Книга 1. Красные крылья «Орхидеи»

      Один задумчиво почесал затылок, продумывая, как поступит, если йотуны опять не станут говорить с ним. Уж речи о том, чтобы они сдались, не было. Мужчина несколько нервно дёрнулся, стоило одному из его воинов подойти с вороном. Птица, как только из её клюва выдернули папирус, тут же улетела обратно в лагерь. Ас резко выхватил письмо у юноши и, распечатав его, принялся читать. Как он и полагал, в письме говорилось, кто стал новой главной валькирией. Всеотец ставил на леди Сиф, однако в то же время был рад её проигрышу. Ежели она не прошла испытание валькирий, ей дана иная судьба. Стоит войне окончиться, седеющий Бог женит старшего сына на брюнетке. Но вначале покажет, сколь много сил в стареющем теле. Хотя он упускает немаловажную деталь: Брунгильда чрез несколько месяцев подарит ему долгожданную дочь, кое пока что Фригг сделать не могла. Мужчина надеется, что царица примет его внебрачное дитя и примирится с мыслью, что в его жизни появилась ещё одна женщина. Он понимает и прекрасно осознает, сколь сильна будет обида супруги, но отказаться от той, что в буквальном смысле вывела его из депрессии, он не может, хоть и попытался. Сыновья взрослели, познавали женскую ласку, родили собственных детей, а он только и делал, что старел и изменял супруге. И воевал.       Но довольно! Сегодня же он расскажет Лафею, что Локи — его сын, а Хела — его внучка. Что они оба являются его наследниками. И его сопротивление тому, что девушка займет трон девятого мира, станут бессмысленны. Однако царь не учёл, что к нему в лагерь могут наведаться ледяные великаны, да не воины, а сам король Йотунхейма и его ближняя свита. Без предупреждения, как и он ранее явился в Йотунхейм.       Синекожий мужчина ядовито усмехнулся, едва ли удерживаясь за трость, о которую опирался. Рядом стоящий лекарь резко подхватил его за руку, поддерживая, и помог сесть на снег. Асгардцы вычистили свой лагерь и у входа в него выстроили небольшую стену, сделанную из снега, укрывающую от сильного ветра с запада. Именно оттуда и пришёл йотун. Асгардцы аж пооткрывали рты от удивления и тут же выстроились стеной у шатра царя, направив мечи и пики против недругов. Лафей тяжко выдохнул, показывая, сколь сильна оказалась рана от Гунгнира. Он, конечно, чувствовал себя сносно, хоть рана его периодически кровоточила. Возраст давал о себе знать. К счастью, не только он постарел, но и его асгардский товарищ. Седеющий Бог выскочил, прихватив с собой своё знаменитое оружие, бренча доспехами. От их звона у йотунов скривились лица. Да, они предполагали, что асгардцы будут наготове, но не ожидали, что у них будет столь много оружия и воинов. Опять. Опытные мужчины недоверчиво оглядели короля, приметив, что тот ещё очень слаб, чтобы сражаться. Они не знали, что наконечник копья Одина отравлен, да и сам седеющий блондин этого не знал. Но великан прекрасно это прочувствовал. Что за ранение такое, что кровоточит столько недель и при этом не даёт умереть от потери крови? Древнее зелье могла знать лишь Ангрброда, что поделилась рецептом с сыном царя. — Опустить оружие! Не видите, они безоружны! — провозгласил счастливо Один, отчего у йотунов и асгардцев застыло в глазах непонимание. — Рад тебя видеть, друг мой! — Кому — друг, а кому — враг. Избавь меня от своих… приветливых речей и скажи, — мужчина сжал зубы от боли, продолжив: — каково это действовать… исподтишка? Нападать на беззащитного? — Лафей, мне казалось, что мы урегулировали наше разногласие сражением. Ты — проиграл! Признай поражение, наконец, и давай разопьем медовуху. Нам надо поговорить… — У меня