Удержи меня, если сможешь, Вампир.Книга 2

      Анузис, распевая про себя мотив из какой-то детской песенки, со счастливой улыбкой обходил праздничный стол, чтобы завершить последние приготовления. Убедившись, что учтено всё, он сел во главе стола, и начал ждать прихода очередного ежегодного «подарка». И какой же женоненавистник придумал именно эту традицию? Знать бы точно имя этого жреца, и устроить ему «радужное» посмертие. Пусть сам бы побывал в том Аду, который устроил для своего Бога. Каждый год ему приходится выслушивать недовольные крики, терпеть незаслуженные обвинения, видеть все виды истерик, и пытаться успокоить бедных жертв обряда. И ничего, что он тоже жертва обстоятельств! Нет, надо пытаться выцарапать ему глаза, утопить, оглушить, испортить парадную партию, и, в завершение, пройтись по его мужскому достоинству. Да, поначалу, Анузис жалел их и пытался помочь быстрее реинкарнировать, но, когда девушки узнавали, что предыдущей жизни пришёл конец… начиналось всё сначала по пятому, а иногда и десятому кругу. Он не имел право возвращать к жизни, лишь при особых случаях, и глупость и недостаток ума у девушек явно не входит в этот список. Поэтому, очень скоро, он перестал их жалеть, только грустил, что очередная жизнь была так глупо оборвана. А ведь изначально всё задумывалось немного не так. Добровольная жертва, которая бы согласилась прийти сюда без обмана, лишь только получила бы инструкции от Бога, и благодарность за службу. Эта жертва должна была рассказать, что произошло в мире за этот год, и всё, она вернулась бы назад, и не надо было никому помирать.       А теперь каждая жертва, уже сидя на стуле, появляется по другую сторону от именинника. Стул этот не обычный, а магический. Жертва не может ни встать, ни поднять руку. Последнее пришлось вести совсем недавно, ибо одна из жертв оказалась чемпионкой по метанию ножей. Он коротко пытался объяснить, что с ними случилось. Если девушка попадалась остра на язык, Бог щелчком пальцев забирал у неё голос, и продолжал говорить, а потом прямиком отправлял на последний круг перерождения. Если же девушка оказывается смирной, он разрешал ей поесть в последний раз, и расспрашивает её о мире. А потом всё равно отправлял на последний круг. И только там решали, какая из девушек достойна вернуться назад в своё тело. Анузис не может воскрешать направо и налево без разрешения, но могут другие, если захотят. Вот пусть они и разбираются со всеми нюансами этого воскрешения, и без этого у него забот хватает. Он не жестокий, нет, жестокие те, по чьей вине жертвы оказывались здесь. Ему есть, о ком заботиться и беспокоиться, а остальное их проблемы.       И ведь он пытался достучаться до этих жрецов, а так же оставлял послания юным вампирам, проходившие посвящения. Ничего не изменилось.       Лишь когда Анузис переправлял очередную жертву к кругу, только тогда он начинал праздновать свой день Рождения. Но в этот раз всё было несколько иначе. Ещё никогда жертвоприношение так не задерживали. Девушка должна была появиться уже как час назад. Неужели его слова, наконец, дошли до них? Наконец-то! И только он решил расслабиться, позволив себе счастливую и облегчённую улыбку, как услышал знакомый голос, напевающий:        «Happy Birthday to you» и увидел её… кошмар всей его жизни, несущий трёх ярусный торт с зажженными свечами, и радостным оскалом на всё лицо. Дэйна       Если сравнить со всеми другими моими смертями, эта была наиболее безболезненной, что не могло радовать. Секунду назад я ещё плавала в уже знакомом мне мареве, а в следующее мгновение белые ленты нежно подхватили меня за ноги, и подтащили к себе. Вот и проход, за котором, обычно, и прятались нити судеб, а по другую сторону находился наш именинник. Нити были очень всполошены, ведь они знали, что Бог ожидает «особых» гостей, а за отсутствие другой альтернативы, и, сопоставив факты нахождения меня здесь, они поняли, что я в очередной раз умерла не по своей вине. Погладив меня по голове, утешая, нити указали в сторону Анузиса, который заканчивал хлопотать над своим столом. По случаю праздника Бог сменил свой мрачный балахон на светло-кремовый. А лицо по-прежнему скрывает, будто опасается, что, только отпусти себя, и я тут же появлюсь и узнаю правду (в принципе, так оно и будет). Жаль, а я надеялась, что хоть сейчас он откроется. Ленты, показав, что сделают с Богом и не только с ним, если я в очередной раз так скоро попаду сюда, стали подталкивать меня в сторону именинника, дабы «любимая дочь» поздравила своего «отца». Однако какие злопамятные нити. До сих пор помнят, как их обижал Бог, пока не явился главный спаситель в моём лице.       