Удержи меня, если сможешь, Вампир.Книга 2

      Я сидела, вцепившись в ручку кресла, пытаясь сдержать саму себя от бегства, стараясь казаться пустым неприметным местом для того, кто взял на себя очень трудную работу моей личной Немезиды, ибо жертва в моём лице оказалась слишком… живуча (и, наверняка, по моей вине не одна смерть уже была уволена с позором). И пусть я знала, что правда на моей стороне (ну нет, не могла же меня в самом деле постоянно преследовать смерть как в фильме «пункт назначения»… или могла?), в безопасности от этих знаний я себя не ощущала. Пауза слишком затянулась, и никто не торопился нарушать её. Анузис продолжал смотреть на бокал, будто через стекло можно увидеть нечто… иное, а тьма за моей спиной не собиралась рассасываться сама по себе, и, кажется, наоборот, набирала сил. А так, как я не собиралась тут торчать вечность в ожидание невесть чего, да и Клаус ждать долго бы моего чудесного воскрешения не стал, ведь навряд ли ему кто-нибудь рассказал, как часто я в последнее время оказывалась частым гостем у Анузиса будучи… мёртвой для того мира, пришлось первой, рискуя перевести весь их негатив на себя, открывать свой рот, дабы развеять эту гнетущую обстановку:       — Анузис, а я ведь уши тебе не драла? — Бог, всё ещё находясь в мрачном настроение, повернул в мою сторону голову, молчаливо задавая вопрос: «Что ты вообще городишь?» . Конечно, я чуть приукрасила, но смысл остался тем же. Когда до него дошло, что я имела в виду, бокал выпал из его ослабевших рук, практически сразу растворяясь в воздухе, а глаза под капюшоном наверняка округлились в ужасе. Я расплылась кровожадной довольной улыбкой, чувствуя, что снова держу всё под контролем. — Сколько тебе там сотни лет, говоришь, исполнилось?       — Не-е-е-ет!!! — Взвыл он, буквально вскакивая со своего места на несколько метров вверх, как персонаж мультфильма. Приземлившись немного в отделение от своего место-сиденья, Бог закрыл те места, где должны были быть органы слуха. — Не смей трогать мои уши!       — А не уши можно? — Невинно улыбнулась я, нанизывая вилкой кусок ветчины, и с наслаждением впиваясь зубами в еду. А что? Напомнить вам, что на том празднике жизни накормить обслугу никто не удосужился?       — Монстр, — прошептал он, и вздрогнул, смотря наверх, словно испугался расплаты свыше за свои слова. Когда наказания не последовало, Бог перевёл свой взгляд, и уже от меня ждал каких-либо действий. Я лишь сильнее сжала в руках вилку, хмуро глядя на него. Поняв, что ему пока (вот именно, что пока!) ничего не угрожает, расслабившись, мужчина на всё подводное царство заорал. — Моя дочь настоящий Монстр.       Я улыбнулась так, будто сказанное им было для меня самым лучшим из возможных комплиментов, и, заметив новую аппетитную цель, с глухим чавканьем оторвала от курицы ногу, не прекращая растягивать губы в кровожадной улыбке, и смотреть на него. Анузис испустил жалобный вой, хватаясь за голову, стал нарезать круги вокруг своей оси. Смотрелось это, конечно, слегка… тревожно, ибо у меня, только видя эту картину, уже закружилась голова.       По сравнению с Богом, мельтешивший как муха перед моими глазами, я продолжала спокойно сидеть на своём троне, наслаждаясь пищей.       — Открою тебе свой маленький секрет: у тебя все дети монстры. — И рискнула впервые повернуться лицом к Нараку, бесцеремонно тыкая в него пальцем, обвиняя. — А этот вообще непонятное существо — младший братик в теле сына.       Вампир, про которого я хотела забыть, как страшный сон, облачённый во всё чёрное, скрестив руки на груди, хмуро глядел на меня. Сейчас ему только рожек да хвоста не хватает для полноты образа, и был бы полный… козёл (до демона не дорос ещё). И ведь молчит же, не подаваясь на провокации с моей стороны. Одни лишь глазки зло и сверкают.       — У меня лишь один ребёнок! — Категорично сказал Анузис, и икнул, когда мой взгляд стал крайне недружелюбным.       — В смысле один? — грозно произнесла я, шипя. — А остальных ты что: не признаешь? А как же то, что ты мне заливал в самом начале? Что все вампиры твои дети? — И елейным тоном, от которого любая змеюка удавится от зависти, захлебнувшись в собственном яде, сказала. — Папочка, да ты на одних лишь алиментах разоришься или… именно поэтому ты их не признаешь? И почему же лишь я удостоилась такой чести? — И медленно начала вставать, пугая Бога до состояния трясучки.       — Брат! — С мольбой обратился он к Нараку, подходя к нему. — Она меня обижает. Вампир перевёл взгляд, полный презрения, на старшего брата, и с чувством выплюнул:       — Скройся, мелкий! — И снова принялся буравить меня своими красными холодными прожекторами, неизвестно чего этим добиваясь.       Анузис отшатнулся, словно эти слова имели вес и ударили по нему.       — А тебя какая муха покусала? — с удивлением спросил он.       — Даже не знаю… — задумчиво сказал Нарак, прищурив брови, наклонив голову. — Может… Твоя дочь?!       И после этих слова эта вампирская глыба с угрозой начала надвигаться на меня. Я сглотнула, чувствуя, что Титанику ещё повезло столкнуться с настоящим айсбергом. Те раз отмучились и всё. Мой же грозился не только убить меня, но и преследовать мою душу вечность. Под таким яростным напором, взвесив все «за» и «против», принялась стратегически… отступать, пока спиной не упёрлась в препятствие. Не отдавая отчёта в своих действиях, рукой нащупав первую попавшуюся вещь на столе, схватила её, и рефлекторно выставила перед собой. Нарак, остановившись, как следует, рассмотрев предмет в моих руках, кажется, впал в полный ступор. Вон, как левый глаз задёргался. И я его понимала. Не каждый день тебе угрожают… салфетками!       Сделав пофигисткое лицо, убирая салфетки назад, заявила:       — Попрошу без конкретики и не наговаривать на меня. Я кусала давно… в отличие от некоторы-ы… мх-х! — И резко замолчала, проглотив слова, с опасением втянув голову в плечи, пряча лицо, когда мужчина, словно по щелчку пальцев, за миллисекунду смог преодолеть разделяющие нас расстояние. Я видела, как его крылья носа гневно дрогнули, чувствовала его тяжёлое дыхание на своей кожи.       — А я и не в прямом смысле слова имел в виду, — слишком спокойно сказал он, и, взяв меня за подбородок, ласковым жестом приподнял мою голову, заставив смотреть на себя. Ух, что это был за взгляд: слишком проникновенным, пробирающий до кончиков волос. Я сглотнула, а когда он начал говорить притворно нежным голосом, попыталась призвать силу… хоть какую-нибудь, способную мне помочь! Но именно сейчас в голову ничего не приходило, и, вследствие этого, материализация оказалась бессильной, а нити были заняты тем, что не давали Богу продолжить справлять день Рождения… без нас!       — Милая Дэйна… — тягуче медленно пальцами провёл он дорожку вверх по моей шее, а, добравшись до подбородка… резко и довольно больно сжал мои щёки. Ойкнув, я попыталась отодрать его от себя, но он уже сам ослабил хватку, правда, щёк моих не отпустил, так что я до сих пор с выпученными вперёд губами была похожа на рыбу. Наклонившись пугающе низко, так, что часть его волос упали мне на лоб, он грозно произнёс:       — Ты зачем поменялась с той блондинкой? У тебя последние мозги отшибло?!       Нити, поняв, что дело дрянь, забросили вырывающегося Анузиса в его ходунки, угрожающие подсунув под капюшон торт, чтобы тот молчал, иначе кое-кто получит кое-что прямо в лицо, и занялись Нараком. Сделав между нами разделительную черту, они грубо отбросили от меня оскалившегося вампира. Спеленав его, нити посадили живую шизофрению принца на стул, который находился напротив именинника. Буквально на глазах прямоугольный стол превратился в треугольный, и я заняла свой трон в последнем угле.       