нет желания говорить с тобой, а утаивать что-то от своего… народа я не буду! — Я лишь хочу признаться кое в чём. Если потом решишь, чтобы твои подданные знали это, да будет так! — царь воткнул своё орудие в снег и приказал воинам отойти от его шатра настолько, сколько это возможно. — Я безоружен, как и ты был тогда! Это не займет много времени. Это касается твоего наследия, Лафей… Выдохнув, йотун прищурился, словно пытаясь рассмотреть в синих глазах врага намёк на то, о чём они будут говорить. Хотя… он понял, что тот хочет сказать. Все в курсе, что у него нет взрослого наследника, что займет престол после кончины отца. Наверняка Один будет угрожать, что убьет его детей, если тот не отдаст ему трон. Но от-то знает, что стоит ему это сделать, его и его детей тут же убьют, перерезав глотки. — Мне достаточно того, что согласился остаться с тобой наедине. И пить эту бурду, кое ты распиваешь, я не стану, — йотун злобно оскалился, отчего Всеотец приуныл и отошёл, чтобы вылить ценный напиток обратно в бочонок. — Говори, и если я пришёл зря… — присел. — Твой сын жив, — как бы невзначай молвил ас, присев напротив. — Смешно! Как низко ты пал… — усмехнулся мужчина, стряхнув несуществующие крошки с плечевого доспеха. — Уж не знаешь, чем меня задеть, чтобы спровоцировать… — Локи — твой сын! — Один словно прирос к стулу, наконец признавшись, однако облегчения почему-то не получил. — Я, услышав плач ребенка, зашел в храм и увидел его. Маленького, всеми покинутого, брошенного умирать. Его мать была вся в крови. Её живот был настолько мал, что я не сразу понял, что это дитя её. Вначале подумал, эта девица нянечка, кое в Асгарде часто нанимали высокопоставленные чины и её убил кто-то из моих иль твоих… — он залпом выпил весь бокал эля и подливал себе столько раз, сколько хотел, рассказывая: — Но это неважно! Новорожденный оказался недоношенным, слабым. Его голос хрипел. Он надорвался, крича о помощи. Помню, как протянул к нему палец, как тот схватил его, жадно начав сосать, словно это материнская грудь. И я растаял, как снег в летний вечер, — он продолжал пить и пить, пока не почувствовал, что охмелел, а на глазах стали появляться слезы. — Крошечный по сравнению с другими новорожденными детьми йотунов, он легко поместился у меня на руках. Однако тут произошло что-то необычное, — Всеотец поглядел на Лафея, что с ничего не выражающим лицом сидел напротив. — Мальчик вдруг стал обретать черты… он порозовел, глаза посинели, а отметки на теле пропали немыслимым образом. Я тогда подумал, что это… какая-та ересь! Но как только положил дитя на место, он вновь стал ребенком йотуна. И тогда я понял, почему сородичи оставили его. Помимо того, что он мал, так ещё и оказался полукровкой, рожденным от неизвестной женщины, тогда и не мудрено, что его бросили, — блондин говорил долго, затянуто, ему было сложно подобрать слова. — Я долго не мог понять, чей он, пока не вспомнил, что ты хвастался кому-то из своих, что вскоре у тебя родится ребенок от особенной женщины. Я тогда не принял это к сведению, подумав про пьяный бред, но теперь все сходилось… — Он был мне не нужен, — бочонок внезапно оказался в руках ледяного великана, что, открыв его, тут же залил себе в рот всё его содержимое. — Это позор! Чтобы у короля родился недоношенный ребенок! Меня засмеял бы весь Йотунхейм! Благо роды начались внезапно, я успел увести её в храм, где она смогла кое как разродиться. Повезло, что успел! Я ни секунды не пожалел, что оставил его подле матери. Раз уж мать померла, то смерть и за дитём придет, как у нас говорится, — злорадно рассмеялся. — Признаюсь, после нашей битвы