***
Черный автомобиль, черные волосы, черная футболка с длинным рукавом, черные джинсы. Весь образ новичка представлял собой один сплошной черный цвет, что, однако, не портило парня, а создавало некий завораживающе-притягивающий образ. Впечатление не портило даже безразличное выражение лица и холодный взгляд зеленых глаз, которыми он вскользь осматривал площадь перед университетом, ожидая, пока какая-то дамочка освободит место на парковке. Парня звали Дэниел Ричмен. Друзья и близкие могли бы называть его просто Дэни, но юноша никогда не подпускал людей к себе так близко, чтобы тебе смогли осмелиться на подобный опрометчивый шаг. Поэтому для всех в группе он представился просто и лаконично: — Дэниел Ричмен. Третий курс, правовой факультет, специальность — юриспруденция. После чего в аудитории пару секунд стояла тишина, и Дэниел спокойно прошел мимо собравшихся вокруг него одногруппников и ребят с потока и плюхнулся на заднюю парту в крайнем ряду возле окна. Однако возмущению, не ожидавших такого равнодушия, ребят было не суждено долго жить, так как уже через минуту в аудиторию вошел лектор и захлопнул за собой дверь. Все тут же заняли свои места и угомонились, так как о скверном характере мистера Эванса по факультету уже не одно поколение ходили легенды. Но Ричмен лишь мазнул взглядом по профессорской кафедре и уставился в окно, со скучающим видом смотря куда-то в небо. Ему было абсолютно не интересно, даже скучно. Вот только сдать экзамены экстерном более чем за два курса парню позволить просто не могли, вот и приходилось ходить на скучные лекции, слушать старых маразматиков и терпеть на себе чужие взгляды, а что еще хуже — навязчивые или не очень «дружеские» похлопывания по плечу и жалкие попытки подружиться. «Глупость. Это все глупость. Нужно просто это переждать. Всего три года и я, наконец, смогу стать свободным. Нужно только подождать...» Джон даже не удивился, когда в аудиторию вошел мрачный на вид незнакомый парень. Безусловно, он был красив, и Арнстон не сомневался, что эта аура вокруг него будет привлекать с десяток девчонок на каждый метр, такие парни всегда им нравятся. Но для Джона он казался слишком обычным заносчивым богачом. Он уже представлял, как тот придирчиво осматривает каждую кандидатку в невесты и презрительно машет рукой, отгоняя негодных. Арнстон был знаком с этим типом людей, и с ними было сложнее всего. Джон всю свою сознательную жизнь был уверен, что в каждом человеке есть что-то хорошее, только в ком-то в большей степени, в ком-то в меньшей, просто нужно разузнать и вытащить его на свободу, считал, что именно он может и умеет это делать, впрочем, никто никогда не оспаривал этого факта. Мысли Дэниела неспешно текли, полностью гармонируя с его внешним обликом. Нет, они не были мрачными, скорее отстраненными и далекими. Поэтому не было ничего удивительного в том, что не обращающий на лектора внимание Ричмен привлек внимание склочного старика. — Юноша! Молодой человек! Да-да, я к Вам обращаюсь. Не потрудитесь ли Вы мне объяснить, по какому такому праву не пишете мои лекции? Или Вы решили, что знаете больше меня? Так я быстро в этом разуверю. Что же Вы молчите? Может не прочь выйти и продемонстрировать свои знания всем остальным? Нет?.. — Старик бы еще долго мог изливаться сарказмом, если бы не был сбит с толку тем, что нерадивый студент спокойным шагом спустится вниз к кафедре и продолжит лекцию профессора точно с того момента на котором оборвал ее старик. Погрузившийся в материл, Джон успел позабыть о существовании новенького, не вслушиваясь в шепотки в аудитории, пока обсуждаемый объект не вышел к доске и не стал продолжать лекцию по экономике. Юноша даже выпрямился на стуле, на пару секунд задерживая удивленный взгляд на Ричмена. До чего же он был странным, словами не передать. — Эй, он вообще человек, нет? — недовольно раздалось над ухом, и Джон только закатил глаза. Да, его друг умел завидовать и делал это лучше кого-либо другого, сколько ему ни говори, что это не слишком хорошее качество. — Успокойся, Рик, ты тоже можешь хорошо учиться, просто ленишься, — Арнстон улыбнулся и снова обратил внимание на Дэниела. Ему действительно захотелось с ним познакомиться, но как это сделать, Джон даже не подозревал. Однако случай представился, когда пара закончилась и группа двинулась в столовую, чтобы перекусить перед новыми занятиями. Ричмен, как ни странно, так же отправился вниз, заняв столик в дальнем углу у окна. Джону подумалось, что тот огородил