Книга 1. Красные крылья «Орхидеи»

— Прошу прощения за этот спектакль! Мы давали вам шанс добровольно отдать то, что перешло бы мне по наследству. Помнится, вы молчали, когда Один объявлял, что девять миров под его присмотром и защитой. Что каждый будет подчиняться воли асгардского царя, и что в итоге? — запустила несколько кинжалов в голову напавшего на неё йотуна. — Вы пошли против того, кто протянул вам руку для рукопожатия. Вы её укусили! — цокнула языком, осуждая. — Кстати, где ваш король? Очень хочу познакомиться с представителем своей расы. Как вы помните, моя мать была одной из вас, — вокруг крик и звон льда об металл, однако большинство прекрасно её слышало, когда она проходила мимо, устремляясь к скорчимся от боли биологическому дедушке. — О, вот ты где, — в голосе прозвучала нотка разочарования. — Признаться, я ожидала большего, — присела на корточки, чтобы было более удобно глядеть поверженному в глаза. — Ты сдаёшься или нет? — Будь ты проклята и весь твой род! — выплюнул Лафей, наконец потеряв сознание, но ненадолго. — Предсказуемо! Знаешь, сколько раз мне этого желали? И ничего, жива и здорова. Относительно, — сняв шлем, девушка тряхнула черными волосами и обернулась, по привычке захотев отдать шлем Скёрджу. — Что сделать с тобой? Убить? Да, вполне меня устроит, — полуйотунша переложила Гунгнир в другую руку и уже хотела проткнуть голову поверженному, как внезапно вмешался Один, вцепившись в копье окровавленной рукой. — Нет, — брюнетка малодушно посмотрела на деда, словно тот был мухой, коя села ей на руку. — Прояви милосердие. Пусть даст клятву верности. Дай ему шанс исправиться и понять свою ошибку. — Диктуешь правила, кое сам же и нарушаешь? — усмехнулась она, посмотрев на Всеотца сверху вниз. — Мудрый царь должен проявлять снисхождение, показывая должный пример своему народу. Нет чести убить слабого и беспомощного, — обратился к йотуну, отчего девушка также посмотрела на Лафея, закатив глаза и качнув головой, подмечая который раз, какой же её дед малодушный. — Дай мне слово, что ты откажешься от притязаний на трон низшего мира, — чтобы от него отвязались, синекожий кивал головой, соглашаясь. — Дай мне слово, что ты более не будешь участвовать в войнах, — кивок. — Сейчас ты подпишешь все необходимые документы, признаешь в них своё поражение и пропишешь все то, что ты обещал мне на словах! — Здравая мысль, — ехидно улыбаясь, Хела довольно качнула головой и воткнула Гунгнир в снег. Одноглазый мужчина протянул руку, дабы забрать своё оружие, однако колдунья вцепилась в него так, что со стороны стало понятно, что отдавать его обратно она не хочет. Всеотец посеял его в битве. Будет справедливо, если оружие останется в руках того, что нашёл его под завалами. Но мужчина так просто сдаваться не хотел. Он резко дернул копьё на себя, отчего внучка едва устояла на ногах. Сын Бёра не видел лица полукровки, но чувствовал, что та улыбалась ему в спину. Наконец мужчина заполучил то, о чём грезил. Непокорные ледяные великаны покорились ему. И неважно, что лишь благодаря непослушному характеру колдуньи они победили в этом сражении. Не ослушалась бы она царя и не пришла сюда, его голова сейчас украшала бы Гунгнир, кое держал бы Лафей. За это он благодарен темноволосой деве, но это в последний раз, когда он допустил непослушание.       Асы не поскупились, чтобы привести короля йотунов в его замок, находящийся за сотню миль от места последнего сражения с асгардцами. Признаться, вначале Лафей подумывал, что это шанс напасть на них снова, но передумал, так и не дав команду. Уж очень он хочет поглядеть в глаза внучки Одина, кое оказалась его родной. Девчонка напомнила о почившей любовнице, кое подарила ему слабого наследника. И вот как всё вышло. Тот, кто родился едва ли живым, сейчас правит асгардскими землями, пока истинный наследник трона пропадает в Мидгарде, утешаясь в постели смертных женщин. Младших сыновей царя в расчет не брал. Их запросто можно вырезать, как кур. Посмотрев вверх, мужчина