я вернулся в храм, но кроме тела той ведьмы ничего не нашёл. Ещё подумал, хвала Всевышнему, мальчишку загрызли раньше, чем тот помер от голода. Меньше промучился… Признай, Всеотец, наверняка этот кусок мяса потрепал тебе нервы. От настолько жестоких слов у Одина защемило сердце, а на глаза навернулись слезы горечи и обиды. Хвала Норнам, что именно он услышал тот плач, а не кто-нибудь другой. Вернись Лафей обратно, он точно бы убил Локи, растерзал бы, как пёс, и его мальчик никогда бы не увидел этот свет. — Принеся мальчика в Асгард, я предложил Фригг отнести его в лазарет к повитухам, чтобы те отнесли его в дом малютки. Но супруга заладила, мол, это Норны послали нам этого ребёнка! Это знак свыше! К тому же Тор выпрашивал братика, а у нас уже несколько лет не получалось зачать ещё ребенка. Я и поддался уговорам жены, о чём нисколько не жалею. Когда Локи подрос, Фригга вновь начала предпринимать попытки научить наших детей магии, кое ей передали её воспитанницы — ведуньи. Благо Тор посчитал эти занятия скучными, но Локи… Вместо того, чтобы учиться сражаться на мечах с братом, он сидел в библиотеке с матерью, разучивая новые фокусы. Со временем он вырос и обзавелся потомством. Думаю, ты понимаешь, что дальше? — И что это изменит? Займёт девка трон… и что дальше? Народ должен бояться смерти и её хозяина, а не смеяться! Никто не будет бояться смерти, если знает, что за гранью бытия его ждёт… хорошенькая девица. Она раздвинет ноги, и плевать на преисподнюю. Женщина никогда не пожертвует возможностью стать матерью ради спокойствия других миров. Все те твари, что были сброшены туда тысячелетия назад, выберутся оттуда, а расхлебывать ту кашу, что натворит девка, кто будет? Ты? Сомневаюсь! Пусть они оба мои наследники, но я ни им, ни тем более тебе, не позволю забрать тот мир себе. Будет война, не со мной, так с другим миром. Суртур уже послал своих воинов разведать обстановку в Асгарде и в преисподней. Как только демон дождётся подходящего момента, он нападёт на тебя. Твою семью. Твоих детей. Твою… жену… И я буду стоять с ним рука об руку, как это было в стародавние времена. И твои дружки из Ванахейма иль Нидавеллира не помогут. Я увидел достаточно, чтобы сказать, что войне — быть! — мужчина едва ли подавил смешок, глядя в обескураженные глаза асгардца. Один резко вскочил и, схватив своё оружие, направил его на врага. Лафей признался, что не намерен отступать от задуманного. И плевать он хотел на своего сына, кое воспитал блондин, и внучку, пытающуюся отвоевать свою жизнь у смерти. И почему царь решил поделиться с йотуном своим секретом, если изначально было ясно, что хилый ребенок тому не нужен. И всё равно, что этот ребенок официально является наследником асгардского трона. Да, брюнет никогда не займет трон Асгарда, сколько бы он сыну ни говорил обратного. Однако отдать ему законный трон Йотунхейма он может. Вначале стоит убить его короля. Бог замахнулся Гунгниром, однако великан тут же пригнулся и выбежал из шатра, словно несколько минут назад не обливался кровью. Да, главнокомандующего многотысячной армией провели, как шута. От этого отец Тора взревел от наполняющего его гнева и выскочил следом за врагом. Мужчина прожил столько лет, потерял столько детей и сородичей, но к старости лет так и не понял главного. Не сделал соответствующие выводы, не просил прощения пред сыном и не считал нужным вымаливать прощения у Норн. А те будто делали вид, что ничего страшного не происходит и не карали неверного.       