*****
Присев за стол, царица Асгарда глубоко вздохнула. В скором времени ей предстоит родить мужу ещё двух наследников. Чуть расставив ноги шире (большой живот мешал сесть подобающе) ждала, когда прислуга принесёт обед. Взглянув на мужа, женщина нахмурилась, поняв, о чём думает Один. Он давно уже сидел за столом, размышляя о предстоящем бале. Мужчина не хотел идти вместе с женой, но она была так упряма, что уговорила его буквально за сутки до праздника. Всю ответственность за внезапные роды она возложила на себя. Но Всеотец думал не об этом. Он никак не мог выбросить из головы то, что узнал. Сын до сих пор продолжает общаться с египтянином. Немыслимо! И это после всего того, что брюнет натворил! Негоже было тому устраивать кровавую резню да ещё и на празднике. Сет поступил подло по отношению к доброте Одина, пытаясь захватить его трон исподтишка. Сын должен был понять, что дружба с изменником ни к чему хорошему не приведёт. А может, он был его сообщником? Царь Асгарда это не исключает, ведь в тот злосчастный день он и Локи сильно поссорились, поэтому маг в порыве гнева вполне мог и помочь Богу смерти подступить к царским палатам столь незаметно с войском. Сын Лафея был тем ещё шалуном и пакостником, но, в отличие от Тора, казался благоразумным. Вернее он так думал. Фригг же не очень-то волновалась по поводу предстоящих на днях родов, отчего он сильнее гневался. Она — его жена, конечно, но не обязана сопровождать его на балах и пиршествах в предродовом состоянии. Тем более что эта беременность была первой для неё. Все остальные заканчивались выкидышем. Возможно, царица не полностью уверена в том, что он ей верен? Она слишком его оберегает, чтобы отпустить одного, позволив слухам об измене подтвердиться и распространиться за пределы дворца. Сейчас асу необходимо сделать вид, что он перестал думать и что стал ждать прихода сыновей, чтобы пообедать с семьёй. Старший сын ушёл с друзьями в поход, средний засел в библиотеке, изучая новые заклинания, пока остальные сыновья обучались военному искусству в Альвхейме. Внезапно двери с грохотом распахнулись. Запыхавшись и перемазавшись в грязи, громовержец влетел в помещение и мигом уселся за стол, как и его друзья, что были куда чище. Грязные волосы блондина свисали на лицо, прикрывая синяки и ссадины, одежда была мокрой, и капли падали на отполированный пол, пачкая его кровью и грязью. Асгардийка опять покачала головой, будучи недовольна поведением сына. Сколько раз приходилось ему и Тюру говорить, что сначала стоит привести себя в порядок, прежде чем влетать в обеденный зал? Один же снисходительно оглядел сына. Ворчать не было необходимости. Следом за братом вошёл маг, придерживая подмышкой книжку. Он был лишь чуть перемазан, но не настолько сильно, как брат. В его волосах застрял пух Горного Лишая. Локи усмехнулся и подумал: будет ли отец кричать из-за небольшого эксперимента? Ему наверняка уже доложили, что из-за экспериментов темноволосого библиотека лишилась читального зала. Присев за стол, глубоко вздохнул и стал ждать речей царя, поглядывая на брата, кое затеял драку с троллем, хотя его друзья предлагали решить проблему мирным путём. — Перемазались и сели за стол обедать. Локи, хоть бы ты причесался, — с отвращением сказал Всеотец, передёрнувшись. — Не могу, пух исчезнет лишь через несколько часов, отец, — немного улыбаясь, молвил тот. Мужчина отмахнулся и пригубил содержимое кубка. Ему уже надоело ругаться. — Отец прав, Локи, — разжёвывая мясо, буркнул Бог грома, моментально запив еду элем. — Тебе стоило бы умыться. Иди, мы тебе оставим парочку блюд, — с хохотом продолжил Фандрал. Хмыкнув, трикстер потупил взгляд в тарелку. Опять