Зов самоцветов

Инэс с трудом разомкнула веки и попыталась сконцентрировать рассеянное внимание. Одинокий фонарь нещадно бил в глаза. Девушка попыталась отвернуться от него, но малейшее движение отозвалось невероятной болью в голове, будто кто-то целую ночь бил по ней молотом, а к горлу подполз осклизлый комок. - Ге… Гелион, - охрипшим голосом позвала она виночерпия, обостренный слух уловил шорохи из погребов. Во рту пересохло. - Проснулась, наконец-то! – из-за ширмы вынырнул эльф, неся в руках какую-то пузатую чашку. - П-прошу, не так же громко! – взмолилась Инэс, закрывая руками лицо. – Ты же видишь в каком я состоянии и нарочно доставляешь мне боль… Гелион усмехнулся и протянул ей чашку: - Пей. Только маленькими глотками, не спеши… Но слова эльфа Инэс проигнорировала и опрокинула в себя все содержимое целиком, потому как запах воистину был прекрасен. Но напиток моментально обжег девушке горло и оказался невыносимо горьким, несчастная Инэс жутко закашлялась, размахивая перед лицом руками. Виночерпий довольно улыбался, смотря на ее сморщенное лицо, но все же был немного встревожен. - Ты решил меня отравить? – недовольно пробурчала девушка, буравя эльфа взглядом. – Что за дрянь ты мне подсунул? - Это настой трав, чтобы снять головную боль и вернуть бодрость после внепланового праздника, который ты изволила устроить себе самостоятельно. Твое поведение недостойно эльфийской леди, Инэс, и я очень расстроен, что застал тебя вчера в таком ужасном состоянии. Инэс, сделав над собой усилие, отвернулась к стене, чтобы не слушать нотации в свой адрес, сейчас ей было не до этого. Все вокруг кружилось и плыло в каком-то тумане, и где-то внутри головы настойчиво звенел колокол. Гелион еще недолго постоял над кроватью своей помощницы, а после, что-то протараторив на непонятном девушке эльфийском, поспешил покинуть их спальную комнату. Инэс осталась одна. Конечно, признаться Гелиону, что ей ужасно стыдно, она не могла, хотя чувствовала угрызения совести. Действительно, ее вчерашнее поведение не шло ни в какие ворота, но жизнь в погребах, вдали от солнечного света и тепла, очень дурно влияла на нее – девушка стала очень раздражительна и печальна, редко что-то говорила и отвечала лишь тогда, когда к ней обращались. Временами, когда виночерпий допоздна задерживался на королевской кухне, Инэс приходилось ложиться спать без него, и она очень остро чувствовала холодок одиночества, что незаметно подкрадывался к ней, заползая под одеяло и обдавая с ног до головы. Из мыслей никак не шло лицо Трандуила, когда она лежала у него в ногах, в глубине души моля в пощаде. Вина Инэс была велика, и теперь девушка все чаще чувствовала, что виноватых в этой ужасной истории нет, кроме нее самой. И пусть другие эльфы, хоть и желали ей доброго утра или удачной работы, не подставляли свои сапоги, но держались весьма отстраненно, лишь с Гелионом обсуждая насущные дела. Инэс не могла сказать, что ей хотелось бы стать близкой строгому лесному народу, но и приличное расстояние вытянутой руки не слишком радовало ее. Даже виночерпий, эльф в этом великолепном дворце, кто первый переступил через гладкие фразы и условности, устроив ее в своем винном погребе, теперь не будет по-доброму смотреть на нее по утрам или улыбаться, когда девушка скажет какую-нибудь глупость. Она с трудом наладила отношения с этим эльфом, привыкла к мрачноватому погребу и их перегородке в комнате, и сама же все испортила, напившись чуть ли не до поросячьего визга вместе с наследным принцем Лихолесья. «О, ужас! – внезапно пришла к Инэс страшная мысль, а точнее воспоминание. – Ведь я вчера была в обществе королевского сына, Леголаса. Пила вино и рассказывала подробности никчемной жизни… А если я рассказала слишком много? О, небеса, я