Лабиринты судьбы

В Большом зале повисла тяжелая, гнетущая тишина. Каждый шорох, будь это чей-то поворот туловища, скрип стула, приглушенное прижатой ко рту ладонью покашливание или шумное учащенное дыхание Гермионы – все это с грохотом врывалось в уши Тани, которая, неподвижно застыв, непонимающе смотрела на сидящего напротив нее Гарри. Лицо Поттера, повинуясь всем законам физиологии, бледным полотном контрастировало с его цвета вороного крыла волосами и школьной мантией. Юноша не двинулся с места, хотя его имя было произнесено Дамблдором, Гроттер готова была поклясться, с добрую минуту назад. Секунды тянулись одна за другой, молчание затягивалось, и атмосфера в зале напитывалась всеобщим недоразумением, растущее напряжение стало почти осязаемым и требовало некой разрядки. Таня осторожно коснулась своей ладонью лежащей на столе руки мальчишки. Гарри вздрогнул и немигающе уставился на подругу, расширенные зрачки за стеклами очков вытеснили естественную зелень его глаз. - Гарри, иди, - выйдя из оцепенения, Таня с трудом узнавала свой голос. Она умоляюще смотрела на друга: «Ну же, Гарри, просто встань и заставь свои ноги двигаться, ведь тебя все ждут». Губы Поттера разжались под каким-то неправильным углом, и все его лицо скривилось: - Это не я, - хрипло отозвался он, и его влажные пальцы, слепо нашаривая, ухватились за запястье девушки. Ее рука – единственное реальное и осязаемое в этом бреду. – Я не бросал своего имени в Кубок. - Я знаю, - твердо ответила Таня, осторожно высвобождая свою руку из плена его пальцев – Гарри хватался за них, словно утопающий за соломинку. - Мы все верим тебе. Но сейчас ты должен идти. Еще раз взглянув в лицо тибидохской волшебницы, Гарри выдохнул и осторожно поднялся, с силой опираясь о стол. Запутался в полах мантии и, спотыкаясь, неровными шагами направился к директору Хогвартса. Таня смотрела ему вслед. Вот он – четвертый чемпион Турнира Трех Волшебников, идет неуверенно и ссутулившись (совсем не как остальные участники, гордой походкой и с высоко поднятой головой, под всеобщие восторженные аплодисменты, и каждое движение и жест будто сквозят смелостью и отвагой), и опять он, Гарри Поттер, волею судьбы заброшен в самую гущу событий. Профессор Дамблдор выглядел серьезным и сосредоточенным и, направив Поттера в комнату для чемпионов, Альбус повернул голову и посмотрел прямо на Гроттер. Девушка неуютно заерзала под его взглядом – что-то в нем было не так. Подозрение?.. Грозный Глаз, оглушительным стуком своей деревянной ноги раздражая тишину, проковылял к директору и что-то сказал ему. Дамблдор склонил голову, чтобы лучше услышать преподавателя от Темных искусств. Затем вскинул голову, вновь взглянув в сторону Тани и, коротко ответив Грюму, быстро скрылся в комнате для участников Турнира. Сразу за ним туда бросились взволнованная профессор МакГонагалл, а также рассерженный директор Дурмстранга, Игорь Каркаров, гневно одергивающий свою алую отороченную мехом мантию, и вмиг позабывшая про всю грациозность мадам Максим – последняя едва не разломала свой стул, с силой отодвигая его и отшвыривая куда-то в сторону. Последним выскользнул из-за стола профессор Снегг. Это стало последней каплей. Студенты трех школ наконец опомнились, и в зале поднялся невообразимый шум. Все наперебой заговорили, каждый считал своим долгом поделиться эмоциями с окружающим миром. Близнецы Уизли, яростно перекрикивая друг друга, ругались с пуффендуйцами – было очевидно, что не избалованный победами Пуффендуй явно не был в восторге от того, что гриффиндорцы подсунули от Хогвартса своего чемпиона, затмевая Седрика Диггори. В спор ввязались и братья Криви – писклявые голоса мальчишек звонко разносились над столом Гриффиндора, перекрывая бас Эрни Макмиллана, студента Пуффендуя, чья внушительная фигура, смутно навевающая у Тани воспоминания о Гломове, грозно возвышалась над остальными. Гроттер растерянно посмотрела на Рона и Гермиону. Грейнджер тревожно оглядывалась, беспомощно наблюдая за происходящим, Уизли же сидел молча и хмуро смотрел в свою тарелку с пудингом. - Что это все значит? – негромко спросила Гермиона у Тани, та лишь ответила пожатием плеч и снова бросила взгляд в сторону профессорского стола – Грюма там уже не