Калейдоскоп памяти

Аллен совершенно не обрадовался, когда услышал два быстрых поворотов ключа. Значит, они вернулись. Значит, сейчас вернётся и напряжённая обстановка. Особенно между ним и Кандой. Мальчик практически весь день просидел на кухне, чувствуя себя беспомощным зверьком, запертым в клетке. Он мог только слоняться из угла в угол и ждать. Его словно привязали и не позволяли принимать самостоятельные решения. А ему столько ещё нужно сделать, столько узнать… Уолкер хотел поговорить с Лави. Поговорить лицом к лицу, а не пытаться уловить малейшие изменения голоса по телефону. Таким образом ничего не добьёшься. Таким образом он не распутает ни одну из запутанных ниток. К удивлению Аллена Канда вернулся один – хозяина квартиры с ним не было. Но это нисколько не меняло положение вещей. - Уйти и запереть меня – отличная идея, - обиженно бросил подросток, как только Юу пересёк коридор и оказался в дверном проёме, ведущим на кухню. - А ты хотел отправиться погулять, где за тобой охотится какой-то псих? – Канда мельком посмотрел на него, оставляя катану у стены. Аллен предпочёл промолчать. Парень, конечно, прав по поводу опасности. И Уолкер сам до недавнего времени понимал, что ему не следует разгуливать лишний раз в одиночку. Но разве это уже не перебор – такая безопасность? - Ты оставил свой телефон, - мальчик подтолкнул сотовый к краю стола. – Лави звонил. Я ответил. Даже краем глаза Аллену удалось заметить, что Канда напрягся. За прошедшее время он всё лучше и лучше стал улавливать даже весьма малозначительные детали поведения Юу. И вот сейчас Уолкер отчётливо видел – упоминание Лави заставило брюнета начать нервничать, хотя никаких внешних признаков он не показывал. - Я хочу поговорить с ним ещё раз. Я хочу узнать, что случилось. Канде это не понравилось – мальчик пользовался тем, что тёмные глаза не смотрели в его сторону. - Так иди. Дверь открыта. Удерживать тебя я не собираюсь, если уж так хочется понять, почему он толкал свой язык в твой рот, - Юу резкими движениями снял короткое пальто. – Только помни, что ты сам пришёл с жалобным выражением лица, когда чуть не оказался под Кроликом. Забрав телефон, Канда удалился с кухни быстрыми шагами. Аллену оставалось только встать и уйти из удерживающей его клетки. Теперь замок был открыт, но остался осадок неисполненного желания. На что он действительно надеялся, так это на запрет Канды покидать квартиру. Но парень этого не сделал, и теперь Уолкеру ещё сильнее захотелось ощутить солнечные лучи на своей коже. Они ведь должны согреть. - Придурок ты, Канда, - шепнул Аллен в пустоту, а после выбрался в мрачный коридор и повернул ручку входной двери. Аллен даже не понял, как оказался здесь. Поднявшись на нужный этаж, он в ступоре остановился перед квартирой Лави. Ноги сами принесли его сюда, после холодной реакции Канды. Возможно, Уолкер бы и не решился вернуться по своей воле, но решающим пунктом стал именно Канда. Он сказал – иди, дверь открыта. Между ними словно выросла стена. А всё из-за чего? Из-за поцелуя? Или из-за отступания Аллена? Отбросив тяготящие мысли в сторону, мальчик нажал на кнопку звонка, уговаривая себя лучше приготовиться к встрече с Лави. Они ведь так давно не виделись… Дверь отворилась почти сразу. Лави застыл с открытым ртом, когда увидел Уолкера. Что ж, естественно, что он вообще не ожидал ещё когда-нибудь встретиться с ним. - Привет, - облегчённо выдохнул Аллен, когда до него дошло, что перед ним тот прежний добродушный юноша. - Привет, - он ответил несколько напряжённо, всё ещё пребывая в состоянии ступора. – Что ты здесь… - Делаю? – закончил за него мальчишка. – Сам не знаю, - пожал он плечами. Лави заводил глазами по кругу, словно искал ответ. В конце концов, он отошёл назад, приоткрывая дверь шире. - Зайдёшь? Если конечно ты этого хочешь, - парень отвёл взгляд. От того «злого» Лави не осталось и следа. То, что случилось, вообще было на самом деле? Зайдя в коридор, Аллен продолжал сомневаться в том, что сказать рыжеволосому. Но придумывать ничего не пришлось – Лави жестом пригласил его пройти дальше. Уолкер отказываться не стал. Всё было довольно привычно. Горячий чай, вкусное печенье и урчание холодильника. Только вот не хватало обычных шуток и