Зов самоцветов

Примечания автора: Фоном к главе советую включить Vangelis – Le Petite Fille De La Mer Одна из любимых мелодий, которая ассоциируется с зимой в лесу и волшебной луной в небе, несмотря на то, что название композиции никак не соответствует. Заложив руки за спину, дворецкий гордо рассекал дворцовые коридоры. Рядом с ним семенила Инэс, чувствуя, что еще немного, и она уснет от скуки. Эльф в десятый раз рассказывал ей о планировке лесного дворца, то и дело указывая на разные комнаты. На верхних ярусах были окна – резные, светлые, рядом с каждым девушка замирала в восхищении, но видела лишь хитросплетение ветвей. Ни кусочка неба, ни солнечного лучика, лишь голые зловещие ветки и больше ничего. - Здесь находится комната Тауриэль, - парировал дворецкий, указывая рукой на высокую дверь. – Если ты и дальше будешь прекрасно справляться со своими обязанностями, то будешь убирать комнаты советников и других знатных эльфов. Инэс промолчала. Ей вовсе не хотелось выметать огрызки из комнат напыщенных вельмож, что так часто проходили по свежевымытому коридору, оставив за собой следы. Наверняка, все они слишком горды собой, чтобы уважать труд тех, кто стоит ниже по статусу. Инэс жутко не любила этих эльфов, но склоняла голову всякий раз, дабы избавить себя от неприятных бесед с дворецким. - Нам нужно пройти на нижний ярус, я покажу тебе еще одну важную комнату, про которую ты должна знать, а после этого вернешься к своим обязанностям. Девушка направилась следом за эльфом, ожидая, что комната будет обыкновенной кладовой со щетками и тряпками, ведь дворецкий лопнет от переполняющей его гордости, если не похвастается большой кладовкой. Однако, ожиданиям Инэс не суждено было сбыться. Дворецкий привел ее в темный коридор, где находилась одна единственная дверь. Чем ниже они спускались и чем ближе подходили к странному месту, тем сильнее стучало сердце девушки. Наконец, эльф остановился и тихо молвил, обращаясь к Инэс: - Это – зал, где хранятся все сокровища короля Трандуила… Только он имеет ключ от комнаты, и лишь ему положено входить туда. Любой, кто посмеет без спроса заявиться в сокровищницу, будет брошен в темницу. У Инэс чуть не подкосились ноги. Сокровищница. Она чувствовала, что за стеной таятся несметные богатства, которых ей в жизни не довелось видеть. Она, забыв о том, что стоит рядом со строгим дворецким, припала ухом к стене, точно пыталась услышать песнь каменьев или драгоценных металлов. Сердце ее учащенно забилось – она слышала! Кровь ухала в ушах, а к щекам поступил румянец. Так близко и так далеко от нее самоцветы и золото. Дворецкий кашлянул в кулак и девушка моментально отклеилась от стены. - Возвращайся к обязанностям да поспеши. Сегодня виночерпий разгружает погреб от пустой тары, ты обязана помочь. Они вернулись на верхний ярус, а после дворецкий, как всегда, исчез в сумраке коридора, оставив впечатленную Инэс наедине с тряпкой. Теперь ее настроение заметно улучшилось, и девушка накинулась на щетки с особым рвением. Не прошло и пары часов, как оба коридора блестели. Инэс могла гордиться своим трудом, ведь ее проворные руки воистину превращали эти скучные холлы в произведение искусства. Вазоны были начищены до блеска, как и стройные, витые колонны и пара зеркал. Но чистить лестницу девушка не любила, просто потому что выскребать грязь из резных ступеней было очень кропотливым занятием. Но сегодня был не тот день, чтобы печалиться – Инэс, тихо напевая под нос старинную песенку, справилась со своей работой и направилась к хозяйственной комнате убрать ведро и тряпки, но, услышав какую-то возню на верхнем ярусе, припала к стене. - Зима хоть и вступила в свои права, но не доставляет