Книга 1. Красные крылья «Орхидеи»

      Когда Теорик впервые просил у Фрейра разрешения жениться на Сигюн, это было не столь страшно, потому что он готовился к этому разговору несколько месяцев и прошёл все испытания, чтобы получить от будущего свёкра положительный ответ. Однако он ни разу не просил серебристоволосую выйти за него лично. Лоуссон действовал согласно законам Ванахейма и не обязан был просить согласие на брак у неё, потому что ответ давал именно отец невесты. Если он соглашался, начиналась подготовка к свадьбе. Но воин не хочет следовать этим законам. Он хочет услышать её ответ! Да, подготовка к их свадьбе давно началась: серебристоволосая шьёт свадебное платье, его мать перешивает для него отцовскую униформу, а герцог Фрейр выбрал подходящее, по его мнению, место для бракосочетания и оплатил часть расходов, но вану нужно согласие любимой. Он не уверен в себе, ведь Локи гораздо лучшая партия для знатной девы. Ван не даст ей той роскоши, которую может дать принц. Зато его главное оружие в том, что он по-настоящему любит её. Шатен посмотрел на рыжебородого друга и на шатенку, сложившую руки на груди. Она не понимала, зачем пошла с ними, тогда как ас догадался. Он кивком головы указал на княгиню, подбодрив. Син и Альмод будут свидетелями ответа невесты. Наконец мальчишка взял руку возлюбленной в свою, опустился на одно колено и произнёс заветные слова, одним пальцем раскрыв коробочку с кольцом. Сигюн шокировано посмотрела на него, прекратив дышать, теряя равновесие от неожиданности. Внезапно подруга подошла к ней со спины, встав справа, придерживая, дабы она не упала, когда как рыжебородый юноша встал слева. Теорик испуганно поднялся с колен, но руку не убрал. Он терялся в догадках: от отвращения ли она отшатнулась от него? — Ты согласна стать женой этому воину? При двух свидетелях, при светиле, спрятавшегося за горизонтом? — спросил у девы рыжебородый ас. — На чужеродной земле дать слово хранить себя для него, пока не настанет день вашей свадьбы? — асинья мигом вспомнила, какие слова обязана была спросить в этот момент. Шея у серебристоволосой вмиг вспотела, сердце опустилось вниз и резко подскочило вверх. Её серые глаза наполнились слезами. Она столько лет ждала своей свадьбы, что совсем не предполагала, какого это узнать, когда любимый мужчина встаёт на одно колено, протягивая тебе кольцо и спрашивая у тебя разрешения на брак. Одно кольцо было у ваны ещё со времен просьбы Теорика к её отцу благословить их брак. Первое кольцо будущий зять должен был подарить именно свёкру, а не невесте. Оно обязательно должно быть золотым, иметь выжженную надпись с именем свёкра, символом дома жениха и без драгоценных камней. Сигюн надела его лишь раз, чтобы примерить и ненадолго представить, что это брачное кольцо, но потом попросту забыла его снять, щеголяя по дворцу. Второе кольцо должно полностью отличаться от первого. Сразу после бракосочетания Фрейр наденет первое кольцо, тем самым показывая всем, что принял семью жениха и обязуется болеть и радоваться за ту семью столь же сильно, как и за собственную, близкую ему кровь. Чем богаче жених, тем больше драгоценных камней обрамляли кольцо. Теорик накопил достаточно большую сумму, чтобы выкупить у гномов кольцо из серебра. Когда гном взял у него заказ, он поинтересовался, как