улыбнулся своему народу, стоящих на склонах ледяной горы. Пара йотунов несли его в носилках с перемотанной нижней частью туловища, вокруг же них выстроились асгардцы и орки. А впереди с гордо поднятой головой шел Фенрир, держащий в пасти кусок плоти вожака йотунских псов. Разорванный ремешок от ошейника свисал из его пасти. Здешние жители пооткрывали рты, завидев это. Они места себе не находят, переживают, что многие йотуны ушли на сражение, а их король счастливо улыбается. Единственное, что пришло в голову, король что-то задумал. Наверняка это хитроумный план. Не стоит мешать. Стража открыла двери и наконец войско Одина вошло внутрь.       Замок был построен из ледяных блоков, что вырезали с поверхности замершей воды. Выстраивая первые блоки, строители обливали стену водой и вновь ставили блоки и так вверх, пока сооружение не станет напоминать стену. Чтобы забраться наверх, йотуны ничего более не использовали. Они вцепились своими длинными ногтями в саму стену и поднимались наверх. Чтобы укрыться от недругов, вверху построили крохотные блоки, чтобы те укрывали их от стрел врагов. Там же они и обедали. Еду в корзине им приносили сами повара. Стража поднимала её на веревке, скидывая вместе с крючком и поднимая наполненную едой. Менялась стража каждые двенадцать часов. Даже во время спаривания мужчины стояли неподвижно и не считали минуты до окончания службы, чтобы спуститься и предаться любовным утехам, кое было очень трудно. Запах созревших молодых дев доходил даже до них. Нередко стража наблюдала за кровопролитным сражением за право овладеть йотуншей. Приходилось даже разнимать, если они понимали, что всё вскоре закончится смертью одного из соперников. Последние столетия Лафей тщательно оберегал свой народ, чтобы они не истребляли друг друга. Им нужно утроить ряды своих солдат, потому что пропитания и земель им ещё хватит. К тому же король дал слово, что их владения одной планетой не закончатся. Видимо, держал слово до сих пор.       Стоило пройти ледяную стену, как позади послышались тяжелые шаги коня Одина. Мужчина, разодетый в парадные доспехи, чуть склонял гордо поднятую голову, приветствуя йотунов. Счастливая улыбка не сходила с его наглого лица. Йотунам так и хотелось стереть эту радость с его физиономии. Конь также гордо прошёлся по дороге, будто это его чествуют. Из лошадей прекрасная мясная похлебка бы получилась. И этот конь первый на очереди, когда начнётся сражение. Мужчина держал Гунгнир прямо, показывая, сколько силы в его оружие да и в нём самом, раз держит эту тяжелую штуку, что рука аж не дрогнет. Позади же пешком шла принцесса Асгарда, выпятив грудь вперёд, виляя стройными бедрами. Черные волосы чуть ниже груди старательно расчесаны и уложены в высокий конский хвост. Капюшон с плеч шубки был снят. Асинья шла с гордо поднятой головой, безразличным взглядом осматривая новых приближенных. Конечно, она понимает, что сейчас на неё мало кто обращает внимание, поскольку завоевателем является не она, а её дед. Вот будет потеха, когда ас объявит о её победе над Лафеем и о том, как вовремя она подоспела со своей армией. Никто не верит, что Всеотец придумал план, притворившись дураком, дабы усыпить бдительность великанов. Все асгардцы в курсе, что никакой западни не было. Царь поддался доброте и самолично пустил врагов на свою территорию. Асы видели, что именно дочь Локи подняла Гунгнир и расправилась с помощью него с большим количеством йотунов. Она прожгла их тела и души, как сожгла бы листок бумаги. В руках у брюнетки бренчала связка цепей. Позади же плелись взятые в плен воины. Мужчины повесили головы, гремя цепями, а асы толкали их в спины, подгоняя, дабы принцесса не утруждалась, заставляя великанов идти позади себя.       