени так оно и было – что Джаред, что Шеннон, не смотря на свой возраст, дурачились как малые дети, и дурачились в этот раз слишком долго – Констанс не видела своих мальчиков около двух месяцев. То Джаред колесил по миру, раздавая интервью и представляя новый альбом, а Шеннон в то время репетировал с Томо или болел, то презентация клипа, а там и небольшой тур по США в поддержку ещё не вышедшего в мир альбома, а потом сам альбом и хлопоты с ним. И совсем скоро Джаред, Шеннон и Томо уедут из своих домов надолго – лето пора фестивалей, а они и так молчали слишком долго, да и Эшелон нужно порадовать. Так что времени не оставалось даже на сон, не говоря уже об регулярных визитах к маме. Констанс и сама часто приезжала в гости к детям, но общаться им не удавалось – запись в студии, интервью, клип, репетиции… Эти два месяца для ребят были подобны торнадо – впутаться очень легко, а вырваться из этой пучины почти нереально. С огромным трудом Эмма с Джаредом выкроили несколько дней на отдых: Томо нужно было побыть с женой, ведь это последние недели, когда они вместе перед долгой разлукой, а братья Лето смогли выбраться к маме на три дня. Для обоих это был намного лучший отдых, чем вечеринки в клубах или коротание времени на диване за чтением или просмотром фильмов. А мама накормит, позаботится и даст силы на следующие несколько месяцев своим позитивом. Эта женщина могла заразить каждого своим оптимизмом и жаждой к новым познаниям. Наверное, Джаред с Шенноном переняли это от неё. - Мам, ну ты же понимаешь… - замямлил младший, неловко пожимая плечами. Старший же виновато улыбнулся. - Я всё понимаю: альбом, тур, но нельзя же забывать мать! – грозно сказала женщина, стремясь пристыдить рокеров. Те же отвели глаза, не осмеливаясь посмотреть в глаза матери. Констанс мягко продолжила: - Идите уже ко мне, обниму! Мужчины синхронно подняли голову и посмотрели в глаза маме. Их лица украсили широкие счастливые улыбки. Они тут же бросились к ней в объятья. - Мои родные, - по очереди поцеловав сыновей в щёки, Констанс снова обняла их. – Я так скучала, если бы вы только знали. - Мы тоже, мам, - кивнул Джаред, блаженно прикрыв глаза. Теперь он не кривлялся как при объятьях с братом, ведь мама не ломает ему рёбра. А то Шеннон как схватить может, что и до удушения недалеко. А старший всё так же молчал и искренне улыбался, нежась в ласковых объятьях единственной женщины, к которой ему хочется возвращаться раз за разом. Не считая его «девушки» с тарелками и бас-барабаном, конечно. - Господи, Шеннон! Когда ты уже снимешь эту свою шляпу? – проворчала женщина, обращая внимание на внешний вид сыновей. – А штаны! Снова эта кофта на ногах! Сколько можно ходить как бездомный?! - Я не бездомный, а рокер! – возмутился он, поправляя длинную рубашку, что была одета поверх светлой футболки. - Ну хоть эти свои тряпки сняли. Это же не майки были, и не спорьте, - Констанс поджала губы, видя, как дети закатывают глаза. - Это стиль такой, мам. Ты не понимаешь, - Джаред начал раздражаться. Он ненавидел, когда кто-то указывал ему, как правильно одеваться. Ему или брату. Их жизнь, что хотят, то и делают. Им уже не пятнадцать, чтобы носить то, что скажут родители. - Конечно, не понимаю… А похудели-то как! Джаред, ты после той роли решил не возвращаться к нормальному весу? Так ещё и Шеннона с собой потащил! Ну что это за ноги?! Спички! Как вы будете по сцене прыгать?! - Это Джа прыгает, не я, - тут же перевёл стрелки Шеннон. А что он? Он ничего. Подумаешь, готовить лень. А Джаред никогда не готовит – взял с холодильника огурец какой-то и съел. И снова на три часа застрял в студии, не выходя. Чем же он, Шеннон, хуже? – И вообще. Ты долго нас на пороге держать будешь? - Сколько захочу, столько и буду! – совершенно по-детски произнесла Констанс. Осталось только язык показать для полной картины. Сразу видно, в кого пошли дети. - Ну мам! - Хватит лепетать, марш в дом! Сорок лет – ума нет! Хоть бы женились, было бы кому присматривать, - бормотала женщина, пропуская понуренных сыновей в дом. - Ну мам! - снова в один голос повторили Лето, проходя вперёд в родительский дом. 23 декабря, 2013 - Мам, куда ставить пунш? - из гостиной, где стоял большой обеденный стол и пушистое Рождественское