Книга 1. Красные крылья «Орхидеи»

      Сигюн еще больше открыла рот и расширила глаза, а Локи резко подскочил, едва ли не задев её. Алкоголь из его головы окончательно выветрился. Принц понял, что случилось что-то плохое. Будь Хеймдалль полностью здоров, тот заранее оповестил бы его о нападении. Было бы нелогично после всех дел, что натворил Один в последнее время, не ждать нападения на Асгард. Брюнет всё гадал, когда же наступит момент битвы, поэтому наготове всегда лежали доспехи и шлем. Одеваться, правда, пришлось в спешке, как и оставить дорогую его сердцу девушку одну в комнате. Маг вбежал в гардеробную, следом за ним прислуга и стража, направившаяся в сторону серебристоволосой. Дочь Фрейра попятилась назад, испугавшись мужчин, держащих копья и мечи. Один из них поклонился ей. Этого юношу она не знала, но почувствовала, что он с благими намерениями явился сюда, дабы защитить ее. И была права. Это был друг Теорика — Дьярви. Он один из тех, кто присягнул принцессе Хеле на верность. Но именно эту информацию он не озвучил, зато быстро рассказал, что с ваном произошёл несчастный случай. Правда, особо говорить было некогда. Страже дали приказ вывести царскую семью и её приближенных из дворца. Когда большинство будет собрано, они окольными путями выведут их из покоев в лазарет. Оттуда они смогут выбраться через стену, ведущую в подвал, который был отстроен их предками под дворцом, что ведёт к Радужному мосту. Однако произойдёт это лишь тогда, когда Локи точно удостоверится, что оставаться в Асгарде им нельзя.       Пока сын Одина одевался, в его покои привели младших братьев и мать. Фригг медленно присела на постель сына, пытаясь понять, что происходит. Она слышала звук рога, но пока не могла понять ситуацию. Её срочно вывели из спальни и притащили в покои трикстера, толком ничего не сказав. Однако она сразу приметила, что до её прибытия в комнате полукровки была вана. Дева покусывала чуть кровоточащую губу и смущённо отвела от неё взгляд, раскрасневшись. Похоже, в этот раз уединение сына и этой девчонки никто не нарушил. Все её слова по поводу замужества ваны сын пропустил мимо ушей. И как она будет глядеть своему жениху в глаза, изменив ему ещё до замужества? Нет, такая невестка русоволосой не нужна. Эта девчонка брезгует устоями светского общества. Быть невестой одному и соблазнять других мужчин? Это не подлость, это даже больше, очень низко для женщины. Она скомпрометировала только себя. Царица нахмурилась, думая, как поступить. Стоит ли сказать Фрейру, что его дочь может быть уже не невинна? Но тогда что делать с Локи? Его тоже стоит наказать за то, что с охотой ведётся на женскую красоту, не думая о последствиях своих действий. Почему ей должно быть за него стыдно, тогда как ему за себя — нет? Ньёрдсон влетел в покои трикстера, как ураган, выискивая свою дочь, словно почувствовав, что та уже находится здесь. — На Асгард совершено нападение! — объявил один из воинов, отчего маг ругнулся. — Ваше Высочество! — заговорил Фрейр. — Нужно вывести гражданских из дворца и отправить их в безопасное место. Вы же понимаете, что это не просто проверка нашей готовности иль подсчёт ресурсов. Великаны запросто обошли защиту и прошли в Асгард окольными путями. Они в любой момент могут появиться здесь… Локи и без слов вана понимал, что враги наверняка затаились, чтобы в самый неудобный момент напасть на них. Нападение на асов было лишь отвлекающим манёвром. Остальное войско может уже ходить по дворцу: тихо, незаметно. Но как им удалось это, остается лишь загадкой. Каким способом они нашли потайные тропы, ведущие из их мира в мир асгардцев? Об этом могла знать лишь Ангрброда, но принц собственными глазами видел, как его бывшая любовница превратилась в пыль, поэтому отмёл эту мысль сразу же. Но ведь она не единственная колдунья, способная отыскать эти тропы. Даже сам маг плохо ориентировался, хотя пару обходных путей знал. Но чтобы путешествовать из одного мира в другой без помощи Радужного моста… Этого он не умел. Скорее всего, Суртур был одним из любовников великанши, и та его обучила, как провести незаметно войско ко двору врага. Но зачем она это сделала, если планировала переехать жить в Асгард? Сын Одина отдал приказ отвести царскую семью и их приближенных в лазарет. На прощальные объятия не было времени. Юноша выскочил из гардеробной, захватив с собой свои кинжалы. Фригг подскочила, чтобы остановить его, но сын уже был далеко от неё.       