Наконец войско вошло в главный зал. Лафей шумно выдохнул. Стены родного дома действительно исцеляли. Дух его поднялся. Однако Один тут же шикнул, пройдя вперед. Замок в понятии асгардцев ассоциируется с высоким статусом воина. Столь много веков прошло, а йотуны нисколько не изменили это место, разве что стена стала выше и залезть на неё смогут не все. Вряд ли даже Фенрир перепрыгнет эту преграду. Ледяной трон, стоящий в центре зала, возвышался буквально как гигантская скала. Из трона торчали мечи и копья поверженных в битве за Мидгард асгардцев. Это означало, что проигрыша в той битве йотуны не забыли. Это было как напоминание, чего они не добились и что стоит сделать. Великан ухмыльнулся, стоило ему помочь принять сидячее положение, когда как асгардец присел на его трон и поерзал. Единственный глаз царя посмотрел наверх, подметив, что стоит построить здесь крышу, чтобы сюда не попадал снег и облагородить помещение, как зал. А то впечатление, что у дворца ни стен, ни крыши. Даже нет статуй и гобеленов, чтобы украсить покои. Неудивительно, что йотуны угрюмы и злобны. В принципе, более смотреть здесь было не на что. — Пиши на двух языках, чтобы у каждого из миров было по экземпляру. И один на общем наречии! — Я не могу… писать. Больно… — рука короля дрожала, никак не могла сфокусироваться. — Я дал тебе противоядие, оно было налито в бочонок. Ты выпил его содержимое и силы твои прибавились. Лишь поэтому ты смог сразиться со мной. Теперь же пиши и не притворяйся! Из-за твоего антидота я до сих пор чувствую мигрень… Зеленые глаза принцессы округлились от недопонимания, услышав слова деда, что всё пытался устроиться поудобнее на чужом троне. Получается, он намеренно налил противоядие в бочоночек, зная, что йотун не станет пить эль, если то не попробует он сам. Судя по округлившимся алым глазам великана тот предполагал, что блондин не знал о яде на кончике Гунгнира. Что ж, асы смогли удивить короля здешнего мира. Лафей убедился, что Всеотец находился под чьей-то властью, но не мог понять под чьей. Да и плевать, надоело. — Славная награда, признаю. Не тягаться мне с тобой на равных, пока в жилах моих яд. Какой тебе прок от меня, асардец? Питаешь надежду занять мой трон? Мой народ не примет чужестранца. Тебе стоило прикончить меня, стоило мне поднять твоё копье. Слабаком был, слабаком и остался, — Лафей хрипло рассмеялся, выхаркивая кровь из легких. — И ради чего всё это? Ради трона низшего мира? Зачем тот мир тебе, девка? — Я борюсь за то, что изначально принадлежит мне! И за то, чтобы асгардцев боялись и уважали! — разговор с йотуном выводил колдунью из себя. — Как же ты глупа, девочка. Позволяешь водить тебя за нос… — Подписывай! Выдохнув, король йотунов взял перо в дрожащую руку и кое как написал на папирусе свою подпись. Он даже не стал читать, что за сохранение их жизней затребовал Асгард. Золота у них нет, только пушнина и чистые, нетронутые здешними жителями источники минеральной воды. Асам нужна лишь их капитуляция, поскольку йотуны первые вызвались против назначения Хелы на престол низшего мира. Да, великану уже надоело собачиться с Одином из-за того жалкого мира. Пусть девка забирает его, она показала, на что способна. Её имя действительно вскоре прославится на все девять миров, как и её жестокость. Такой правитель и нужен девятому миру. Греет душу лишь то, что дочь Локи была ему не чужой. Его кровиночка живет в Асгарде, имеет царский титул, а второй наследник правит целым миром. Придет время, когда его сын захватит власть в Асгарде и тогда мужчина напомнит мальчишке, кто его настоящий отец. И тот допустит его в царские чертоги для свершения акта мести над Одином. Это заставило великана счастливо улыбнуться. К тому же любая победа венчается пиром. Остаётся дождаться подходящего момента, чтобы дать сигнал Суртуру, дабы тот приступил к выполнению своего плана. Пока Один и его свита будет пировать, огненные великаны тайком проберутся в Асгард и повеселятся. Вот будет потеха, когда Локи встретиться лицом к лицу с врагом, кое считал, что был убит. Да, несдобровать сыну, но Лафей знает, что его отпрыск, раз уж смог обмануть смерть, справится с проблемой. — Хела, прикажи выслать птиц в лагерь. Пусть наши войска идут сюда. Будем праздновать очередную победу.

