Короткой дорогой

– Это правда?! – в сладкую утреннюю дрему ворвался взволнованный и оттого еще более богатый рычащими обертонами голос Пща. Глаза открывались плохо, в чем не было совершенно ничего удивительного, учитывая, чем мы занимались почитай всю ночь. – М-м? – отозваться все же было надо, ибо эльфийские реакции непредсказуемы, мгновенны и, как правило, ставят в тупик. – Нет, ты мне скажи: это правда?! – матрас прогнулся под тяжелым телом, с размаха плюхнувшимся на его край. Лежать сразу стало неудобно, пришлось перекатываться на спину и открывать глаза. – Что случилось? – теперь испугался уже я, Пщ не мигая смотрел на меня и сжимал в руках изрядно измятую газету. Судя по реакции моего дорогого, ничего хорошего там нет. Прямо чувствую себя особой королевских кровей, которую вездесущие папарацци подловили на плотских утехах на стороне. Только вот учитывая контроль за всеми моими перемещениями и постоянную круглосуточную охрану, провернуть такое я бы при всем желании не смог. – Как же так, как же так?! – нервно метался по комнате эльф, пока я пытался разобрать на мятой бумаге текст статьи и понять, что же в ней так выбило из колеи Пща. Когда я закончил изучать статистические данные по стране и миру, эльф снова сел рядом и, взяв мои руки в свои, спросил с болью в голосе: – Так это все правда? – Послушай, не знаю, что тебя так возбудило, но это обычная статья, из тех, которые публикуют каждый год, а то и не один раз, особенно когда новостей нет. Тогда и начинают обсуждать демографию и продолжительность жизни. Это никак не секретные данные. Просто статистика. – Да, но здесь написано, что средняя продолжительность жизни в твоей стране 72 года! – Пщ снова вскочил и отбежал к окну. – Средняя, – подумав, уточнил я, – женщины дольше живут. – А мужчины? – Меньше, – ответил я, потому что смутно помнил, что до пенсии мужики редко доживают. После этих слов лицо эльфа исказилось мукой, и он выскочил из комнаты, хлопнув дверью. – И что это было? – риторический вопрос повис в воздухе сразу ставшей пустой комнаты. После такой утренней побудки о том, чтобы поспать, не могло быть и речи. Чертовы эльфы! Вот поди пойми: чем на этот раз провинился, что ему не так? Можно подумать, в газете секретную информацию выдали. Пща на кухне не оказалось. Без него квартира выглядела пустой, а я сам чувствовал себя неуютно и как-то заброшенно, что ли. Привычка страшная сила, вот и не поссорились вроде, а просто не знаю, куда свалил в расстроенных чувствах эльф – и окружающий мир потерял половину красок. Бледненько. Тошненько. К обеду явился Толик. Смурной и задумчивый. – Ты мне можешь объяснить, что вообще происходит? Ёжик сегодня вообще сбрендил, ходит кругами, вздыхает и даже погладил по голове, да еще с таким видом, будто прощается навсегда! – Сам не понял, но Пщ мне газету показал, наверное, огорчился тем, что в России мужики так мало живут, – я пожал плечами и вдруг сообразил, что понятия не имею, сколько на самом деле отпущено лет жизни его расе. Вдруг под фантазиями на тему тысячелетних эльфов есть вполне реальные основания? – Не, – авторитетно заявил Толик, выслушав мои предположения, – еще как-то давно Ёжик сказал, что в среднем лет по сто восемьдесят – двести. – Ну по сравнению с нашими шестьюдесятью, так вполне хорошая такая продолжительность жизни, но все равно не понимаю, чего так нервничать, вроде завтра же никто помирать не собирается. – Эльфы, что с них взять, – поставил диагноз Анатолий, и я молча с ним согласился, как работают у них мозги, понять было невозможно. Скучать в одиночестве долго нам не дали. Примчались, забрали на тихо ненавидимую уже базу. Пришлось требовать общения с начальством в ультимативной форме. Часа через три, когда я уже дошел до белого каления и заколебался пинать дверь, явился с траурной мордой Пщ. – Что, блядь, похоронить еще до срока хочешь? Ты еще усыпальницу по типу Тадж-Махала построй! – орал я, потому что нервов никаких не хватало общаться с чокнутым эльфом. – Я живой человек и буду жить как человек столько, сколько отмерит природа, понял?! Мне еще двадцати пяти нет, а ты себя ведешь так, как будто завтра я уже умру! Не дождешься! И вообще, все люди по-разному живут, вон Зельдину почти сто, а он бодр и весел, все зависит от человека и его образа жизни! Я выдохнул, чувствуя просто страшный упадок сил. Так и правда до пенсии не дотянешь, если так нервничать. – Успокойся, – встрял Толик, который просто не понимал, как ему повезло с тихим и мирным Ёжиком, – нервные клетки не восстанавливаются. – Кто такой Зельдин? – требовательно вопросил Пщ. – Актер, – вздохнул я и на всякий случай