In The Memory Of Us

      — Ли? — Зейн волновался, сидя на его кровати. Некогда проснувшись, он почувствовал лишь холод и пустоту. Было непривычно проснуться без него, они любили обниматься в холодную погоду, делясь теплом и одним и тем же пуховым одеялом. Он осмотрелся, надеясь, что Лиам где-то в этой большой комнате, но он никого не обнаружил. Его сердце бешено колотилось, он пытался избавиться от мысли, что Лиам проснулся, не узнал его и убежал.       Он подвинулся к краю кровати, ногами ища тапочки, после чего сразу побежал вниз, надеясь, что увидит Лиама где-то там.       Когда он услышал шипение, он шумно выдохнул и попробовал успокоиться, ведь теперь он знает, куда ему нужно идти.       — Доброе утро, малыш, — Лиам встретил его с ангельской улыбкой. — Завтрак готов, я приготовил твое любимое...       Лиам не понял, что происходит, когда Зейн сжал его в объятиях, отводя от плиты, обнимая его очень крепко, пряча лицо на плече Лиама, пытаясь отойти от мыслей, не дававших ему покоя.       — Не делай этого больше, Ли. Даже не думай покидать постель без меня когда-либо, — пробормотал он, прижимая его сильнее, чувствуя стук своего сердца, которое постепенно замедлило ритм, так как Лиам гладил Зейна по волосам, успокаивая его и наполняя объятия любовью и нежностью.       — Прости, Зи. Я не хотел уходить без тебя, я просто хотел приготовить завтрак для нас, — Лиам обнял его в ответ, целуя его шею так, что Зейн мог почувствовать его улыбку. — Я больше так не буду, я обещаю.       Зейн медленно отошел от Лиама, поглаживая лицо своего парня. Он дал себе обещание, что не даст ни одному из таких моментов ускользнуть от него - таких, как объятия, прикосновения и любовь к Лиаму, которую он хочет показать.       — Не обижайся, малыш. Я приготовил твое любимое блюдо, — Лиам взял его за руку, заходя с ним в столовую и оставляя Зейна удивленным количеству блюд, которые стояли на столе, приготовленные Лиамом.       — Мы кого-то ждем? — спросил Зейн, сжимая ладони Лиама, не думая отпускать их, сидя рядом за их стеклянным столом.       — Никого. Я просто хотел отпраздновать то, что происходит сейчас, Зи.       — Отпраздновать что? — Зейн сглотнул, думая, что это имеет какое-то отношение к его болезни.       — То, что я до сих пор просыпаюсь, помня тебя, помня все о нас, — Лиам отвернулся и отошел от него, улыбаясь, но Зейн все равно видел грусть в его глазах.       — Милый, ты знаешь, что тебе не нужно заставлять себя говорить это.       — Я не заставляю себя это делать, Зи, — Лиам оглянулся. — Я просто хочу, чтобы мы оба понимали это, для нас этот разговор не так уж и важен.       Внутри себя Зейн был в ярости. Он никогда не хотел быть небрежным по отношению к нему; он не хотел говорить о его болезни. Возможно, один день, такой же, как и каждый день, будет последним. Он знал, что ему нужно это принять, но он не хотел жить с этим. Единственным его желанием было, чтобы они продолжали делать то, что делали раньше. Но он знал: как бы настойчиво он ни был против идеи Лиама, он мог только согласиться, если это делало его счастливым.       — Если ты этого хочешь, то ладно, — Зейн вздохнул и улыбнулся ему, он выглядел очень свободным из-за его согласия. — Давай, малыш, я сейчас умру от голода.       Когда они начали есть еду, приготовленную Лиамом, Зейн не мог сопротивляться наблюдению за каждым его движением. Он хотел запечатлеть каждую эмоцию и движение. Он хотел сохранить это все у себя в голове навсегда.       — Кстати говоря, я пригласил парней на гриль, — Лиам прервал его на этой мысли.       — О, это хорошо. Я планировал это сделать, знаешь, расслабиться вместе...       — Нам нужно рассказать им об этой ситуации, Зи. Не только им, но и нашим фанатам, прессе, репортерам и другим.       Зейн уронил свою ложку, услышав предложение Лиама.       — Ч-что? Уже пора? Я имею в виду, что тебе стоило бы подождать, Ли. Это все еще не так серьезно, — Зейн нахмурился, ему не нравилось, в каком направлении шла их беседа, и он хотел закончить ее.       — Но они должны знать. Это лучше, чем видеть нас выходящими из больницы, после чего они будут писать неправду в разных социальных сетях, — спорил Лиам. Каким-то образом его голос становился громче. Он отложил нож и вилку, после чего взял Зейна за руки. — Пойми меня, милый.       Зейн покачал головой, думая, как объяснить свое положение Лиаму. Он не хотел рассказывать об этих вещах, произошедших между ними, посторонним людям; по каким-то причинам, когда он заходит в твиттер, все, что он видит — его фотографии, где он сильно похудел, где пишут о выздоровлении Лиама и где полно глупых выдумок о том, как Зейн и парни выдерживают это. Все, что он хотел — так это забыть о болезни Лиама на время; он не хотел впускать слухи из интернета в их жизнь.       — Хорошо, мы расскажем о твоей болезни, но только парням, Саймону и семье, после чего тебе потребуется отдых на некоторое время, — Зейн посмотрел на Лиама и увидел облегчение в его глазах; задержав взгляд на карих глазах, он понял, что у Лиама много мыслей в голове, например, вещи, которые он хотел успеть сделать до своей смерти, и все, что он мог сделать — так это только согласиться с ним. Он притянул Лиама к себе и поцеловал в губы, мягкие и нежные.       — Я люблю тебя, Лиам, — Зейн положил свою голову на плечо Лиама. — Я буду любить тебя вечно.       Лиам улыбнулся Зейну и подарил ему еще один поцелуй.       — Я тоже люблю тебя. Навсегда и больше.       Зейн замер в этот момент, он дал тишине заполнить пустоту вокруг них, только их дыхание было слышно; тепло его рук и слов, сказанных ему, радовали его и одновременно пугали. Мысль о вечности ему нравилась, ведь эта любовь проживет с ним; но она и преследовала бы его; что, если наступит завтра, а Лиам не вспомнит ни слова?       У него были все причины, чтобы бояться и чтобы убежать, но Зейн сжал его ладонь сильнее, обещая самому себе не оставлять Лиама, что бы ни произошло, он останется с ним, навсегда и больше.