бы себя забором, если бы это было возможно, однако это не помешало ему сесть напротив мрачного новичка. Эрик предпочел сесть с другими ребятами, но все же не переставая поглядывать в сторону лучшего друга, словно опасаясь за него. Повернувшись в сторону Блека, Джон подмигнул тому и сел ровно, поставив поднос с салатом перед собой. — Кажется, ты не любишь большие компании, — как ни в чем не бывало прокомментировал Арнстон, заправляя соусом свой салат и даже не глядя на предполагаемого собеседника, но напряженно ожидая ответ. Нахмурившийся парень смерил нежеланного раздражителя долгим взглядом, а после со все тем же равнодушием продолжил есть китайскую лапшу с острыми овощами. Однако как бы Дэниелу ни хотелось, чтобы незнакомец исчез, тот вовсе не собирался отсаживаться, когда его проигнорировали. Напротив, Джон словно почувствовал себя еще свободней. Как еще объяснить то, что вместо того, чтобы отсесть, тот преспокойно продолжил есть свой салат, абсолютно не стесняясь при этом рассматривать его. Дэниела подобное поведение выбивало из колеи, лишая и без того неярко выраженного аппетита. Пять минут игры в молчанку и гляделки — и Ричмен не выдержал. Подняв горящий негодованием взгляд холодных глаз цвета бутылочного стекла, он буквально выдавил из себя: — Ну, и чего ты добиваешься, сев вместе со мной? Я не занимаюсь благотворительностью, так что помогать с экзаменами или какой-либо еще ерундой я не собираюсь. Голос парня звучал ровно и спокойной, и только легкие нотки чуть более высокого тембра могли дать понять, что он нервничает. Джон улыбнулся, когда Ричмен все-таки заговорил, даже не стараясь скрыть довольного взгляда. Отправив в рот еще одну порцию салата, он задумчиво прижал пластиковую вилку к губам и взглянул на Дэниела. — Мне не нужна помощь с экзаменами, обычно многим помогаю я сам. В деньгах я тоже не нуждаюсь. А вот какой еще ерундой ты можешь мне помочь, я ума не приложу. Меня Джон зовут, к слову, — Арнстон немного покосился на нового знакомого, гадая, что же в нем было такого особенного, что заставляло просыпаться неуемный интерес. Излишне самодовольная, как показалось Дэниелу, улыбка однокурсника раздражала нелюдимого юношу, что в сочетании с излучаемой аурой покоя и тепла буквально сводила с ума своей непосредственной близостью к привычной стене отчуждения, не один год выстраиваемой темноволосым парнем. — Тогда зачем? Если ты не ищешь от этого знакомства никакой выгоды, зачем ты это делаешь? — Снова пронзительный взгляд зеленых глаз, едва уловимая взгляду складка в углу рта, небольшая морщинка между бровей. Дэниел всегда старался контролировать свои чувства, не позволяя посторонним нарушать не только его личное пространство, но и эмоциональный контроль. Но как бы он ни старался, он все равно оставался живым человеком, поэтому внимательному и по-настоящему желавшему увидеть становилось понятно, что он сбит с толку. — Ты думаешь, что всем в дружбе нужна только выгода? — Джон с интересом смотрел прямо в глаза собеседнику. Да, ему было действительно интересно раскрыть хоть что-то в сущности Дэниела, уж слишком тот был загадочным. Он понимал, что, возможно, за всем этим фарсом не стоит абсолютно ничего, но когда его останавливали банальные «если»? В конце концов, попытка не пытка, а сейчас Ричмен только подогревал интерес, который Джон даже не пытался скрыть, будучи всегда излишне открытым. — Знаешь, ты смотришь на меня, словно кролик на удава. У меня нет ни ножа, ни пистолета, у меня даже вилка пластиковая. Я видел, как ты едва не отмахиваешься от людей, когда они хотят тебя коснуться. У тебя с этим проблемы? — Джон уважал прямолинейных людей и сам относил себя к их типу. Он считал, что увиливать от чего-либо было трусостью и глупостью, поэтому старался не лукавить без надобности и говорить все напрямую. — Если ты считаешь, что я тебя боюсь, то ты ошибаешься, — все тем же тоном ответил ему новичок, неотрывно смотря в золотисто-карие глаза оппонента. Да, именно так. Дэниел не считал сидящего напротив парня кем-то иным, кроме противника, который по какой-то непонятной ему причине сам затеял этот странный разговор. С Ричменом не один раз пытались завести знакомство по той или иной причине, но никто не смотрел ему в глаза таким взглядом. Джон словно заглядывал ему прямо в душу, и это вызывало еще большее отторжение и желание как можно скорее убраться от этого парня подальше, чтобы эти глаза прекратили смотреть на него так, словно знают о нем все. — Я не нуждаюсь