В зале стоял оглушительный гул из множества голосов. Каждый ас считал, что валькирия должна послушать именно его совет. Женщина устало потёрла виски, устремив свой взор в сторону трикстера. Мальчишка, запыхавшись, встал у стола, велев всем помолчать. Блондинка была рада, что хоть сына царя мужчины послушали. Поблагодарив его, валькирия дала слово Скёрджу. Молодой мужчина кивнул, начав рассказывать, где были обнаружены враги и какова их численность. И эта версия в корне отличалась от той, что ранее поведал принцу другой асгардец. Оказалось, великаны напали в нескольких местах одновременно, просто кто-то из асов успел дать тревожный сигнал. Враги не просто пытались определить численность асгардского войска, а старались проникнуть во дворец. Но это оказалось столь неумело, что закралось впечатление, что враги решили просто припугнуть, ожидая, дадут ли асгардцы дёру или нет. Множество стражей погибли, не дав врагам пройти дальше их границ. Но тщетно. Преимущество асгардцев заключалось именно в Хеймдалле. Именно на него была возложена миссия следить за границами их мира и в случае чего подать сигнал. Однако из-за невиданной болезни это оказалось затруднительно. Юноша пусть и видел, но пока что очень плохо. Он не мог точно сказать, кто предстал в его видении, ведь недруги Асгарда могли быть и среди их жителей — асгардцев. Конечно, глупо думать, что средь их воинов может быть перебежчик, но исключать этого не стоит. Поэтому страж промолчал, дабы не ошибиться и не подставить под удар невиновного.       В принципе, асы могут не волноваться, провозгласил кто-то из совета. Их армия сдержит натиск врагов и ещё наподдаст тем, поскольку численное преимущество было у них. К тому же, враги очень просто выдали себя. Большинство великанов имели скудный опыт ведения боя, поскольку это была их первая битва. Это доложила разведка, однако, видя скепсис в глазах Локи, ас умолк. Не стоит недооценивать врагов, как-то говорил ему отец. Он поинтересовался, где сосредоточилось наибольшее количество великанов. Фрейр же, приподняв седеющие брови в недоумении, перевёл растерянный взгляд на Скёрджа. Именно его спросил брюнет. Ван абсолютно не понимал, что же сделал ас, чтобы заслужить честь иметь в своем услужении сотню мужчин, подчиняющихся ему. Конечно, после битвы в Йотунхейме многие были представлены к награде за проявленное мужество и исключать этого юношу из их числа было бы глупо. Но больно уж быстро Скёрдж продвинулся по карьерной лестнице, едва ли не дойдя за столь короткий срок аж до правой руки царя. С такими темпами брюнет запросто сместит сына Ньёрда. Это, в принципе, было бы неплохо. Однако русоволосому хотелось бы самому отказаться от своего назначения, ибо хочет уйти на покой победителем, а не тем, кого сместил с должности какой-то простой мальчишка. Это било по самолюбию. Увидев, что мальчишка разбирается в военном деле, он лишь удостоверился, что оказался прав. Юноша предположил, что эта атака лишь повод спровоцировать Асгард на войну с Муспельхеймом, потому что после нескольких месяцев затишья со стороны огненных великанов было бы глупо предполагать, что те готовились напасть на них исподтишка со столь малым количеством неопытных воинов. Их главнокомандующие оставались на месте. Убив каждого аса, заняв посты, они могли бы призвать через потайные ходы свои войска и уже напрямую пойти в сторону дворца. Но они медлили, ожидая. Поэтому трикстер решил, что будет лучше, если он появится на поле боя. Но тихо, дабы никто не прознал.       