было. Судя по всему, он решил присоединиться к обсуждению дальнейшей судьбы Гарри и его участия в Турнире. - Гарри не мог обмануть Кубок, - словно уговаривая саму себя, рассудила Грейнджер. – Помнишь, Фред и Джордж пытались это сделать, выпив зелье старения, но у них ничего не получилось. - Я тоже не знаю, - покачала головой Таня. Все происходящее выглядело абсурдом. Как имя Гарри оказалось в Кубке?.. И даже если кто-то положил его туда, почему случилось так, что Кубок выбрал именно Поттера? Разумеется, Таня не сомневалась, что Гарри – достойный чемпион, однако вся эта ситуация настораживала и наводила на определённые мысли. Почему-то вспомнился Чемпионат мира по квиддичу и кучка неизвестных, напавших на Пуппера. И Черная метка. Неприятные мысли вновь заполонили голову девушки, отключая ее от внешнего мира. - Ну и ну, выходит, Поттеру все еще недостаточно внимания? – растягивая слова, произнес кто-то за спиной Тани. Вздрогнув от неожиданности, она обернулась и увидела Малфоя. То, что Драко находился далековато от своего стола, удивительным не было – уже многие повскакивали со своих мест, разделившись на два лагеря – одни были на стороне Гарри, другие же (их, к сожалению, было большинство, включая и слизеринцев, и когтевранцев, и некоторых гриффиндорцев), не утруждая себя руководствоваться здравым смыслом, доказывали обратное, вооружившись незамысловатыми лозунгами в духе «Поттер всех достал», «чем он такой особенный» и «любимчик Дамблдора». - Замолчи, Малфой, - резко ответила Гермиона, окинув слизеринца уничтожающим взглядом. Драко проигнорировал ее реплику и продолжал, демонстративно повышая голос и приковывая к себе всеобщее внимание: - Нет, вы только вдумайтесь! Дамблдор продвигает в участники четверокурсника, наплевав на правила! Чем Поттер заслужил такое? Таня ощутила, как ее наполняет гнев. Мерзкий слизеринец, который предпочитает поливать грязью всех и каждого у них за спиной! Вскочив из-за стола, она, прищурившись, сердито уставилась на Драко: - Тебе какое дело, Малфой? Завидуешь? – Таня увидела, как ее слова угодили прямо в цель. По лицу блондина пробежала тень, однако он приложил все усилия, чтобы оставаться невозмутимым. – Ты, кажется, не даешь особого повода для гордости своему папочке, - язвительно произнесла Гроттер. Что, что вынудило ее это сказать? Какое-то жгучее желание обидеть, причинить боль, унизить – все это копошилось где-то в душе скользким клубком. В конце концов, Драко не сказал что-то оскорбительное, и - Таня лишь потом осознала это – он ни слова не бросал в адрес самой Гроттер. Так какого черта она так реагирует? Лицо Малфоя побелело от ярости. Гермиона испуганно прижала ладони ко рту. Все, кто стоял рядом, притихли и теперь наблюдали, позабыв о своих локальных спорах. И лишь Рон оставался безучастным, погруженный в свои размышления. - Ты…Ты пожалеешь об этих словах, Гроттер, - с трудом выдавливая из себя слова, процедил слизеринец. Подняв голову к потолку, Таня рассмеялась. Этот блондин смеет ей угрожать? Ей, освоившей трансгрессию в одиннадцать лет? Ей, Тане Гроттер, победительнице Чумы и сильнейшей волшебнице? - Ну давай, хорек, - подначивала она его, с издевкой глядя на парня. Ей стало еще веселее, стоило вспомнить о том, как Грюм превратил Малфоя в пушистого зверька. Возникло желание повторить то же самое… Как легко, как свободно!.. Никакого контроля, просто делай и говори все, что хочется. Она плыла по реке властной злобы, всецело отдаваясь темным сторонам своей души, и не думала останавливаться. Гриффиндорка даже не заметила, как Драко достал волшебную палочку – мгновенно среагировав, Таня выхватила свою и отразила заклинание. По толпе пронесся взволнованный ропот, кто-то восхищенно присвистнул, и спустя мгновение Гроттер поняла, что допустила ошибку – стоило все-таки выкрикнуть «Протего!», а не произносить его мысленно. Невербальные заклинания, которые она освоила не так давно, изучались лишь на шестом курсе. Малфой, нервно сглотнув, отступил на полшага назад. Абсолютно черные глаза девушки странно завораживали его; где-то на уровне подсознания слизеринец ощущал себя загнанным в ловушку, парализованным ужасом кроликом, имевшим неосторожность забрести в логово питона. Пока Таня