в настолько эфемерном понятии как «дружба», привязанность или какой-либо другой вид уз, — припечатал Дэниел, поднимаясь из-за стола. — В них верят лишь дураки, — закончил он уже тише, сразу после этого относя наполовину не съеденный обед к мусорному баку. Дэни не считал свой поступок побегом, напротив, был уверен в том, что чем дальше он будет от настойчивого одногруппника, тем лучше. Но Джон все же расслышал его слова и выпрямил спину, немного задумчиво смотря ему вслед. — Тогда я самый счастливый дурак в мире. Улыбка снова скользнула по губам Арнстона, но парень не стал идти за Дэниелом, он даже не проводил его взглядом до дверей столовой. Однако в его голове уже успела поселиться назойливая мысль — любой ценой переубедить новичка в обратном. Сам Джон считал дружбу едва ли не святым чувством и в чем-то даже важнее любви. Для него друзья всегда были самыми близкими людьми, и он знал, что безоговорочно может на них положиться. Люди всегда были ему интересны, именно поэтому сейчас он подмечал то, на что раньше никогда не обратил бы внимания. Джон видел, что Дэниела что-то гложет, но было слишком сложно понять, что это. Неожидано рядом мелькнула знакомая светлая шевелюра, и он отвлекся от своих мыслей, поворачиваясь в сторону подсевшего Блека. — Прости, ты спрашивал что-то? — Посмотрев на друга, Джон улыбнулся, со спокойным видом продолжая уничтожать свой салат, не обращая внимания на заинтересованные взгляды. Судя по всему, скоро на него накинутся с расспросами о новеньком, так что следовало по-быстрому заканчивать с едой и валить. — Я сказал, что он мне не нравится, и я бы на твоем месте не общался с ним, — Эрик действительно смотрел недовольно, и Джон не мог понять, чего друг так сильно опасается. — Расслабься и выдохни, Рик, я просто хочу ему помочь, — улыбнувшись еще раз, Арнстон все-таки поднялся и вышел из столовой, а Эрик остался сидеть на своем месте, опасливо покосившись на стул, на котором минуту назад сидел Ричмен. Его не покидало отчаянное беспокойство, но Блек никак не мог объяснить его даже самому себе. — Вляпаешься же, — под нос пробормотал парень, отправляясь за другом.***
Поворот ключей в замочной скважине, нажатие на ручку — и Дэниел наконец-то может вздохнуть с облегчением, оказавшись в оберегающей темноте своей съемной квартиры. Скинув рюкзак на пол, парень неспешно побрел вглубь комнат, не утруждая себя включением света в прихожей. Двухкомнатную квартиру ему помог снять дядя, он же вручил банковскую карту от специально открытого для него счета. Освальд был родным братом его отца и единственным из семьи, кто знал, где сейчас находится младший Ричмен. Дэниел был вторым ребенком. Его старшему брату было уже тридцать четыре, тогда как ему самому лишь недавно исполнилось двадцать один. Дэниел не очень любил говорить о своей семье, можно даже сказать, что он предпочитал делать вид, что у него ее нет вообще. И хотя дядя упорно пытался поддерживать хоть какой-то контакт, то вот попытки других членов семьи разбивались о холодную стену отстраненности и равнодушия. О причине сложившейся ситуации Дэниел старался не думать, привычно делая вид, что это его совершенно не волнует. Похожие отношения у него складывались с практически всеми людьми. Поэтому не было ничего удивительного в том, что произошедшее в столовой выбило его из колеи. Ричмен был сбит с толку и не понимал поступков одногруппника. Зачем тому понадобилось так настойчиво пытаться завести с ним разговор, когда он не один раз дал понять, что в этом не нуждается. И этот его взгляд. Дэни до сих пор казалось, что медово-карие глаза продолжают заглядывать ему в душу, а ведь прошло уже два часа после того, как он убрался из столовой и, прогуляв вторую лекцию, уехал домой. Устало плюхнувшись на мягкий диван, парень прикрыл глаза, для надежности закрывая верхнюю часть лица рукой, хотя в комнате и без того царил полумрак, и шумно вздохнул. Таким уставшим и измотанным он не чувствовал себя с момента выхода из клиники. А ведь тогда его только и делали, что пичкали безмерным количеством бесполезных таблеток и успокоительных, едва не превратив в овощ и окончательно лишив воли. Но он справился, смог вырваться из того злосчастного места, практически полностью избавился от собственной паранойи и страхов. Однако стоило ему лишь немного стабилизировать свою жизнь, как в нее тут же нагло пытается ворваться совершенно чужой и незнакомый ему человек. Он еще смеет говорить что-то о дружбе. Нет, Дэниел никому не позволит больше вторгаться в его жизнь. — Больше никому и никогда...***