звать избранницу. В тот момент ван загадочно улыбнулся, сказав имя Сигюн. А когда забрал кольцо, удивился, как он раньше не замечал, как красивы драгоценности. Он сам позабыл, когда именно успел купить кольцо, но сейчас вдруг вспомнил. Глядя в любимые глаза, шатен ждал истерику или насмешку, однако дочь Фрейра просто подошла к нему и обняла, произнеся, наверное, сотню раз «ДА!» этот миг стал самым счастливым для него. Его друг стоит рядом и улыбается, хлопая в ладоши, а подруга возлюбленной неверующе смотрит на них и радуется, хоть и скрывая это за равнодушным взглядом. Наконец кольцо было надето на безымянный палец княжны, сев точно по размеру. Такое большое на крохотных и тонких пальцах, что впору под тяжестью золота рука ослабеет и упадёт. — Признаться, я знал, что ты ответишь согласием! — едва притянув лик девы, юноша отвлёкся. — Тогда почему трясёшься, будто мальчишка? — помешал поцелую Альмод, заговорив. — Оставьте нас, — заговорила Сигюн, наконец, прижавшись губами к губам Теорика. Лицо его часто оставалось беспристрастным и даже холодным, однако сейчас оно искрилось счастьем. В свете морских бликов его кожа переливалась золотым цветом, тогда как её раскраснелось. От возлюбленного пахло костром и мылом, а также чем-то ещё, что вана понять не могла. Наверное, это морской бриз. Рот любимого оказался очень горячим, словно жерло вулкана, а язык внезапно прошёлся изнутри, описав круг. Было столь необычно целоваться столь часто и глубоко, что её тело отозвалось на его страсть, прижавшись теснее. Её грудь тяжело вздымалась, поскольку серебристоволосая периодически прекращала дышать через нос, забываясь на миг. Его мужественное тело затвердело, как камень, а естество потребовало освободиться из тесных одежд. Отпустив накидку на ветер, дева прижала руки к его груди, пройдясь вдоль шнуровки и развязывая её, освобождая от кожи и ткани. Как удачно, что на нём сейчас нет доспехов, мелькнула мысль. Руки вана прошлись вдоль спины и ниже, прижав ещё плотнее за ягодицы к себе, будто до этого расстояние меж их телами было велико. Наконец шнуровка поддалась, и дева оттянула ткань в сторону, разорвав поцелуй и целуя щетинистую шею Теорика, приходясь языком по кадыку и слегка укусив его подбородок. Её холодные руки коснулись груди воина, ненароком задев запястьем его восставшие соски: тёмно-розовые с небольшой порослью волос. Вьющиеся мягкие волосы шли посередине груди и устремлялись на мускулистый живот, спускаясь ниже, за кромку штанов. Шатен издавал тихие стоны, прикусывая губы, чтобы заглушить их. Его голова чуть наклонена, чтобы серебристоволосая целовала его шею. Наконец ладони падчерицы Фрейи коснулись ремня на штанах, но ван чуть отпрянул, вспомнил, где они находились. Если бы он не остановил её, он бы овладел ею прямо на песке. Но нельзя, они ещё не женаты. Поняв намёк, княгиня обвила его за шею, отчего он приподнял её и понёс в сторону лагеря. Только когда они вышли на дорогу, они разошлись по разным сторонам. Он в палату, чтобы приготовиться ко сну, она же к себе в шатёр, где бы занялась чем-то полезным, ведь слоняться без дела не привыкла. Она принялась шить фату, потому что ещё неизвестно, сколько впереди дней или минут будут у неё свободны. Однако приступить к работе она так и не смогла, уснув. Эта ночь была спокойна.