Ас, крича от ярости, замахивался на любого, кто вставал у него на пути, не разбирая, что успел ранить помимо йотунов ещё и своих. Стоило злости чуть отступить, мужчина пошатнулся, глядя, скольких солдат он ранил в слепой ярости. И тут же подбежал к раненым, прося у тех прощения. Однако единственный глаз Одина устремился ко входу в их лагерь. Стена, кое асгардцы построили, не выдержала под натиском войска йотунов. Блондин столь сильно увлёкся алкоголем и ушёл в воспоминания, что не расслышал, как его лагерь окружили тысячи йотунов. Точное число мог назвать лишь король, кое командовал своим народом. Как оказалось, пусть Лафей и находился на последнем издыхании, всё же не упустил возможности отомстить ему. И поделом. Отныне никаких переговоров. Отказались сдаваться — смерть!       Всеотец бросился на первого попавшегося на его пути йотуна и пронзил того своим оружием, отрезав кусок головы, покатившейся по снегу, забрызгивая всё вокруг синей кровью. Туша медленно упала вниз, бренча йотунским оружием. Толпа йотунов двинулась на него, словно стая саранчи на колосья пшеницы. Где-то позади мужчины кричал крепкий юноша, держа в руках латные рукавицы. Раненые своим царем встали, перерезав йотунам путь к блондину. Ас же мигом вернулся в шатер, кое-как надел остальное обмундирование, подметив, что алкоголь успешно выветрился из его крови. Едва ли Один оделся, как вдруг его шатёр стал рушиться под натиском чьих-то лап. Деревянные балки посыпались, как щепки, обрушиваясь на находящихся внутри. Огромный костер погашен снегом, что покрыл шатёр за несколько часов, засыпая собой поленья и юношу. Как внезапно коготь огромного пса воткнулся в тело асгардца, разрезав того пополам. Лапа зверя медленно приподнялась вверх и тут же резко опустилась. Отец Тора отскочил назад, выронив Гунгнир и бежал прочь от лапы монстра. В последний момент он едва ли увернулся от лапы пса, застряв меж его когтями. Чудовище, выпустив все когти, стало вести лапой назад, оставляя на снегу борозды. Этой заминки оказалось достаточно, чтобы царь выскочил из рушащегося шатра наружу. Позабыв своё оружие, ас огляделся по сторонам, застыв на месте. Чудовище будто бы испарилось, однако зловоние из его пасти он чувствовал неподалёку.       Йотунхеймское чудовище небывалых размеров. Даже волк Хелы казался крохотным щенком на фоне такого пса. Гигантские бивни протыкали насквозь скалы, и пёс запросто мог забраться на самую высокую точку, как и когти, запросто раздирающие столь крепкий металл, как изготавливают гномы. Невероятно опасное животное сейчас разгуливало на свободе, втаптывая в снег хвалёное войско Всеотца, кое он спасти не в силах. Наверняка им управляет раненый Лафей, что держится руками за шипы, кои расположены по всему телу пса. Но это не столь важно! И как его опытные воины упустили столь огромное войско, не понятно. Неужели вокруг него предатели? Нет, вряд ли, он не верит в это. Все, абсолютно все? Нет, он бредит! Быть того не может. Собственный народ в сговоре с врагами? Но какой смысл? Какова потеха, когда царь выбежал из шатра, трясясь от испуга и напал на своих же воинов, орудуя, как мясник. Он будто карал их за предательство, хотя точно и не знал, подставили его или нет.       