Перья цвета облаков

Темнота заполняет все вокруг, словно густая жижа, проникающая во все щели и не оставляющая шанса пробиться ни одному пузырьку кислорода, она утягивает в себя, растворяет в своих очертаниях. Темнота Чистилища именно такая — непроницаемая, густая и вязкая. Не видно вообще ничего, лишь одна чернота. Через несколько секунд создается стойкое ощущение, что это не вокруг так темно, а ты, на самом деле, лишился глаз. Руки сами собой панически, дрожащими пальцами начинают ощупывать лицо. Мозг отрицает существование настолько плотной темноты. Кажется, что если вытянуть руку вперед — за прутья клетки, то можно ухватиться за темноту. Сжать ее в кулаке, пропуская липкую жижу между пальцев и почувствовать ее холодное прикосновение. Нет, ее ледяное прикосновение. Воздух, насыщенный темнотой, был настолько холодным, что на выдохе обращался в пар. Ресницы Саске постепенно начали замерзать, покрываясь тонкой коркой льда. Его пальцы дрожали от холода, губы посинели, а уже остывающая, медленно примерзающая к коже кровь, текла тонкими струйками. Учиха сжался сильнее в клетке, стараясь согреться. Сознание безумно тянуло в сон. Хотелось закрыть глаза и забыться, но нельзя. Толстые сильные стебли с длинными тонкими иглами уже вовсю обвили прутья клетки, прикоснулись к крыльям ангела и, жестко впились иглами в перья, протыкая. По крыльям текла кровь, пропитывая их, утяжеляя и даря неповторимый красный оттенок — такой, какой и должен быть у истинных ангелов Учиха. Кровавые крылья с черными перьями обвивались такими же черными стеблями, протыкающими их жесткими иглами. Словно тисками стебли сдавливали крылья, обвивались вокруг шеи Саске, мешая дышать, но не душа: позволяя умереть медленно и в муках. Боль — приглушенная, тихая, ноющая. Она не режет тело, а наоборот, словно поддевает кожу и тянет вверх, с наслаждением отрывая от плоти кусок за куском, наблюдая, как рвутся одна за одной связки, как разрываются мышцы и с чавканьем снимается с костей мясо. Изо рта Учихи, от посиневших губ к подбородку, текла кровь. Она, капала на шею, стекая к белой майке и окрашивая и ее. Одежда вскоре намокла, отчего стало еще холоднее. Саске сильно тянуло в сон, веки закрывались сами собой, а моргать в какой-то момент стало почти смертельно опасно — можно заснуть. Ощущение, будто не спал вечность. Саске слышал биение своего сердца. Тихое, едва слышное. Сердце из последних сил перекачивает кровь, готовое вот-вот остановиться. Хотя… оно так и так остановится, когда вся кровь ангела вытечет. А точнее большинство крови. Темнота подавляет волю, убаюкивает, обволакивает и утягивает за собой. Засыпай, милый ангел. В тишине звучит давно забытая мелодия*. Грустная мелодия и до боли знакомый мотив. Когда-то давно на серых улицах старого забытого города под дождливым небом, ребенок лет десяти стоял у памятника и играл на скрипке именно эту мелодию… Рядом с его ногами лежал футляр для скрипки, в который было брошено несколько монет. Безумно талантливый бездомный ребенок, играющий мелодию, написанную признанным музыкальным гением. Играющий чисто и пронзительно. Почему-то сейчас в памяти всплыла именно она. Саске последний раз выдохнул и медленно закрыл глаза. Вот бы снова очутиться в том старом городе и снова сидеть на памятнике, хлопая белыми крыльями и слушая прекрасную мелодию скрипки… … Теплый город с отрывочными воспоминаниями… Мальчик с голубыми глазами, играющий на скрипке… Хладнокровные прохожие, изредка бросающие мелкие монетки в футляр… Хлопки белых крыльев и желтые цветы… Сверху… Желтые цветы, падающие прямо с небес, лепестками кружащиеся в воздухе… Восхищенные глаза мальчика и его благодарная улыбка… Запах осени… Оранжевые крыши домов… Живыми воспоминаниями под кожей билась жизнь. Вот бы вернуться туда прямо сейчас… *** — Ну и долго нам еще спускаться? — раздраженно хмурясь, спрашивает Киба, шагая по ступенькам, кажущейся бесконечной лестницы. Наруто не отвечает, продолжая уверенно идти вниз по ступенькам, освещаемым вспыхивающими красными лампами. Лампы реагировали на их присутствие, тускло освещая темноту и вспыхивая точно перед Наруто, а погасая — ровно после шагов Сая. — Мы идем уже вечность! — взвыл Инудзука. — Двадцать три минуты, — безразлично поправил Сай. — Целых двадцать три минуты моей, и без того короткой жизни, мы потратили на гребанный спуск в гребанное Чистилище! — с еще большим раздражением почти прокричал Киба. — Заткнись, ты бессмертный, — зло прорычал Наруто в ответ. Инудзука обиженно умолк. После того, как они начали спускаться в Чистилище, Узумаки не проронил ни слова и, кажется, сейчас начал злиться. — Что такое Чистилище вообще? — поднимая брови, с интересом спросил Сай, зачем-то оглядываясь назад в темноту. — Туда