разговоров Лави. Без его голоса становилось как-то пусто и одиноко, словно он был неотъемлемой частью этого места. Лави. И Канда. Когда Аллен начал сомневаться в правильности своих действий? - Ты сейчас в безопасности? – юноша остался стоять около раковины, не решаясь подойти ближе. - Наверное… мы остановились у какого-то знакомого Канды. - Линку всё же удалось уговорить его уйти, - заметив вопросительный взгляд мальчика, Лави помахал рукой перед лицом. – Здесь всё слишком запутано. Я считаю, в полицию пробрался один из тех, кто причастен к смерти твоего отца. Он вкратце поведал Аллену обо всех своих мыслях и предположениях. Пришлось рассказать даже о похищении. Единственное, о чём Лави предпочёл умолчать – это о тех методах, благодаря которым у него на время снесло крышу. Не нужно Уолкеру знать это. Подросток выслушал всё, ни разу не перебив рассказчика. У него не возникало лишних вопросов. Он просто видел, что парень поделится всем, чем нужно. И что бы между ними ни случилось, Аллен всё ещё мог верить ему. Уолкер понимал, что Лави грызёт чувство вины из-за того, что он сделал. Сохранение дистанции, нервное переминание с ноги на ногу, сбивчивая речь. Мальчишке даже стало его жаль. Он хоть и не успел сделать ничего, что могло бы искалечить жизнь Аллену, но одна только мысль заставляла содрогнуться. А если бы… Аллен тогда не вырвался… Если бы он пошёл дальше обычного поцелуя… кто знает, что было бы сейчас. - Я не виню тебя. И не злюсь, - покачал головой Уолкер, допивая остатки чая. – Это – вынужденные меры. Лави не знал, что лучше – ведь по идее подросток должен хотя бы обижаться на него. Но не получив порцию гнева в ответ, рыжеволосый юноша позволил себе сохранить маленькую надежду. Если Аллен смог простить, то возможно ли вернуть их взаимоотношения? Вот и сейчас он смотрел на Лави добрыми, совершенно чистыми серыми глазами, и улыбался. Наверное, Тикки был прав. Лави не выполнял условия сделки именно из-за собственных чувств. Когда сознание прояснилось, и парень начал осознавать, что натворил, даже жизнь в качестве цены перестала казаться важной. Разве он мог снова прикасаться к Аллену без его согласия? Разве он мог заставлять его делать то, что противоречит природе? Или же… - Аллен, - глядя в столь нежные глаза, Лави позволил себе предпринять ещё одну попытку. Правда, теперь это совершенно не касалось никакой сделки. – Я хочу тебя поцеловать. Уолкер заметно вздрогнул, отводя взгляд. О чём же он сейчас думал? «Меня это не пугает», - говорил мальчик. Однако то, что он принял настоящую сущность Лави, ещё не значит, что он подпустит к себе. Несмело шагнув к нему, парень всё ещё боялся, что поступает неправильно. Его проблемы не должны касаться кого-то другого. Его жизнь и жизнь Аллена совершенно разные. К тому же, если к Аллену вернётся память, всё запутается только сильнее. Лави нагнулся к мальчишке, который часто дышал через рот и нервно перебирал пальцами. Но Уолкер не отклонялся в сторону, не пытался оттолкнуть. - Аллен… - снова прошептал его имя юноша, чувствуя непреодолимую тягу к этим порозовевшим губам. Нежно прильнув к нему, Лави с удивлением приоткрыл глаза, получив ответ. Мальчик потянулся вперёд, точно так же осторожно прихватывая чужие губы. Это ведь не сон… Ему действительно отвечают. - Но почему? – это прикосновение заставило Лави почувствовать себя неловко. Заёрзав на стуле, Аллен отвернулся. То ли от неловкости, то ли от сомнения, он порывисто прижал палец к губам. Его глаза заметались из стороны в сторону. - Не знаю… Я не знаю, Лави, - Уолкер чувствовал себя так, словно идёт на поводу у желаний и интереса. В таком случае, та «ошибка», как он её сам назвал, тоже была лишь минутным порывом? Если так, то это слишком эгоистично. Думал ли он о ком-нибудь и тогда, и сейчас, кроме себя самого? Разве Аллен не старался просто понять, что же с ним происходит? - Я бы предложил тебе остаться, только сомневаюсь, что это удачная идея… - Лави невесело улыбнулся. А настолько ли привлекало Уолкера возвращение в квартиру Мари? Туда, где Канда предпочёл его не задерживать? - Я останусь, - он, наконец, решился посмотреть на рыжеволосого, до сих пор стоявшего слишком близко. – Ведь, наверное, будет неправильно, если я сейчас уйду.