Растерев свои бедные щёки, я, беря свои эмоции под контроль, с прищуром, зло спросила:       — Значит, это я безмозглая?! — Вампир язвительно улыбнулся, подтверждая свои слова, беся меня ещё больше. — Ну-ну… Напомнить, в чьих руках был нож? — И тут я вспомнила. — Кстати, а когда его последний раз дезинфицировали? А вдруг я бяку подхвачу.       — Я тебя подхватил! — Рыкнул он, и попытался придушить меня… на расстояние взглядом. — Ходячее сумасшествие, сводящее меня с ума.       — И это говорит мне шизофрения Варака, — съехидничала я.       Было видно, как мои слова задели Нарака за живое. Вон, как желваками заработал… И что у этой семейки за привычка портить кухонный инвентарь фирменным способом, прямиком из «Матрицы»? Чем он есть будет? Голыми руками?!       Согнув уже третью вилку и вторую ложку, наседка холодно сообщил мне:       — Зато во мне не находится душа убийцы.       Я застыла, перестав улыбаться. Это вообще к чему он сказал?       — Брат… — Раздался предупреждающий суровый голос Анузиса.       — Что? Я разве не прав? — С высокомерием поднял он голову, пожав плечами. — Она убила тех вампиров, которые были одержимы, и… какая неожиданность! — муки совести я за ней что-то не наблюдал.       Я вздрогнула, а потом замерла. В моей голове что-то щёлкнуло, заставляя не думать о том событие, когда я была в роли палача, переключая на другие мысли.       Анузис, видя, как у его дочери в глазах потухла искра разума, лишь сокрушительно покачал головой, с печалью вздыхая, и тихо говоря:       — Ты себя не слышишь. Вопрос только по своей воли или Варак воздействует на тебя куда больше, чем мы ожидали.       — Это другое… — Был не согласен вампир, с прищуром смотря на меня. — Сейчас я сказал лишь правду.       Бог только вздохнул громче, и, более обречённо, зашептал:       — Что и требовалось доказать.       — А ты завидуешь, что ли? — Вдруг поняла я, спокойно встречаясь с кровавым взглядом, полный ненависти, пытающийся прожечь меня насквозь. А ведь я даже и не поняла, что часть разговора была насильно стерта в моей памяти, чтобы заблокированные чувства не завладели мной. Лишь Анузис и Нарак знали правду, но последний не следил ни за разговором, ни за чувствами Дэйны, тогда, как Бог волновался, как отразится это на его дочери. — У меня хотя бы есть оправдания моим поступкам, зато я не пытаюсь отправить свою вторую половину на тот свет при каждом удобном случае.       — Я не…       — Всё! Хватит. Замолчали оба! — Слова Бога обрушились на нас с Нараком ледяным ураганом. И я не шутила. Если бы нити не привязали меня к трону, а трон к столу, была бы я новым персонажем в «стране Оз». С Нараком ситуация была схожей. Буря не утихала ни на секунду. И теперь мы, забыв о разногласиях, со всей силы, вцепившись в свои стулья, с молчаливым ужасом в глазах наблюдали за мирным Анузисом, которого своими действиями сумели довести… до бешенства. Ох, что сейчас будет… — Вы не забыли, что сегодня за день? Мой день! — И он озлоблено поочередно посмотрел на каждого из нас, подымая в нас ещё больший стыд. Да, правда, как я могла забыть, что, пусть Анузис и терпит мои закидоны, даже временами подыгрывая мне, но он по-прежнему остаётся Богом. И не нужно терять бдительность. Пусть Анузис и говорит, что я его ребёнок, но ведь родители тоже наказывают своих детей за плохое поведение. И даже то, что я не видела его лица, уже могла с легкостью по интонации сказать, как он смотрит на нас. Сейчас я понимала одно… он очень недоволен каждым из нас.       — И, вместо того, чтобы провести его так, как я хотел, я вынужден прерывать свой праздник, и заниматься вами двумя. А оно мне надо?! — С голосом, полный разочарования, посмотрел он на Нарака. — Сейчас у меня такое чувство, что, вместо одного ребенка, мне досталось два, и, если Дэйне простительно, ведь у неё сейчас переходный период, после которого она станет вампиром, то вот тебе, Нарак, нет оправданий. И да, она в своём праве. — Куда твёрже, даже жёстче, произнёс он эти слова, и… на секунду мне даже показалось, что плечи Бога стали шире, а сам он, словно возмужав, стал выше. Но, моргнув, всё вернулось на место. И что это было?       — Теперь я очень желаю выслушать тебя, брат. Ведь ради этого мы все и собрались, точнее… только из-за этого мне и приходится менять свои планы. Можешь начинать с того места: почему она так часто оказывается здесь, в загробном мире.       — Потому что мазохистка. — Мне одной показалось, что он сказал первое, что пришло ему на ум?       — Неправда! — В один голос протестовали мы с Богом, вызвав недоумение у вампира.       — Она садистка, — сказал, как отрезал, Анузис.       Легкомысленно пожав плечами, моя наседка выдала:       — Одно второму не мешает.       — Эй! — угрюмо произнесла. — Я не люблю боль ни в каком виде!       — Проверим? — Многообещающим взглядом прошёлся он по моей фигуре, и… даже имел наглость облизнуться, вызвав у меня приступ отвращения.       — Па-а-ап, убери от меня этого озабоченного, — скривилась я, и, пока Бог, не понимая, почему у меня позеленело лицо, смотрел на брата, я показала ему крайне неприличный жест, куда он может катиться со своим предложением.       — Ты нарываешься, — прошипел он, и явно хотел перейти к действиям, когда я, потеряв последние крупицы здравомыслия, повторила жест другой рукой, но громкий треск по дереву и, вслед за ним, звяканье посуды, заставило нас присмиреть.       — Вы что, опять за старое?! — грозно спросил он, строго смотря на нас. — Может, мне нужно закрыть вам рот и по очереди выслушать каждую из сторон? Ну… И что замолчали сразу? — Мрачно произнёс он, излучаю очень не добрую ауру. Самоубийца в наших рядах не затесался.       — Раз вы, наконец, соизволили обратить на меня внимание, продолжим. Я хочу быстрее закончить весь этот фарс. — И Анузис, скрестив руки на груди, обратился к брату. — Нарак, я теряю терпение. Прекрати уходить от темы и объяснись. Сейчас же!       — А что объяснять? — Расположился вампир в своём кресле, расплываясь в холодной улыбке, создавая впечатление хозяина положения, а не подсудимого на допросе. — Что твоя дочка сама ищет смерти? Или тебя устроит тот вариант, что она просто оказывается не в том месте и не в то время?       Пусть Нарак и говорит спокойно, но время от времени прорезывались какие-то надменные нотки, вызывая ещё больше ненависти у меня, и бешенства у Бога. Но Анузис довольно легко взял свои эмоции под контроль, говоря:       — Сейчас меня интересует конкретно этот случай. Почему Варак допустил её участие в ритуале?       «Да, почему?»  — подумала я, и с не скрытым торжеством посмотрела на бывшего короля. И ответ меня… не удивил.       — Она заменила собой жертву.       — И? Хочешь сказать, что он не мог спасти её? — Дождавшись неуверенного кивка у брата, Анузис, не сдержавшись, всё-таки запустил в Нарака салатницу, правда, не удачно, крича:       — Не смеши меня! Почему она вообще оказалась там в этом… тряпье? — И, уверена, под капюшоном он скривился. — Ты только взгляни на неё! С каких пор все контрактеры приравниваются к статусу слуг? Это не говоря о том, что я официально признал её своим ребёнком! Что. У вас. Там. Происходит?! — По слогам, медленно, и очень требовательно, задавал он последний вопрос, своей аурой заставляя прижиматься наши пятые точки всё сильнее и сильнее к стулу.       