одна и та же песня. На блондина отец не обращает внимания, а на него — с радостью, вот только не с той, на которую надеялся ас. Значит, остальные братья могут прийти так, как захотят, и сесть за стол, посмеиваясь над ним из-за одной маленькой погрешности, а ему нет? Локи не понимал, почему отец относится к остальным детям намного снисходительней, нежели к нему. Всю свою жизнь он находился в тени могущественного отца, а теперь и брата. Колдун изначально замечал свою несхожесть с братьями и отцом. Те любили кричать, драться до потери пульса, а он же терпеть не мог шумные попойки, потому что ни разу их сам не устраивал. Впервые, когда он попробовал эль, его стошнило, а Тору целая кружка пришлась по вкусу. Также брюнет не красовался перед девицами, размахивая неподъёмным молотом, как это делает брат с тех пор, как получил свой подарок. Маг блещет умом и изворотливостью. Уж куда более интересно создать что-то необычное с помощью магии, чем метать молнии в воображаемого врага, да разбивать очередной кубок с элем. Любовь к тишине, к чистоте и к трудолюбию он перенял, наверное, от Фригг. А может, отец не был к нему столь снисходителен, потому что его больше заинтересовала магия, а не походы с друзьями да пиры с драками? Они ведь договорились, что в свободное от учёбы время он может заниматься тем, чем сочтёт нужным. И вдруг осенило: может быть, отец видит, что мать одобряет его занятия, и поэтому открыто выражает недовольство, дабы он оторвался от глупой магии? Именно Фригга обучила его первым азам, решив, что с помощью магии он найдёт своё место в жизни, и не будет тосковать потому, что его считают тенью. Сын Одина не видит смысла в том, чтобы отказываться от своего увлечения, дабы потешить самолюбие отца. — Локи поедет на праздник? — опять подал голос Фандрал, взглянув исподтишка. — А какой смысл? Уж его точно никто там не ждёт! — продолжила Сиф с ядовитой улыбкой до ушей.Глава 1
23 декабря 2013 г. в 17:22
На горизонте появилось яркое небесное светило, заливая плодородные земли Ванахейма первыми рассветными лучами. Фрейлины только-только начали просыпаться, слуги же готовили завтрак своим хозяевам. Звон посуды раздался на нижнем этаже. Женщины накрывали утренний стол, стараясь негромко разговаривать, ходя почти на цыпочках, дабы раньше положенного времени не разбудить госпожу. Другие же слуги поднимались наверх, по пути распахивая окна и шторы. Фрейя ещё крепко спит, но в скором времени проснётся, и будет бодрствовать. Обычно женщина просыпалась ближе к обеду. Сегодняшний день должен быть прекраснее, чем предыдущий, ведь вскоре приедет её муж — князь Ньёрдсон, с которым она не виделась три мучительных года. Именно по этой причине русоволосая решила испустить дух у слуг, решив встать раньше обычного. Недовольный крик женщины разбудил остальных домочадцев, в том числе и её падчерицу. Раздвинув бархатные шторы, прислужницы медленно обернулись, взглянув на юную княжну. На кровати, свернувшись калачиком, лежала дочь их господина. Серебристоволосая девочка ещё посапывала, не смея мигом раскрыть веки от слепящего ей в глаза солнца. Потянувшись, она вмиг сощурилась, прикрыв ладонью солнечный свет. Луч весеннего ванахеймского солнышка мельком отразился в её сонных глазах, вызвав крохотную слезинку, что вскоре исчезнет с румяного лица и скатится на пуховую подушку.
— Миледи, просыпайтесь, — ласково проговорила служанка, держа в руках тонкую сорочку из шёлка. — Вскоре Ваш отец прибудет в город. Он наверняка устал и захочет отдохнуть после долгого пути. Негоже заставлять его ждать, когда Вы оденетесь и спуститесь в трапезную. Вы же ещё хотели найти подарок в честь его приезда домой, забыли?