***

Мари осторожно размял уставшую шею. Всё-таки работа в ночных заведениях требует много выдержки. Не то, чтобы это было слишком сложно, но с пьяной молодёжью порой случаются проблемы. Хотя, иногда выдаются на редкость спокойные часы, когда всё тело устаёт от того, что приходится стоять в одном положении. Сегодня сменщик подоспел довольно рано – было около пяти часов утра. Нойз, весьма обрадованный этой новостью, поспешил скрыться в комнате, где хранились всякие бухгалтерские отчёты. И, естественно, здесь был компьютер. Оглядевшись по сторонам, мужчина предусмотрительно защёлкнул замок и открыл базу данных полиции. Взламывать подобные вещи не составляло для него труда, но нужно было действовать осторожно – если взлом обнаружится, то могут случиться крупные неприятности. А полиция - это, пожалуй, единственное место, где можно достать досье практически на любого человека. В том числе и мёртвого. Введя в строку поиска имя Неа Уолкера, Мари не удивился, увидев единственный результат. Человек на фото – молодой парень со смуглой кожей и тёмными волосами – был именно тем, кого Нойзу показывал Канда. Он хорошенько размял пальцы и принялся взламывать скрытую информацию. В открытом доступе ничего, кроме даты рождения, родного города и красной надписи «погиб» не значилось. Пароль довольно быстро поддался, после чего мужчина щёлкнул по появившейся ссылке и стал бегло просматривать биографию. Мать Неа умерла ещё при родах, отец же при загадочных обстоятельствах исчез, когда мальчику было всего восемь лет. Именно после этого он вошёл в семью Уолкеров, год пробыв в детском доме. Неа был на три года старше Аллена. Несмотря на разницу в возрасте, довольно значительную для детей их возраста, мальчики быстро нашли общий язык. Они ходили в одну школу и проводили много времени вместе. В тексте даже приводилась цитата Маны, который весьма положительно отзывался о них. Он нисколько не жалел, что взял к себе второго ребёнка. Мари задумчиво потёр подбородок. Всё это больше напоминало газетную статью, чем биографию, хранившуюся в полицейских отчётах. Однако то, что он прочитал дальше, заставило мужчину невольно прикрыть рот рукой. Неа погиб в возрасте шестнадцати лет. Причины здесь не называлось, однако после даты смерти мальчика приводилась ссылка. Открыв её, Нойз весьма не ожидал оказаться в архивной базе какой-то психиатрической клиники. Страница, на которую была приведена ссылка в биографии Неа, вела отнюдь не на безобидное пояснение причины смерти. Перед глазами Мари предстала фотография Аллена. Только вот мальчик довольно сильно отличался от того, кто сейчас находился в его квартире. Это был измученный ребёнок с тёмными кругами под глазами и мутным, нечеловеческим взглядом. Белые волосы в беспорядке спутаны, губы – потрескавшиеся, с кровоподтёками. На нём был одет синий больничный халат. Руки же заведены за спину – складывалось ощущение, что они связаны. Кроме фотографии и имени, естественно, ничего нельзя было увидеть. Пришлось во второй раз применять свои навыки по взлому. Правда, копался он немного дольше – данные на пациентов клиники оказались запаролены весьма недурно. Единственный вопрос, которым задавался Мари – какое отношение имеет Аллен к смерти своего сводного брата? Ему ведь тогда было всего тринадцать лет. Стоп… Тринадцать. Вспомнив, что пробел в биографии Аллена начинался именно с этой даты, Нойз начал кое о чём догадываться. Но ведь невозможно, чтобы тринадцатилетний ребёнок мог совершить что-то ужасное… Пароль поддался. Мари с ужасом просмотрел несколько фотографий, оказавшихся в закрытом доступе. Мальчик выглядел так, словно его держали в будке для собак и совершенно не давали еды. Выступающие наружу рёбра и лопатки, острые плечи. Кое-где на юном теле виднелись синяки и ссадины. Что же