ведь даже не помню, о чем мы говорили… Что, если он расскажет обо всем королю? Только не это! Надо быть идиоткой, чтобы попасть в такую ситуацию, а потом лежать в кровати и бояться посмотреть на свое отражение… А почему я лежу в кровати?» - Ты собираешься пролежать так целый день? – Из-за двери показалась улыбающаяся голова виночерпия. – Мне не справиться одному, сегодня нужно сплавить бочки по реке, пока она не покрылась льдом. - Гелион… - робко позвала эльфа Инэс, ощущая, что лежит под одеялом совершенно нагая. – А почему я в своей кровати? Ты принес меня сюда? Губы виночерпия поползли в разные стороны, а в глазах заплясали искорки: - Принц Леголас. Он с трудом отлепил тебя от стола и заставил лечь спать, но ты так упиралась, что ему пришлось припугнуть тебя гневом короля Трандуила, если он узнает, кто споил его сына. Инэс закрыла глаза, чувствуя, что уши ее горят так, словно превращаются в головешки. Какой позор! Ее тащил в кровать сам Трандуилион да еще запугивал своим отцом. От стыда девушка готова была провалиться сквозь землю, но вовремя вспомнила, что проваливаться дальше некуда, они находятся именно под землей. Чтобы побыстрее забыть этот кошмар, Инэс поспешила скорее одеться, а перед тем, как подняться с постели, ее посетила еще одна страшная догадка: «Леголас еще и раздевал ее!» Когда Инэс покинула их с Гелионом комнату, то как-то неловко столкнулась с виночерпием среди стеллажей с мутными бутылями. Сердце подсказывало ей, что сейчас самое время для кое-каких слов: - Прости меня, пожалуйста, - прошептала девушка, опуская смущенный взгляд. – Я не должна была этого делать, по крайней мере, не с Леголасом. Обещаю, я отработаю вино, что выпила, только, прошу тебя, не сердись на меня… Гелион положил свою широкую ладонь на плечо девушки: - Я не сержусь, Инэс, и все прощаю. Девушка всхлипнула и, позабыв обо всех правилах, бросилась на грудь к виночерпию, судорожно обхватив его шею руками, точно это была ее единственная опора в этой пустой, несчастливой жизни. Эльф никак не ожидал такого проявления чувств и несколько секунд стоял в нерешительности, он просто не знал, что следует делать в подобных ситуациях. В конечном итоге, немного поразмыслив, Гелион положил одну руку на талию Инэс, а другой поглаживал ее по голове, шепча успокоительные слова. Гнетущая тяжесть постепенно ушла с сердца Инэс, она тяжко вздохнула, чувствуя запах моченых яблок, исходивший от эльфа, почему-то он напомнил ей об Эсгароте, когда на рынке выставляли огромные бочки, доверху набитые фруктовым деликатесом. Чаще всего такая вкуснятина подавалась на стол градоправителя, а ей, бедной девочке, оставалось молча захлебываться слюной, когда какой-нибудь толстый вельможа из дальних краев проходил мимо, смачно откусывая кусок пахучего яблока. Девушка отстранилась от эльфа. Оба смущенно улыбались, пряча глаза, ведь за все время они впервые позволили себе немного больше, чем дружеские похлопывания по плечу или дружелюбные улыбки. Инэс остановилась на мысли о том, что Гелион – первый ее настоящий друг. И ей было не так важно, что думал об этом он сам, главное, что так считала Инэс. - Я пойду за тряпкой, - сказала она, делая шаг в сторону кладовой, - пол сам собой не вымоется. Но виночерпий настойчиво держал ее за руку, смотря прямо в глаза. На секунду девушке даже показалось, что в глазах эльфа блестят кусочки льда, хотя обычно его теплый взгляд никак не вызывал в ней подобных ассоциаций. - В чем дело, Гелион? Нужно начать с лестницы? – Инэс нервно сглотнула, чувствуя, как в груди у нее что-то прострелило. Гелион молча потянул ее в сторону стола и заставил сесть на стул. Инэс ровным счетом ничего не понимала и лишь вертела головой, наблюдая за тем, как эльф мерил шагами винный погреб. Руки он