Вспомнить все

-Как себя чувствуете? -Замечательно,- ответил я с нескрываемыми нотками сарказма в голосе. Про сон я решил пока что не говорить. Не все сразу,- что с моей головой? Я когда-нибудь смогу все вспомнить и когда наступает та самая «точка невозврата», после которой я уже точно ничего не смогу вспомнить?- я сжал руки в кулаки, сильно надавливая при этом на коленку, и опустил глаза. -Пока послеоперационное восстановление проходит очень хорошо, почти все как и положено, есть небольшие отклонения, но вы ведь понимаете, что каждый организм индивидуален, поэтому тут не может быть каких-то строгих критериев,- ответил врач. Ненавижу врачей. Их спросишь об одном, а они тебе начнут воду лить, так ничего конкретного и не говоря. Даже если будет угроза жизни, они так могут вывернуть всю эту тему, стараясь не шокировать больного сразу, что сам больной поймет, что его болезнь была смертельна лишь только, когда будет умирать, сидя в кресле перед столом этого очень обходительного доктора. -А воспоминания могут появляться в виде сна?- спросил я с надеждой на то, что ответом будет короткое и емкое «нет». Это все, что я хотел бы услышать сейчас. -Мистер Айеро, сон – это отражение вашего подсознания, это гораздо глубже, чем сознание. Во сне вскрываются все потайные коробочки вашего мозга, которые не задействованы в реальной жизни. Сон – это интуиция, смешанная с воспоминаниями и личными ощущениями. И снова довольно расплывчатый ответ. Но примерную мысль, которую хотел донести до меня этот неудавшийся философ, я понял. -Хорошо, спасибо за ответ,- сказал я и провел рукой по «ежику» у себя на голове, череп постепенно снова покрывался волосами, что не могло не радовать.- Когда мне приходить к вам в следующий раз? -Заходите через три недели, но если будут жалобы, можете прийти раньше,- ответил доктор, с таким выражением лица, как будто это не он только что разглагольствовал на тему, что такое сон и подсознание. Я кивнул, хотя никто этого не заметил, ведь врач уже уткнулся носом в многочисленные бумажки, лежавшие у него на столе, и что-то заполнял. Хотелось ли мне все вспомнить и разобраться в своем прошлом? Да. Но теперь меня все чаще посещают мысли о том, что все прошлое давно осталось позади. Может, стоит бросить это дело, перестать пытаться в чем-то разобраться, ведь все равно уже ничего не вернуть. И если там, позади моего настоящего, было что-то такое, о чем я могу жалеть, то любой на моем месте был бы рад все забыть. Это очень легко, ты все забываешь, совесть автоматически очищается. Сами перед собой мы ответственны лишь за свое будущее, но интерес, любопытство и в какой-то степени совесть заставляют нас вернуться на день, месяц, год назад. Тысячи раз мы вспоминаем одно и то же. Постепенно эти воспоминания затираются и половина из того, что, как нам кажется, мы помним, на самом деле мы уже сами себе придумали, каждый раз «достраивая» недостающие компоненты, удаляя неприятные моменты… поэтому прошлое кажется таким заманчивым и притягательным. Мы подменяем реальные эмоции на более яркие, выразительные, каждый раз находя все новые оттенки чувств, чтобы лучше что-либо запомнить и потом снова и снова воспроизводить в памяти. Но разве мы чувствовали все эти оттенки тогда, когда с нами это происходило? Нет, конечно, нет. Но интерес к прошлому повышается в сотни и тысячи раз, когда ты его не помнишь. Ходишь по собственному дому, находишь какие-то свои вещи, записки и готов поклясться, что это не твои вещи, это писал не ты, но потом обязательно найдется человек, который тихонько подкрадется сзади и насильно запихнет в твою голову мысль о том, что это твое. И именно боязнь того, что однажды под видом правды подадут ложь, заставляет меня уйти с головой в прошлое. Именно по этой причине я не могу так все оставить. Если память сама не возвращается, значит, нужно найти достоверные источники, из которых ты все узнаешь. Проблема лишь в том, что я не доверяю людям. Мог бы доверять Джерарду, мы ведь вместе покупали дом, он приходил ко мне каждый день, пока я был в больнице, да и теперь, когда я снова дома, он почти не отходит от меня. Всегда рядом если мне что-то нужно, всегда успокаивает, после этих жутких ночных кошмаров. Но я все равно не могу ему доверять, я не умею доверять людям. С одной стороны это хорошо, а с другой – это создает много проблем. Всю дорогу домой я снова думал про свои сны. То, что сказал доктор, мне совсем не нравится. Но с каждым днем я все больше уверяюсь в том, что, возможно, операция была не случайна. Может, я согласился на нее именно из-за того, чтобы забыть про свое ужасающее прошлое. Хотя, нет, бред. Зачем я тогда писал этот дневник, не думаю, что я хотел все забыть… А вдруг я наемный убийца, нет, это я бы точно знал…но мозг ведь не выбирает, что ему забыть, так? Может, где-нибудь до сих пор осталось пару заказчиков, чьи «заказы» я так и не успел выполнить. Может, Джерард и был моим «заказом», но потом что-то пошло не так. Бред. Что за мысли вообще лезут мне в голову, откуда это? Ах да, точно, сны, тетрадь… Интересно, а что знает Джерард и почему он от меня это скрывает? Что может быть страшнее того, что я нашел в это тетради. Думаю, надо продолжить писать что-то на подобии дневника, записывать туда все свои сны, анализировать их и писать результаты этих рассуждений. Но стоит мне только углубиться во все это дело, как мозги начинают закипать из-за такой перенагрузки. До дома уже оставалось всего пару метров. Свет не горит, значит, Джерарда нет дома. Это как раз то, что мне нужно. Я побежал по направлению к дому, вытаскивая на ходу ключи и смотря по сторонам. Как будто я вор, собравшийся пробраться в дом и унести все ценное. На самом деле мне в голову пришла гениальная мысль, как мне показалось. Надо как можно скорее прочитать дневник, полностью, чтобы навсегда исчезли все темные пятна из моей головы. Теперь, от того, что там написано, зависит моя дальнейшая судьба. Приставляю ключ к отверстию замка. От той мысли, что сейчас я узнаю все, что теперь, судя моим логическим рассуждениям, я точно могу доверять этой маленькой тетрадке, сильно трясутся руки. Неужели разгадка так близка, неужели еще пару шагов и пытка прошлым кончится. Несколько раз пытаюсь вставить ключ в замок, но тут же слышится звонкий удар кончика ключа о поверхность замка. Ну же, Фрэнк, давай. Я почти перестал дышать, пытаясь успокоиться. Дышу совсем тихо, медленно выпуская воздух через узкую щелочку, образованную губами, будто дую на пламя свечи, но не хочу его задуть, а хочу лишь чуть пригнуть, стапливая воск по краям. Нервно закусывая нижнюю губу, беру ключ двумя руками. Снова слышится скрежет ключа где-то рядом с отверстием. На этот раз я не отдергиваю ключ от замка, а медленно скольжу им по направлению к замочной скважине. Наконец, этот маленький резной кусочек металла плавно входит в замок. Я облегченно вздохнул и повернул ключ. Буквально залетаю внутрь, бросаю ключи куда-то на пол и бегу в свою комнату, спотыкаясь чуть ли не на каждой ступеньке. Бегу туда, где лежит эта тетрадка, на страницах которой моим подчерком записано множество тайн, моих собственных тайн. Так, вот и комната, скорее к зеркалу. Нащупываю тетрадь. Сажусь на кровать, спиной к двери и лицом к окну. Кладу эту «книгу моей судьбы» справа от себя. Минут пять я просидел на кровати, изредка поглядывая на тетрадь и не решаясь все-таки открыть ее. Это очень волнительно. Снова это двойственное чувство охватывает меня с головой. Я хочу узнать, что там, хочу во всем разобраться. Уже много раз я думал на эту тему, каждый раз приходя к тому выводу, что я обязан ее прочесть, не зависимо от того, что там написано, я могу доверять этому на сто процентов. Вот так от прошлого зависит будущее. Всего лишь открыть тетрадь и решить собственную судьбу. Но ничего ведь не изменится после прочтения этих страниц? Я по-прежнему останусь собой. Давай, Фрэнк, это же ты писал, почему ты так боишься? Давай же, ожидание убивает еще больше, ты знаешь. Всего лишь прочти эту чертову тетрадь. Прочти ее! Все равно когда-нибудь ты сделаешь это. Любопытство возьмет верх. Фрэнк, кого ты обманываешь. Прочти ее, так будет лучше. Всего пару движений, после которых я могу оказаться не тем, кем считаю себя сейчас. Всего пару движений разрушат все иллюзии по поводу прошлого. Это завораживает. Как такие маленькие незначительные вещи могут иметь такую силу над человеком? Открывая эту тетрадь, я, возможно, делаю последний шаг в бездну, из которой потом не выбраться самостоятельно. Да еще если вспомнить, что я там уже успел прочесть… это однозначно не добавляет мне решительности. По коже пробежал холодок. Это всего лишь тетрадь, Фрэнк! Не будь идиотом! Вытираю потные ладони о колени, глубоко вздыхаю, закрывая глаза. Мышцы ноют от перенапряжения. Я чувствую себя каким-то проводом, растянутым по улицам, подавая ток к фонарям. Мои нервы растянуты по всем улицам Джерси, от одного фонаря к другому, провисая под тяжестью собственного веса. Долгое время напряжение тока, подаваемого к осветителям ночной темноты, оставалось одинаково низким, но теперь фонари заменили, все вокруг изменилось, теперь им нужно большего. Но провода совсем старые, они не выдержат более высокого напряжения. Скоро подадут ток, и полетят искры, лишая света всю улицу. Провод оборвется, и будет свешиваться со столбов фонарей, размахивая лохматыми концами при сильном ветре. Вот-вот подадут ток. Все знают, чем это закончится, и все надеются на чудо, которого не случится. Проблема в том, что чудес просто не бывает в природе. Понятия не имею, зачем кто-то придумал этот термин, который ничего не обозначает. Это просто пустой глупый термин, вселяющий такую же пустую надежду. Сейчас я готов поверить во что угодно. Но я всего лишь гребаный провод, вдруг решивший, что его существование кто-то замечает. Чуда не случится.