с ним происходило в этой клинике? Рядом с главным фото большими красными буквами значилось – «опасен», чуть ниже, зелёная надпись – «освобождён». Он провёл там почти три года. Нойз уже видел биографию Аллена и помнил то «слепое» пятно. Так вот где тот пропадал всё это время. Его заперли в белых стенах на целых три года. Протерев глаза, Мари с опаской прокрутил страницу вниз. Причина попадания в подобное место – раздвоение личности. Ниже приводился достаточно крупный абзац о том, как это проявлялось в случае конкретного пациента. Одно предложение зацепило внимание мужчины: «… после убийства сводного брата пациент утверждал, что не совершал этого и отказывался верить в доказательства. Однако после нападения на случайного прохожего на улице ничего не оставалось, кроме как начать срочное лечение. Мана Уолкер дал своё согласие… » Перечитав строчки несколько раз, Мари не мог поверить в то, что было написано. Аллен мог кого-то убить? И Мана запер собственного сына в клинике? Прикусив палец, Нойз стал листать дальше. Приводились подробные методы лечения, сопровождающиеся красочными фотографиями, от вида которых мужчине становилось плохо. Как бы то ни было, Аллен был всего лишь ребёнком… как можно вытворять такое с ним? Как его отец мог согласиться? Как?.. Описание электротерапии стало последней каплей. Свернув страницу, Мари выскочил за дверь в располагавшийся рядом туалет и склонился над унитазом, поддаваясь взбунтовавшемуся желудку. Потребовалось порядка десяти минут, чтобы привести себя в чувства и заставить вернуться за компьютер. Крутанув страницу до самого низа, Нойз наткнулся на весьма позитивную фразу о том, что спустя три года лечение увенчалось успехом, и Аллена выпустили под роспись отца. - Боюсь, Канда не такое ожидает узнать… - покачал головой Мари, нажимая на кнопку принтера. Собрав распечатанные листы, он удалил историю из браузера, бросив последний взгляд на чересчур худого мальчишку. Он совершенно не верил в то, что ребёнка можно вот так просто обвинить в убийстве и посадить под замок, да ещё и применять на нём бесчеловечные способы лечения. Хоть в какой-то истории есть правда? Или Канда прав, и эту самую правду можно услышать лишь от самого Аллена?

***

Аллену снился сон. Он осознавал, что тот мир, в котором сейчас находится, - нереален. Уолкер стоял около той самой скамейки, на которой сидел после ухода от Лави. Окружающие дома и дороги с точностью повторяли свои настоящие копии, только вот сам город был пустым. Ни одного человека, ни одной движущейся машины. Мёртвый город. Только плотная дымка тумана, столь тщательно скрывающего все объекты на расстоянии нескольких метров. Озираясь по сторонам, Аллен вдруг понял, что чувствует то же самое, что и в ту ночь. Холод, одиночество, опустошённость. Он снова не знал, что ему делать и куда идти. Инстинктивно мальчик сунул руки в карманы пальто, пытаясь согреться. Но ведь это не его одежда… то самое бежевое пальто, в котором он видел Неа. Аллен помнил его слова: «Я бы предложил тебе взять моё пальто, но, боюсь, не поможет. Оно не греет даже меня…» Оно действительно было словно из самой тонкой ткани, какая только существует. Уолкер не ощущал тепла. Холодно… - Здесь есть кто-нибудь? – крикнул подросток в пустоту. Эхо преданно ответило, разнося его вопрос на большое расстояние. А потом Аллен вспомнил и о фотографии, найденной в доме Маны. Если Неа мёртв, то неудивительно, что и одежда парня словно несуществующая. - Я ждал тебя, - раздался голос из-за спины. Уолкер резко развернулся. Перед ним оказался он, его сводный брат. С той же полуулыбкой на лице и мягким взглядом. Юноша был в белой рубашке и чёрных брюках, из чего Аллен сделал вывод, что пальто на самом деле принадлежит ему. - Что я здесь делаю? – мальчишка не испугался, хотя и