— Я… — юноша несколько замаялся, начав поглядывать из стороны в сторону, боясь, что друг услышит их разговор. — Простите, госпожа, но я Вам не верю! Имею честь быть знакомым с Вашим отцом. Извините! Я не имею права так поступить… — начал заговариваться от испуга. — Наверняка найдётся воин, что гораздо лучше меня и достойнее. Я должен заслужить эту должность, и никакая помощь мне не надобна. Я за честный труд и за честные награды! — последнюю фразу Теорик сказал с такой гордостью, что Хела невольно восхитилась им. — Несправедливо, если получится, что найдётся юноша достойнее. Предложите подобную помощь Скёрджу. Он более опытен и силён, нежели я. Прошу прощения, миледи, позвольте более не мозолить Вам глаза. Прощайте, принцесса, — преклонив голову, шатен вернулся в комнату, оставив брюнетку позади себя, облегчённо вздохнув.
И ведь он не врал, что асгардец гораздо лучше него! Он уже имел возможность видеть, насколько тот силён и вынослив. Никто не догадывался, что этот мужчина многим старше Тора, хоть и выглядел его ровесником. Кареглазый уже не раз вставал во главе их отряда, прекрасно командовал и отдавал приказы. Слабых воинов отсеивал, а сильных вызывался обучать сам. Фрейр пусть и умалчивал, но видел в нём воина, что мог бы посоперничать с ним самим и даже Одином! Со временем ван проникся к нему такой симпатией, что уже подумывал о помолвке приёмной дочери и этого аса. Однако старшая дочь Фрейи не согласится на помолвку, ведь видела в мужьях лишь Тора. Асгардские принцы, как саранча в доме. Что ни день, то упоминание то громовержца, то трикстера. Русоволосый уже и не радовался, что познакомил дочерей с этими юношами, жаловался совсем недавно будущему зятю в этом. Но сделанного уже никак не вернёшь. Пусть принцы и были хорошей партией для дочерей, всё же вряд ли согласятся на помолвку. Локи наверняка нравится его дочь, а не дочь Фрейи, а Тор влюблён несколько веков в Сиф. Но этого не должен знать шатен, ведь неизвестно, как Теорик отреагирует на столь неожиданную весть.
— Ты ведь даже не выслушал меня полностью, ван! Что ж, коли так… Я послушаюсь твоего совета, но не надейся, что потом также просто сможешь просить меня об одолжении! — гневу принцессы не было предела.
Ей посмел отказать какой-то захудалый ван! Даже не выслушал до конца! Он ещё об этом пожалеет, да вот поздно будет. Нет, она не станет мстить, но когда придёт время, он получит по заслугам! Ей бы стоило сказать, что отец и его невеста в тайне встречаются друг с другом, однако эта информация столь мелочна и бездоказательна, что ван просто-напросто посмеялся бы над ней. Да и могло быть и так, что он знал о похождениях невесты. Колдунья могла бы угрожать, но это не достойно будущей правительницы, наследницы асгардского престола и низшего мира. Зря она выбрала именно эту ночь для разговора, не с той темы она начала. Стоило тщательней подготовиться, втереться в доверие, подружиться, если на то пошло, а уж потом просить мальчишку о столь незначительной услуге.
С испортившимся настроением девушка направилась в сторону волка, что усердно пытался вырыть яму. Он уже устал ждать юную хозяйку, подумав, что та решила остаться, поэтому и подготовил себе ямку, дабы укрыться от холодного ветра. Он уже и привык, что у него нет имени, но всё ждал, когда же, наконец, его назовут. Хела не спешила с выбором имени, она даже не думала о нём. Ей было всё равно, как звать пса. Главное, что он слушал её беспрекословно. Как это ни печально, сегодня юная принцесса ушла ни с чем. Хотя юноша преподнёс умную весть. Быть может, Скёрдж действительно более достойная кандидатура, а она его даже не приметила? Что же, пусть она и возвращается во дворец ни с чем, зато узнала много нового для себя. Теорик оказался столь благородным, что дыхание перехватывает. И внешне очень притягателен.
— Сколько же возни с платьями дворцовых слуг, а сколько мыла уходит! Бедные мои руки. Неужели до скончания времён мне быть прислугой? Надоело пахать днём и ночью, чтобы заработать кусок хлеба, — который раз ворчала асинья вслух, мешая тем самым другим девушкам работать.
— Да что ты заладила? На протяжении полугода только и слышу от тебя об усталости. Ты не живёшь на другом краю города и не ложишься спать за полночь, — тяжко вздохнув, молвила Хельга, ожидая, когда подруга, наконец, прополоснёт её платья и одежду госпожи.