У Нарака тут же побежали глаза, как верный признак того, что он растерялся и не знает, что сказать. Даже сел ровно, а не вольготно, как до этого было.       — Давай, я тебе потом всё объясню. — Словно прося брата об услуге, произнёс он, и даже хватило наглости встать, будто на этом разговор окончен, а я так… пустое место. Я чувствовала, как каждая клеточка моего тела насыщается яростью, а за моей спиной появились едва ощутимые духовные мечи, которым придал форму Клаус, и о которых, благодаря некоторым, я забыла (эх. Знала бы я, что не только это). Кажется, пора потренироваться, а то я и так потратила слишком много времени на ничего неделанье, за что меня собственноручно казнит брат, если узнает об этом. И я даже знаю, на ком буду отрабатывать удары. Судя по тому, как настороженно начал смотреть на меня вампир, моя кровожадная улыбка не оставила его равнодушным, а вот видимая тьма, сгустившаяся уже за его плечами, и ни с чем не сравнивая рукоять меча, появившаяся за спиной после неё, уже заставила меня забить тревогу. Неужели наши отношения сейчас перейдут на совершенно другой уровень?       — Нет! — Сердитый голос моего «отца» стал неожиданностью для нас обоих, и он словно отвечал не только на предложение Нарака, но и на мои мысли. — Ты объяснишь сейчас и нам обоим, брат. Она здесь главное заинтересованное лицо и имеет право всё знать.       — Я так не думаю…       — А ты и не думай, — довольно резко сказал Бог, с издёвкой продолжая:       — У тебя это в последнее время плохо получается. За тебя буду думать я. Итак… мы ждём.       Проходим одна минута, вторая, и…       — Нарак, — теряя терпение, прошипел Бог.       — Да не знаю я!       — В смысле не знаешь? — синхронно спросили мы, а я ещё с удивлением округлила глаза.       — В прямом, — вздохнул он с сожалением, обходя свой стул и облокотившись об спинку. — Варак не контролировал свои действия. Это было спонтанно.       Чего? Вот те на… То бишь меня в очередной раз отправили на тот свет из-за того, что принц… погорячился?! Просто блеск. Я уже хотела сказать пару ласковых слов, но неожиданно атмосфера сгустилась, и я снова начала мёрзнуть.       — Нарак… Я же знаю, когда ты врёшь, и, сейчас, ты нам… СОВРАЛ! — И, словно в каком-то ужастике, раскат грома прокатится по всему водному миру, а вдалеке даже что-то сверкнуло, похожее на молнию. Нет, реально, надо что-то делать с этим «Брюсом Всемогущим», иначе подводное царство станет затопленным. И как-то мне не хочется проверять, что случится раньше: заболею я или сыграю в утопленника. А вот вампир, видимо, боялся поймать удар молнии за свои слова. Слишком пристально он смотрел наверх. — Говори правду!       — Эта она и есть. — Хлобысь! С вами рядом когда-нибудь ударяла молния? Нет? Так вы везунчики! Ибо я не только ослепла и оглохла, так ещё и вся… наэлектризовалась! И нет, это я не про волосы, вставшие дыбом. Я буквально стала живой батарейкой. Из меня даже искры летели, а стоило только щелкнуть пальцами, возникала миниатюрная молния. И всё бы ничего, но мне пришлось сесть на пол, ибо, при малейшем прикосновение к чему-либо, меня больно бил разряд тока. Ладно, мои волосы были туго собраны, поэтому дыбом они стали не сильно, а вот Нарак чуть ли не сверкал, как новогодняя ёлка. Только украшений не хватает… Упс! Надеюсь, вампир не скоро увидит своё отражение, а то мои мысли воплотились самым безумным из возможных образов: его чёрные волосы, которые были темнее ночи, стали не отличимыми от цвета… ёлки, но на этом перемены не окончились. Практически на каждый локон была нанизана какая-то новогодняя игрушка, которые, видимо, ничего не весили.       