прикидывала, стоит ли ей атаковать противника, позади раздался возмущенный голос Дамблдора: - Мисс Гроттер! Мистер Малфой! Уберите палочки немедленно! – глаза профессора угрюмо смотрели на двух подростков из-под очков-половинок. Обычно приветливый, директор Хогвартса ныне выглядел довольно сердитым. – Какой пример вы подаете нашим гостям из Шармбатона и Дурмстранга? – Он всмотрелся в лицо Тани, и нахмурился еще больше. Гроттер тут же поняла, в чем дело – в глазах. Они выдают ее. Какая-то часть внутри ее шевельнулась, взывая к совести, однако не так просто было подавить в себе все еще растущее раздражение. Чума-дель-Торт, которой явно было по вкусу управлять телом девчонки, не торопилась сдавать позиции. Вновь – борьба. И боль. Таня стиснула зубы. Не отвела взгляда от лица Дамблдора, не опустила стыдливо голову. «Не дождешься», - прошипел голос Анны, и девушка продолжала стоять с нагло-невозмутимым видом. Вздохнув, Дамблдор слегка повернул голову, обращаясь к стоящим позади него деканам Слизерина и Гриффиндора: - Профессор МакГонагалл, профессор Снегг, побеседуйте со своими студентами, - с этими словами директор прошествовал мимо Драко и Тани и направился к выходу из зала. Преподаватель зельеварения пристально смотрел на Гроттер, недовольно поджав губы. «Ну а ему-то какое дело до меня?» - устало подумала девушка. Вся эта ситуация порядком утомила ее. Вдобавок она уже предвидела серьезную беседу с Дамблдором касательно этой выходки. Но перед этим предстояло выслушать тираду от Минервы МакГонагалл, от строгого взгляда которой даже Анне становилось не по себе. Таня подавила смешок, воображая себе эту сцену – кошмарная старуха с отрубленными руками, на которых осталась кровь многих волшебников и волшебниц, трусливо прячется от грозной преподавательницы по трансфигурации. - Что смешного, мисс Гроттер? – холодно осведомилась МакГонагалл, выразительно приподняв левую бровь. – Вы считаете такое поведение допустимым? – Не дождавшись ответа, профессор продолжила: - Минус пятьдесят очков с Гриффиндора, и я жду вас завтра в своем кабинете. Таня задохнулась от возмущения. Пятьдесят очков! Девушка пожалела, что не превратила слизеринца в хорька – по крайней мере, это было бы не так обидно. В нынешней ситуации Щитовые чары обошлись всему факультету слишком дорого. - Профессор, это Малфой напал на нее! – сердито отозвался Джордж, с вызовом глядя на своего декана. Лицо парня пылало, сливаясь с ярко-рыжими волосами. Стоящий возле него Фред согласно закивал, поддерживая брата. – Разве нас не учат защищать самих себя в любой ситуации?! - Придержите язык, мистер Уизли, или рискуете лишить Гриффиндор большего количества очков, - голосом, не терпящим возражений, отчеканила МакГонагалл. Таня молчала. Оправдываться и унижаться перед профессором в ее планы не входило. Одарив девушку еще одним красноречивым взглядом, преподаватель удалилась, провожаемая недовольными лицами гриффиндорцев. - За мной, мистер Малфой, - скомандовал Снегг, и Драко нехотя последовал за ним. Поравнявшись с Таней, блондин едва слышно выговорил: - Будь осторожнее, Гроттер. Симус Финниган, фыркнув, громким шепотом обратился к своему другу Дину: - Как всегда, Снегг со своих очки не снимает. Ну что за фигня? - Обязательно, - смотря куда-то в сторону, снисходительно кивнула Таня. Тут она заметила Гарри, и улыбка исчезла с ее лица. Позабыв о Малфое, девушка бросилась к другу. Поттер выглядел подавленным и растерянным. Однако теперь он с большим беспокойством оглядывал Таню, моментально сориентировавшись, в чем дело. - Гарри, ну что? – в голосе девушки слышалось плохо скрываемое любопытство и нетерпение, но, встретившись взглядом с Поттером, она торопливо опустила глаза в пол. Весь вид мальчишки излучал немой укор, Гроттер прямо-таки слышала в голове его голос: «Таня, почему ты позволила какому-то слизеринцу потерять контроль над своими демонами?» Черт, он слишком хорошо понимал, что именно творится у нее в душе. Это казалось ей неправильным. Даже Ванька, хотя и тонко улавливал ее настроение, чувствовал интуитивно, «светлая» или «темная» Таня перед ним, не знал всех нюансов, в отличие от Гарри. Поттер вздохнул и, не выражая никаких эмоций, бесцветным голосом произнес: - Я участник Турнира.