*****

      Стол, сделанный из куска льда, стоял перед троном, на котором сидел Один. Трон неудобен, холоден, но понимание, что асгардец столь много сил приложил для того, чтобы просто посидеть на нём, грело его душу, а тело согревалось от мысли о своей победе. Праздновать, конечно, рановато, но то, что он здесь, уже успех. — Всякая победа венчается пиром, — Хлёкк чокнулся бокалом изо льда с бокалом Всеотца и отпил медовухи, искоса посмотрев на короля йотунов, кое сидел на полу и ни на кого не реагировал. — Да, необычно наблюдать за поверженными отсюда. Впервые пирую средь врагов. Ты не боишься, что это очередная западня? — асы говорили шёпотом. — Лафей окончательно не оправился от ранения. К тому же ему сейчас не до мести. Он выжидает, когда объявится Суртур с благими вестями. Ничего, я не настолько выжил из ума, чтобы не понять, что меж нами лишь перемирие. Битва еще не окончена. Но у меня есть против йотунов козырь. И великан ни за что не позволит мне открыть рта, чтобы раскрыть его секрет. Народу его надоело, что не выиграли ни единого сражения при правлении Лафея и в любой момент они готовы свергнуть его, если поймут, что все его потуги тщетны, — Один приподнял наполненный бокал, поймав взгляд великана на себе и преклонил голову. — Я же решил занять его более полезными делами. Утром мы обговорили, что йотуны отдадут нам в качестве своего проигрыша. Мы сошлись на пушнине и минеральных водах, часть земель, где лечебные источники, отныне принадлежат подданным Асгарда. Так что помимо золота можно и другим довольствоваться здесь… — Что ты будешь делать с Хелой? — воин отломил ножку птицы. — Она спасла мою шкуру, я обязан ей. В качестве платы она хочет, чтобы я взял её с собой. — И ты позволишь девчонке помыкать тобой? — ас аж подавился напитком. — Эта девчонка вскоре взойдёт на престол низшего мира… — Так чего вы ждете? Ступайте туда и пусть девка сядет на трон. Что ей этот поход даст? Она повидала достаточно, чтобы понять, какова плата за правление. Каков прок от того, что мы завоюем другие миры? Что её будут бояться и она обретет славу? Вся слава достанется тебе. Она довесок, ненужный довесок. Отправляйся вместе с ней в девятый мир, помоги ей освоиться! Это всё, что ты должен для неё сделать. Очередное обращение может наступить в любую минуту. Если ты её любишь, найди средство, чтобы остановить старение, а не воюй… — на этой фразе асгардец вышел из-за стола, отправившись встречать новобранцев, кое должны были уже стоять у стены. — Ну, и где наш собрат? Теорик пропал несколько дней назад, а они до сих пор не могли его найти. Он будто сквозь землю провалился. Хлёкк уже самолично вызвался искать парнишку, уже придумав, как он высечет его горячими розгами. Всеотец приказал доставить мальчишку в целостности, но если выяснится, что он — дезертир, что же, ему несдобровать. Таких воинов асгардцы карали очень просто — смерть предателю, трусу! Тем временем царь выпил и закусил, наконец-то решившись. Хела должна знать правду. И она узнает её сейчас же! — Все прошло достаточно неплохо, согласись, — девушка решила побродить по чертогам, сама того не зная, что направилась в сторону часовни. — Ты ослушалась приказа, — мужчине пришлось догонять внучку и, поравнявшись с ней, приподнял голову, понимая, сколь большая у них разница в росте. — Смела проявить неповиновение