Пока смотрел по сторонам, Бог увидел, что несколько эйнхерий бросились вслед за йотунами, как гончая за зайцем. Создалось ощущение, что враги попросту потешаются над ними, не пытаясь особо отбиваться. Они давили количеством и своими огромными размерами. Асы нападали, а они их и убивали: хватали за головы, давили, будто это ягоды, или запросто отрывали от основания. Всё-таки царь асов поспешил впускать недругов. Хотя это особого труда и не составило бы. Йотуны запросто бы разбежались, запрыгивая на руки товарищей и, оттолкнувшись, перепрыгнули бы стену, стоило захотеть. Но нет. Их король решил действовать по-тихому, исподтишка, чтобы показать наглядно, каково это, когда на тебя нападают из-за спины. Сражение йотунов и асов продлилось достаточно продолжительное время. Без своего главного оружия одноглазый старик быстро выдохся. Его дыхание затруднилось, пот застилал глаза, а мышцы ломило от переутомления. Долину на сотню миль оглушили крики и звон металла. Воины сражались из последних сил, понимая, что им не победить столь огромное войско. Если же эйнхерии ещё могли устоять под натиском врагов, то обычные воины уже выдыхались. Им становилось страшно. На пороге смерти пред их глазами мелькали обрывки прошлого, даря спокойствие лишь на миг. Их души успокаивались, тогда как тела становились обезглавленными. Эйнхерий не так просто победить, поэтому йотуны вначале решили разобраться с обычными воинами. Пока двое мужчин разрывали одного асгардца, двое других отбивались от эйнхерий, не давая тем ни единого шанса ранить кого-то из их сородичей. Вскоре отбиваться даже от эйнхерий йотунам не придётся.       Не сразу асы приметили, что вокруг уж очень много вооружившихся женщин. Лафей предположил, если асы решили взять их количеством за счёт женщин, так и быть, чем они хуже? Пусть увидят, что йотунхеймские женщины столь же храбры и сильны духом, чтобы противостоять завоевателям. Позади послышались шаги великана и шорох ткани, кое ранее была шатром. Мужчина поднял Гунгнир и воткнул его в снег, рассматривая наконечник копья, что-то выискивая. Йотун заинтересовался столь искусной работой, похвалив мастера, поглядывая мимолетом на царя Асгарда. Желание пронзить Одина его же оружием было столь сильно, что перевешивало хитроумные планы. Король вертел золотое копье в руках, как игрушку, выводя блондина из себя. Пусть уж запустит его в Одина, но не оскверняет столь искусное оружие, будто это какая-то деревяшка. Ему хочется извести царя и заодно проверить теорию, что Гунгнир может как уничтожить душу, так и подчинить её. Ему не терпелось проверить данную теорию на каком-нибудь воине. Раз уж валькирий нет средь войска, забирать эти души будет некому. Как и в тот раз. Один привел свой народ на самоубийство. Взамен воины получили лишь смерть, а пиршествовать за одним столом с асом будут те, кто остался в Асгарде, занимая высокое положение средь знати. Простым же воинам даже эйнхерии не стать. Их душам уйти на покой в загробный мир не суждено.       Лафей, сколько бы ни вертел копьё, всё никак не мог разобраться, как заставить его выстрелить. Пока его псы выполняли поручение хозяина, красноглазый подошёл к упавшему от бессилия блондину и поставил свою стопу на спину проигравшего, заинтересовавшись, каково это… довериться и проиграть? В этот раз биологический отец Локи был подготовлен лучше. Будь с ним его псы, он бы и в прошлый раз запросто выиграл. Но то было лишь разминкой. Лучше продемонстрировать оставшимся в живых асам, насколько слаб и глуп их царь. Ему доставило эстетическое удовольствие видеть на мужских лицах недовольство от действий царя. Мало того, что пустил недругов в свой лагерь и шатёр, так ещё и пренебрёг безопасностью своего народа. Синекожий покачал головой, цокая языком. Всё больше воинов погибало. Отдав приказ прекратить, король кончиком копья приподнял голову Одина за подбородок, заставив поглядеть в глаза. Да, блондин находился под чьей-то властью, но всё же большинство решений принимал сам.       