*****

— Полагаю, мирным путём наши разногласия не решить, — поняла Хела, стуча по столу. — Вы слишком далеко зашли, миледи, — ответил ей Хлёкк. — Остановитесь, прекратите развязывать войну! Нам нужно отправить наши армии к тотему в Муспельхейме, пока не поздно. Вы же видели этих тварей! Это только цветочки. Там заточены столь огромные и непобедимые твари, что союза всех вместе взятых миров не хватит! Сколько лет олимпийцы бились с собственными создателями? Столетия! У них было преимущество — их бессмертие, но его у нас нет. Вы смертны, как и я, как и все мы! — асгардец целый час говорил, но толку не было. Наконец в шатёр вошёл Скёрдж. Увидев его, брюнетка широко улыбнулась и выпрямилась, блеснув кошачьим взглядом. Её настроение поднялось до бескрайних границ. Наконец появился ас, которому она доверит свою тайну и поведает о своих успехах. Брюнет будет счастлив узнать, что всё идёт так, как она запланировала. Выслушав принцессу, палач долго думал, но выдал единственное решение, кое посчитал верным. — Уговорите эльфов идти с нами, и Вы поймёте, сколько пользы они принесут, если Суртур действительно в сговоре с Фарадеем и Лафеем. У Вас будет козырь, который можно использовать, если Суртур или Лафей взбунтуются. Наверняка им важна жизнь союзника, кое йотуны вначале пришли к альвам, а не к муспельхеймцам, когда Один напал на них. Им почему-то было важно доказать Фарадею необходимость их союза. Почему? Видимо, эльф знает что-то, что важно великанам, — умолкнув, ас решился высказать личное мнение: — Ваша изначальная задача была объединить все восемь миров, чтобы противостоять преисподней вместе! Вы забыли об истинном предназначении. Вы королева целого мира, Вы спасительница Альвхейма, покорительница Свартальфхейма, предводительница огромной и разнородной армии. Вам не нужно уже что-то доказывать. Пусть другие теперь думают, как доказать Вам свою верность. Часть войска Одина верна Вам и стоит Вам задумать что-то, они пойдут следом, рискуя жизнью… — Ты действительно так думаешь? — в голосе колдуньи читалась неуверенность. — Не только я. Мы все думаем так! И пойдём на край света, чтобы доказать это Вам…

*****

      По лагерю прошёл слух, что принцесса одна выдвинется в Муспельхейм. Разрешения Всеотца у неё не было, как и бумаг, что говорят воинам следовать за принцессой. Воины в нерешительности подчинились приказу, другие же остались, не подчинившись. Тогда брюнетка подумала, что эти мужчины ей не нужны, раз ставят её приказы под сомнение. Они преданы Одину. Жаль, конечно, оставлять добрую часть отличных воинов, но в лагере оставалась почти вся её семья. Их надо было защищать. Сказав о нерешительности своей армии Фарадею, Хела тут же получила от юноши предложение вместе отправиться в мир огненной красы. Он предоставит одно войско, но командовать будет только он. Эльфы пойдут в качестве подмоги, но воевать на стороне Асгарда не станут. Они заключили союз с огненными великанами и не посмеют нарушить его, если только Суртур сам не даст повода для этого. Скёрдж, подойдя к своему отряду, дал приказ всем собираться. Теорику, стоящему в середине строя, резко стало плохо. Его тело пронзила боль, по спине потёк пот. Пред глазами внезапно появилось видение собственной смерти. Его пронзают несколько раз кинжалом в грудь, тогда как вокруг стоит пепел и дым, разъедающий глаза, вокруг полыхает огонь и гибнет всё живое. Однако то не видение, а страх. Он боится, что эта битва станет для него последней. Этой мыслью он поделился с Сигюн. Он не хочет прощаться, как и уходить, но долг превыше всего. Теорик поцеловал возлюбленную в лоб, дав ей слово, что вернётся. Дочь Фрейра промолчала, кивнув. Она хочет идти с ним, но не может. По крайней мере, пока что. Шатен запрыгнул на свою лошадь, натянул поводья и встал в строй к другим мужчинам. Он неустанно смотрел на поникшую невесту и заметил, что к дочери подошёл Фрейр. Мужчина понимающе кивнул ему и прошёлся рукой вдоль позвоночника серебристоволосой, успокаивая ту и говоря, что они идут не сражаться, а… он сам не знал зачем. Один прикован к постели. Он столь долго откладывал свой сон, сражался, как