держал перед собой, нервно заламывая пальцы, а так, из наблюдений девушки, виночерпий вел себя лишь в одном случае – когда сильно волновался. Ей довелось наблюдать такую картину, когда при подсчете бочек со снедью, они не досчитались одной винной тары. Оказалось, что слуги укатили ее на кухню, когда Гелион и Инэс разбирались в кладовых. - Дело совсем не в вине, - заговорил Гелион, и его помощница вздрогнула от неожиданности – она совсем потерялась в собственных мыслях, - с утра, когда ты еще спала, в погреб пришел дворецкий. У Инэс перехватило дыхание. Дворецкий короля. Из вечерних посиделок с дворцовыми эльфами она вынесла одну правду. Появление дворецкого на горизонте – кошмар для любого слуги. Обычно за работой множества слуг заочно следили другие эльфы, чье положение было чуть выше, да и следить особо-таки было не за чем. Каждый во дворце знал свои обязанности и на протяжении многих лет исправно выполнял их. И лишь в особых случаях, когда слуга забывал о своем месте и показывал вздорный характер, ему приходилось сталкиваться лоб в лоб с дворецким. «Вероятнее всего, вчера, напившись до беспамятства, я наговорила Леголасу всяких глупостей. Надеюсь, мой длинный язык не затронул величие короля Трандуила, иначе следующей ступенью в моей биографии будет позорное изгнание из дворца или чистка сапог!» - … приказано подняться выше ярусом, - договорил свою фразу Гелион, с волнением глядя на Инэс. - Я не расслышала твоих слов, прости… - проговорила девушка, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание. - О, Элберет! – вскричал Гелион, возводя взгляд к потолку, а затем строго глядя на свою помощницу. Он тоже выглядел очень озадаченно. – Инэс, мне кажется, ты совсем меня не слушала! Отныне твои обязанности – мытье пола и стен, уборка коридоров в высших ярусах дворца. Так приказал король! Последние слова растворились в воздухе, их значение лишь отголоском долетело до ушей Инэс. Сердце учащенно забилось, а к щекам хлынул жар. Выше! Ярусом выше! Она поверить не могла, что слышит это сейчас, наяву. Для убедительности девушка даже ущипнула себя за руку, чтобы иметь возможность проснуться от обнадеживающего сна. Кожа на руке побелела, затем в месте щипка образовалось небольшое красное пятнышко, но пробуждения не последовало. Она по-прежнему сидела в винном погребе и смотрела на Гелиона. - Теперь я буду… видеть свет? – робко спросила Инэс. Виночерпий улыбнулся: - Днем ты будешь мыть коридоры, протирать пыль, а вечером возвращаться в винный погреб. Я всегда буду тебя ждать с нетерпением. Правда, мытье пола здесь для тебя никто не отменял. - Ах, Гелион! – воскликнула Инэс, подскакивая со стула так, что тот с грохотом упал на пол, и бросилась к эльфу в объятия, расцеловав того в обе щеки. – Я так счастлива! - Инэс, прекрати! – попытался прикрикнуть на девушку виночерпий и с трудом отпихнул ее от себя. – Вдруг кто-то увидит! Но на щеках его заиграл румянец. Инэс послушно отодвинулась и извинилась. Ей просто не верилось, что вскоре она сможет увидеть солнце, снежинки из окна и почувствовать себя свободнее. В этот момент думать над причиной, почему она вдруг получила такой подарок, совсем не хотелось. Пусть король приказал, но сделал он это уж точно не из лучших побуждений. Скорей всего Орофериону не достаточно того, что Инэс без сил падает на свою кровать после изнурительной работы в винном погребе, он хочет завалить ее работой, чтобы не осталось ни единой свободной минуты. Но королю неизвестно, что для Инэс работа на верхних ярусах, куда проникает солнечный свет, и где есть окна – настоящий подарок судьбы. И пусть ее руки вовсе отвалятся от холодной воды и вечной грязной тряпки! Гелион проводил девушку вверх по лестнице в большой коридор, где ее уже ждал дворецкий. Эльф