пояснил: – профессия такая. Эльф какое-то время не мигая смотрел на нас с Толиком и потом выдал совершенно безапелляционно: – Ты будешь актером! – и вышел из комнаты, не забыв запереть за собой дверь. – Везет тебе, – съехидничал Толик, но быстро заткнулся под моим тяжелым взглядом, – в общем, я понял – мы будем жить долго, но очень скучно и вряд ли счастливо. – Угу, – не согласиться с выводами было невозможно, и я сел на пол возле стены – ноги не держали после событий сегодняшнего дня. Следующая неделя прошла под знаком траура. Эльфы ходили вокруг на цыпочках, смотрели такими глазами, что хотелось обнять и утешить, а не дать чем-нибудь тяжелым по голове. Увы, ни то, ни другое было невозможно, близко никто не подходил, только изредка Пщ появлялся среди ночи, скорбно гладил по голове и исчезал до следующего раза. Думать о том, что нас ждет дальше при таком отношении, было страшно – переменами проникся даже Толик. Оказывается, естествоиспытатель и просто юный натуралист Пщ времени зря не терял – выяснял все факторы, влияющие на здоровье и долголетие человеческой расы. К счастью, проведенное обследование показало, что мой организм находится в достаточно приличном состоянии, теперь оставалось дело за малым – поддерживать. После нескольких дней существования по новому графику с рациональным питанием, режимом дня, прогулками на свежем воздухе и прочими атрибутами здорового образа жизни я был готов лезть на стену. Не радовало даже то, что Пщ таки докопался до мнения о вреде анального секса и мужественно предложил себя в нижние. Я проигнорировал и отвернулся под недовольное пыхтение за спиной. На утренней прогулке под присмотром полудюжины коммандос, которые делали вид, что вообще-то просто так тут мимо проходили, я был зол как свора голодных собак – постельных радостей так и не обломилось. – А помнишь, у нас в детском садике такие вкусные тефтельки делали. С подливой, – печально сказал Толик, провожая глазами отнятую шустрым охранником веточку, которую приятель в задумчивости стал грызть. – Помню, – отозвался я, – а еще на прогулке нам игрушки давали. – Да-а, – ностальгически протянул Толик, – а какая песочница была во дворе с разноцветными формочками… Мы замолчали, предавшись приятным воспоминаниям. Сейчас посреди лесной полянки заняться было нечем. Только ходить по периметру. А что – свежий воздух и моцион полезны для людишек. А то, что охрана, так тоже исключительно пользы для. – Как думаешь, эта паранойя когда у них закончится? – не выдержал друг. – Откуда мне знать, – огрызнулся я, – это же эльфы. И вообще, Анатолий, вы бы поаккуратнее с желаниями, а то нам быстро организуют. – Что? – Песочницу, Толик, с формочками. Ты главное лопатку и совочек не забудь попросить и уточни, чтобы песочек был влажным, – удержаться не было сил, хотя я и понимал, что эльфы, прислушивающиеся сейчас к разговору, сарказма не поймут. Мы опять помолчали. До конца прогулки оставалось еще сорок минут… – Миша! – Пщ появился ровно за десять секунд до того, как эльфы подали бы сигнал возвращаться на базу. – Я должен показать тебе кое-что. Кое-чем оказалось здание из серого блестящего камня. С колоннами и куполами. Все-таки каким причудливым образом в мозгах инорасников прорастает полученная информация… – Тебе нравится? – с тревогой спросил Пщ. – Я построил его для нас. Прости, но белого камня нет, поэтому так. После свадьбы мы переселимся сюда и будем жить, пока… – тут голос изменил эльфу и он отвернулся, – ты сможешь сам выбрать то помещение, где захочешь, ну… Я смотрел на воплощение эльфийской любви и не знал, плакать или смеяться. Тадж-Махал, мать его, с поправкой на особенности эльфийской архитектуры! Жить в собственной усыпальнице, параллельно выбирая себе комнату для вечного сна, мне кажется занятием не для слабонервных. Как-то я еще не дошел до вселенского спокойствия, и дзен обошел меня по широкой дуге, чтобы вот так чувствовать единение с загробным миром. Не люблю кладбища. А тут, можно сказать, предлагают переселиться. Еще бы «Помни о смерти» по фасаду пустить, чтобы, так сказать, ни на минуту не забывать. – …мама приедет, нужно все-таки ускорить свадьбу, а то в совете есть те, кто против твоего переселения сюда. Господи, святые, просто святые люди, то есть эльфы! Я тоже возражаю, даже очень! Мама приедет – это хорошо. На меня снизошло внезапное спокойствие и уверенность, что тещенька поможет вправить мозги непутевому сыночку. Рука у нее тяжелая и объясняет доходчиво. Или в свете последних событий она мне все-таки свекровь? И я посмотрел на величественный мавзолей, в лучах заходящего солнца отливающий розовым цветом.