На вторую пару Дэниел не явился, и Джон почувствовал небольшой укол вины, ведь, судя по всему, не посетил лекцию парень именно из-за него. В начале занятия мистер Эванс сразу предупредил группу о приближающейся командной работе, и студенты воодушевленно зашептались, заранее выбирая себе в пару человека посильнее в учебе. Джон и Эрик об этом даже не разговаривали, все знали, что они все равно будут в одной паре, поэтому в этом направлении работы никто не полагался на Арнстона, за что тот был благодарен понимающим друзьям. Вот только на этот раз преподаватель решил усложнить задачу. — В этом году пары распределяю я сам, так что не рассчитывайте, что некоторым из вас получится успешно отлынивать от работы. Списки я вручу вашему старосте, и все подробности вы сможете узнать от него. Мистер Эванс положил листок на край своего стола, и Джон, будучи старостой, поднялся, забирая список себе. Светло-карие глаза быстро пробежались по фамилиям, и парень остановился у своей парты, так и не присев на стул. — Мистер Эванс, мы с Эриком всегда работаем вместе, Вы же знаете, что нет необходимости нас разделять, — Джон недоуменно взглянул на своего друга, а затем на преподавателя. — Мистер Арнстон, я повторяю, что пары распределяю я, и оспаривать мое решение Вам не советую. Тем более Вы в паре с Ричменом, он парень умный, проблем с ним не будет. — Ага, совсем не будет, — недовольно пробубнил себе под нос Эрик, поглядывая на друга, который все еще стоял, слушая вредного старика. — Тем более Вы староста группы, кому, как не Вам, нужно вливать новых людей в коллектив? А сейчас сядьте, чтобы я мог начать лекцию. Дождавшись, когда Джон сядет на свое место, снова перечитывая фамилии на листке, мистер Эванс повернулся к аудитории. — Работы нужно начинать уже завтра и сдать к концу недели, темы так же указаны, на этот раз и их вам выбирать не придется. На следующей неделе начнется подготовка к Фестивалю, и вы все разбежитесь кто куда, поэтому на этот раз я ставлю вам сроки. Что ж, а сейчас записывайте новую тему... Джон мысленно спорил сам с собой. С одной стороны, он был рад, что теперь у него хотя бы есть повод узнать новичка получше, а с другой — он примерно уже представлял, насколько тяжело с ним будет работать, раз Дэниел и общаться не желает. Неделя предстояла тяжелая.***
Тихая поступь, неспешные шаги, знакомая мелодия, напеваемая хрипловатым голосом. Кристиан всегда приходил, когда Дэниел чувствовал себя потерянным. Одетый словно в противовес лежащему на диване парню, Крис был полностью облачен в светлые тона — белую рубашку, расстегнутую на верхние пуговицы, и светло серые джинсы классической модели. У вошедшего были такие же темные волосы, но чуть более светлые глаза, ближе к золотисто-зеленому оттенку. С довольной улыбкой сытого кота он подошел к дивану и уселся на один из подлокотников, наклоняясь практически вплотную к закрывавшему лицо Дэниелу и, широко улыбнувшись, заговорил: — Снова боишься и прячешься от людей, Дэни? Неужели нашелся кто-то, кто смог увидеть брешь в твоей глухой обороне? Ну же, расскажи-ка мне поподробней про этого героя. — Иди к черту, Крис, — недовольно буркнул по-прежнему не открывающий лица Дэниел, но второй парень явно не собирался сдаваться. — Значит, я угадал. Хотя почему угадал, я знал это, Дэни. Я ведь уже говорил тебе об этом, верно? Но ты никогда меня не слушаешь. Вот и сейчас. Зачем ты приехал в этот город, на другой край страны, если все равно боишься взглянуть правде в лицо? Или ты всерьез полагаешь, что этот жалкий побег поможет тебе игнорировать прошлое? — Замолчи! Я же сказал тебе убраться к дьяволу! — Ох-ох, ты разбиваешь мне сердце. Нет уж, приятель, тебе придется меня слушать. В конце концов, именно благодаря мне тебе удалось убраться из той замечательной клиники, куда тебя так заботливо упекли твои же милые родители. Так что теперь изволь прислушиваться ко мне, хотя бы изредка, — «Светлый» ухватился за руку пытающегося было сопротивляться Ричмена, но, будучи сильнее, смог заставить того ее убрать и открыть глаза. — Я не шучу, Дэни. Тебе придется смирится и жить с этим. Тебе придется забыть... — Заткнись! — Пронзительный крик и звон разбившейся вазы оглушающе громко прозвучали в тишине погруженной в полумрак квартиры. Лежащий всего пару секунд назад парень тяжело дышал, сидя на полу, и завороженно рассматривал причудливый узор из осколков стекла и капель крови из порезанной ими руки.