царю! Посмела явиться сюда… — Ты забрал моих воинов, огров, хотя последние слушаются лишь меня. Я покорила замок тёмных, я заключила взаимовыгодный договор с ограми, мои воины добыли золото и отправили его домой, а не ты. Что ты делал? Всё письма писал да спал с валькирией, — дойдя до колодца, брюнетка опустила ведро вниз, дабы испить здешней рудниковой воды. — Ох, точно, как я забыла! — артистично раскинула руками, будто на сцене, едва ли не вылив всю воду из ведра. — И проводил племенным речи, как быть доблестным и справедливым царём. Так? Своими речами ты едва не погубил себя и воинов, — на вкус вода оказалась чуть слаще, чем асгардская. — Впустил недругов в шатёр, распустил охрану и стал бражничать. Лафей наверняка не пил, так?! — Пил, но после того, как я раскрыл ему тайну, — Бог тяжко выдохнул, присев рядом с колодцем на камень. — Страшно представить, что ты ему наговорил, — оглянулась, приметив охрану из огров, а асов не наблюдалось. — Тебе жутко повезло, что я ослушалась твоего приказа, хотя стоило. Лафей бы отделил твое туловище от головы, до тебя б дошло, что это не прогулка до домов старых друзей, а война. Самая настоящая: кровопролитная, жестокая, беспощадная. Мы явились сюда не чай с ромашкой пить и не развивать товарно-денежные отношения. Асгарду пригодится пара сотен рабов… — Я не хочу порабощать эти миры, просто хотел, чтобы с моим мнением считались… — И как, считаются? — брюнетка уперла руки в бока, стуча левым каблуком по льду. — Нет, как видишь, — блондин поник, опустив голову. — Я совершил самую непростительную ошибку в своей жизни, из-за меня погибло столько воинов, их лица будут сниться мне по ночам в кошмарах, — выдохнул. — Отныне никаких переговоров. Дам денёк на раздумье и… — Ох, Один, — скрипнула зубами дева, махнув рукой, дабы огры отошли и отвернулись, благо те нисколько не понимали, о чём асгардцы говорят. — Я уж не знаю, что ещё сказать, чтобы раскрыть тебе глаза на твои действия, — утолив жажду, брюнетка наклонилась, чтобы быть на одном уровне с блондином. — Ты дал им достаточно времени, чтобы решить, готовы ли они принять твоё решение или нет. Но ты упорно гнёшь всё ту же линию, и это меня столь сильно бесит, что я из последних сил держусь, чтобы не вырвать тебе оставшийся глаз! — вцепилась царю в глотку, впившись ногтями в нежную кожу. — Почему ты не поддаешься мне, тогда как отродья Брунгильды нет на этой планете? Почему мой гипноз перестает работать? — хмыкнув, асинья поглядела в синие глаза деда и вновь применила темную магию. — Видимо, вскоре очередное превращение, — опустила голову, покусывая губы. — Раз этой шлюхи нет поблизости, очевидно, что… — почерневшие глаза Всеотца наконец стали светлеть и полукровка медленно отпустила дедушку. — Ты оттягиваешь неизбежное и тянешь всех на дно! Асгардцы должны править, указывать, как жить, а не как побитые собаки ждать, когда им объявят войну! — её бархатистый баритон с каждым словом становился тяжелее. — Ваше Величество выдохлось, как и большинство стариков в отряде, — и рассмеялась так громко и сильно, что, существуй здесь стены, они бы содрогнулись. — Как ты смеешь говорить мне подобное! — ударил Гунгниром по снегу ас, испепеляя взглядом дочь Локи, но тут же смягчился, едва ли успев успокоиться. — Ты и понятия не имеешь, сколь сильны мои желания! Пусть я и стар