Король Йотунхейма слегка надавил на оружие, оставив глубокий порез на коже асгардца. Длинная светлая борода постепенно окрасилась в алый цвет, закрашивавший седину и стекавший на снег. Всеотец уже не сопротивлялся. Он проклинал себя за доброту и доверчивость. Как это глупо. Довериться йотуну, как будто ничему не научился. Собственного сына не пожалел, оставив на съедение волкам. Наверняка тем самым, что бегают по лагерю и проглатывают эйнхерий. Йотун даже не пожалел псов, кое вскоре погибнут. Желудочный сок и прокушенные тела не помешают эйнхериям выбраться из желудка чудовищ. Единственное, что может покончить с муками душ эйнхерий, только Гунгнир, направленный на них. Или же металл, кое изготавливали темные эльфы. Вряд ли они сохранили орудия, поскольку последний раз, когда они их использовали, были при Схождении Миров, кое застал ещё его отец, когда был молод. Остатки тех орудий покоятся в Свартальфхейме под многотонными кораблями Малекита. Только эти два оружия могли уничтожить души эйнхерии и ничто более. Лафею придётся постараться, чтобы справиться с ними. Даже если тот убьет его, сюда придёт Тор со своими друзьями и братьями, чтобы отомстить ему. Уж силой и магией они покончат с кознями Лафея и запросто объявят о том, что Йотунхейм теперь находится во владении Асгарда, как и Свартальфхейм и, конечно, низший мир.       Это заставило блондина улыбнуться, отчего Лафей аж впал в недоумение. Он тут же пнул мужчину, отчего тот отлетел на добрую дюжину футов. Его синяя рука обледенела, как внезапно кончик копья Одина стал отливать золотым. Смекнув, мужчина направил появляющийся свет на эйнхерий, сражающихся с его воинами. Золотой луч расплавил тела живых мужчин и прожёг насквозь тела йотунов, стоявший пред асами. Лафей рассмеялся. Злобно, самоуверенно, устремив луч на поникшего старикашку, недавно считающего себя непобедимым. Один перевернулся на спину и встал, подхватив смех короля. Своим поведением он внезапно обескуражил врага, отчего тот не заметил, как в воздухе поднялся свист летящих в его сторону золотых стрел. Псы, все ещё гоняющиеся за оставшимися в живых воинами и эйнхерии, приподняли головы, вслушиваясь в звуки. До одного пса долетел топор огра. Подаренный Асгардом металл воткнулся псу прямо меж глаз. Синяя кровь застелила взгляд животного, от боли оно завыло и упало на лёд, лапами пытаясь вытащить из себя кусок железа. Второй же пес мигом отскочил от раненого товарища, оглядываясь по сторонам: долетающие стрелы едва не попали в него. Он чудом успел увернуться, как в лёд воткнулись стрелы, словно выстраивая вокруг стену. Сильный ток появился из стрелы, огородив чудовище от побега. Зверь тяжко завыл, приметив хозяина. Тот и не думал спасать его, ему бы самому сбежать.       Внезапно появившиеся из ниоткуда огры спутали Лафею все карты. Разведка не доложила, что огры будут присутствовать в лагере. Столь хорошо их скрыли от них. Однако то наверняка не заслуга Одина. Это мог провернуть кто-то из тех, у кого больше ума и смекалки, нежели у блондина. Хотя Гунгнир всё ещё в его руках и он сможет сбежать отсюда, прихватив с собой этот небольшой сувенир. Искушение узнать, кто же задумал столь хитрый план было очень сильно, но ему стоит бежать. Признаться, Один прекрасный актёр, но вот жаль, что столько отличных воинов полегло. Царь Асгарда пожертвовал тысячами, чтобы прикончить парочку псов Лафея. Он огляделся, высматривая кого-то вдали. По всей видимости, то был волк. Он шёл очень медленно, никуда не торопился. Пес Лафея внезапно завыл, зашевелил хвостом, как будто приветствовал товарища. Столь внезапное дружелюбие к другому псу заставило йотуна издать осуждающий крик. Отвлекающий момент сработал. Пока биологический отец Локи высматривал что-то вдали, Один резко проскочил меж его ног и вонзил один из спрятанных в сапог мечей врагу прямо меж ног. Лезвие вспороло тканевую повязку, затем и кожу. От крайне сильной боли йотун потерял возможность кричать и резко выронил копье, прижав обе ладони к своей промежности, и упал на колени. Из глаз хлынули слёзы, руки и ноги оказались в крови, а пальцы ощущали внутренности, кое немного смог проткнуть блондин.       