Брунгильда ясно дала понять, что не поведётся на провокации и не отправит целое войско, дабы усмирить пыл великанов. Она приняла решение подождать до утра, чтобы продумать дальнейший план. Поскольку Хеймдалль почти здоров, его она отправит на службу на Биврёст, дабы тот опроверг слухи о своём недуге. Стоит великаном прознать, сколько воинов сейчас в Асгарде, они отступят, и ей не придется отправлять своих воинов на сражение. Пока. Один сказал, чтобы она не вступала в бой без необходимости, а дожидалась его. Когда страж выздоровеет, она прикажет ему отыскать местоположение царя и призовёт войска на подмогу. К утру великаны должны подуспокоиться, устать, выжидая нападения и тогда она лично явится пред ними. Так же внезапно, как они появились на их землях, чтобы прознать, с какой целью было совершено нападение. Валькирия с радостью взяла бразды правления Асгардом на себя, учитывая, сколько его сыновья натворили за столь долгие месяцы отсутствия царя. В принципе, к Локи у неё не было претензий, а вот к наследному принцу накопилось достаточно. И все она выскажет ему при встрече, причём в присутствии Одина. Пусть мальчишке будет стыдно в кое-то веки! Женщина распустила совет так же быстро, как и собрала. Ей понравилось верховодить асами, однако ребёнок, развивающейся в ней, требовал к себе большего внимания. Ей нужно передохнуть.       Пока Брунгильда решила отдохнуть, брюнет позвал Фрейра и нескольких воинов, дабы те провели его к тому месту, где сосредоточилось наибольшее количество великанов. Позже окажется, что все посты, кое те захватили, они забросили и отправились к Биврёсту. К покоям, где жил и работал Хеймдалль. Юноша предположил, что муспельхеймцы просто хотят проверить, действительно ли страж моста здоров. Кто-то распускал слухи об его не здравии, но найти виновного пока не могли. Желтоглазый вызвался открыть Радужный мост в Муспельхейм, дабы доказать, что здоров. В принципе, его присутствие на мосту не обязательно, но ас настоял на своём. Так асы и ваны двинулись к мосту. Великанов было видно издалека. Те стояли прямо на мосту, словно не боялись, что хозяева этих земель издалека нашпигуют их тела стрелами. Стражи моста сидели в кругу, будучи связаны. Этих асов враги почему-то не тронули. Они их покалечили, но так, чтобы те не погибли от потери крови. У большинства были изувечены руки и лица. Их кожа горела адски изнутри, снаружи же была опалена полностью вместе с волосами. Запахи горелых волос стали комом в горле. Маг вспомнил свой последний визит к Суртуру, свою причастность к страданиям Норы. Он даже не поинтересовался, жива ли девчонка. Он просто сбежал из того лагеря, силясь забыть о том, что натворил. Однако великаны улыбались ему, кланялись, будто они долго не виделись. Его встретили так, будто он их давний друг. Брюнет скрипнул зубами, сжав кулаки. Ему очень неприятно вспоминать прошедшие годы в их компании. Муспельхеймцы прекрасно знали, что именно колдун придёт сюда, а не Брунгильда. И об её интересном положении они знали тоже, как и о том, что Хеймдалль ослеп. После этих слов сын Одина и его свита рассмеялась. Они расступились пред стражем. Великаны пошатнулись и прекратили улыбаться, поглядывая друг на друга. Видать, не всё, что до них дошло, являлось правдой. Бог обмана сложил руки на груди, поглядывая на них, выжидая, когда же заговорят по делу. — Мы пришли с миром, принц! — великан выставил ладони, будто сдаваясь. — И поэтому убили столько наших воинов? — встрял русоволосый. — Привычка! — муспельхеймец рассмеялся, однако это не продлилось долго. — Слышали, что Йотунхейм пал под натиском Асгарда. Мы пришли выразить наше почтение его Величеству, однако наш король хочет напомнить о данном обещании. Если Один не остановится, нам придётся прибегнуть к крайне неприятному… действию, — пусть командир и говорил на асгардском отлично, но некоторые слова давались ему с трудом. — О чём идет речь? — Фрейр накрыл ладонью эфес меча, однако Локи вмиг понял, что великан имел в виду, положив ладонь на плечо вана. — Наследный принц недавно объявился во владениях Суртура с отнюдь не с дружелюбными намерениями. Пока он не доставляет нашему народу беспокойства, но всё может измениться. Мы понимаем, что твой брат — тугодум и дурак ещё тот, даже когда трезв, но его проделки