Я смотрела на это безобразие, и пыталась… не заржать, как лошадь. Такого вампира даже ребёнок не испугается. Смех, да и только. Как бы я хотела сейчас иметь такой же капюшон, что и у Анузиса, чтобы спрятать своё лицо. Тот-то явно улыбается, не скрываясь, а мне приходится задерживать дыхание и думать о печальном, иначе… сорвусь в безудержный смех. Такого унижения мне точно не простят, если кто-нибудь увидит его таким. Хватит и нас двоих.       Сейчас молчание у нас было вынужденным, и, если Нарак думал, что Бог давал нам время прийти в себя после молнии, то мы с Анузисом понимали, что, только открой мы свой рот, и вампир сразу поймёт, что я с ним сотворила.       — Нарак… Кх-м, — не сдержал Бог охриплости в голосе, и закашлял, чем вызвал у Нарака подозрительный взгляд. — Говори всю правду. Без всяких недоговорок.       — Я… не хочу. — И неуверенно, даже виновато, бросил на мою персону взгляд, чем неимоверно насторожил меня. — Только не при ней.       — А придётся, — жестко обрубил он его надежды.       — После этого больше ничего не будет как прежде, — словно предупредил вампир меня. На это я лишь фыркнула, качая головой, искренне заверяя его:       — Нарак, как прежде для меня уже давно перестало быть актуальным. — И тихо прошептала, улыбаясь:       — Ещё до Нового Года. — Если моя наседка не поняла оговорки, то вот Бог явно закашлялся не потому, что, заболел раньше меня. Но потом меня прорвало:       — С самого первого дня нахождения здесь я словно в тюрьме. И, заметь, не в золотой клетке, а именно в тюрьме, в той самой, где нет ни прав у тебя, ни привилегий, и, не известно, останешься ли ты завтра вообще в живых. Сомневаюсь, что родители желали мне такого будущего. А я ведь даже с ними поговорить не могу, ибо меня самым натуральным образом ЗАПУГАЛИ! Ты вообще знаешь, что такое, когда жизнь дорогих тебе людей целиком и полностью зависят от тебя? А когда ты вынужден связать свою жизнь с вампиром, который тебя даже и не нравится, но, видите ли, он там, оказывается, принц, а ты всего лишь пушечное мясо, сродни паразиту. Так вам это оказалось мало, и теперь я должна иметь дело ещё и с ожившей шизофренией принца, который, ко всему, ещё и имеет своё сознание, душу, и даже, в некотором смысле, тело. И это не говоря о родственниках этого самого принца, одни из которых страстно желают меня убить, а другие подкрепиться мной. Знаете что… действуйте в том же ключе, и я вам обещаю, вы собственноручно создадите себя самого злейшего врага в лице единственного в мире марионеточника с душой, как мне недавно напомнили, убийцы. Так что у вас есть все шансы, а у меня предпосылки и предрасположенность к злодеяниям. Так что ты там про «прежде» говорил?       Нарак за поддержкой посмотрел на Бога, но тот всем своим видом показал, что ни разговаривать, ни тем более помогать своему брату не собирается.       — Хорошо, — побеждёно поднял он руки, и, забывшись, положил их на свой стул, получая заслуженный разряд тока. — Ай! Бл*ть. Вы мне за это ещё ответите. — И тут же стушевался под моим пристальным взглядом. — Но… Ладно. Ваша взяла. — Тяжело вздохнул он, будто готовясь к бою. — Брат, ты же помнишь, как принц не любил, когда ограничивали его свободу хоть чем-нибудь. Да, он терпел, сжимая зубы, да, срывался несколько раз и последний имел больше всего последствий. Но это было его выбором. Однако, с недавних пор, кто-то осознанно усилил в нём это чувство. И… сам понимаешь, под какие критерия попадает твоя дочь. И навязанный брак только один из них.       — Так он убил её потому, что…       — Действительно хотел избавиться от неё. — Я выдохнула воздух сквозь сжатые зубы и с превосходство посмотрела на Бога. Я же говорила ему, что принц хотел убить меня, а тот не верил. — И, даже если она не умрёт, Варак надеялся, что ты, Анузис, отменишь привязку и освободишь их обоих. Он считал это беспроигрышной вариантом. Однако, до этого он пытался сдерживать себя, но, взамен ограничивал уже её свободу, её желания. И, чтобы Дэйна задавала меньше вопросов и, казалась, что многие решения она принимала сама, Варак использовал часть своих ментальных способностей, которые у него начали проявляться совсем недавно. Как бы появлению этой способности не было вследствие воздействия той чужеродное силы на Варака.       И снова я оказалась права. На мои мысли и восприятие влиял принц. Надо было раньше доверять своей интуиции.       — Но, даже находясь под воздействием, тогда её смерти на самом деле были просто неудачным стечением обстоятельств. И тот вирус…       — И что замолчал? — усмехнулся Бог, зачем-то беря в свои руки целое яблоко. — Договаривай, раз начал. Дэйна его тоже упоминала, так что увильнуть не выйдет.       — Кто бы сомневался… Папина дочка, — тихо произнёс он таким тоном, словно я, по меньшей мере, Родину продала за копейки. На это я лишь самодовольно улыбнулась, и собиралась поправить свои волосы, как вспомнила, чем это мне может грозить, видя ёлку на голове вампира. Да и мне интересно узнать подробности того, что меня чуть… убило.       — Этот вирус… ему нет аналогов. Он словно живое существо, и запрограммирован убивать лишь… кортрактеров в момент укуса. Остальные являются только носителями и им вирус нисколько не вредит. Вирус не даёт ране зажить, и кровь продолжает течь, пока не случится непоправимое. Не помогает ни людские методы, ни другие. Лишь, воспользовавшись магией, я смог замедлить кровотечение у Дэйны, но… сам понимаешь, что это не решение проблемы. Уже погибло пять контрактеров, а, без источника пищи, вслед за ними отправились и вампиры. Наши лучшие ученые занимаются этой проблемой. Пока лечение не будет найдено, кусать своих контрактеров запрещено. Теперь кровь они будут собирать по старинке через капельницы в пакеты, как в пунктах сдачи крови. Есть вопросы?       Нарак тяжёлым взглядом посмотрел на каждого из нас, пытаясь, по всей видимости, своим видом отбить у нас любое хотение что-либо задать.       — Думаю, детали ты мне расскажешь позднее. — Сказал Бог с какой-то скрытой угрозой. — Переходим к другому пункту. Почему её никто не обучал, что значит быть вампиром? И это уж не говоря про управление нитями!       — По той же причине, почему Варак не хотел, чтобы она встречалась с тем своим… эльфом.       Не поняла. Это ещё что за пауза! И… он что, с раздражением скривился, словно… ревнует?! Не-е-ет, бред! Прав не имеет, чтобы меня ревновать. Да с такими ухажёрами я лучше в монастырь сбегу.       -…И почему её не выпускают из замка. Он не хотел ей давать и малейшую возможность выбраться.       — А ты тогда на что был? — И выпустил свой гнев в ни в чём не повинное яблоко, раздавливая его в руке. Брызги сока и мякоти полетели во все стороны, пачкая камуфляж Анузиса. Открыв кулак и рассмотрев труды своего гнева, он скрипнул зубами, и с каким-то отвращением отбросил остатки яблока в сторону. Не знаю, умышленно или нет, но попал он в Нарака. Не обращая внимания на скривившегося вампира, с презрением вытирающего лицо, Бог продолжил обвинять. — Почему бездействовал и не пытался помочь?       — Я лишь часть души… тень, которая скоро станет эхом (ничего себе эхо!). — С какой-то отстранённостью в голосе сказал Нарак, по-турецки садясь. — Не пытайся требовать от меня сверх того, что я могу сделать.       — Не пытаться, говоришь… — Кажется, я услышала, как «отец» стёр зубами эмаль и от боли скривился, после чего я внутренним чутьём поняла, что он расплылся в дьявольской улыбке. — Раз мы все согласились, что Вараку нельзя доверять, тогда ты не против, что она уйдёт с Клаусом?       