на самом деле выглядел очень заносчиво, его острые черты лица чуть ли ни с первой секунды твердили о том, что имеющий эти черты – строгий, самовлюбленный тип, готовый выпустить все свое недовольство и презрение на слуг и придворных. Инэс в почтении склонила голову, рассматривая носки своих туфель, пока Гелион о чем-то шептался с дворецким. По напряженным лицам обоих, как она успела рассмотреть, осторожно выглядывая из-за свисающих прядей волос, эльфы о чем-то спорили, и виночерпий временами указывал на нее. Эти волнительные минуты, которые довелось пережить Инэс, были чуть ли не самыми долгими в ее жизни, и девушка в волнении теребила длинную завязку от пояса. Наконец, когда Инэс уже готова была умереть от волнительного ожидания, дворецкий жестом позвал ее подойти ближе. Он придирчиво осмотрел ее с головы до ног, а после быстро произнес какую-то непонятную фразу на эльфийском. Инэс встала в исступлении. Она не поняла ничего, однако на помощь тут же подоспел Гелион. Он шепнул эльфу на ухо что-то такое же неразборчивое, после чего тот снова недовольно покосился на девушку и, тяжко вздохнув, проговорил: - Пошли со мной. Инэс несмело последовала за дворецким, чувствуя, как от страха у нее дрожат коленки. И сейчас она не могла заставить себя не оглядываться по сторонам и не восхищаться красотами драгоценных чертогов лесного короля. Огромные залы, величавые колонные, дерзко взмывающие вверх, витые коридоры, освещенные паутиной из фонариков. Гулко отзывались ее шаги по просторам дворца, бескрайними казались помещения, а потолок, что венчал самый верхний ярус, ее глаз не способен был увидеть. Дворецкий шел, петляя по холлам, то поднимаясь, то опускаясь по лестницам. Инэс следовало запомнить этот путь, но слишком завораживали красоты дворца, и девушка уже унеслась в мир грез, ведь где-то здесь, за тяжелой дверью кроются бесчисленные богатства. Посреди большого перехода она остановилась на мгновение, несмело перегнувшись через перилла. Прямо под ней находились нижние ярусы, она видела, как из полумрака силуэты эльфов выхватывали фонари, и почему-то сейчас в душу девушки пролилась металлическая тяжесть. Полумрак. Здесь не было окон. А если и были, то находились они в залах и комнатах, но никак не в коридорах. Инэс не знала уже – радоваться ей перемене обстановки или нет. Ведь по большому счету, ничего не изменится, только теперь на ее плечах будет больше работы. - В хозяйственных помещениях ты найдешь все необходимое, - заговорил дворецкий, останавливаясь посреди широкого холла, так, что Инэс чуть не врезалась в его спину. Она резко затормозила, застучав по полу каблуками. Эльф молниеносно повернулся, и волосы его взмыли вверх от такого резкого поворота. Он, недовольно сверкнув глазами, продолжил: - Половая тряпка, ведро и щетки. Ты будешь мыть пол, чистить лестницу и протирать зеркала. Этот коридор – главный, через него проходят пути во все королевские комнаты, здесь неподалеку и трапезный зал, и королевская баня. Ярусом выше есть такой же, его ты тоже должна вычистить так же, как и этот. Всего два коридора и лестница. Но мне нужно, что они сверкали, поняла меня, Инэс? Эльф наклонился, заглядывая девушке прямо в глаза. Она несколько испугалась такого пронзительного взгляда, но постаралась не отвести глаз – нельзя дать понять этому напомаженному индюку повод думать, что она его боится. Но Инэс быстро осеклась, мысленно отодвигая прозвище индюка подальше, потому как опыт пребывания во дворце показывал, что некоторые тайные мысли могут быть с легкостью обнародованы. А с дворецким лучше не шутить. - Я поняла, господин, - пролепетала она, кусая губу. Названный господином довольно усмехнулся, очевидно, что чин, данный ему этой служанкой, пришелся эльфу по вкусу. Он, как