дорого обойдутся Асгарду. Пока мы терпим, но лишь потому, что Суртур надеется на дальнейшее мирное сосуществование с вашим народом. Однако всякому терпению приходит конец. Если в течение недели Один объявит ещё кому-то войну, Ваш принц на своей шкуре поймёт, каково это, — быть зажаренным заживо на костре с яблоком во рту! Я не шучу, Локи, прими меры! Иначе твой отец лишится не только царства, но и сына! Как видишь, мы умеем действовать по-тихому, не усугубляйте ситуацию с Одином, — дождавшись кивка, мужчина улыбнулся. — А теперь отправьте нас домой. Говорят, ваш Биврёст то ещё величайшее сооружение… Конечно, великаны хотели уж точно удостовериться, что Хеймдалль здоров. И ещё не дать асам возможности явиться в их мир окольными путями, как это сделали они. Если они уйдут так, как пришли, желтоглазый вмиг вычислит потайные ходы меж мирами. — Не стоило их отпускать, — идя следом за широко шагающем принцем, ван едва ли не толкнул его, когда тот резко остановился. — Вы же говорили, что Тор в Мидгарде. Какими путями он оказался в Муспельхейме? — Фрейр отлично понял, что брюнет что-то ему не договаривает. — Не знал, что в огненном царстве есть бордели! Вкусы у вашего брата… — Легко ещё отделались, — буркнул себе под нос трикстер. — Легко? Несколько сотен воинов погибли напрасно, часть покалечена и никогда более не возьмет меч в руки, а Вы говорите столь жестокие вещи. Неужели Вам нет дела… — Громовержец уже большой мальчик, чтобы нести ответственность за свои поступки, сколь глупы бы они ни были. Мой отец виновен во всём, что творится сейчас. Вместо того, чтобы быть рядом с семьёй, ему взбрело в голову повоевать пред коронацией Тора! Но почему-то спрашивают с меня, будто всё творю именно я! Несправедливо! — Справедливость — понятие растяжимое. Каждый понимает его по-своему… — Велите собрать войско на случай, если мой отец не прислушается к угрозам и продолжит свою политику. К тому же на случай повторного нападения на Асгард я хочу, чтобы моя семья была в безопасности. У нас всего неделя, чтобы найти для них убежище…

*****

      Фригг нервно ходила по комнате, считая пройденные шаги. Все ждали нападения, но его не последовало. Казалось, тревога была ошибочной, и за несколько часов, что они провели здесь, ничего не произошло. Стражи, охраняющие её семью и прислугу, не обмолвились ни словом между собой, да и Хеймдалль оставался спокойным. Его меч, кое открывал Радужный мост, был при нём, как и доспехи, лишь шлем лежал на подоконнике, поблескивая в свете луны. Вечер обещал быть спокойным, снег прекратился вовсе, небосвод наконец-то был абсолютно чист. Можно предположить, что последующий рассвет и день будут безоблачными. Их мир соскучился по солнечным лучам и теплу. Рано начавшаяся зима могла столь же быстро закончиться, уступив место весне. Будь ещё мир, было бы прекрасно, но уязвлённое самомнение царя губит всё. Его непомерный нрав привёл их мир к войне. Великаны напали на них, их сыновья в опасности, их нерожденный ребенок тревожится, словно чувствует врагов. Поглаживая живот, женщина подогрела интерес о своём положении. За долгие годы жизни асинья научилась скрывать до последнего свои беременности, но живот рос столь быстро, что уже ничто не может скрыть его. Её сын родится точно раньше срока из-за всех её переживаний насчет супруга, сыновей и погибших в этой войне душах. Ей стоило отвлечься от всех дум, чтобы не нервничать, но ничего не получалось. Тогда она поглядела на своих фрейлин и на Сигюн.       