особых неудобств, - звенел чей-то приятный голос, до боли знакомый Инэс. - Пожалуй, здесь я соглашусь с тобой, мэлон, - вторил другой. «Леголас! – подумала Инэс. – С этой… рыжей!» Тем временем диалог продолжался: - Отец сказал, что я засиделся в дворцовых стенах… - Трандуил – мудрый эльф. Думаю, тебе стоит послушаться его советов и немного побродить на безопасном расстоянии от дворца, поупражняться в стрельбе… В последние дни твоя внимательность куда-то улетучилась. «Уверена, принц – лучший стрелок в Лихолесье!» - поджав губы, подумала служанка. - Быть может, ты тоже прогуляешься со мной, звезды на небе такие красивые! - Я не могу, Леголас, хотела посвятить вечер одной книге. В другой раз. Послышались шаги на лестнице, Инэс, дабы остаться незамеченной, юркнула в кладовку, словно белка, и замерла среди ведер и щеток. Дверь, закрытая неплотно, открывала ей узкую полоску коридора, а там уверенно шла рыжеволосая Тауриэль. Инэс успела рассмотреть ее крепкую фигуру и длинные ноги – такая красавица вполне годится королевскому сыну. Но, к сожалению, воительница не слишком жаловала своим вниманием Леголаса, вернее, видела в нем лишь собрата и друга, но никак не преданного спутника жизни. В этот момент девушке стало жаль Трандуилиона – несправедливость по отношению к нему со стороны этой красавицы Тауриэль даже Инэс казалась ужасной карой. К тому же, она помнила, каким услужливым и доброжелательным был принц, раз благодаря его стараниям Трандуил позволил ей перебраться ярусами выше, чтобы окончательно не сгнить в вином погребе. Девушка была уверена – Леголас замолвил за нее словечко перед отцом. В голове вспыхнула неожиданная идея. Засиживаться в укрытии было некогда, поэтому Инэс поспешила к Гелиону. Когда пустые бочки были сброшены в воду, виночерпий и его помощница решили пройти черным ходом на улицу – проконтролировать процесс. Инэс снова была несказанно рада очутиться под открытым небом и почувствовать под ногами землю. Когда своды лесного дворца остались за спиной, девушка жадно вдохнула морозный воздух, набрав им полные легкие. Щеки пощипывал холодок, а из носа валил пар. Впервые ступив на заснеженную землю, девушка испытала бурный восторг – ей снова хотелось петь – однако, стоило Инэс чуть задуматься, припоминая подходящую ко случаю песенку, ноги по щиколотку увязли в сугробе. Гелион улыбался, глядя на свою помощницу, ведь ему, эльфу, при рождении дана способность ходить по снегу. С того самого дня, как в погребах появилась Инэс, жизнь виночерпия, до того унылая и однообразная, обрела краски. Все чаще стали заходить на вечерние посиделки жители дворца, громче зазвучали шутки и веселые песни, а задушевные разговоры, напротив, тише. Речка не промерзла полностью: лишь по берегам виднелись голубоватые льдинки; воды, теперь уже холодные, все также без устали неслись вперед, точно и не ведали, что наступило зимнее время. Инэс оглядела крепостную стену, помахала статному стражу, что еще прошлым вечером засиделся у них в погребе за чаркой вина. В ответ на приветствие воин лишь склонил голову, потому как неподалеку важно прохаживалась Тауриэль. Но эллет не заметила Инэс, вернее, сделала вид, что не видит и нарочно смотрела в другую сторону. - Откройте ворота! – крикнул Гелион привратнику. Эльф, коротко кивнув, в один прыжок преодолел небольшую лестницу и опустил рычаг. С шумом открылись ворота, выпуская застоявшиеся бочки. Инэс с тоской проводила пустые тары, чувствуя, что начинает скучать по родному Эсгароту. Но унывать девушка не собиралась, пока цель ее не достигнута. Впереди был вечер, и они с Гелионом собирались вместе поужинать. - Инэс, ты идешь? – спросил эльф, подойдя к ней так неожиданно, что девушка