Сильные поневоле

      Четверо мальчишек ходили кругами вокруг сидящего на стуле врача. Судя по его виду, делали они это уже долго и упорно, беспощадно выводя мужчину из состояния душевного равновесия, действуя ему на нервы всеми мыслимыми и немыслимыми способами. На лице врача ясно читалось, что всё, произошедшее за день, его изрядно достало. Особенно один юный и весьма своенравный пациент, по своему пробуждению доставивший столько проблем.       Когда выяснилось, что температура и давление у Альфреда уже в норме, врачи обрадовались, но, как оказалось, зря, ибо это сулило им невыносимые мучения и головную боль. Альфред, хоть и провёл в больнице меньше дня, а уже успел всех достать и вывести из себя: он орал, носился по палате, прыгал по кровати, швырялся в санитаров бахилами, задирал юбки медсёстрам, за что получал от них по рукам, не хотел есть кашу и под конец просто-напросто выкинул её. И ладно бы, если в помойку, так нет же - в окно, прямо на голову многострадальному врачу! И это не считая ещё двух попыток побега, к сожалению, неудачных.       - Ну пожалуйста, отправьте его домой! - канючили подростки, сверля мужчину умоляющим взглядом. - Пожалуйста!       - Не положено! - проскрипел зубами врач, при этом мысленно ругаясь на настырных юнцов далеко не самыми приличными словами.       - Ару, ну вы же сами видите, что Альфред здоров! - воскликнул Яо, негодующе взмахнув рукавами. - Зачем же всех мучить? И себя в том числе, - добавил он.       - Дааа, - протянул Иван, сунув руки в карманы и возведя взгляд к потолку, - а ведь он ещё и не так может на мозги капать, это только начало, цветочки да ягодки!       - Молодой человек, прекратите! - раздражённо воскликнул весь красный от злости врач.       - Да, - буркнул Кёркленд, сложив руки на груди, - и без тебя тошно!       Брагинский на это тихи хихикнул.       - Ну так прими таблеточку, это ж больница! - сказал он, насмешливо глядя на недовольного британца.       Артур в ответ поджал губы и смерил русского колючим взглядом.       - Вот сам и ешь! - буркнул Артур.       - Не, - лукаво прищурился Ваня, - у меня-то с нервишками всё в порядке, в отличие от некоторых!       Кёркленд хотел было что-то сказать, но не успел.       - Да прекратите оба! - резко выпалил Франциск, встав между парнями. - Надоели уже!       "Домой. Альфреда нужно отправить домой. Домой!" - словно эхом отдавались в голове Франциска его мысли, с каждым разом будто нарастая по своей силе и выходящие за пределы его разума и вообще головы, проникая в пространство и пронизывая его насквозь.       Внезапно воздух странно дрогнул, и врач вместе с ним, замерев на мгновение. А затем, подняв слегка остекленевшие глаза на недоумённых парней, отсутствующим голосом произнёс:       - Да. Его надо отправить домой. Джонсу здесь делать нечего.       После мужчина слегка помотал головой, будто пытаясь прогнать пелену перед глазами, и добавил уже более живым голосом:       - Только, если что - сразу же сюда везите, понятно?       Парни с округлёнными глазами таращились на врача, совершенно не понимая, что происходит. Они много времени изводили упрямого врача, чтобы тот выписал их товарища из больницы, взрослый в упор не хотел их слушать, и тут раз - и всё, ни с того ни с сего резко согласился!       - Понятно, - медленно кивнул головой Франциск, не совсем понимая, что это сейчас было и почему врач так резко изменил решение. - Не волнуйтесь, за ним скоро дядя приедет.       Артур, до этого момента молчавший, вдруг оживился.       - Что за? - выпалил было он, дёрнувшись всем телом, однако Франциск быстро подскочил к нему и зажал рот ладонью.       - Придурок, молчи! Испортишь всё! - злобно прошипел француз на ухо мычащему англичанину, а затем с милой улыбочкой повернулся к врачу: - Всё будет хорошо, мсье! Вы только справочку эту подпишите.       - Ага... - рассеянно отозвался врач, протягивая руки к заветной бумаге, совершенно не замечая ликования в глазах подростков.       После, уже на улице, когда Альфреда выписали и увезли домой, а остальная компания Стражников отошла достаточно далеко от больницы, Франциск повернулся к ребятам.       - Вам не кажется странным, что за Альфредом всё время, когда что-то случается, приезжает дядя? - обратился к парням Франциск.       Артур на это лишь фыркнул и сунул руки поглубже в карманы.       - А что здесь странного? - спросил он, исподлобья глядя на Бонфуа.       - Просто его мать редко приходит даже на родительские собрания! - объяснил француз, встав посреди дороги, уткнув руки в боки.       Кёркленд хмыкнул и неопределённо пожал плечами.       - Значит, она работает.       - Ну да, она постоянно в разъездах... - неопределённо протянул Бонфуа подозрительным тоном. - Но только мы ни разу не видели его отца! - резко произнёс он, подняв вверх указательный палец.       - Значит, его нет, - буркнул Артур, недовольно сжав кулаки.       Весь этот странный и бессмысленный с точки зрения парня разговор заставил его вспомнить про своего родителя. Густые брови сошлись на переносице, а в зелёных глазах отразилась лютая ненависть к рыжему мужчине, уже несколько лет не дающему спокойно жить своей бывшей жене и сыновьям.       "Обязательно было заводить разговор на эту тему? Ненавижу этого скота! Ненавижу!"       - Так, хватит уже про родителей говорить! - внезапно заявил Брагинский грубым тоном. - Его забрал дядя, отвезёт домой - и это главное!       Буквально выкрикнув эти слова, парень, тяжело дыша, мучительно опустил голову. Казалось бы, ничего не значивший разговор раскрыл в сердце парня ещё не успевшую затянуться рану, снова наполняя душу невыносимой болью. А внезапный порыв холодного ветра словно пробрал до костей, лишь усиливая терзания парня, вновь напоминая о том, что уже не вернуть. Сухие листья пронеслись мимо по воздуху, уносясь вдаль, к невыносимо-яркому вечернему небу, к заходящему солнцу, окрасившему землю во все оттенки крови. Все умолкли, провожая взглядом листья, будто прося их забрать с собой всю ту боль, что раздирает душу на клочки и не даёт покоя, день за днём напоминая о том, что никто не может исправить.       Листья исчезли, а вместе с ними словно исчезло и последнее тепло. Сильно похолодало, а вместе с этим в небе так же появились холодные оттенки синего - такие же тяжелые и пустые, как было сейчас на душе у юношей.       Брагинский покачал головой и поднял на парней взгляд слегка отливающих сиреневым глаз.       - Лучше давайте подумаем о том, когда устроим совместную тренировку! - сказал он и, сунув руки в карманы, широким шагом направился вперед.       - Да, ару, - погрустневшим голосом согласился Ван Яо и отвернулся, не желая показывать всем появившуюся в глазах печаль.       В гробовом молчании компания продолжила свой путь. Никто не произнёс ни слова до самого перекрёстка, у которого пути парней расходились. Молчал и Франциск, мысленно обдумывая всё, что случилось за этот день, в том числе и этот недавний, явно неудачный разговор.       Одно ему было ясно - у всех пяти Стражников были проблемы и болезненные воспоминания, связанные с семьёй и не дающие спокойно жить, постоянно напоминая о себе и являясь в кошмарах. А это значило, что, объединённые общим горем, подростки могли найти путь к сближению и пониманию друг друга. Однако добиться этого будет очень непросто...