Йотуны, увидев летящие стрелы, скрылись от них кто за чем, и перевели взгляды красных глаз на своего предводителя, кое, по всей видимости, ранил асгардец. Мужчины тяжко сглотнули, понимая, что произошло. Женщины же открыли рты, всячески прекратив движения. Кажется, их короля только что лишили возможности иметь детей. Похоже, что асгардцы оказались вовсе не глупы. Всеотец искусно притворялся, чтобы усыпить их бдительность. Вторая же часть отряда где-то затаилась, прямо как тогда. Фенрир своими размерами отвлек большинство йотунов на себя, дав шанс царю совершить задуманное. А теперь со всей скоростью устремился к ним, опережая асгардцев. Средь войска были огры. Те, кто никому доселе не служили! Что же одноглазый предложил в качестве платы за их помощь? В метании топоров им не было равных, их кожа столь прочна, что вполне выдержала бы удары ледяного оружия йотуна. Странно, что асы не пустили их на шкуры, что были бы легче металлических доспехов. Оставалась надежда на пса Лафея. Тот быстро прекратил вилять хвостом, как увидел, что с холки Фенрира спрыгнула женщина в причудливом шлеме.       Из ниоткуда появились лезвия и брюнетка приземлилась на голову одному из йотунов и пронзила его голову этими кинжалами. Оттолкнувшись, Хела приземлилась на соседнего йотуна, повторив своё движение. Однако в этот раз кинжалы застряли в жертве. Обхватив его обеими ногами за голову и наклонившись назад, она отбросила великана в сторону, дав возможность ограм вонзить свои оружия в тело врага. Приземлившись одним коленом на снег, девушка широко заулыбалась и расставила руки в стороны, кружа на месте. Её довольное лицо будто бы сияло от превосходства. Она подоспела очень вовремя! Ещё мгновенье и Лафей убил бы дедушку, столь неблагородно вставшего на колени пред врагом. Её пехота огров пошла на прорыв следом за своей предводительницей, не давая йотунскому войску пойти им на перехват. Стрелы асгардцев отскакивали от огров, как от щитов, находя нужную цель в виде йотуна. Будь при йотунах их катапульты, можно было бы отбиться от огров, но столь тяжелое оружие будет видно издалека и никакого манёвра с западнёй у великанов не получится. Наконец-таки битва обернётся кровопролитной бойней! — Какое немыслимое блаженство! Вы повелись на столь старый трюк. Что ещё можно сказать… — посмотрела на одного из своих сородичей, — йотуны, что с них взять. Неудивительно, что вы поиграли. Который раз? — дочь Локи кончиком пальца постучала по подбородку, задумываясь. — Фенрир, дорогой, разберись с псами. Они что-то недружелюбно настроены. И ей плевать, что псы в пять раз больше её волка. Она натравила своё чудовище на одного из них. Животные вначале обнюхали друг друга. Волк счастливо замахал хвостом. Эти псы оказались ещё больше, чем он, однако не были покрыты шерстью и имели бивни вместо клыков, а кончик хвоста напоминал голову змеи. Те, что не участвовали в битве, медленно побрели к вожаку. При появлении чужака псы смотрели на него настороженно, могли напасть всей стаей и искусать до смерти, если чужак предпримет попытки бегства. Фенрир вначале заскулил, понимая, что его окружают, чтобы напасть. Волк поджал хвост и чуть опустил голову, не двигаясь. Поджав недовольно губы, Хела