показалось Инэс, даже смягчил строгий взор и, в последний раз напомнив о том, какие коридоры и как надо мыть, а также о местонахождении хозяйственных комнат, скрылся в сумраке коридора, оставив девушку в одиночестве. Так начался новый этап жизни во дворце для неудавшейся Эсгаротской лазутчицы. Инэс кропотливо отжимала тряпку и с особым рвением намывала полы. К счастью, в коридоре почти не было грязи, по сравнению с погребами, поэтому девушка быстро справилась с этой частью работы и, сменив воду поднялась ярусом выше. Она хотела порадовать дворецкого хорошо выполненной работой, потому что была уверена, что тот придет проверять ее в конце дня. Во время ее уборки, мимо Инэс прошло всего два каких-то стража, что-то увлеченно обсуждая на эльфийском. Увидев их, девушка вжалась в стену, опустив голову, но эльфы прошли, даже не обратив на нее внимания, чему несказанно обрадовалась новая служанка. «Может эти коридоры и являются главными во врем дворце, но по ним явно не любят проходить лишний раз, - размышляла Инэс, до блеска натирая большой вазон, стоящий в углу, возле витой лестницы. – Видимо, даже сами жители дворца побаиваются ходить по драгоценным чертогам, чтобы не нарваться на гнев владыки!» За время своего пребывания в своеобразном плену эльфийского короля, Инэс уяснила для себя, что все без исключения эльфы безмерно чтят и уважают своего владыку. Во время небольших посиделок в погребах, на которые часто приходили стражи, слуги с кухни и другие разнорабочие, как их называла девушка, частенько обсуждались порядки дворца и положение в окрестных землях. Любой из эльфов, с кем ей довелось встретиться, положа руку на сердце, уповал на могущество и мудрость Трандуила, причисляя его светлый лик чуть ли не к божеству. Инэс неуверенно соглашалась с ними, хотя понимала, что вздорный и горячий нрав Орофериона, очевидно, просто миновал говорившего, и тот едва ли сталкивался с ним в обстановке, подобной той, где так не повезло побывать самой Инэс. За всеми своими мыслями девушка даже не заметила, как до блеска вычистила весь верхний коридор, ей осталось всего-то отполировать зеркало в нижнем и вытереть пыль с величавых колон. Руки уже противно напоминали о себе болью в суставах, но сейчас было не самое подходящее время, чтобы жаловаться на жизнь, поэтому Инэс, стиснув зубы, продолжала неистово начищать зеркальную поверхность. Как-то само собой, она засмотрелась на собственное отражение, замерев с тряпкой в руках. Жалкое, болезненное создание с тусклыми глазами стояло по ту сторону зеркала. Инэс попыталась улыбнуться, но вместо привычной улыбки у нее вышло лишь подобие – от былых ямочек на щеках не осталось и следа, как и от красоты, которой не могла похвастаться ни одна Эсгаротская женщина. Девушка пощипала свои щеки, в надежде, что румянец вернется к ней, но вместо этого на лице появились два красных пятна, лишь отдаленно напоминающих здоровый цвет. Вздохнув, Инэс в последний раз провела тряпкой по зеркальной поверхности, и пошла к противоположной стене, чтобы убрать все в хозяйственную комнату. Мысль о том, что после ей нужно будет еще и начищать полы в винном погребе, а после сортировать бутыли теперь клокотала где-то внутри. Правда, Инэс успокаивала себя тем, что, опускаясь в погреб, непременно посмотрит в ту самую узкую бойницу, ставшую ей почти родной бесконечно длинными ночами. Девушка надеялась, что там, за пределами дворца, еще не наступит ночь, так рано вступающая в права в зимнее время, и ей удастся разглядеть дневной свет или закатные лучи на припорошенной снегом земле. На лестнице снова раздались чьи-то шаги, тихие-тихие, почти беззвучные, но в тишине коридора их нельзя было не услышать. Инэс насторожилась, чувствуя нарастающий страх, закинула в комнату ведро и