вздрогнула. - Сейчас, я хочу еще немного подышать. Возвращайся, я следую за тобой. Виночерпий, ничего не ответив, повернул в сторону дворца. А Инэс бросилась раскапывать снег возле стены. Она знала, что там росла брусника, эти зеленые кустики девушка помнила еще с того дня, как смолила бочки в последний день осени. Внимательность бывшей шпионки еще никогда не подводила, поэтому не прошло и минуты, как перед глазами девушки появились зеленые листочки, запрятанные под покровом снега. Не медля, Инэс нарвала небольшой букетик и, спрятав его под одеждой, побежала к темному ходу. Темный, узкий проход пугал, давил на нее своими каменными стенами. Временами Инэс приходилось нагибаться, чтобы не врезаться лбом в какой-нибудь сталактит, одиноко торчащий прямо над головой. Оказавшись в погребе и заперев за собой дверь, девушка убедилась, что Гелион в очередной раз пошел в королевскую кухню, и достала из-за пазухи небольшой зеленый букетик. Пахнуло морозной свежестью и брусничными листьями. Девушка перевязала букетик красной лентой, вытащенной из волос, и села за стол. В шкафу у Гелиона ею были обнаружены клок бумаги и перо. Нужно было написать послание. С этим возникли некоторые трудности, ведь, как было отмечено Инэс, большинство эльфов Лихолесья говорили на непонятном эй языке. Гелион старался обучить девушку хоть каким-то основным фразам, часто используемым в обиходе, но все его попытки с треском провалились. Теперь Инэс сидела, макая перо в чернильницу, в полной растерянности – что написать? Время было на исходе, поэтому, припомнив балладу из старого Эсгародского репертуара, девушка незамедлительно принялась вырисовывать буквы. «Стремлюсь всем сердцем, всей душою Хочу ловить Ваш каждый взгляд. Случится чудо очень скоро – Я даже гневу буду рад. Исполню я мечту любую, Я помню каждый день о Вас. Пускай звезда ведет повсюду Судьбу вручаю Вам сейчас…» Коротенькое письмецо Инэс свернула в трубочку и подсунула под ленту букета. Теперь осталось самое важное – подложить подарок под дверь Тауриэль. Еще никогда в своей жизни девушка не бегала так быстро – по всем подсчетам, Тауриэль должна вернуться к себе в покои после заката. Находясь на улице, Инэс отметила, что солнце только начало клониться к горизонту, а значит, ее время заканчивается. «Только бы успеть, только бы успеть…» - повторяла про себя, точно заклинание, Инэс. Наконец, заветная дверь была перед ее глазами. Как следует осмотревшись, девушка положила букет и скрылась в сумраке коридора. Снова взяла тряпку в кладовой и принялась начищать колонны. В глубине души Инэс очень боялась, что заносчивая воительница не придаст этому знаку внимания никакого значения и вообще посчитает, что сыну короля не пристало писать подобные письма. Вполне возможно, что о привязанности к ней принца Тауриэль даже не знала или же списывала это на обычные дружеские чувства. Ведь Леголас не был одним из тех мужчин, что с места в карьер бросаются воспевать о своих чувствах серенады или слагать звучные оды. Инэс предполагала, что опыта с женщинами у принца и вовсе не было. «Еще бы, при таком отце!» - нашла она оправдание Трандуилиону и, закончив с работой, отправилась к дворецкому отчитаться за свой трудовой день. Был уже поздний вечер, когда Гелион вернулся в винный погреб, чуть ли не с кухни почуяв запах игристого вина. На столе томился вкусный ужин, а сама Инэс возилась где-то в кладовой, гремя бутылями. - Все-таки ты права, - произнес он, облокотившись на дверной косяк и наблюдая, как помощница, ползая на карачках, пытается вымести из-под шкафа с пустыми графинами ошметки пыли. - В чем именно? – полюбопытствовала Инэс, вытирая рукой вспотевший лоб. - Между ними что-то есть, и