в последни раз, что без сил упал в самый разгар сражения с нечистью. Хлёкк и другие говорили ему отдохнуть, но то было без толку и отныне ничто и никто не может нарушить его сон. Пока он спит, Хела вершит судьбу всех девяти миров. В том числе и собственную, не взирая ни на присутствие отца и бабушки. Фригга денно и нощно сидит подле постели мужа, не обращая должного внимания на собственных детей. Мальчишки распоясались, влезали в неприятности, и только старший Локи вёл себя пристойно, но только потому, что был ещё слаб. Что касается Тюра, то его никто не видел с той поры, как царская семья приехала. Узнай он о том, что средний сын царя под прикрытием последует вместе с племянницей, схватился бы за сердце. Мальчишка, переодевшись в простого воина, сел на свободную лошадь и проследовал за остальными, исчезнув в невидимом портале. Самым последним прошёл Скёрдж. Он обвёл всех пристальным взглядом и попрощался, войдя в портал.       Муспельхейм — мир огненной красы. Здесь нет смены дня и ночи в привычном понимании. Небо постоянно застлано дымом, лишь иногда проглядывается красное зарево. Запах повсюду соответствующий. Первые воины, появившиеся здесь, все до единого чихали и стали задыхаться. Пред глазами появилась прозрачная пелена. Только потом асы поняли, что это были стоящие в их глазах слёзы. Потребуется много времени, чтобы привыкнуть к здешнему миру. Йотунхейм был холодным и мрачным миром, тогда как Муспельхейм переливался всеми оттенками красного цвета. Адская жара оказалась гораздо жёстче вечного мороза. В мире льда воины носили много тёплой одежды и доспехи, кое прикрывали их тела от оружия йотунов. Здесь же захочется раздеться догола, чтобы охладиться, но то сделать нельзя, иначе — смерть. Муспельхейм — это выжженная земля во всех пониманиях. Большая часть принадлежит вулканам с нескончаемым потоком лавы, она вытекает прямо из трещин в земле. Кажется, что этот мир необитаем, но это не так. Помимо великанов его населяют ещё и тролли, гремлины и многие другие ужасающие твари. Их немного, но они есть. Под тяжестью доспех ноги коней чуть прогибались, а копыта уходили в песок полностью. Идти им было сложнее, поскольку приходилось нести на себе собственные доспехи и самого всадника. Те, кто не имел коня, шли пешком. Им приходилось преодолевать расстояния своими двумя ногами. Огры, как всегда шедшие позади войска Асгарда, переглядывались меж собой, обсуждая, как наверняка плохо ванам и асам. Им же здешний мир не кажется столь ужасающим. Наоборот, им здесь нравилось. Еды мало, а так вполне сносно. Многочисленная армия шла вперёд, эльфы держались в стороне от огров, фыркая себе под нос. Пусть они и были далеко от этих животных, всё-таки чувствовали исходящий от тех смрад. Однако запах огров перебивался гарью. Наконец вдали на вершине показался замок Суртура, высеченный прямо в скале. Он сделан из цельного куска вулканического стекла, от которого пахло серой. Замок украшен лишь высокими шпилями. Чтобы войти внутрь, нужно пройти по песчаной дороге, кое идёт вокруг замка. На это требуется много времени и сил, поскольку дорога была крайне ненадёжна и очень узка. Стоит остановиться, как тут же дорога начинает крошиться, а если замедлиться, то тут же провалишься, а упав, будешь пронзён множеством каменных пик, расположившихся у подножия замка. Поговаривают, что это вовсе не дорожка, а тело Вуивры. Древняя змея спит, обвив своим телом замок, но когда пешеход надолго останавливается, змея начинает шевелиться, чтобы сбросить груз. Она лежит на острых каменных пиках, защищая сокровища, зарытые ею же под землёй. Красивый миф, но под сокровищем имеется ввиду яйца змеи. Лава, протекающая в замке и под ним, согревала яйца. Температура здесь всегда стоит на одном месте, не понижаясь и не повышаясь. Наконец армия Хелы остановилась. Девушка сложила руки на груди. Во взгляде читается насмешка и пренебрежение. Она-то думала здешнее строение окажется самым величественным из когда-либо существовавших построек, учитывая, сколько гонора и спеси у хозяина замка. Она рада, что ошиблась. Она не знала, что замок считается престижнее, чем дворец, но вскоре узнает. Она вызвала на честный бой мужчину, но в ответ ни слова, будто великанов здесь не было.       