— Тебе легко говорить! Ты не устаёшь. Твои ручки мягче шёлка, нежны как бархат, а мои… от ледяной воды и мыла сморщились, как у старушки. И ребёнка у тебя нет, и не будет. Ты же от мужчин за версту шарахаешься! Лучше бы в валькирии подалась… — белокурая девушка не сразу заметила приблизившуюся к ним царскую особу, но вовремя успела остановить поток речи, явно испугавшись, что Хела может услышать её жалобы насчёт работы.
Наверняка если девчонка услышит слова недовольства, без особой жалости уволит её с работы, найдя весомую для этого причину. И будет права. Прачка вовремя заткнула рот, продолжив работу с большим усердием, чем до этого. Пусть принцесса и была дочерью её любовника, всё же запросто могла выдворить её из дворца. Локи не станет выгораживать случайную любовницу, быть может, даже обвинит её в краже монет, которые она зарабатывала честным трудом, с неохотой раздвинув ноги пред ним. Эти деньги были край как нужны! Ей нужно оплатить учёбу дочери, купить ей необходимой одежды и научить хорошим манерам! Дочка обязательно должна выучиться, чтобы потом ей не приходилось драить дворец и спать с богатыми господами, чтобы заработать. Как это делает её матушка. Она не хочет подобной участи для неё! Нужно научиться держать язык за зубами, иначе несдобровать.
— Простите, миледи, но уберите пса подальше. Он меня пугает, — женщина съёжилась от страха, встав как вкопанная. — Прошу Вас!
Снисходительно оглядев очередную подстилку отца, брюнетка усмехнулась и продолжила путь во дворец. Шла грациозно, мелкими шажками добредя до своих покоев, а потом и до покоев Локи. Тот уже не спал, однако принять ванну не успел, как вдруг пёс ввалился в спальню и запрыгнул на только что застеленную чистым бельём постель. Прислуга мигом взвизгнула от страха, заперевшись кто в ванной комнате, кто в гардеробе. Будучи привыкшем к крикам слуг, пёс потянулся и положил голову на подушку, тем самым увлажняя её капающими из пасти слюнями. Трикстер же, не ожидавший, что дочь явится к нему ни свет, ни заря, да ещё и с псом, немного опешив, недовольно воскликнул ругательства, с трудом стащив паршивый кусок шерсти, успев получить от того лёгкий укус в ладонь.
— Пошли прочь всё! И ты тоже убирайся, шавка беспородная! Как мне теперь спать в этой кровати? А ты что забыла в моих покоях? Я же ясно выразился меня не доставать! Что ты сюда пришла? Мальчишки за косички дёргать стали? Ябедничать пришла? Да мне плевать!
Улыбнувшись снисходительно, брюнетка вытащила гребень из волос и, наконец, сняла мешавшую шляпку с головы. От облегчения, что волосы не завязаны тугой лентой и не скреплены со шляпой до жути неудобным гребнем, с радостной ухмылкой бросила вещи вглубь спальни и присела в реверансе. Материализовав клочок бумаги, девочка подошла к отцу вплотную. Смотря на дочь раздражённым взглядом, юноша не сразу понял, что полукровка хочет. Красивая девица растёт, признавался себе Одинсон. А по-иному и быть не могло. Жаль только, что жизнь её недолговечна. Не то чтобы ему плевать, что дочь умрёт раньше него, но и сказать, что уж очень сильно переживал за её здоровье, тоже.
— Мне от тебя нужна лишь подпись! Мы с Одином отбываем в Нидавелир. Без твоего согласия я не смогу уехать! — брюнетка говорила спокойно, наблюдая за рассерженным отцом, посмеиваясь про себя.
Заметив насмешки собственной дочери, маг смахнул со стола графин с родниковой водой со стаканами на пол. Схватил чистый папирус, перевязал ладонь куском ткани, что осталось от постельного белья, начав что-то писать. Поставив штамп, бросил папирус в сторону дочери. Ловко поймав бумагу на лету, Хела улыбнулась. Принц Асгарда, не взглянув на колдунью больше, отвернулся к окну, заложив руки за спиной, начав успокаиваться и размышлять вслух. С какой это стати отец берёт внучку, а не Тора? Вопрос…
— Никогда бы не подумал, что собственный пёс меня укусит. Научи его, наконец, послушанию. И дай ему имя! — интонация речи смягчалась с каждым произнесённым словом.