понимал, что обычным сном всё это назвать сложно. - Я позвал тебя, - склонил голову Неа. – Ведь я не могу появляться там, где сейчас ты. Для меня невозможно свободно передвигаться. - То есть… то есть ты и правда умер? Взгляд золотистых глаз немного померк. - К сожалению, да. Аллен, ты должен мне помочь. Без твоей помощи я отсюда не выберусь, - тело Неа вдруг словно исчезло на мгновение, став почти прозрачным. - Что мне нужно делать? Если бы я только знал… - Вспоминай, Аллен. Пока ты не вспомнишь, я не смогу уйти. Моя душа заперта здесь из-за тебя. В пустом, казалось бы, пространстве раздался оглушающий грохот. Неа, отступив назад, запрокинул голову, устремляя взгляд в тёмное небо. - Я подталкивал тебя к Канде, надеясь, что он сможет разрушить стену, за которой спрятались твои воспоминания, - парень начал говорить быстрее, словно у него заканчивалось время. – Аллен, послушай меня. Лави не даст тебе ничего. Находясь рядом с ним, ты рискуешь погибнуть сам. Для тебя он опасен, хоть и будет всеми силами стараться защитить. Не делай глупостей. - Я не понимаю… - Ты путаешь два разных чувства. Ты заблуждаешься, Аллен. - Но Лави на моей стороне! – в сердцах выкрикнул мальчик, желая защитить того, кто ему дорог, от нападок. - Он станет тем, из-за кого ты отправишься на другую сторону! Он связан не только со Светом. Его уже поглотила Тьма однажды, так поглотит и во второй раз, - Неа продолжал делать небольшие шаги назад, то и дело поглядывая на искусственное небо. – Уходи. Аллен предпринял попытку сократить расстояние между удаляющимся от него «братом», но земля под ногами сама стала уносить его прочь. - Но почему я удерживаю тебя здесь? Почему я?! – крикнул из последних сил Уолкер. Очертания Неа уже почти исчезли в плотном белом тумане. Поднялся ветер, слепящий глаза. Всё стало расплываться, заставляя жмуриться и прикрывать лицо руками. - Потому что ты убил меня, Аллен.

***

Линка начинали порядком раздражать ночные звонки, особенно когда он теперь практически не связан с работой. Да, его отстранили всего от одного дела, но Рувелье даже не позволял ему браться за какие-то мелкие расследования наподобие похищения домашних животных. Закон прогнил насквозь. Закон стал защищать тех, кто способен подмять его под себя. И где же справедливость? Чем теперь руководствоваться, совершая тот или иной поступок? Собственными побуждениями? Говарда всегда учили разделять себя и работу. Но, похоже, пришёл момент, когда это разделение невозможно. Номер звонившего был заблокирован. Да и какой нормальный человек станет звонить в шестом часу утра? - Слушаю, - вместо привычного называния собственного имени и должности произнёс Линк. - Полагаю, Говард Линк? – поинтересовался вкрадчивый голос. Рабочая привычка сразу подкинула примерный образ звонившего – молодой мужчина, чуть старше двадцати пяти лет, статный, с привлекательной для женщин внешностью. - Это я. - У меня есть к вам разговор. Прошу, не отказывайтесь. Встав с кровати. Говард зажёг светильник на прикроватной тумбочке. - Но кто вы? - Кажется, я не представился, - звонивший наверняка улыбался. – Я тот, кого вы всё это время искали. Тот, чьё имя хотела назвать Аманда Остин, - от услышанного сон Линка как рукой сняло, а неизвестный продолжил. – Вы так отчаянно пытаетесь защитить мальчишку, хотя совершенно не представляете, кто он. Говард молчал, поджав губы. - Если узнаете, то гарантирую, защищать его вам больше не захочется. Прекрасно понимая, что это может оказаться ловушкой или намеренным выманиванием из дома, детектив не видел другого пути, кроме как откликнуться на предложение о разговоре. Ведь в то же время хотя бы знание звонившего в лицо может чем-то помочь. - Хотите поговорить? Давайте. Только вот вам придётся очень постараться, чтобы переубедить меня.