прошипела в сторону своего животного ругательства. Зеленые глаза твари сверкнули. Если он не даст отпора этим волкам, то его разорвёт на куски хозяйка. И волк вцепился зубами в глотку вожака. Псы сошлись в схватке. Ранее дружелюбный пес огрызнулся и вцепился в холку черного волка, где ранее сидела Хела. Черный волк завыл от боли. Его шкуру запросто прогрыз йотунхейский пес. Два других зверя схватили Фенрира за хвост и лапы, третий же вцепился ему в пасть, проткнув своими рогами нос чужака насквозь. Если волк и выживет после схватки с чудовищами, то истечёт кровью. И брюнетка это прекрасно знала. Понадеялась, что её монстр запросто загрызёт здешних обитателей, учитывая, что он испил крови тёмных эльфов, кое так любезно поделились с ним своей магией. Видимо, этого оказалось мало.       Девушка выдохнула, прекратив наблюдать за тем безобразием, что творили йотунские твари с её беззащитным питомцем. Колдунья хотела вырастить из Фенрира беспощадное существо, чтобы оно вселяло всем мирам страх. Чтобы она гордилась им. Если она сейчас не вмешается, те твари загрызут насмерть её верного друга. В груди больно кольнуло. Это же единственное существо, кое готово отдать свою жизнь во имя неё, а она так жестоко воспитывает его. Где вся та любовь, кое ей подарили в детстве Фригг и Один? Она прекрасно знает, как выглядит любовь и как проявлять заботу о любимом! Она не хочет показаться слабой себе и дабы другие увидели её сентиментальность. Если недруги увидят, что эта тварь ценна её сердцу, мигом захотят лишить её этого существа. Фенрир единственный, кому она доверяла свои секреты. Никто, кроме волка не знал дальнейших планов этой Богини. Она может помочь ему справиться с теми тварями. Хела кивком головы указала ограм на драку псов. Кивнув, мужчины побежали к монстрам, размахивая топорами. Единственное сходство, кое было меж врагами, так это наличие у обоих видов клыков. А сама дочь Локи направила палец в сторону, поделившись своей магической силой с Фенриром. Столь малая частичка силы хозяйки позволила залечить глубокие раны и придала сил, чтобы сражаться. Волк впился в глотку вожаку стаи, тогда как другие монстры пытались не подпустить огров ближе к себе. Зеленоглазое чудовище приложило все силы, чтобы проткнуть вожаку глотку и испить первые капли крови из погибающего тела. Красные глаза йотуна налились синей кровью, а затем его веки чуть опустились. Пес принцессы словно вампир вцепился в шею врага, отцепить его потом будет проблематично.       Стоящий на коленях великан издавал жуткий крик боли, тогда как асгардские наместники наискось вырезали его народ, как фермер срезает кочан капусты. Мужчина был не в силах поднять валяющийся рядом с ним Гунгнир. Единственной целью Одина стало забрать своё оружие. Блондин уже приметил его, как внезапно у копья встала Хела, придирчиво глядящая сначала на оружие, потом на самого царя. Бог уже успел подойти и протянуть к золотому металлу руку, как девчонка тут же наклонилась и подняла его высоко вверх, показывая, что теперь она завладела столь грозным оружием. Ледяные великаны испускали дух от усталости, не в силах поднять натруженные руки для сражения. Поле боя Всеотец покинет не с окровавленным Гунгниром, а с обагренным кровью мечом, решила дочь Ангброды. Ее резкого движения хватило, чтобы многие воины по обе стороны успели заметить, что царь потерял Гунгнир, символ своей власти. Он впал в ступор, не веря произошедшему. Нужно отобрать металл у женщины, но сделать он этого не смог. Брюнетка упорхнула от него, как птичка из гнезда, и пошла осматривать асгардское поселение. Битва наконец закончилась.