Поняв, что без подарка будет невежественно явиться перед его очами, обведя стол глазами, я заметила, что на нём нет главного компонента, который и навевает атмосферу праздника. Ну, с этим я справилась довольно быстро. Просто подумала о том торте, который хотела преподнести Анузису. И свечи… не знаю, сколько ему исполнилось лет, поэтому, на всякий случай, истыкала его весь, как колючки у ёжика, чтобы не было возможности их подсчитать. И как же без фирменной песенки! Надеюсь, он оценит, как сильно я надрываю свои голосовые связки. Видимо… переоценил. Вон, как его от счастья перекосило, что даже рот не закрывался (конечно, последнее я представила мысленно).       — Ну, нет… Нет! — Взвыл он, с ужасом хватаясь за капюшон. — Только не ты-ы! Уйди! — А потом вообще засмеялся и начал качаться на стуле туда-сюда, приговаривая. — Ты просто галлюцинация.! Моя самая страшная галлюцинация, которая не должна здесь находиться! Это просто невозможно! Я явно съел что-то не то. Моя дочь просто не могла так очеловечиться и принести своему отцу торт! Да она даже о моём дне Рождение не знает! Глюк — исчезни. Не до тебя. Мне ещё сегодня очередную жертву отправлять на перерождение надо. А она опаздывает! Вот хоть кто-нибудь живой вспомнил, что я хочу нормальный подарок? Даже глюк оказался в этом плане лучше.       Обрадовавшись такой «положительной» реакции на торт, и на меня в целом, с гордостью подошла и вручила своё творение прямо в руки имениннику. Наверное, его давно не поздравляли от чистого сердца, вот он и замер, и не может ещё прийти в себя. Но придётся подтолкнуть его, а то свечки скоро сгорят, а он ещё желание не загадал. Да и дышать надо, а то чем он их задувать будет. Я уже хотела сказать ему об этом, как услышала, что Бог что-то бурчит себе под капюшон. Пришлось напрячься, чтобы понять.       — Глюки не материальны… глюки не материальны… — Повторял он без конца данное предложение. Так продолжалось ещё минута, пока он не поднял голову и с мольбой в голосе не спросил:       — Ты ведь глюк?       Усмехнувшись, я отрицательно покачала головой. Даже совесть не напомнила о себе, что не нужно доставать Бога хотя бы на его Днюхе. Видимо, и она полностью одобряет мой поступок.       — А кто ты? — Всё ещё держа в руках торт, спросил он.       — Хм, — почесала затылок. Да как бы помягче сказать… чтобы в порыве гнева не совершить необдуманных поступков. И это я не о себе говорю, а о Анузисе. Вспомнилось предложение из песни, которое точно объясняет творившийся здесь беспредел. Её я с улыбкой и спела:       — Лучший твой подарочек это я! — Похоже, Бог не разделял мои взгляды. Руки заходили ходуном, и он поставил торт на стол, а голос вот, напротив, стал слишком спокойным.       — Что. Ты. Здесь. Делаешь? — Глоть, что-то мне не хорошо стало. Кажется, Анузис прям о-очень не в настроение. Я даже струхнула маленечко, особенно, когда от него идёт такая мрачная аура, какую я наблюдала лишь у одного индивидуума. Вот ещё одно подтверждение, что они с Нараком точно братья. Но, по сути, мне бояться нечего. Это не я всю кашу заварила, и не мне её расхлёбывать. Поэтому, если Анузис надеялся, что я растеряюсь, и тут же начну оправдываться… он прав только в последнем.       — Я и вправду ваш подарок… — с некой меланхолией сказала я, носочком пытаясь сделать дыру в поле, который и не пол вообще. И почему мы до сих пор не падаем? Какая сила нас держит в этом водном царстве? — Точнее жертва на этот год.       — Ты?! — Вскочил он со стула, и с неверием отошёл в бок, словно решая сбежать сейчас или потом. А, может, он опасался, что сейчас придут приглашённые им гости, а тут я, вся такая хорошая и милая. — Но как же Варак?       — А что Варак? — Убить этого говнюка надо!       — Как он допустил это (ха, легко и просто. Так же, как и всегда)?! Это не возможно (кажется кого-то заело)! — Чуть успокоившись, он снова слишком хладнокровно спросил. — Кто принёс тебя в жертву?       Это слишком легкий вопрос.       — А по чьей вине в 99% я оказывалась здесь? — Ухмыльнулась, скрестив на груди руки, задав встречный вопрос.       — Это… — Я хмуро из-под чёлки взглянула на него, мысленно предупреждая, что сделаю с ним, если он ещё раз скажет: «это не возможно». Бог тут же стушевался, но даже и на шаг не сдвинулся с места, а требовательным голосом произнёс. — Рассказывай!       — Что? — Нет, ну, правда, я могу рассказать многое, другой вопрос, что именно он хочет услышать. Теперь и Анузис полностью скопировал мою позу, пытаясь мыслить логично. А я ожидала, он сбежит от меня при первом удобном случае. Что же… ошибочка вышла. Видимо, Анузис не зря занимает место Бога. Интересно, а как он его получил?       — Варак бы не принёс тебя в жертву по собственной воле. Я уверен, была другая кандидатура. А раз была другая, то ты в очередной раз вмешалось не в своё дело. И я хочу знать: что ты сделала?       — Убежала от судьбы раба… то есть слуги, а то ведь между ними такая огромная разница! Особенно в одежде. У последних явно красивее, — фыркнула я, разведя руки, демонстрируя наряд «Аля-бабушка отдыхает». — А так же от участи породистой собачки на цепи.       — Что?! — Изумлённо пропищал он и с напряжением спросил. — О чём ты говоришь?       — Ах, Варак не сказал вам. Какой непослушный мальчик. — Фирменная улыбка от Чеширского кота появилась на моём лице, а от ласкового голоса Анузиса аж подбросило в воздухе и он, чувствуя опасность, принялся отступать. Да только кто ему позволит? Нити буквально приковали его к полу, не давая и шагу ступить. — Ну, так слушайте, что я успела натерпеться от ваших детишек за такой короткий срок, и не дай бог… то есть дьявол, в общем высшие силы, вы не найдёте достойного оправдания в поступках принца… клянусь, мир получит весьма недовольного неуправляемого марионеточника. — И я, глядя на бедного Бога, сжалилась над ним (да и вспомнила, что по возрасту, он наверняка старше пирамид), и силой мысли усадила его на придуманный по моему образу стул с мягкой подушечкой под энное место, и… раздвижным столиком (надеюсь, до Анузиса не скоро дойдёт, что я посадила его в детские ходунки). А сама сотворила себе обычное кресло-качалку напротив, и рефлекторно начала гладить нити, которые ластились под моими руками, как кошка. Кажется, от таких действий Бог ещё больше приуныл. Двое против одного — расчёт не в его пользу (с учётом, что и меня одной хватало до умопомешательства, однозначно Бог попал вдвойне).       — Кстати, — вспомнила я ещё одну цель прихода сюда, щелкнув пальцами. — Про мою силу будет отдельный вопрос. И да, простите за испорченный вечер, хоть это и не моя вина. Пусть ущерб Варак и его родня возмещает (вот только со мной они и вовек не расплатятся. Хм, а вот в три… нет, тоже мало). Итак, приступим к разбору полётов…       И я рассказала всё, не таясь. И что меня с какой-то стати в виде слуги пригласили в добровольно-принудительном порядке на праздник, и что мне мешают увидеться с эльфом, и, вообще, что с моим мнением не считаются и ни во что не ставят. Отдельное внимание уделила спасению одной расфуфыренной дуры, а так же поведала о своих подозрениях, касающихся воздействие принцем на мою память. И да, не забыла об испытании, которое я решила провести для Варака, а, так же, его итог: я в этом месте.       — И все дороги меня привели сюда. — Устало опустилась я назад на свой стул. До этого нарезала круги вокруг Бога, пугая того до икоты. — Анузис, я не могу так больше! Я сойду сума в этом замке, но перед этим грохну всю эту вампирскую семейку! Да Тейта вообще лапочкой на их фоне кажется. Ну, зарвался ребёнок, с кем не бывает. А те… бр-р, мне от них тошно. — Меня аж передёрнуло в подтверждение своих слов. — И если опять подводить итог, то от рук Тейта я умерла лишь один раз, и то не полностью, а по вине Варака… ДА Я СО СЧЁТА СБИЛАСЬ! И вы ещё требуете, чтобы я вышла за такого замуж? Да я лучше харакири себе сделаю и навечно у вас здесь пропишусь! Останусь жить со своим горячо «любимым» папочкой. А то вам здесь грустно и скучно, а так с вами буду я. До конца времён. Правда, здорово? — Если бы не нити, Анузис многое мне сказал… или, что вероятнее, сбежал, а так он мог только согласно кивать головой под их напором, словно он марионетка в их руках, и выражать свои чувства диким, жалобным, не прекращающимся мычанием. И не надо испускать такую обиженную ауру. Странно, что он освободиться не мог. Ведь силы мысли я же у него не забирала. Хотя… в прошлые разы он тоже не мог отменить то, что надумала я. Либо мужчина этого просто не хочет, либо… не может. Даже не знаю, что хуже.       — Так, с Вараком и его семейкой понятно. — Подвела я первый итог, перекинув ноги через перила стула. Для образа плохой девочки мне только пускать пузыри из розовой жвачке не хватало. Вместо этого наколдовала знакомый мне леденец и вгрызлась в него зубами. — Нарак… ну, он тёмная лошадка, поэтому, в случае чего, я на него ставить не буду. А ещё этот непонятный вирус. Надо его изучать, а не праздники всякие устраивать. Кстати, а зачем вам жертвы? Женского внимания не хватает? — Интересно, а этот рык отнести как к «да» или «нет»? — Ладно, об этом позже. — Игриво подмигнула я глазом. — Так вот, о вирусе: я воскресну, правда, считаю, что с такой «удачей» как у меня, и всех жизней мне не хватит, но другие контрактеры обречены, и, вместе с ними, обречены и вампиры. Либо поговорите с этими клыкастыми сами, объясняя, что лезть к Дэйне, и тем более убивать её, не надо, либо уже я с ними поговорю, но по-другому. И вот мы подошли к главному…       Я, скрестив ноги, сделала пальцами замок, и, опустив на них свой подбородок, хищно взглянула на Анузиса. Кажется, он обречённо вздохнул, и сам, без лент, устало кивнул головой.       — Мне нужен учитель. Тот, кто научит управлять меня силой марионеточника. Либо заберите её и вручите кому-нибудь другому! От неё одни проблемы! — Нет, Анузис, тебе не показалось. Я действительно обронила одну слезу. Я же не бесчувственная. И нечего отворачивать голову. Нити всё равно этого тебе не позволят сделать. — И что, что я единственная в своём роде, но ведь вампиров же кто-то учит управлять другими нитями. Тех же кукловодов, к примеру. И я уж молчу о свой силе проводника, которая тоже отчего-то притаилась. За всё время нахождения в замке я не видела ни одной нити. Наводит на странные мысли. Мне плевать, кого вы наймёте для моего обучения. Хоть предыдущего хозяина этой силы. Но мне просто осточертело всё! Считайте, с вами я стала эгоисткой до глубины души.       — Думаю, пока всё. — И, устало облокотившись назад, щелчком пальцев перенесла нас за стол. Анузис занял почётное место хозяина, а я села по левую руку от него. Своё сиденье оставила тем же, а его превратила в трон. Улыбнувшись, уже добро произнесла. — А теперь загадайте желание и задуйте свечи. Не вечно же мне им запрещать таять.       Ленты, поняв, что больше их помощь не требуется, отпустили бедного Бога, и полностью облепили низ кресла-качалки. Тот судорожно вздохнув, с облегчением начал разминать руки и шею, лишь изредка бросая косые подозрительные взгляды на притаившиеся ленты.       — Н-да, так свой День Рождение я ещё никогда не праздновал. — С каким-то задорным баритоном сказал он, и засмеялся, но не радостно, и не грустно, а будто без эмоций. Кажись, я кого-то довела… ну, не совсем я, но под горячую руку могу попасть, и не раз. — Но придётся твоим свечам ещё немного погореть. Нам нужно дождаться одного гостя, а пока… начнём без него разбирать твои проблемы.       Пока я переваривала информацию, что у нас будут гости (и даже не хочу знать какие), Анузис взял ложку со стола и под моим скептическим взглядом начал сгибать её, не прилагая сил. Интересно, он тоже смотрел фильм «Матрица»?       — Начнём с самого простого. — И ложка сломалась пополам. Не хочу быть на месте того, кого он представлял на месте ложки. — Мне. Женщины. Не. Нужны! — И с таким гневом это было сказано, словно я задела больную мозоль. Подождите… что он только что сказал?!       — Эм-м, совсем что ли? — Удивилась я такой откровенности, раскрыв рот. Видимо, у них это наследственное. Помнится, Варак то же лез ко мне, даже не зная моего пола. А про поползнения принцесс на мою тушку я вообще молчу. — Вы гей? Так надо было своим жрецам сказать, чтобы вам красивых мальчиков подсовывали. Ничего, по возвращению я им об этом обязательно сообщу.       — НЕТ! — Ударил он кулаками по столу. Я боялась, что от такого удара предмет мебели рухнет, и с паникой переложила торт к себе на колени. — Даже не смей этого делать! Только мужских истерик мне для полного счастья не хватало.       — Ну… раз не хватало, то точно исправим.       — Дэйна, это был сарказм! — А то я не поняла? — Жертва могла быть любой, главное условие, чтобы добровольной, которая знала, на что шла. Именно такие жертвы спокойно могли вернуться назад в своё тело. Мне не нужны были их трупы! Я просто хотел совершать обмен информацией. Они бы рассказывали, что происходило в мире, а я давал бы им наставления и передавал через них какие-нибудь незначительные приказы. Всё! И никому бы не надо было умирать. Хоть вознаграждение не изменили, и на том спасибо. Надеюсь, именно эту информацию ты передашь вампирам после возвращения, а не то, что мне нужна компания на ночь.       — Если сразу после возвращения меня не ожидает комната два на два с решеткой, или не разберут на сувениры — передам. — Пообещала я, возвращая свой подарок на место.       — Отлично. Теперь Варак. — В ход пошла вилка. Что-то я уже начинаю сомневаться в спокойствие Анузиса. Не видя его лица, я не могу сказать, в каком он сейчас настроении, но на всякий случай отодвинулась. Мало ли… в его родне есть чокнутые немного (хорошо, много). — Полагалось, что он будет заботиться о тебе, опекать, но, каждый раз, видя тебя здесь, я всё больше начинал в этом сомневаться. Слишком часто стали происходить эти несчастные случаи. Да и твоя проверка… пусть она и была безрассудной, но, признать, очень показательной. Надеюсь, наш гость сможет объяснить причины такого странного поведения у Варака. А если нет… он потеряет моё уважение. — Вилку постигла судьба ложки.       А дальше стало страшнее. В ход пошёл нож.       — Особенно меня интересует этот вирус. — Начал вертеть Бог в руках холодное оружие под моим очень внимательным взглядом. — О нём я слышу впервые. И опять же наш гость просто обязан будет проинформировать меня об этой болезни. Видимо, я очень поспешно решил устраниться от мирских дел, давая моим детям самим строить своё будущее. Они с этой миссией не справились, придётся заново строить связи. — Ножик в разобранном состояние перекочевал к другим сломанным предметам.       — И, последнее, но самое трудное. — Конечно, трудное. Столовых приборов-то больше не осталось на твой стороне. Своих не дам! А ты не пробовал антидепрессантные подушки? Говорят, лучше помогает, чем поломка столовых приборов. Ом-м, теперь он начал вертеть в руках бокал. — Твоё обучение. По факту, тот, кто обратил, им и должен был заниматься. Но, вижу, твоя наседка не очень торопится сделать из тебя достойную вампирскую личность. И не надо кривиться. То, что жажда крови у тебя не постоянная, не означает, что так будет всегда. Надо быть готовым к худшему. И ещё один камень в сторону нашего гостя. За твоё обучение он так же должен был нести ответственность. Можешь задать ему все свои вопросы, но после меня. Уверен, ты уже догадалась, кого мы ждём. — Да с такими запросами только один чело… хм, вампир подходит. Но так как он часть Варака, то доверия у меня к нему явно понизилось.       — Думаю, я знаю, кого пригласить учить тебя. И, главное, они знают тебя настоящую, поэтому, проблем с раскрытием твоей личности возникнуть не должно. — Это кто?! Кого я знаю и меня знают? Глоть! — Я вызову их чуть позже. Они найдут тебя сами, даже если ты покинешь замок. — Только сталкеров мне для полного счастья не хватало. — Хотел бы, чтобы ты осталась там подольше, но, если рядом с принцем ты не чувствуешь себя в безопасности, препятствовать побегу не стану. Уж слишком твоя нервозность отражается на мне… А вот и наш гость, наконец, явился. А мы тебя только и ждали, брат. — Анузис, опасливо продолжая крутить бокал, смотрел мне за спину, и я слишком чётко уловила в его словах плохо скрытую недовольство, гнев и горечь. А вот повернуться, чтобы взглянуть на Нарака, не могла. Уж очень убийственным взглядом кто-то буравил мне спину. Кажется, этот день Рождение плавно идёт к конечной точке «драка».