становлюсь, зато мудрость прибавляется. Не всё делается с помощью силы, иногда стоит прибегнуть к смекалке или выжидать подходящего момента. Ты, как и Тор, нисколько не понимаете толка в правлении. Вам легче сразиться с противником, чем сесть с ним за стол и попытаться договориться. Не смей мне говорить, что я ничего не делаю! Ты стояла в сторонке, окруженная охраной, все заслуги Хлёкка присваивая себе, — мужчина резво отвернулся и широкими шагами пошел прочь, оставив девчонку с её охраной, кое все ждала, чтобы напасть на блондина, посмевшему повысить голос на их предводительницу. Хела всхлипнула, но тут же нацепила на лицо маску безразличия. Уж такого поворота событий она не представляла. Один плевать хотел на её заслуги пред Отечеством. Его любимый дружок приполз как на брюхе, словно то у него вспорото, и жаловался ей на свою беспомощность. А она придумала хитроумный план и вышла победителем. И теперь оказывается, что её план и заслуги присудили какому-то асгардцу, кое даже на поле битвы не было? И почему? Потому что тот друг царя? Или потому что он… мужчина? Женщина нужна лишь для того, чтобы скрашивать скучные будни мужчины, а на большее она не способна? Не способна мыслить, чувствовать? Девушка от злости пнула колодец и тот разлетелся по сторонам, развалившись на осколки. Это именно её волк сожрал магов эльфов, а не дружок деда. Кто посмел переврать всё, что было? Она же лично смотрела, чтобы историки не упустили мелких деталей, расписывая её подвиг. Но ничего, на рассвете она со своей армией отправится в Альвхейм или даже Муспельхейм и наглядно покажет, сколько силы и гнева бурлит в её жилах. И дед нисколько не помешает ей.       Ее обуяла неимоверная ярость. Нет, она должна успокоиться и не рубить с плеча. Ещё нет новостей из Асгарда, к тому же её воинам нужно отдохнуть. Не стоит торопить события. Впереди еще много миров, требующих женской руки. Нидавеллир подвластен Всеотцу, как и Ванахейм. Да, они заключили союз, но именно там нет её людей, готовых скинуть здешних правителей и отдать ей её трон. Плевать она хотела на союз Одина, Фрейра и Эйтри. Как только она закончит поход на остальные миры, она вернётся туда и наведёт свои порядки. Даже если придётся лишить кого-то жизни. Пусть низший мир разверзнется, пусть монстры вылезут наружу, ей будет плевать. Уж она-то найдёт способ, как обуздать эту тьму. Но вначале она обуздает свою… — Миледи, позволите нарушить Ваш покой! — обратился к ней воин. — Прибыли художники и историки. Они требуют Вашего присутствия и просят поделиться с ними историями об этом походе… — Странно, я не помню подобного распоряжения… — На этом настоял сам народ, госпожа. Художники направились в сторону покоев Одина, но мы их остановили, — юноша замолк ненадолго. — Воины в восхищении Вашей красотой и храбростью. Им не терпится выразить благодарность за спасение их жизней и душ. Миры обязаны знать правду и чествовать своего героя! Нам рассказали, как всё было на самом деле. Мы презираем Всеотца и его старческую глупость. Отныне слово Одина для меня лишь пустой звук, — преклонил голову, отчего полукровка вначале не смогла вымолвить ни слова, затем поблагодарила. — Я как и многие признаю ваше право на престол низшего мира. И даю вам клятву верности. Как и мои собратья по оружию… — Как тебя зовут, мальчик? — Дьярви, Ваше Величество…