Сигюн, растянув влажные розовые губы в блаженной улыбке, скинула с себя бордовое одеяло, расслабленно потягиваясь. Зачем же стоило её будить столь рано, если она соберётся максимум за час? К тому же подарок она купила вчера вечером у купца, кое пришёл к их дому. Лорирей хотела уже выставить гнома, как появилась вана на пороге. Мужчина подкатил телегу с разнообразной мелочью, в красках расписывая каждый товар. Она перебрала множество вариантов подарка, вплоть до кинжалов, но остановилась на шкатулке. Если отец не примет, она оставит её себе. Она, скорее всего, купила её для себя, нежели для отца. Фрейр не был большим любителем музыки. Как и в прошлый раз, он назовёт её подарок поводом для ребячества и, поблагодарив и поцеловав нежно в лоб, отмахнётся, прося оставить его себе. Этому отцу нужна лишь любовь его дочери, а не сувениры. Если кто и будет дарить подарки, так это он ей, а не наоборот.
— Истинная леди имеет право опаздывать на несколько минут. Так говорит отец. И вы, наверное, забыли, что я уже приготовила подарок в честь приезда отца, — вытащив из-под подушки музыкальную шкатулку, поинтересовалась княжна, довольствуясь своим приобретением, и открыла её, тихо подпевая под мелодию.
Вана всегда была беззаботным ребёнком, сколько себя помнит. Стоит услышать музыку, как она вновь кружит отца в танце, прыгает, и просит отца поносить её на руках, как в младенчестве. Частенько она этим забавлялась, гневя мачеху. Будущему мужу придётся смириться с этим фактом, а сир Тайлли не был из числа смиренных мужчин. В последний раз, когда он был в гостях, красавица краем уха услышала, что он не о такой жене мечтает. Смекнув, как можно расстроить потенциальную помолвку, серебристоволосая стала проявлять себя во всей красе: не прекращала громко чавкать и похрюкивать вместо смеха, заводила с детьми слуг игры в салочки, игнорируя светские беседы сира. Дети всегда с радостью принимали её в игру, несмотря на то, что юная прелестница созрела для отношений. Мужчина аж багровел от злости, метнув взгляд на Фрейю, кое улыбалась ему в ответ, отпивая из бокала вино, впиваясь зубами в хрусталь, сдерживаясь от гнева. Фрейр знал, что, выдавая подобные номера за ребяческую шалость, дочь показывала, что не готова выходить замуж! По крайней мере, за старика! Сигюн, сколько она себя помнит, была непоседой с рождения и останется такой навсегда. Но, к сожалению, через пару столетий оно закончится и придёт пора встретить взрослую жизнь. Вот только ей не хотелось. Жених, которого подобрала мачеха пару лет назад, был очень достопочтенным джентльменом, но того и гляди, в любой момент мог умереть от старости. Внучка Ньёрда пугалась самой мысли, что вскоре должна будет возлечь в постель со стариком, от которого пахло потом, будто князь не видывал ванн, целовать почти беззубый рот мужа, в жировых складках отыскивать его обмякший член, пытаясь пробудить в нём страсть. А потом провозгласить на весь Ванахейм, что теперь она не дева, а женщина и что вскоре станет матерью. Вана аж передёрнулась от отвращения. Но пока не состоится помолвка, она не станет обременять себя мыслями о супружеской жизни. Она отогнала прочь мысль о том, что вскоре придётся распрощаться с детством и отцовским домом. К счастью, когда это произойдёт, она будет достаточно мудра и опытна, чтобы самой найти себе мужа.
Поставив ноги на шкуру белого медведя, девушка вновь потянулась. Хрупкие, как это может показаться на первый взгляд, косточки захрустели. Подняв взгляд и переведя его на служанок, Сигюн подошла к зеркалу. Служанки уже не удивлялись тому, что она разглядывала своё отражение задолго до того, как причёска и лёгкий макияж приукрасят её личико. Женщины покорно ждали, когда она обернётся и позволит надеть на себя халат цвета морской волны. Налюбовавшись своим отражением и подмигнув ему, красавица улыбнулась, когда увидела в руках любимой служанки Хельги новое платье, что было сшито специально для завтрашнего бала. На праздник съедется почти вся здешняя элита, в том числе царь и царица с сыновьями из дружеского им мира — Асгарда. Но Сигюн мечтала не о празднике и не о встрече с принцами. Она ждала, когда её возлюбленный вернётся и расскажет о том, как он жил все эти мучительные годы. Ох, каким был строгим Фрейр по отношению к возлюбленным его дочерей. А на службе отец мог наказать всех за проявленную трусость одного юноши, отчего продолжать обучаться военному мастерству приходилось лишь спустя сотню кругов вокруг лагеря. Она даже не предполагала, что мог бы сделать её отец с Теориком, если б тот его ослушался. Но она утешала себя тем, что возлюбленный был воспитанным юношей, и не будет проявлять слабость или трусость, когда великий Ньёрдсон решит проверить его.