это не простая дружеская симпатия. - О ком ты? - О принце и Тауриэль. Я видел из окна кухни, как они вышли из дворца и направились в лес. Вдвоем. Гелион и Инэс присели за стол. Виночерпий пригубил вино и довольно развалился на лавке. Девушка чуть ли не просияла от счастья. Значит, эллет все поняла, раз пошла на прогулку с Леголасом, и старания Инэс не были напрасны. Однако, расплывшееся в улыбке лицо друга не давало ей покоя, поэтому девушка, уронив голову на руки, спросила замечтавшегося эльфа: - И когда ты уже ей признаешься? Гелион вздрогнул: - Кому это? - Сам знаешь. Я не настолько глупа, чтобы не заметить, как ты убегаешь на кухню, чуть только выдастся свободная минута. - Не говори глупости, - заартачился виночерпий. – Я хожу к главному повару, мы большие друзья. - Только что-то не слишком много вы разговариваете, когда он приходит к нам в погреб выпить вина. Кажется, что и вовсе не друзья… Может, скажешь уже, как ее зовут? - Инэс, я думаю, тебе незачем это знать. Ты, кажется, устала? Инэс действительно чувствовала себя уставшей. Руки снова ломило от долгого пребывания в ледяной воде, но теперь поломанные ногти и огрубевшие мозоли стали для нее чем-то совсем привычным. Девушка не помнила, как выглядели ее аккуратные пальчики в былые времена, точно этого и вовсе не было. На самом деле, после того ранения от паука многое из памяти как-то незаметно растворилось. И не осталось приятных воспоминаний о детстве, кроме каких-то отдельных моментов, ни памятных дней, точно вся ее жизнь, до заключения в стенах лесного дворца, была однообразной серой кашей из нудных, одинаковых дней. Девушка прошла на свою половину комнаты и уже собиралась поставить ширму на место, но рука сама собой повисла в воздухе в нерешительности. «А нужно ли отгораживаться?» - прозвучал немой вопрос, и тут же, словно по наитию, появился ответ – нет, теперь не нужно. Инэс легла на кровать и отвернулась к стене, не хотелось, чтобы внезапно вошедший Гелион увидел ее слезы. Над чем печалилась – Инэс не знала, но на сердце легла тяжесть, ноющая, тупая тяжесть. И с каждой минутой она разрасталась, точно ядовитая виноградная лоза. Хотелось взвыть. - Иримэ, - прозвучал в тишине голос Гелиона. - Что? – Инэс почувствовала, что голос ее совсем пропал. - Ее зовут Иримэ. Инэс улыбнулась. Кажется, виночерпий тоже доверяет ей, как близкому другу. Зря говорят, что дружба с эльфами тем и тяжела, что приходится пятнадцать лет раскланиваться, чтобы эти заносчивые создания снизошли до тебя и поздоровались. Наверное, из-за эльфийской внешности ее просто принимают за свою, поэтому говорят и даже желают доброго утра. Девушка не задумывалась в последние дни – знают ли Леголас и остальные сановитые эльфы, что она чуть не убила их сородича и теперь волочит свое жалкое существование во дворце в качестве кары. Возможно, она еще легко отделалась, ведь будь в тот день у Трандуила Орофериона дурное настроение – он и вовсе швырнул бы ее в клетку к оркам и смотрел, как эти злобные твари измываются над ее телом. Впрочем, о пристрастиях короля к кровопролитиям или подобным зрелищам Инэс не знала, и была уверена, что владыка, может и суров и беспощаден в каких-то случаях, но ее просто пощадил или же, наоборот, вынашивает в голове план кровавого уничтожения неудачливой лазутчицы. Сон не шел, как ни крутилась Инэс в постели. Гелион давно забылся своими сновидениями и лежал, широко расправив руки, и с открытыми глазами. Поначалу девушку очень напрягала манера сна виночерпия, но после она выяснила, что большинство эльфов не спят, а пребывают в некотором неосознанном расслаблении. Как правильно называется этот «сон» - Инэс не знала, но из разговоров поняла, что просто