— От тебя пахнет дворцовой шлюхой, оттого он и укусил. Не признал тебя, папочка, — съязвила девочка.
— Я не обязан отчитываться пред тобой. Я — свободный мужчина, имеющий необходимые потребности. Благо твоя мать плохо с этим справлялась. И моё дело, кто их удовлетворяет. Ты уже большая, чтобы знать, в чём заключаются эти потребности.
— Какой она была? — поникнув голову, молвила брюнетка, наконец, решившись узнать правду: кто была её мать, как выглядела и почему оставила её.
— Красивая… этого у неё не отнять. Но и столь же ужасной в то же время. Любила лишь себя, много столетий странствовала, но как узнала о твоём зачатии, так и вовсе прекратила со мной разговаривать, продолжать делить со мной ложе. Всё время упрекала меня и грозилась прервать беременность, манипулируя мной и Одином. Множество раз отказывалась от предложения жениться и родить ребёнка в законном браке, но… — Бог лжи говорил отчасти правду, но скрыл, что именно он не желал ребёнка, перекинув всю ответственность за появление полукровки на бывшую любовницу. — Я до сих пор ума не приложу, почему она всё же выносила тебя и, родив, не придушила. Благо сейчас меня это уже не волнует. Она исчезла из моей жизни так же быстро, как и появилась. Мне уже всё равно. Вернись она, я её не приму, — он бессовестно стал лгать, слыша позади себя тяжёлое дыхание юной девы, торжествуя. — Кто бы мог подумать. За столько лет мы впервые с тобой говорим более минуты. Что очень странно. Я ведь думал, мои отношения с детьми будут иными, нежели мои с отцом. А с тобой… я только и делаю, что кричу да укусы в руку терплю! Наверное, родись у меня сын, всё было бы иначе…
— Вряд ли, — эта фраза резала слух.
— Почему?
— Ты не способен на любовь, только и всего…
От столь искреннего ответа он коротко ухмыльнулся. Прочистив горло, будто в нём стоял кол, брюнет лукаво улыбнулся, установив с дочерью зрительный контакт. Зелёные глаза смотрят в отражение, столь похожее, что невольно становится не по себе. Он будто смотрелся в зеркало, отражающее столь прекрасное создание, что не верится в реальность происходящего. И это пугает.
— Много ли ты знаешь о любви? — усмехнулся, вызывающе глядя собеседнице в глаза.
— Достаточно, — злобно фыркнув, полукровка развернулась и направилась прочь, злясь, что как бы она ни старалась привлечь его внимание, никак не получалось.
— Я люблю тебя, но по-своему…
Почему-то ему захотелось запереться в гардеробной, выбрать столь яркий и красивый наряд, дабы отправиться к Радужному мосту и проводить отца в долгий поход в Нидавелир. Ему стоило сразу догадаться, что Один собирается погостить у гнома Эйтри, что выковал бы его внучке ослепительно красивое и опасное оружие. Зависть ненадолго накрыла, как покрывало постель. В ясном взгляде появилась болотная муть. Его отец никогда не звал в мир гномов, чтобы тот заказал для него оружие. Когда Тор был мал, могущественный молот уже стоял у его прикроватной тумбочки. Первое время, конечно, ибо оружие мешало нянечкам убирать постель первенца. Несколько минут ас вглядывался в зеркало, ища несуществующие изъяны во внешности. Терпкий аромат собственного тела, смешавшийся с запахом роз, что источала кожа ночной гостьи, впиталась в его. Ему стоило принять ванную, дабы отмыться и сбить чужой запах, однако сколь быстро пришла эта мысль, столь быстро и ушла. Ближайшие несколько недель трикстер хотел бы побыть в одиночестве. Поразмышлять над тем, что сказала дочка. Дочка… так непривычно это слово.
Лукавить не было смысла, ведь он и, правда, любил Хель. Но какой-то необычной любовью. Не такой, какой должен отец любить своих детей. Он видел формирующуюся у него глазах женщину и оценивал Хелу как женщину, будто не состоит с ней в родстве. Никаких постыдных чувств не испытывал. Лишь замечал изменения в теле, внешнем виде. Если ранее брюнетка ходила с распущенными по колено волосами, могла не расчёсываться и, что греха таить, очень уж не любила платьица и туфельки, хотя другие девочки хвастались и чуть ли не навзрыд рыдали, стоило увидеть ткани на рынке. Полукровке ранее это было чуждо. Уж столько раз он покупал ткани и искал портного, дабы тот снял мерки и всё без толку. Влияние Фригг и здешних дворцовых дев сделали своё дело. Если ранее запросто можно было спутать девочку, приняв за юнца, то теперь уже всё видят, что пред ними юная дева, а не жалкий мальчишка. Принцесса становится краше и краше и одежда, наконец, сделала своё дело, превратив дочку в истинную наследницу престола. Жаль Ангрброда не была королевой Йотунхейма. Хела по праву считалась бы наследницей двух престолов.