***

- Просыпайся! – рявкнул Мари, с грохотом распахивая дверь в гостевую комнату. Канда сразу открыл глаза и сел, видимо, на автомате приглаживая длинные волосы. Нойз же уставился на пустующий диван. Разве на нём не должен спать Аллен? - Где он? Юу как-то без особого желания покосился в указанную сторону. - Ушёл. - Что, прости? – не поверив своим ушам, переспросил Мари. - Сказал, что хочет поговорить с Лави. У них случился провал в отношениях, который нужно обсудить, - недобро усмехнулся парень. - И ты просто позволил ему уйти? - Я не собираюсь уговаривать его остаться, если Шпендель готов постоянно бегать к тому, кто однажды уже протянул к нему свои лапы. Он, похоже, весьма не против. - То есть… Лави остался прежним? Мари знал его лишь понаслышке, но за время работы с Кандой парень успел рассказать достаточном о том человеке, которого называл Кроликом. И теперь он знал достаточно, чтобы понять, о чём шла речь. - Он никогда и не изменялся, - откинув одеяло, Юу быстро оделся и стянул длинные волосы в хвост. - Если ты всё понимаешь… то зачем позволил Аллену уйти? Мы ведь обсуждали значимость этого мальчишки! Если с ним что-то случится… - Максимум, что с ним может случиться – нежный секс, - хмыкнул Канда. – Кролик любит поласковее. Как же разгадать те мысли, что на самом деле занимали его голову… Юу хоть и вёл себя так, словно ему всё равно, маска безразличия казалась слишком наигранной. У него это плохо получалось именно потому, что раньше парню никогда не приходилось проделывать подобное. Единственное, чем мог объяснить его поведение Мари – волнение за мальчика. Аллен задержался рядом с Кандой слишком долго. Даже месяц - слишком длительный срок для того, кто постоянно держался вдали от людей. А тут вдруг появляется он, весь такой безобидный и несчастный. К тому же, с весьма подстраивающимся характером. Мари даже был готов поверить в то, что Канда действительно привязался к Аллену. Все детали указывали на это. - Канда, - обратился он с подозрением к брюнету, столь увлёкшемуся приведением чёлки в нормальное состояние. – А ты случайно сам не испытываешь к мальчишке того же, что и Лави? Руки Юу замерли где-то над глазами. Простояв в таком положении несколько секунд, он бросил недовольный взгляд на Нойза и, обогнув его, подлетел к выходу из комнаты. - Ты серьёзно? – закатил глаза Мари, поворачиваясь за ним. – Мне принимать твоё молчание за согласие? Канда! Канда его не слушал. Вернее, просто игнорировал. Пришлось последовать за парнем, который отправился прямиком в ванную. - Хорошо, предположим, я притворюсь, что не вижу очевидного – можешь отрицать, сколько душе угодно. Но если тебе на самом деле не всё равно, ты вернёшь его обратно, - Мари наблюдал, как Юу врубил холодную воду, после чего стал смачивать ладони и проводить ими по лицу. Он вытащил из-за пазухи недавно распечатанные страницы. – Я узнал о Неа, как ты и просил. Сомневаюсь, что здесь написаны настоящие факты, но мальчик без присмотра в опасности. Не желаешь выслушать? Сам ведь просил. Промокнув лицо полотенцем, Канда взял протянутые листы. - Неа присоединился к семье Аллена, когда ему было девять. В шестнадцать он умер. После этой фразы шла ссылка на досье пациента психиатрической больницы. Дальше можешь прочитать сам. Канда сначала хмурился и прикусывал нижнюю губу, просматривая первую пару страниц. При просмотре последующих страниц его лицо стало меняться. Видимо, Нойз выглядел примерно так же. Однако Юу справился немного лучше – рвотных позывов он явно не испытывал. Хотя Мари мог только догадываться о том, что он чувствует, видя подобные фотографии. По сощуренным глазам мужчина понимал – ему больно. Пусть Канда ничего и не ответил на вопрос, но Аллен явно был для него кем-то большим, чем посторонним человеком. - Он не мог никого убить, - озвучил своё мнение брюнет, складывая листы пополам. В одном их мнения всё же сходились. - Но именно по этой причине его упекли в клинику. Другой разговор о том, правда или ложь то, что написано в архиве. - Может, он малолетний дурак, да и ростом не вышел, но точно не убийца, - повторился Канда. - Хорошо уже то, что ты не веришь каким-то напечатанным фразам, - Мари постарался улыбнуться. - Я верю тому, что узнаю непосредственно от кого-либо, - отправив листки в мусорное ведро, Юу выключил свет в ванной комнате. - Куда ты? Сейчас только шесть утра. Канда свернул сразу в коридор, отказавшись от ненужного завтрака, который только задержал бы его. - За Шпенделем, - прозвучал короткий ответ.