— Вам стоит быстренько умыться. Иначе мы не успеем одеть Вас и причесать, — в спальню вбежала другая прислужница, что держала несколько банных полотенец в руках.
Кивнув, девушка обошла круглую кровать с алым балдахином, когда как прислуга снимала постельное бельё, чтобы заменить его на чистое. Сигюн обвела женщин взглядом полного сожаления. Она не видела смысла менять постельное ежедневно, однако ванки следовали приказу леди Фрейи. Женщина была привередлива и ругала прислугу за каждую провинность или неповиновение. Если русоволосая узнает, что женщины не меняют в комнате падчерицы бельё каждый день, то их уволят. Наконец дева вошла в купальню, а позади закрылись двери из красного дерева. Казалось, помещение оформлено в пастельных тонах с потолка до пола, только то было от утренних солнечных лучей. Однако стоит солнечному диску после полудня уйти, как ванная комната преобразовывается в оттенок цвета пыльной розы. Ванная, сделанная из бронзы, стояла посередине комнаты. Раздев деву догола, женщины опустили головы. Княжна покраснела, глядя куда-то вдаль. Белые ставни, закрывающие комнату, были раскрыты на распашку. Чтобы они не закрылись, прислуга, используя шёлковую ленту, привязывали эти ставни к крючкам, также сделанные из бронзы, изнутри помещения. Вид же открывался из ванной комнаты на сад с инжирными деревьями, позади которого расстилалась тонкая полоса берега с мелкой галькой, а потом бирюзовое Коралловое море. Рано утром к берегу прибивало морских ежей. Когда дочь Фрейра была мала, отец брал девочку на руки и нёс её к этому берегу. За спиной его висела сумка, в которой была припрятана коробка с тортом и свеча. Когда они доходили до берега, серебристоволосая сама спрыгивала с рук отца и вместе с сачком для ловли бабочек отлавливала этих ежей, когда как русоволосый поджигал свечу. Вместе они задували свечу и сидели на берегу до самого вечера, вкушая торт и рассуждая о дальнейших планах. Но с появления Фрейи такие праздничные вечера пропали. Якобы непринуждённо скрыв волосами грудь, вана медленно обернулась: прислужницы уже стояли к ней спиной и не смели оборачиваться. С самого рождения женщины видели её в неглиже и вовсе не задумывались, что вскоре она будет стесняться оголять своё тело при них. Ей было стыдно всякий раз, когда принимала ванну при них.
— Не стоит стесняться. Ты взрослеешь. Твоё тело формирует округлые формы. Все женщины проходят период созревания. Грудь — самая прекрасная часть женского тела, приковывающая взгляды мужчин, — молвила Хельга, заколов серебряные волосы гребнем.
— Прости, мне никак не свыкнуться с мыслью, что я уже не ребёнок. Ведь совсем недавно я могла бегать нагишом по дворцу. А теперь я становлюсь женщиной…
— Быть может, вскоре ты будешь гордиться своими прелестями.
— Ты права, — мельком глянув на слугу, ответила та, глядя на финиковое поле.
— Я говорю чистую правду, миледи.