дерево, послышался мужской голос, немного хриплый, ещё не до конца восстановившийся после позавчерашнего выступления. - Там, где есть свободное место! - Констанс на кухне украшала салат, пытаясь сообразить, всё ли из задуманного она приготовила. - На столе всё занято! - к ней подошёл её младший сын с большим графином, в котором плескалась прозрачно-лимонная жидкость с цедрой лимона. - О Господи, ещё и за этим следи. Джаред, ну что ты как маленький? Подвинь другие тарелки. Пунш обязан быть на столе! Убери блюда с закусками на стол рядом, - женщина закатила глаза. Когда её сын не хотел чем-то заниматься, он начинал задавать кучу вопросов и делать из мухи слона. Такой уж он, её Джаред. - И где Шеннон вообще? - Ты же сказала, что не хватает ананасов, он и поехал за ними, - младший Лето пожал плечами и, развернувшись, ушёл обратно в гостиную. - Я говорила, что на торте будет их не так много, а не что... ох, ладно. Вечно вы всё передёргиваете, лишь бы найти повод уйти из дома, - устало вздохнула женщина, беря в руки последнее блюдо из праздничного ужина и придирчиво его осматривая. - Что ты такое говоришь, мам? Ну, Шеннон так понял. И мы бы сидели месяцами у тебя, правда, если бы не работа, - Джаред снова появился на пороге, перенимая из рук матери округлое блюдо с вегетарианским салатом. - Так я и поверила, - Констанс последовала за сыном, чтобы посмотреть на то, как он украсил стол и расставил блюда. - Вы даже пары дней не можете на одном месте усидеть, что уж говорить о месяцах. Джаред, нечаянно влезший пальцем в салат, рассеянно пожал плечами и нахмурился, глядя на измазанный в соусе палец. - Да оближи ты свой палец! Дома, а не в ресторане, - фыркнула женщина, присаживаясь на край дивана и осматривая комнату. Джаред с явным удовольствием засунул палец в рот, прислушавшись к совету матери. - Ммм, вкуснятина. Вот ещё одна причина, почему я бы жил у тебя вечно - ты очень вкусно готовишь, - муркнул Джа, присаживаясь рядом с матерью и целуя её в щеку. Та наигранно возмущённо хлопнула его по руке полотенцем. - Не подлизывайся! Тебе ещё попадёт за то, что не спал последние сутки. - Я уже привык, - Лето расслаблено откинулся на спинку дивана, ощущая, как ноют все мышцы и как мимо воли закрываются глаза. - Оно и видно, - проворчала женщина. - Ещё раз приедешь ко мне в таком состоянии - выпорю, как в детстве. - Я уже не прогуливаю школу, - хмыкнул Джа, повернув голову в сторону матери и рассматривая её лицо. Густые тёмные брови, седые волосы, тонкие губы. Она выглядела намного моложе своих лет. Не знающие никогда бы не сказали, что ей уже немного перевалило за шестьдесят. - Но ты гробишь своё здоровье, - Констанс повернулась к сыну, чуть улыбаясь уголками губ. - Что ты так на меня смотришь? - Я так тебя люблю, мам, - прошептал Джаред и подался вперёд, крепко обнимая сегодняшнюю именинницу. Он уткнулся носом в её волосы, вдыхая запах дома: свежей выпечки, солнца и уюта. - И я тебя люблю, сынок, - женщина прикрыла глаза, поглаживая младшего по спине. - Я так по вам скучаю. До сих пор не могу привыкнуть, что вы живёте отдельно, - в её тихом голосе звучали слёзы. - Ну мам, только не плачь. Тушь потечёт, я сам знаю, - Джа попытался подбодрить мать. Он никогда не любил её слёзы. В её жизни их было слишком много, по разным поводам, и часто их причиной были они, братья. - Знаешь, как же. В прошлом году я встречала День рождения с дочерью, - посмеялась женщина, выпуская сына из объятий. - В этом со мной снова сын, - она с улыбкой погладила младшего по щеке, вызвав у него тёплую улыбку. - Кстати. А где наш старший, м? - Что-то он долго, - Джаред нахмурился, вытаскивая из кармана кофты телефон и набирая брата. Констанс прислушалась. - Не берёт, странно... О, Шеннон! Тебя где носит? Кого встретил? О боги. Сегодня вообще-то мамин День рождения, не забыл? А ананасы? Да чтоб тебя, Шеннон! Чеши сюда быстрее! Я сказал быстро! Да, я младший и я тебе приказываю! Через десять минут чтобы стоял на пороге, понял? - Джаред отключил вызов, не слушая вопли старшего брата. - Сейчас приедет. - Что случилось? - Констанс немного успокоилась, поняв, что Шеннон в порядке. Страх матери потери ребёнка никогда её не покинет, даже через сорок три года. - Встретил какую-то свою