Я, затаив дыхание, с надеждой взглянула на Нарака, боясь сказать хоть слово. А то отгоню удачу и придётся пойти «по-плохому» пути. Интересно, вампирские клыки у оборотней в почёте? Продать им, что ли, по дешёвке, а то у меня завалялся один индивидуум со своей тенью, которому срочно требуется помощь стоматолога.       — Это… вызовет лишние вопросы и подымет волнение, которое нам сейчас не желательно. — Боясь смотреть на меня, сказал он. И правильно делал, что боялся. Я сейчас способна на убийство, и… похоже, не только я.       — Это не тебе решать, и даже не мне, а ей. Захочет — останется, а нет… никто не сможет её удержать. — Я с благодарностью заглянула на Анузиса. — И я сам займусь её обучением и найму тех учителей, которых посчитаю нужным. А так же… моя дочь сама выберет мужа, с кем захочет связать свою жизнь, так что Варак, или тот, кто стоял за ним, добился своего. — Теперь я, всё ещё сидя на полу, смотрела на Бога как… на Бога. Правда в голове появилась назойливая мысль:        « Почему Бог сразу не разорвал нашу помолвку с исходом в свадьбу, ведь я говорила ему, и не раз, что не хочу такого мужа? Или тут нужны специальные условия, например: постоянные угрозы жизни свой второй половинке?»       — Но пусть об этом пока никто, кроме нас не знает. — Тут же осадил он меня, но потом по-тёплому произнёс. — Я бы снял с тебя и бремя контрактера, если бы оно не было завязано на душе. Нужно больше времени, дабы ваша связь ослабла.       — Нарак, — обратился он к брату, который был мрачнее тучи. Что? Не вышло насильно связать мою жизнь со своей, чтобы я была в роли инкубатора для ваших с принцем маленьких упырят? Ищи себе другую дуру для этих целей. Только ты ей сразу скажи, что её будет ожидать: прав меньше, чем у таракана, будь он хоть трижды занесён в красную книгу; пол свой и фигуру нужно скрывать за одеждой по последней моде бомжей; постоянные перепады настроения у мужа, переходящие до «миллион и один способ, за что можно убить жену», а так же обязанность постоянно обеспечивать «любимого» свежей кровью. О, и да, как я могла забыть. Главным плюсом будет считаться, что вместо одного мужа, второй идёт подарком. И да, второй живёт в голове первого, но это так, мелочи. — Если Дэйна уйдёт, ты сможешь пополнять свои, и, следственно, Варака, жизненные силы, когда она будет находиться здесь. Тот вирус не должен затрагивать душу, иначе Дэйна бы не выжила в прошлый раз. Все согласны с таким решением?       Я подняла две руки, и встала вслед за ними, спрашивая:       — А Нараку обязательно пополнять свои силы… эм-м, традиционным способом?       Эта мечта дровосека блеснул своими клыками, ухмыляясь:       — Должна же у меня хоть какая-то отрада быть.       Ну… Да, я не сдержалась. Психанула. Зато вы бы видели лицо этого упыря, когда я с хитрой улыбкой подошла к нему и… обняла. Двойное светопредставление и удар тока стоило того. Я быстро отскочила назад, любуясь делом рук своих. Теперь в волосы Нарака были вплетены маленькие лампочки, которые горели, как гирлянды. Ёлка вышла на новый уровень.       — Именно так вы и будете восполнять силы Нарака. — Неожиданно довольно усмехнувшись, сказал Бог. — Чем ближе будет телесный контакт, там быстрее пройдёт восстановление. И нет, брат, даже не думай злоупотреблять этим способом. — Осадил его Бог, видя хитрое выражение лица брата. После этих слов наседка скривился, нахмурился, а потом вообще рыкнул так страшно и неприятно, словно загнанный в угол хищник.       — Знаешь что, старший брат… Ты меня выбесил! — И вампир, со зверским оскалом за секунду преодолел разделяющее их расстояние. Не успел Анузис даже отшатнуться, как Нарак… СОРВАЛ КАПЮШОН, явив мне лицо Бога.       — Ты!!!  — с изумлением и ужасом смотрела я на Анузиса, узнавая его.