— Что за спешка, отец? Неужто все попытки матери сделать из Хелы леди прошли зря? Ты нарочно лепишь из внучки второго громовержца? Наконец признал упущения в первенце? Решил на девке отыграться? — маг говорил искренне, ведь считал, что Всеотец затеял глупость. — Нечего женщине делать в том царстве! Или в кузнецы решил её отдать? — засмеялся.
— Я принял во внимание упущения в твоём воспитании и теперь стараюсь не допустить упущения в воспитании внучки. И нет, ни в коем случаи я не позволю девчонке взять оружие в руки! И тем более молот! Я решил заказать новые доспехи для себя и Хелы на случай непредвиденной атаки, когда будем странствовать. Хочу познакомить господ с твоим наследником.
— И почему же тебе приходится это делать, а не мне, великий отец? Чем Локи Одинсон плох?
— Безрассудным поведением и похабным отношением к девам. Не желаю, чтобы ты опорочил честь нашего дома. Ты и так подпортил репутацию Асгарда, связавшись с ведьмой! — говорит так, будто вовсе не принимал участия в заговоре против сына, что принц аж подавился воздухом от возмущения. — По крайней мере, по дворцу не обсуждают подвиги, что творит другой сын. Тор хотя бы действует тихо, в отличие от тебя! Чуть ли не каждая твердит, что творит средний сын Одина по ночам с девицами, что благородных кровей. Да, многие девки жалуются на тебя, благо их отцы снисходительны и принимают золото с землёй в качестве компенсации за совращение. Спи, с кем захочешь, но оставь бедных дворцовых дочерей в покое! С такими темпами казна разорится раньше, чем я успею заметить. Лучше бы завёл нужные связи, а не тащил каждую в постель!
— Слушаюсь и повинуюсь Вашему слову, Всеотец!
*****
— Ну как, принцесса, попрощалась с отцом? — насмешливо спросил Тюр, продолжая чесать руку.
День назад юноша, заигравшись с младшими братьями, упал в выкопанную яму, куда садовник, собрав спиленные ветки деревьев и ветви роз, скидывал, дабы потом сжечь, а весной, когда растения пойдут в рост, использовать золу в качестве подкормки. Блондин ничего себе не сломал, однако шипы розы, что вспороли кожу на руке чуть выше локтя, оказались жутким раздражителем. Немного жидкости из шипа попало в кровь. Вся рука от кончиков пальца до плеча покрылась аллергическими пятнами, чуть кровоточили сперва, а теперь же жутко чесались и лекарства, что устранит зуд, лекари пока не привезли. Да и не спешили. Один постарался. Ежели сын не смотрит под ноги иль по сторонам, пусть помучается. Быть может, усвоит урок. Однако лекарство всё же приказал привести, но через пару дней, когда он и Хела уедут.
Сами по себе розы не несли опасности, поскольку организм асгардцев вынослив и силён пред многими болезнями. Однако жидкость, которой поливали цветы, дабы помочь растениям прижиться, оказалась для асов жутким раздражителем. Лишь поэтому в садовники выбрали ванов, дабы те ухаживали за садом, а не отлучались в лазарет.
Колдунья скептически взглянула на молодого дядюшку, а затем перевела взгляд на руку. Короткие ногти аса впились с силой в кожу от болезненного напряжения. Ему стоило огромных усилий терпеть зуд. Стоило почесать кожу, как тут же царапины начинали кровоточить. Недолгое облегчение сменялась на долгую боль. Но устоять пред тем, чтобы получить лишь на миг удовольствие, он не мог. Казалось, небесно-голубые глаза сияли, однако что-то в его взгляде поменялось. Не было в глазах насмешки более, лишь… зависть? Неужели родственник завидовал ей? Конечно! Ведь в Нидавелир едет не он, а она! Всё стало на свои места. Бог просто ревнует, оттого и пытается задеть племянницу за больное. Несомненно, их отношения сложно назвать дядя-племянница, ведь по возрасту — они почти погодки. Если бы не болезнь, она была бы сейчас младенцем.