знакомую, то ли одноклассницу бывшую, то ли подружку. Кто его поймёт, - Джаред раздражённо положил телефон на стол, сжимая челюсти. - Безответственная свинья. Вечно он так - попросишь что-то сделать, а он забудет или сделает, но не так, как просил, - бурчал он, надув губы. - Джаред! - рассмеялась Констанс, глядя на то, как насупился и недовольно сопит младший сын. Он был ещё таким ребёнком. - Что? - он непонимающе посмотрел на смеющуюся мать, непроизвольно начиная улыбаться. Он так любил её смех. - Какие же вы дети. Как мне вас отпускать-то? Ещё передерётесь. - Ну мам! - Джаред уже сам смеялся, понимая, до чего же глупым выглядел в глазах матери, обижаясь на старшего брата. - Я мама уже сорок три года, что ты мне нового скажешь? - улыбалась женщина. - Что ты самая лучшая мама на свете, - Джаред снова обнял мать, незаметно для неё подбираясь к её бокам. У неё и Шеннона это было самое чувствительное место. Они оба подскакивали как ужаленные от одного прикосновения, а если начать щекотать, так вообще едва не плакали от смеха. - Не смей меня щекотать, негодный ты мальчишка, - Констанс тут же раскусила замысел сына. Она единственная может видеть его насквозь, понимать все его задумки с одного слова, взгляда, движения. - Как ты догадалась? – удручённо спросил мужчина, растерявшись от проницательности матери. - Ты мой сын, забыл? – женщина ласково поцеловала сына в лоб. – Давай развесим омелу, пока гости не пришли. А там и Шеннон подключится, заставим его подвинуть стол, чтобы не забывался. Ответом ей был ехидный смех младшего сына. Зима, 1975 - И жили они долго и счастливо, - юная темноволосая девушка закрыла пыльный томик со сказками, подавляя зевоту. Она посмотрела на своих крошек, лежавших в одной постели и прижимающихся к друг другу. - Лучше бы ты прочла ту сказку о Геракле, она интереснее, - темноволосый мальчик, сонно потиравший голубые глазки кулачком, неловко ударил брата локтём в плечо, отчего тот ущипнул его за руку, вскрикнув. - Эй! Больно! – возмутился младший из братьев, поджав губки и смотря на нахмурившегося старшего. - А ты не дерись! - Сам не дерись! - Мальчики, тише. Извинитесь и ложитесь спать, уже поздно, - девушка устало отложила книгу на небольшой столик, на котором лежали детские рисунки и поделки. - Не буду я перед ним извиняться, он первый начал, - буркнул мальчик с тёмно-карими глазами. - Шеннон, ты же старший. Будь умнее. А то вы как два ослика из вчерашней сказки, которые не могут разойтись на узком мостике. Старший мальчик закусил губу, но протянул младшему руку. - Мир? - Мир, - улыбаясь, повторил младший и тут же прижался к старшему. Юная Констанс погладила их по волосам, пахнувшим ромашкой, и поцеловала в щёки. - Это миф, Джаред. Миф о Геракле, - уже стоя в дверях, сказала девушка. – Сладких снов, мальчики. - Сладких снов, мам, - хором отозвались сыновья, зевая и укладываясь удобнее на одноместной кровати, в которой им двоим, худеньким и маленьким, было вполне достаточно места. Констанс выключила свет в комнате и прикрыла двери так, чтобы в детскую проникал свет из коридора, заменяющий ночник. Закрыв двери на кухне, двадцати трёхлетняя девушка принялась за мытьё посуды, оставшейся после празднования её Дня рождения. Поставив сушиться последнюю чашку, она села за небольшой квадратный потрёпанный столик, опустив голову на руки и тихо заплакала, не понимая, как жить дальше и как вырастить два крошечных чуда, сопевших сейчас в комнате, тесно прижавшись к друг другу. - Мамочка? Почему ты плачешь? – на её худое колено легла тёплая маленькая ладошка. Быстро утерев слёзы, девушка посмотрела на младшего сына, так грустно глядевшего на неё большими голубыми глазами. – Тебя кто-то обидел? - Нет-нет, Джаред, я не плачу, просто соринка попала в глаз, - она легко подняла сына и посадила себе на колени. Тот недоверчиво нахмурил бровки. – А ты почему не спишь? – спросила она, окончательно придя в себя. - Мне стало жарко, и я хочу воды, - мальчик улыбнулся и погладил маму по волосам. – Не плачь больше, хорошо? Мы любим тебя. Едва совладав с вновь подступившими слезами, но на этот раз радости, девушка прижала к себе кроху, пряча лицо в ткани его голубой пижамы. - И я вас люблю, Джаред. Так сильно люблю. Мои любимые мальчики.