спать эльфы тоже могут, правда, нуждаются в этом гораздо в меньшей степени, нежели люди. Инэс встала с кровати и уверенно вышла из комнаты, шурша подолом платья. Она остановилась посреди винного погреба, выпила немного вина и, стараясь не разбудить Гелиона, поднялась по лестнице выше. К знакомой бойнице. Девушка долго вглядывалась в беспросветную тьму в надежде разглядеть хоть что-то, но не видела ничего, только поблескивающий в лунном свете снег. Инэс прижалась к стене и, тяжело вздохнув, закрыла глаза. «Где же ты сейчас, мой мальчик? Как живется тебе в чужой семье? Не обижают ли другие дети? Не болеешь ли ты?» Тоска по сыну снова взяла верх. Инэс очень тосковала по Гриннеру – так назвали ее сына соседи. Девушка часто приходила к ним в дом, чтобы посмотреть, как сын начал ходить, как играет с пушистым котом. И всякий раз с трудом сдерживалась, чтобы не назвать мальчика сыном. Все, что она делала до сих пор – для его блага. Плела корзины, отдавая выручку женщине, что воспитывала ее сына. Когда удавалось достать на рынке фрукты или овощи – спешила к соседям, ведь Гриннер должен съесть это сочное яблоко, но у семьи нет денег, чтобы баловать его. Кто-то положил ладонь на ее плечо. Инэс открыла глаза и увидела перед собой сидящего на корточках Леголаса. - Мой принц? – сонно пролепетала она, очнувшись от собственных мыслей и попыталась подняться, но рука Трандуилиона заставила ее сидеть на месте. - Спасибо, - улыбнулся Леголас, - это была отличная идея. И как я сам не додумался? - Я должна была это сделать, мой принц. Потому что вы очень добры ко мне. Он снова улыбнулся и сел рядом, спиной облокотившись о стену. Некоторое время они молчали, слушая тишину, а после эльф заговорил, обращаясь к Инэс: - Сегодня лунная ночь, звезды на небе так сияют. Значит, завтра ударят морозы. Ты не мерзнешь? Девушка пожала плечами: - Я таю от тепла, когда вы улыбаетесь, мой принц. Но давайте не будем обо мне, говорите же про луну. Не имея возможности лицезреть ее красоту, я хотя бы послушаю вас. Леголас задорно улыбнулся, и в голубых звездах-глазах заиграл огонек: - Вставай, я кое-что покажу тебе. Инэс попыталась откреститься, понимая, что разгуливать по дворцу в ночное время ей запрещается, но против воли принца она идти не могла, потому как в этих драгоценных чертогах было всего два эльфа, которым никто не смел перечить – король и его сын. Но страх попасться на глаза Трандуилу мерзко копошился между ребер – мало ли о чем подумает владыка, застав собственного сына в компании грязной служанки среди ночи. Леголас не слушал ее и бодро шел, преодолевая многочисленные коридоры и лестницы. А Инэс все чудилось, что из-за поворота выскользнет фигура короля, и его властный голос прогремит по всему дворцу. Удивительно, но все холлы встречали их тишиной, даже те коридоры, по которым то и дело проходили советники и стража, были пусты – принц знал это, очевидно. И поэтому так бесстрашно шагал все дальше и дальше, чтобы показать девушке «воистину прекрасное зрелище». Они в последний раз свернули и остановились напротив огромного окна. У Инэс даже дыхание перехватило от такой красоты, что открылась ее глазам. Огромный диск луны висел в небе, бросая на землю длинные угольно-черные тени. Ветви деревьев сплетались так тесно и являли собой огромных «кружевных великанов» - так назвала их Инэс. Все было усыпано серебристыми бликами – снег на земле, звезды на небе. Это была настоящая сказка. И теперь Инэс поняла – лишь отсутствие чего-то, на что раньше ты не обращал внимания, покажет, насколько это дорого и прекрасно. Они еще долго стояли возле окна, разговаривая о кисловатом, терпком вине, медовых яблоках и прелестях прогулок на рассвете.