Надев средней длины платье, полностью украшенное жемчугом, девочка спустилась вниз. Стол накрыт, сёстры да братья уже сидели за ним, и ждали именинницу. Фрейя приветливо улыбнулась, снисходительно взглянув на падчерицу. Голубое платье, сотканное из шёлка, хорошо подчёркивало фигуру этой девы, но сандалии оказались в этом образе лишними. Её упущение! Нужно было выбрать туфли. Падчерица отвела взгляд в сторону и села на положенное по старшинству место, пока как отец скрестил пальцы и поднёс руку к подбородку, с восхищением глядя на повзрослевшую дочь. Лорирей тоже прекратила улыбаться, заметив оценивающий взгляд матери на ванке. Серена и Амора ехидно улыбались, переглядываясь меж собой, со смешком осмотрев наряд сестры. По их мнению, это платье больше подошло доярке. Хихикнув, Фрейр перевёл заинтересованный взгляд на младших сыновей: близнецы Инвар и Ингвар уже позавтракали, несмотря на то, что остальные всё это время чего-то молчаливо ждали. Они вдруг заговорили, будет ли торт на завтрак. Серебристоволосая любила сводных братьев, хотя и мало времени проводила с ними. С самого рождения отец приставил к ним лучших учителей, воспитателей. У них не было свободного времени, чтобы просто побаловаться. Весь их день был насыщен: обучение фехтованию, езда на лошадях, чтение вслух, изучение военного дела. Даже сегодня наверняка у русоволосых близнецов день насыщеннее, чем у неё самой.
— Отчим, позволь спросить? — начала Амора, отложив столовые приборы в сторону.
— Говори, — переведя взгляд с дочери на падчерицу, ответил Фрейр.
— Когда же мы будем праздновать помолвку нашей сводной сестры?
— Девочки, об этом я хотел поговорить позже. Не в ближайшее время, — мужчина видел, как сникла дочь при упоминании помолвки, переведя тему. — Пришло время поздравить именинницу! — громко молвил ван, гордо вздёрнув подбородок.
Со всех сторон послышались поздравления и пожелания. Братья вытащили из-под стола запакованные в золотую обёртку коробку с подарком. Внутри лежали бусы с пресноводным жемчугом. Ракушки, когда умирали, раскрывали панцирь и сбрасывали розовую бусинку в воду. Купаясь в озере, мальчишки собрали достаточно жемчуга, чтобы собрать его на тонкую нитку, сделанную из бронзы. Затем пришёл черёд сводных сестёр. Девушки протянули ване пакет с книгами. Они даже не знали, о чём они, потому что не сочли нужным. Из всех книг лишь одна была о шитье. Все остальные об истории их мира и восьми миров. У княжны уже были подобные книги, поэтому подарку она особо не радовалась. Зато отец и мачеха подарили Сигюн несколько видов тканей и нитки, зная, как сильно девочка любила вышивать. Через час после поздравлений, ван решился на откровенный разговор с семьёй. Он выразил глубокую радость от той вести, что принёс посыльный. Как оказалось, Всеотец принял завтрашнее приглашение на праздник и приедет со всей семьёй. Девушки очень обрадовались, что приедут сыновья царя, только вот именинница не была довольна этим фактом, как он заметил. Её беспокоило, что возлюбленный не приехал. Отец заговорил о том, что у него есть для неё особый подарок, а какой — так и не сказал. Может быть, под словом «подарок» он имел в виду не встречу с Теориком, а подтверждение, что она выйдет замуж за сира Тайлли? И объявит об этом на завтрашнем празднике? Улыбаясь искренне, вана решила, что устала от всеобщего внимания, к тому же братьям и отцу вновь нужно было уехать куда-то по делам. Сёстры и мачеха также нашли повод оставить её одну, подметив, что к празднику ещё не всё готово. Фрейе нужно проконтролировать, дабы всё сделали так, как она хочет. Она даже не спросила, какой торт хочет именинница, каких музыкантов позвать на вечер и как украсить зал приёма. Внучка Ньёрда и не рвалась. Ей всё равно, главное, чтобы приехал её любимый. Присев на скамейку, девушка закрыла глаза, вспоминая сон.