попадают разные там… — Киба поморщился и потряс ладонью с растопыренными пальцами. — Мерзкие души, а иногда и вещи. Например, разные ведьмы, колдуны. В общем, те, кому нет места больше нигде. А из вещей, например, сожженное людьми проклятое зеркало или еще что-то подобное. Рай и Ад могут ссылать туда и своих… — он замолчал и поджал губы, подбирая слово. — Неугодных, — наконец, подобрав нужное, довольно усмехнулся демон, сверкнув хитрым взглядом. — В наказание. Разные оборотни, вампиры и прочее, по слухам, тоже после смерти попадает в Чистилище, хотя я в это верю мало. Я вообще не верю в существование этих тварей ибо ни разу не видел. По мне так это все просто людские бредни, — закончив свой рассказ и фыркнув, пожал плечами Киба. — А, и еще. Все те чудовища, которых обычно люди призывают в свой мир, приходят именно из Чистилища. Жуткие кровожадные твари. Их часто путают с демонами, но настоящего демона человеку призвать очень сложно, а уж заключить договор с ним… Ну ты знаешь, — усмехнулся Киба, уже бодрее шагая вперед. — Я раньше никогда не слышал о Чистилище. Не слишком популярное место, судя по всему, — он равнодушно улыбнулся. — Но я удивлен, что оно находится прямо под Адом. — Оно не прямо под Адом, — не сбавляя шагу безразлично сказал Наруто. — Никто не знает местоположения Чистилища. Все из-за того, что условно принято считать, что Ад находится под Миром людей, а над ним уже Рай. Рай и Ад как бы разделяются Миром людей, однако, парадокс в том, что вход в Чистилище всегда и везде внизу. И в Раю, и в Мире людей, и у нас. «Если хотите найти холодную тьму и беззубую пасть, идите вниз» эта надпись встречается во всех книгах о Чистилище. И, кстати, разве не заметили? — Наруто остановился, напряженно глядя в темноту. — Стало куда холоднее, — нахмурился он. В его голосе за все время ни разу не скользнуло привычных интонаций веселости. — И правда, — кивнул Сай. — Может, это местный климат, — усмехнулся Киба. — Но что за «беззубая пасть»? Что-то вроде «Приходите и вам нежно отсосут беззубым ртом?» — он рассмеялся. — Это про растения, — не разделяя веселья Кибы, холодно отозвался Наруто. — Они там особенные — живые, сильные, быстрые и с огромными иглами на стеблях. Их и называют Беззубыми ртами. Потому что они и без зубов способны сожрать практически все. Киба поморщился, представив себе не самые приятные картины, а Сай чуть нервно улыбнулся и на всякий случай поравнялся с Инудзукой. Еще через несколько шагов Наруто остановился. Лестница, наконец, закончилась. Закончилась огромной двустворчатой дверью из прочного темного камня. Дверь прилегала вплотную к последней ступеньке лестницы и, судя по всему открывалась во внутрь. От темного камня исходил мертвый холод, а из-за него слышалось тихое завывание то ли ветра, то ли чего похлеще. — Всегда хотел здесь побывать, — без доли сарказма серьезно сказал Наруто. Киба и Сай одновременно кинули на него мрачный взгляд, и Инудзука хмуро заявил: — Я убью Гаару. — Сделаем это вместе, — поддержал Сай. — Закройте рты, — бросил Наруто, прикасаясь рукой к двери и чувствуя почти обжигающий холод. — Я открываю, — он переместил руку на вырезанную из бетона длинную дверную ручку. — Стой, стой, стой! — схватив его за руку, вдруг нахмурился Киба. — Расходный материал здесь мы, нам и открывать и заходить первыми, — со всей серьезностью заявил он, усмехаясь. — Ты сейчас о чем? — изогнул бровь Наруто, с сомнением глядя на демона. — Он имеет ввиду, что нам нужно войти туда первыми, мы ведь не знаем, что там может быть, — улыбнувшись, пояснил Сай. — Ты не должен идти первым, — спокойно заявил он. Киба согласно кивнул, с настороженной готовностью глядя на дверь. — Мы не можем допустить, чтобы ты пострадал, — вдруг выпалил он. Наруто на несколько секунд пораженно замолк, глядя на них так, словно видит впервые. — Просто чисто из вежливости хочу напомнить, — он нахмурился, не оценив порыва подчиненных. — Я, в общем-то, Дьявол, — повысив голос с оттенками недовольства сказал он. — Не надо недооценивать меня, — он окинул их ледяным и презрительным взглядом. — Отошли, — безапелляционно приказал Наруто. Узумаки, конечно же, знал, что Киба и Сай преданы ему безоговорочно, но все же не любил, когда они это так рьяно показывали. Киба, Сай и Гаара с детства были для него, если так можно выразиться в их случае, куда больше, чем подчиненными. Что-то близкое к дружбе. И даже при этом, они готовы были в любой момент отдать свои жизни за своего повелителя. А Наруто терять еще и их совсем не хотелось. Он уверенно сжал ручку двери и резко толкнул от себя. Тяжелые двери послушно поддались, медленно открываясь и являя взору парней абсолютную непроглядную тьму Чистилища. * Фредерик Шопен — Колыбельная для ангела.