Фарадей предположил, что эльфам следует поскорее повернуть назад и идти в сторону тотема. Шёпот с конца колонны дошёл до принцессы, но та не двинулась с места. Её губы растянулись в улыбке. Она подняла обе руки, и в них начали появляться металлические мечи размером с неё саму. Дева бросала их в сторону замка. Острые наконечники вонзились в вулканическое стекло, треща и рассыпаясь, словно какая-то штукатурка, поставив под сомнение свою прочность. Звук треска прошёлся на добрую милю. Замок содрогался, земля при каждом столкновении металла со стеклом, ходила ходуном. Армия колдуньи едва ли не присвистнула, наблюдая за ведьмой. Медленно сделав два шага назад, эльф обернулся и высоко поднял голову. На расстоянии вытянутой руки стоял один из полководцев Суртура. Он улыбался, увидев короля альвов, однако улыбка его спала, стоило ему увидеть дочь Локи. Замешательство читалось на его лице. Но он должен следовать плану. Он заговорил на асгардском языке, что князь знал, что асы явятся, не сдержав обещания. И тем самым подписали Тору смертный приговор. Почему же король альвов с ними? Почему асов ведёт ведьма? В ответ брюнетка что-то ему гаркнула, но он не расслышал, потому что стоял далеко. Да и не хотел слушать! Прикусив губу изнутри, мужчина отошёл назад, будто чего-то испугался. Он огляделся по сторонам, почуяв чужаков. Его красные глаза расширились от испуга, и он сиганул со скалы. Асы резко рассмеялись, тогда как ваны подумали, что он испугался не их, а кого-то страшнее и внушительнее. Они переглянулись меж собой, вытаскивая мечи из ножен и вставая в боевую позицию. Альфы, увидев это, натянули тетиву, направив луки со стрелами прямо на ванов, решив, что те собираются напасть. Король дал им приказ следить за асами и ванами, дабы те не сотворили глупость. Он не доверял им, как и леди Хеле, несмотря на симпатию к ней. Глупо слепо доверять, если могут в любой момент вонзить тебе в сердце иль в спину кинжал, думал он. Наконец всем стала понятна причина бегства великана. Не всякий заметил, что полководец волочил одну ногу, потому что был ранен. Мужчина предпочёл разбиться о камни или утонуть в лаве, чем вновь увидеть того монстра, кое повидал. В конечном итоге замок стал рушиться, земля внезапно задвигалась, как волны при шторме, а мелкая галька подпрыгивать в воздух. Огромное тело змеи обвило весь замок и сжало так сильно, что он разломился на мелкие кусочки. Затем раздался громкий рык змеи, изо рта её потёк яд. Капая на землю, он разъедал камень и металл, вонзившийся в замок. Однако затем животное сползло с руин замка и устремилось в сторону, куда бежал муспельхеймец. Воины настороженно просмотрели за траекторией пути чудовища и чуть опустили оружие, надеясь, что это не совпадение.       Воины оглядывались по сторонам, насторожившись из-за откуда-то появившегося ветра. Подняв головы, мужчины увидели появляющиеся тучи. У многих впоследствии появились мурашки. Им захотелось накинуть плащи на плечи, дабы согреться. Доселе немногие из них бывали в Муспельхейме. Для тех, кто впервые здесь, думалось, что начинается гроза. Вполне вероятно, что это проделки Тора. Из Асгарда пришёл слух, что громовержец сейчас находится в гостях у князя Суртура. Эта весть подбодрила асов, стоило им увидеть всполохи молний на оранжево-красном небосводе. Мелкие, едва уловимые взгляду, но всё-таки всполохи. Казалось, дышать стало легче, чувствуя столь мощную поддержку от сына царя. Однако им не стоило расслабляться. За ними наблюдала Хела, понимая, о чём те задумались и почему они улыбаются. Сердце отдалось болью, будто его сжали тиски. Это на неё должны смотреть столь радостно и преданно, а не на Бога грома. Он далеко, а она совсем рядом, лишь руку протяни. Однако радость постепенно сошла, когда брюнетка едва не упала, когда со спины задул ветер. Поток воздуха будто толкнул принцессу в спину, давая понять, насколько она слаба пред силой природы. Прядь её смоляных волос словно присосалась, как пиявка, к лицу. Она с трудом убрала её с белого лика и