Сигюн выходит из покоев и направляется в празднично украшенный зал, в который пускают только по большим праздникам. С верхнего этажа может выйти только княжеская чета для появления пред гостями. В дни, когда празднуется свадьба или именины, перед воротами собираются тысячи жителей Ванахейма, желающих увидеть самую известную семью здешних земель. До недавнего времени земли ванов не имели правителей. Однако после войны асов и ванов с Йотунхеймом в Мидгарде, народ Ванахейма выбрал Фрейра в качестве своего правителя. Он смог объединить две расы, показать, сколь сильно он заботится о своём народе, идя в бой с великанами самым первым. Он не испугался, не стал прятаться до дворце, как большинство, а пошёл воевать с Одином за Мидгард. Он не был царём, лишь князем, но по сути это звание ничего не меняло. Ему подчинялась вся планета. Средь северного народа были ваны, коим не нравилось, что обычного военного выбрали в правители, но со временем свыклись и даже кое-кто стал восхвалять русоволосого. Князь Ньёрд владел большей частью плодородных земель, выращивая пряные травы. Как и его сын, унаследовавший к совершеннолетию виноградные плантации, а после кончины отца — всё остальное, в том числе и отцовский дворец, ставший архитектурным памятником. С его правления экономика мира возросла, ваны стали торговать своими продуктами с иными мирами, воцарился мир и исчезли воины. Многие иноземные гости приезжали в Ванахейм, лишь бы увидеть этот дворец. Находились средь ванов и экскурсоводы, кое брали деньги за то, что лишь подвозили к дворцу.
Внезапно придворные затихают и оборачиваются на стук каблуков, доносившихся с верхнего этажа. У всех дыхание замирает, и они ничего вокруг не видят, кроме как её. Первенец Фрейра лучезарно улыбается в ответ, увидев, как в её сторону бежит Теорик. Мигом она спускается вниз, запрыгивает возлюбленному на шею, с силой прижимает к себе, нежно и трепетно целует его в пухлые губы. Любимые и сладкие, словно зрелый финик. Его поцелуи ассоциировались именно со сладкими финиками, которые вана ела горстками. Она даже посадила несколько семечек у себя в саду, но те, к большому сожалению, не взошли. Зато у садовников получилось вырастить аж целый сад, кое у неё произрастал под окнами. Теорик и Сигюн желали, чтоб их любовь прожила дольше самой вечности, и чтобы никто не смог разрушить её, даже настырность княгини Фрейи поскорей сосватать девочку за другого мужчину.
Как жаль, что это лишь плод её девичьей разбушевавшейся фантазии. Лоуссон так далеко, что скорее моря и океаны пересохнут, прежде чем отец позволит им увидеться. Кулон, что любимый подарил перед тем, как уехать на учения, висел у неё на шее. Целых три года княжна не снимала его. Даже тогда, когда принимала горячую ванну или же купалась в озере. Также она страстно жаждала поцеловать Теорика в губы при всём честном народе, но запрет! Проклятый запрет! Позволить мужчине поцеловать свою возлюбленную, с которой он не обручён, строго-настрого запрещено законом Ванахейма, якобы это могло скомпрометировать деву. Но почему-то другим ванам разрешалось это. Юная прислуга по вечерам шепталась, каков был их первый поцелуй. Серебристоволосой очень хотелось послушать их разговор, как тут же появлялась Фрейра, разгоняя всех. Иногда вану раздражало, что мачеха лезет со своими нравоучениями. Она постоянно заявляла в агрессивной форме, что пытается сберечь её невинность до свадьбы, не позволяя мужу приводить в их дом сына северянки Хольдот, но так ли это было на самом деле? Княжна догадывалась, зачем русоволосая пытается сосватать её раньше положенного времени. Женщина преследовала свои интересы, сватая за старика, надеясь получить его внушительное приданное в качестве платы за невесту. На эти деньги отец сможет оплатить учёбу их совместных детей на несколько лет вперёд. Лоуссон же обычный воин. Они получали достойное жалованье, много странствовали и почти всегда брали жён с собой, строили хорошие дома и жили в центре города. Теорик из не особо богатой семьи, и всячески старался оправдать надежды своего народа, как это делал его отец, пока не погиб в бою за Мидгард, спасая смертных от ненавистной всеми мирами расы ледяных великанов. Хюльдр предначертал сыну продолжить его воинское дело.