Та, сидя на высоком стуле, нервно покачивала ногами, кое едва доставали до пола и всё время прикусывала саднящую губу. Видимо, страсть сына к этой женщине дошла до того, что тот не смог сдержаться и прокусил губу девчонки до крови. Русоволосая понимала, что вана очень красива, юна и невинна, хотя последнее уже было под вопросом. Её необычная внешность выделялась среди других. Еёе широкие скулы не запудрены так, чтобы они казались меньше. Средь юных дев шло поверье, что сейчас в моде иметь четко выраженные скулы, едва ли не впадающие щеки и ярко накрашенные пухлые губы. Якобы такие лица больше привлекали мужчин. Однако не все понимали, что мужчины падки абсолютно на всё. Они не смотрят, какие тонкие у тебя запястья иль сколь бела у тебя кожа. Если в них пробуждается животный инстинкт обладать женщиной, ему становится всё равно, какая это женщина. Трикстер изначально был окружён подобными девушками. Он пресытился такими дамами. Они его нисколько не привлекали. Поэтому, стоило увидеть не похожую на большинство придворных дев дочь Фрейра, как тут же воспламенился интересом к той. Его обуяло желание. Жене Одина не нравился бурный нрав Локи, потому что этим он напоминал приемного отца. Ей не нравилось, что серебристоволосая не расставила приоритеты и позволяла себе вольности по отношению к её сыну. Асинья не понимала, как так можно дать согласие на брак одному мужчине и тут же флиртовать с другим?       В это время Сигюн думала, как ей реагировать на поцелуй с принцем? Бесспорно, он может и не припомнить его в дальнейшем, ведь был пьян. Но она-то помнить будет до конца жизни. То, как его губы оказались столь горячи, что её тело словно пронзило током. Её губы горели пламенем, а его дыхание охлаждало её лицо. Его поцелуй не был осторожным или нежным. Он будто вцепился в её рот, как волк в глотку кабана. Столь сильного напора оказалось достаточно, чтобы напугать её. Поцелуи с Теориком были трепетные, аккуратны, без нажима. Им руководила любовь. Поцелуй же трикстера взбудоражил её, испугал. То сказывался алкоголь, конечно. Именно он развязал магу руки и помыслы, придав самоуверенности и увеличив агрессию. Им руководила похоть. Теперь становилось ясно, почему сын Одина выбрал себе в невесты именно Серену. Та нисколько не отличалась от него. Была взбалмошна, агрессивна, любила магию. Они были идеальной парой. Столь похожи, что становилось страшно. Дочери Фрейра стоит держаться подальше от этой парочки. Неизвестно, что им в голову взбредёт в следующий раз. Если агрессию Локи она ещё может списать на алкоголь, то ненависть сестры к себе нет. — И долго нам здесь торчать? — стоило вспомнить о рыжеволосой, как та тут же подала голос. — Время для ужина уже позднее. — Дамы! — обратила на себя внимание царица. — Мы все в жутком положении. Наш мир подвергся атаке со стороны врагов. Как вы можете думать о еде? Сделав вид, что Фригг пристыдила её, колдунья присела на кушетку, сложив ладони на коленях, начав сверлить взглядом сестру: неотрывно, будто пытаясь заставить платье ваны воспламениться. Уж кого она явно не хотела видеть здесь, так это её. Син, конечно, тоже, но Сигюн являлась для неё более давней соперницей, чем асинья. Тем более, что отомстить она ей смогла. Она прекрасно слышала разговор сестры и этой швали о неприятном положении шатенки. И о плане той насчет беременности от богатого мужчинки. В тот момент она искренне похихикала, однако серебристоволосая столь сильно прониклась к ней симпатией, что дочери Фрейи пришлось действовать наперёд. Она мигом устремилась к трикстеру, дабы поведать в самых невыгодных красках об истории Син. Тот, выслушав, ещё больше разозлился и начал пить. Чтобы не схлопотать, дева убежала. И как раз вовремя. Войти в комнату, где были Локи и Сигюн и послушать, что будет, не представлялось возможности. Но подметив, что у девчонки разбита губа, усмехнулась. Девка схлопотала по лицу от принца. И заслуженно. Наконец найдя успокоение, рыжая посмотрела на асинью, вставшую в дверях. Женщина держала окровавленные полотенца в руках и что-то говорила. Сбивчиво, едва ли понятно.       