щетки, осторожно прикрыв дверь, и поспешила укрыться за большой колонной, находящейся рядом так кстати. Шаги становились все слышнее, а девушка все сильнее прижималась к холодной колонне, надеясь остаться незамеченной. Она задержала дыхание, и в этот момент мимо прошел высокий златовласый эльф. По безупречной осанке, какой нет ни у кого в этом дворце, мужественным плечам и ниспадающим прядям Инэс сразу же узнала своего вчерашнего собутыльника. Губы ее задрожали, как и руки. Она сказала слишком много, забыв о том, кем является, и теперь уже ничего нельзя изменить… В коридоре раздался шлепок. В суматохе Инэс забыла, что держит в руках злополучную мокрую тряпку. Леголас молниеносно обернулся, но его лица девушка не видела, так как согнулась в самом низком поклоне, на который только была способна. По уверенным шагам она поняла, что принц направляется к ней. И вот его стан закрыл ей обзор, а спокойный голос разрезал тишину коридора: - Ты ли это, Инэс? Девушка вжала голову в плечи и закивала головой, не находя в себе сил посмотреть на Трандуилиона: - Да, мой принц. - О, Эру! Неожиданная встреча! Признаться, я не ожидал, что мы встретимся с тобой так скоро. Как твое самочувствие? Инэс по-прежнему смущенно смотрела в пол, ковыряя носком туфли влажную тряпку. Теперь-то ей точно было куда провалиться от стыда под испытующим взглядом принца, ожидающим ее ответа. Но язык, как нарочно, завязался узлом, и нужные слова никак не могли с него сорваться. - Что с тобой, Инэс? – спросил принц, обеспокоенно смотря на девушку сверху вниз. – Тебе нездоровится? - Полагаю, в таком случае я должна выразить вам свою признательность и попросить прощения за вчерашнее, - почти шепотом произнесла она, потому что от волнения охрипла. Его рука легко коснулась ее подбородка, заставляя Инэс поднять взгляд. Теперь она видела два светло-голубых глаза, принц словно улыбался ими, и на лице его не было какой-то угрюмости или недовольства. Будто бы вчера не произошло ничего необычного: никакого погреба, никакого вина и никаких откровений. - Пусть это останется между нами, - улыбаясь, произнес он. – Надеюсь, ты никому не скажешь, что сын короля приходил запивать свою тоску в винный погреб. – И на лицо его легла тень этой самой тоски. Инэс горячо замотала головой и тихо спросила, опустив взгляд: - Так вы не сердитесь на меня за все те слова, что я, возможно, говорила вам? Поверьте, я так не думаю, я не смею так думать, что бы такого ужасного я не сказала. И не сердитесь, что вылила вам свои проблемы, я была не в себе от выпитого. Леголас выставил ладонь вперед, призывая ее замолчать, и у Инэс отлегло от сердца – целый день ей не было покоя от дурных мыслей. Теперь память начала возвращаться к ней, и девушка постепенно догадывалась, что успела вчера ночью нажаловаться на тяготы жизни в ненавистном ей сыром погребе. Кажется, принц даже пожалел ее труд и изуродованные работой некогда красивые руки. Она хотела спросить, не он ли позаботился, чтобы ее отправили в эти коридоры, но Трандуилион снова заговорил: - И как ты находишь лесной дворец? – спросил он, лукаво улыбаясь. - О, он просто прекрасен! – вдохновленно произнесла Инэс. – Настолько красив, что все мои слова покажутся пустыми, если начну описывать его великолепие. И колонны, и залы, и коридоры – все похоже на сказку… Леголас заметил, что голос собеседницы затих, а улыбка как-то незаметно убралась с восторженного лица, и спросил: - Очевидно есть то, что тебя печалит? - Мой принц, я… Неужели во дворце нет окон? Неужели эльфы, которым мил любой свет, будь то звезды или солнце, могут жить вдали от него? Инэс сама не заметила, как произнесла это. Она не хотела высказывать какие-то недовольства во дворце, где с ней явно обращались лучше, чем следовало