Мечтательно улыбаясь, она и не заметила, как к ней на скамью подсела сестра. Надменно повернув голову в сторону, Серена улыбнулась, а как поняла, что вана вспоминает о любимом, усмехнулась. Ей были чужды их чувства, так как никогда их не испытывала. Стоит ли влюбляться, чтобы потом слёзы лить из-за измен? Откинув рыжую прядь назад, девушка закинула ногу на ногу и устремила взор зелёных глаз на пруд, в котором плавали белые лебеди. Вновь усмехнувшись, она стала размышлять, как выглядит первенец Одина — Тор. Говорят, недавно произошёл несчастный случай. Сет — лучший друг Локи, напился и устроил потасовку с царём Асгарда, призвав своих воинов биться за корону того мира. Он был старше, это ещё при том, что самому трикстеру было чуть больше, чем семь столетий. Никто не мог понять, почему принц Асгарда и египтянин дружили. Никто вообще не знал, как Бог смерти и маг познакомились. Эта тайна скрыта за семью печатями! Эх, этот сын Одина тоже бы мог произвести на Серену превосходное впечатление. Она даже не знала, кого выбрать. Может, Тора — тогда она станет царицей Асгарда или же Локи — больно уж у них много общего. Посмотрим, кто из них внешне окажется лучше, тогда ей легче будет выбирать. Матушка сказала, что громовержец, мягко сказать, любвеобильный юноша, а это значит, что его легко можно заманить в свои сети и преграда в виде Сиф не помеха. Вот только нюанс — Амора. Видите ли, она влюблена в него с раннего детства, хоть видела-то всего лишь раз и то не в живую, а на резке дерева. Как могла влюбиться в Бога грома, если не видела воочию? Ей не было до неё дела, если бы не то, что блондин мог стать для неё самой отличной партией. Но сестра наверняка готова соперничать с ней за громовержца. Жаль, рыжеволосая не изучала магию так усердно, как блондинка, довольствуясь даром предвидения. Ей бы пригодились парочка магических трюков.
— А ты знала, что царица Асгарда понесла? — вдруг спросила она, широко улыбаясь.
— Нет, — распахнув глаза, ответила прелестница и взглянула на сестру.
— Всеотец объявил, что в скором времени царица родит ему наследника.
— Видимо, Один не сказал раньше, боясь сглаза, — воодушевлённо ответила Сигюн, широко улыбаясь, однако её сестра усмехнулась. — По-моему, не смешно. Он любит свою семью…
— Бредни, сестра. Ведь любви, как таковой, не существует, — рыжая отвернулась, нахмурившись. — Все только и делают, что обсуждают эту новость. Все знают, что Один не столь верен своей спутнице, раз путается с женщиной, моложе себя. Нет в их семье любви. Конечно, Один мужчина видный и не столь стар…
Серебристоволосая непринуждённо пожала плечами и поправила лямку платья на левом плече, не согласившись с её мнением. Любовь существовала для всех, только не все могли её найти. А что для знатных — так тем более.
— Можешь утешать себя этим, Серена.
— Ты говоришь мне о любви, когда таковой не было даже у твоей горе-матери? Не забывай, твоя мать работала в борделе! Вокруг неё был один лишь разврат! В такой среде можно родить лишь подобную себе, а не благородную даму.
Что такое разврат вана знала, ведь много раз выслушивала её рассказы о том, что творится в борделях, и что вытворяют женщины с мужчинами за деньги. Она от отвращения передёрнулась. Откуда сестра знает о таких подробностях? Неужели подглядывала за клиентами? Да и откуда она может знать, кем была её мать на самом деле, ведь даже отец толком не мог сказать, к какой расе принадлежала она, и каковы были причины, что она работала в борделе. Единственное упоминание о ней и её бесподобный образ остались лишь в воспоминаниях Фрейра. Улыбнувшись, княжна встала со скамьи и направилась в дом. Не нужно забивать голову глупостями. Серена завидует её счастью!