— Попрощалась! А тебе-то что? — полукровка улыбнулась.
— Зная моего брата, прощание было бурным, — не вопрос, а утверждение.
— А ты попрощался со своим отцом?
— Зачем? Он же не на войну отправляется, а в путешествие!
— Жаль тебя расстраивать, но это не так. После поездки в Нидавелир мы отправимся в Йотунхейм, а что потом будет — лишь Норнам известно. Вдруг на нас нападут по пути йотуны иль кто похуже?
— На что ты намекаешь, мелочь? — Одинсону уже было не до смеха, поскольку тон дочери Локи желал оставлять лучшего. — Что ты задумала?
Юноша так и не дождался внятного ответа, довольствуясь лишь безмятежной улыбкой принцессы Асгарда. Она-то в точности уверена, что дед по пути в Йотунхейм отправится в Валгаллу, дабы навестить любовницу. Закроется с ней в покоях и будет несколько дней придаваться безудержной страсти. В то время как внучка будет занята тем, что будет приглядывать за стражей. Быт может, если получится, настроит несколько воинов против Одина. Тем более повод есть. Ведь официально они отправятся с дружеским визитом в Нидавелир за доспехами, а потом с официальным визитом в Йотунхейм. А посещение дома валькирий в список не входит. Стоило ли говорить Фригг правду? Конечно, нет. Ведь вдруг бабуле взбредёт в голову поехать с ними? А значит, станет очередной помехой для осуществления плана.
Брюнетка понимает, что не имеет никакого права на трон низшего мира. И причина усадить её на этот трон — чисто желание Одина. Ей тот мир не нужен абсолютно! Править мёртвыми — то ещё удовольствие. Ничего, кроме мёртвых и смерда в том мире нет. Ей хочется жить среди живых, общаться с живыми, ей хочется ощущать ветерок, чувствовать морской бриз и, что греха таить, вкусно и сытно кушать. Сможет ли она принимать гостей из мира живых? Сможет ли она чувствовать себя живой? Сможет ли вообще что-то чувствовать? Чувствовать вкус еды и запах? В глубине души она понимает, что вообще ничего не достойна! Ведь этот мир принадлежит мужчинам. Все девять миров едины, сплелись, словно в клубок одной нитью, и везде, абсолютно везде правит государством мужчина, а не женщина. Даже в Мидгарде правят мужчины. Патриархат…
Она понимает, что после кончины Одина иль его отречения на престол взойдёт его старший сын — Тор. Хоть и с некой оговоркой, ведь у среднего сына уже есть ребёнок, пусть и дочь. В её планах совершить государственных переворот! Она хочет отменить патриархат! Почему? Мужчинам не нужен даже повод, чтобы развязать войну. Они не знают горя матерей, чьи сыновья убиты. Они лишь знают цену власти и кормят её жертвами. Развязывают воины. Они никогда не познают ценность покоя и мира. То ли женщина… Она рождена, чтобы дарить жизнь, покой и умиротворение, а мужчина — чтобы отнимать жизнь, грешить и… размножаться. По её мнению, женщина вовсе не кровожадна и не жалует убийства. Дочь Локи не подвластна жажде крови и будет править долго и мудро. Хела уверена, если ей и суждено поднять меч и обезглавить некое количество живых существ ради мира, она готова на столь радикальную жертву.
*****
Заметив суету прислуги, женщина заглянула в щель, образовавшуюся меж дверями, дабы приглядеться, есть ли в спальне посторонняя женщина. Убедившись, что нет, русоволосая царица, постучав, вошла, встав посередине комнаты. Ас как раз допил стакан тёплой воды и готов поговорить.
— Надолго ли ты, Один? — скорее из чувства долга поинтересовалась, с тяжким трудом скрывая страх за мужа глубоко внутри, не признаваясь даже себе в этом, ведь ас может и не вернуться из Йотунхейма, потому что великаны могут приготовить ему ловушку, чтобы отомстить за кражу ларца.
— Думаю, в течение недели управимся. Эйнтри с нетерпением ждёт встречи. Всё же больше пятисот лет не виделись. Сначала сделает работу, а потом усядемся за стол. Я приказал в качестве подарка гномам-кузнецам привезти скот. Пусть решают, съедят их или станут разводить, — не понятно, почему мужчина подробно рассказывал об этом, ведь и так ясно, зачем гномам асгардский скот. — А уж потом после пира отправимся в Йотунхейм. Надо бы поговорить с Лафеем… о Локи и Хеле. Пришло время рассказать, кто есть Локи на самом деле.