обернулась, прислушиваясь. Дар йотуна наделил её отменным слухом. Дочь Локи расслышала, как земля содрогнулась. Очень далеко, едва заметно. Быстрым темпом издалека земное колебание стало приближаться к её войску. Она закричала, дабы войско бежало изо всех ног вслед за великаном, подав всем пример для бегства. Немногие стояли на месте, не понимая, что происходит. Асгардцы никогда не бегут с поля боя, лишь юнцы, поддавшиеся панике колдуньи. Когда девчонка добежала до края пропасти, куда сиганул муспельхеймец и змей, призвала всех прыгать вниз. Наконец землетрясение стало столь очевидно, что абсолютно все устремились вслед за ведьмой. Внизу оказался небольшой проём между земной корой. Именно туда дочь Ангброды и залезла. Своды оказались столь крепки, что смогли удержать проём даже после землетрясения. Мужчины, толпившиеся у самого входа, испуганно наблюдали за оползнем из камней, глины и лавы, застилавшими почву. Вдали виднелись трещины в земле. Именно туда оползень и устремился, латая дыры в коре. Войску Асгарда пришлось ночевать под землёй, как кротам, однако то было неважно. Стоило принцессе промедлить, как их войско смыло бы лавой. Когда они смотрели на выход из так называемой пещеры, создалось впечатление, что камни сыпятся с небес. Небо стало чернее, тучи заволокли небесное светило, на землю спустилась тьма.       Уснув, Теорик чуть дёрнул плечом, скидывая падающие на него крохотные камни. Приоткрыв глаза, юноша обвёл всех сонным взглядом и вновь прикрыл веки, но вновь его что-то разбудило. Со стен сыпались камешки, мешающие ему ненадолго уснуть. Он знал, что в пещере может быть тот змей и великан, но за несколько часов их пребывания здесь их не было ни слышно, ни видно. Хела предложила исследовать проход, но Скёрдж уговорил её остаться. Асам двое суток пришлось ночевать под землёй, а на третий день колдунья не выдержала и вышла наружу, пока все без исключения спали. Ей надоело трусливо прятаться. В ней столько силы и почему она должна бояться? Спрыгнув на землю, девушка чуть увязла в ней. Тонкий слой почвы, образовавшийся после землетрясения, почти застыл и был ещё тёплый. Осмотрев горизонт, дева выставила руки по сторонам, расставила также ноги и закрыла зелёные глаза, ощущая неподалёку потоки чьей-то энергии. Она была ледяной, чересчур отталкивающей и слабой по сравнению с её энергией. Создалось ощущение, что эта энергия принадлежит… живому мертвецу? Если энергия исходит от живого существа, оно сильнее энергетически, теплее и течёт по телу, словно кровь, не находя выхода, тогда как у мёртвых её в принципе не существует. Она уходит вместе с душой погибшего в течение трёх суток. Если в это время погибшего не захоронить, его душа застрянет между мирами, а энергия со временем почернеет и похолодеет. Даже если ты был при жизни самым добрым и не взял греха на душу, спустя много лет вечного заточения меж миром живых и мёртвым, энергия и душа потемнеют, и призрак станет докучать живым. В лучшем случае, а в худшем — станет убивать. Колдунья не хотела бы, чтобы её войско перебила армия призраков, поэтому необходимо что-то предпринять. Посмотрев на небо с всполохами, она заметила, что молнии вдали бьют в одно и то же место, что уже является аномалией. Именно с той стороны она чувствует странную энергию, не схожую ни с чем. Наконец проснувшийся Скёрдж спустился и сказал, что в той стороне находится вход в преисподнюю. И совсем недавно пред нападением на Асгард там была бывшая валькирия Брунгильда. При упоминании её имени у Хелы аж затрепетала душа от злости. Мелькнула мысль покончить самой с женщиной, раз уж это не удалось Вольттрауд, однако она понимала, что противостоять асинье не сможет. Та обладала магическим потенциалом, не понимая, сколь она величественна и могущественна, что даже сейчас брюнетка чувствует себя беспомощной, хотя напитала свои чресла силой других существ. Мёртвые даровали принцессе многое, один из которых – предчувствовать более могущественное существо, способное повелевать тобой. Она не хочет, чтобы шлюха деда нанесла ей удар, тогда как пред ней открылись абсолютно все двери, ведущие к вселенскому могуществу.