бы. Однако тоска по небу взяла на девушкой верх. Она тяготила ее с первого дня пребывания в стенах этого дворца. Инэс силилась вспомнить, было ли окно в палатах врачевания, но ничего, кроме изуродованного злостью и болью лица Трандуила, вспомнить не могла. - Здесь есть окна, балконы, веранды и даже оранжереи. Но они ярусами выше, - ответил принц. – В садах владыка Трандуил устраивает праздники и гуляния, а я люблю смотреть на звезды на открытой веранде… Оттуда открывается чудесный вид на лес, пока что не тронутый злобой врага… Служанка слушала его с замиранием сердца, она боялась, что не сможет долго прожить без солнца, если ей суждено всю свою жизнь находиться во дворце. Тот день, когда она просмаливала бочки возле реки, девушка вспоминала очень часто, почти каждый раз, когда собиралась уснуть. Но теперь это может повториться лишь весной, до наступления которой еще очень долго. Временами Инэс казалось, что, не будь этой узкой бойницы, она давно сошла бы с ума, а теперь, когда все ее надежды увидеть окна, рухнули в пропасть, девушке ничего не оставалось, кроме как довольствоваться рассказами Лихолесского принца. - Я покажу тебе одно из них. - Что? – глаза Инэс округлились от удивления. – Вы? - Это развеет твои думы, - улыбнулся принц, идем же! Они повернулись и хотели уже сделать первый шаг, но тут же оба приросли к полу. Прямо перед ними на нижней ступени лестницы стоял Трандуил. На лице его промелькнула злорадная улыбка, и король медленно направился в сторону сына и служанки. Инэс обдало жаром, она помнила, что перед королем все эльфы склоняют головы в зависимости от своего положения ниже или не выше. Мысленно прикинув, что собственное положение перед лицом владыки ничтожно, Инэс не нашла выхода из ситуации лучше, чем просто упасть на колени и припасть лицом к полу. - Отец? Почему ты здесь? – спросил Леголас. - У меня встречный вопрос, - прогремел Ороферион, а Инэс отметила про себя, что сапоги владыки воистину вселяют в нее ужас. - Я шел в библиотеку. Трандуил сделал шаг в сторону и придирчиво провел рукой по стене. Он потер пальцы друг о друга, а после, даже не посмотрев на валяющуюся у него в ногах девушку, приказал ей встать. - Я жду тебя в тронном зале, - обратился он к Леголасу. – Немедленно. Советники уже там. Король вытянул руку, приглашая сына пройти вперед. Леголас не заставил ждать и быстро направился к лестнице, за ним проследовал Трандуил. Инэс осмелилась поднять голову, чтобы посмотреть на удаляющихся эльфов. В глаза сразу же бросилось разительное сходство отца и сына, которое отпечаталось и в походке, и в тех же особенных поворотах. Даже со спины Лихолесский владыка показался девушке величественным, вселяющим благоговение, она покраснела, отметив про себя, что Ороферион нереально красив, и в этой стальной красоте было что-то чарующее, но одновременно с этим трепетное. Инэс сравнила эту красоту с чуть подтаявшим льдом, когда прозрачность и твердость еще сохранились, а тонкие линии уже превратились в воду, переливающуюся на солнце золотыми бликами. Неожиданно Трандуил повернул голову, и девушка испытала на себе взгляд. После она много раз вспоминала его, но никак не могла подобрать подходящего описания. Наверное, его просто не было. Но в тот момент девушка быстро опустила голову и попятилась назад, чтобы скорее покинуть коридор. Шпионские навыки пригодились ей и помогли найти верный путь до винного погреба. Проходя мимо знакомой бойницы, Инэс припала к стене. Шел снег, крупные хлопья медленно падали с небес на землю, покрывая землю белым полотном. А на небе светила луна, впервые за все время девушка могла видеть ее, огромную, словно светящуюся изнутри. «А ведь Трандуил Ороферион похож на луну. Такой близкий, и такой далекий одновременно. Неземной…»