Царица, недолго думая, призвала Сигюн и ещё нескольких асинь следовать за ней в родильное отделение. Вана соскочила со своего места, чуть ли не убегая отсюда. Серена же сложила руки на груди, будучи окружена подругами. Если же поесть было нельзя, они хотя бы поболтают и заодно обсудят материальные проблемы леди Син. Тем временем Эйр впустила дев, кое призвала русоволосая, в палату к роженице. И вкратце описала, что альвы всё-таки выполнили своё обещание более не врачевать, стоило узнать о нападении на границы Асгарда. Они в спешке покидали свои места, собрали вещи и разбежались по дворцу, ища потайные ходы для побега в город, поскольку стражи стояли подле каждого выхода и входа. Даже возле конюшни стояло небольшое войско, дабы никто не сбежал и не впустил недругов без боя. К тому же это были царские кони, более быстрые и массивные, нежели лошади воинов. Целительница пыталась помочь роженице, но её помощи требовали и другие. Дело нехитрое помочь родить, а вот если среди больных начинается паника в связи с нападением, тут уже нужно приложить все усилия, дабы призвать всех к порядку и заставить оставшихся лекарей и сестер работать.       Фригг всегда пыталась помочь повитухам и отлично справлялась со своими обязанностями, однако в её положении это становилось уже сложновато. За всю ночь она помогла родиться десятку младенцев и наутро была полностью обессилена. Её помощницы сослужили хорошую службу. Даже Сигюн, впервые войдя в палату к роженице и встав с открытым ртом в дверном проёме, быстро вышла из ступора, стоило царице прикрикнуть. Всю ночь она бегала из палаты в палату, принося то бинты, то скальпель, то убирала лужи крови в помещении, не проронив ни слова об усталости. Царица гордилась ваной. Она не упала в обморок, хотя говорила, что не выносит вида крови. Ничего, в последнее время она очень часто видит кровь, что уже стала привыкать к её виду благодаря действиям Локи. К тому же она увидела и услышала всё то, что говорили повитухи, и даже запомнила значение каждого медицинского предмета. И какова была её радость, когда прямо пред ней на свет появлялась новая жизнь. Дочь Фрейра тут же вспоминала свой сон и понимала, что в будущем она сама окажется на подобной койке, будет тужиться, пока вокруг неё бегают повитухи и молоденькие девчонки. Вана представила, как услышит крик своего новорожденного и как приложит окровавленное и липкое тело сына к своей груди. Она приложит все усилия, чтобы её мечта стать матерью исполнилась.       За ночь приключился неприятный инцидент с одной из асинь. Женщина едва ли была в сознании, чтобы родить. Пришлось вызвать лекарей, дабы те быстро провели операцию, чтобы вытащить ещё живого ребенка. Однако не смогли. Ребенок так и не родился. Новорожденная девочка так и не смогла сделать первый вдох. Первые роды в столь зрелом возрасте оказались летальными. Это была единственная потеря за всю ночь. К удивлению, все остальные младенцы были в полном порядке. Мальчики! Эйр ещё упомянула, что такое очень часто происходит в военное время. Мужчины погибают, на свет приходят другие мужчины, женщины, кое не воюют, кое рождены, чтобы давать жизнь, рожают этих мужчин, чтобы потом, когда в седую голову их царя придёт мысль повоевать, погибнуть. Так думала серебристоволосая, но вслух не сказала ни слова. Она устало присела на диван, кое стоял в холле лазарета. И устало прикрыла глаза, задремав, не услышав, как к ней подошли. Это оказалась Эйр. Та, прознав от Фригг, что Сигюн умеет шить и отважно выполняла все приказания повитух и лекаря, решила предложить ей работу. Асинья готова закрыть глаза на отсутствие у девы медицинского образования. Она лично готова взяться за обучение ваны и в ускоренном темпе помочь той получить необходимое образование для дальнейшего трудоустройства в качестве помощницы лекаря, дабы иметь возможность зашивать раны. Учитывая, сколь много всего вана увидела, решила подумать, чтобы не давать сгоряча ответа, требующего взвешенного решения.       Желание хоть чем-то помочь зародилось в душе Сигюн. Она не может сидеть в сторонке и смотреть, как кто-то нуждается в помощи. Она не хочет быть беззащитной девой, не способной постоять за себя. Стоит вспомнить её несостоявшийся побег. Да, ей понадобилась помощь сестры, но то дело нехитрое. Она прошла добрую сотню миль, спутала псам следы, по которым её могли бы отследить и вернуть, научилась самостоятельности, пообщалась с представителями своего народа. Её научили, что не стоит доверять каждому, кто предлагает тебе помощь. Однако веру в доброту она не растеряла. И своим следующим поступком хотела бы подать пример для других дев. Поэтому и согласилась.