Лабиринты судьбы

Быстрым шагом направляясь в сторону общей гостиной, высокий бледнолицый шатен астеничного телосложения глядел прямо перед собой, не удостаивая даже кивком многочисленных младшекурсниц, которые, стоило ему пройти мимо, восхищенно замирали и, провожая свой объект вожделения полным обожания взглядом, разочарованно вздыхали ему вслед. Однако ему не было никакого дела до вспыхивающих ярких пятен юбок и даже периодически проскакивающих оголенных ног, машинально отмечаемых периферическим зрением - в Тибидохе также имели пристанище группы девиц, предпочитающих демонстрировать свои прелести даже в этот промозглый беспросветно-серый октябрьский день, недвусмысленно намекающих на то, что дождь и холод явно не помеха для амурного настроения, и, хотя девичьи ноги и руки, покрытые пупырышками мурашек, имели малопривлекательный синеватый оттенок трижды размороженной курицы, общий посыл неугасающей страсти и бурлящих гормонов, вытесняющих здравый смысл, невозможно было не уловить. По лицу парня скользнула кривоватая улыбка, стоило всем этим мыслям пронестись в его голове; возникло желание замедлить шаг и повнимательнее рассмотреть этих разукрашенных кукол, коих на Жилом этаже в связи с завершающимся обедом было сейчас довольно много – может, кто-то из них окажется весьма сносной, чтобы провести пару-тройку вечеров. Привлекательная внешность и статус одного из лучших студентов нынешнего выпускного курса делали свое дело, и немало молоденьких тибидохских ведьмочек засыпали с мыслями об этом таинственном юноше, и даже репутация отъявленного ловеласа явно не мешала ему разбивать все новые сердца. Да, это было бы интересно. Не устояв перед искушением, он самую чуточку – но не нырнул целиком! – окунул голову в воображаемый омут своих фантазий. Занятная игра - вот так сидеть с очередной юной особой где-нибудь на скрытой от любопытных взоров лавочке в тибидохском парке, окутанном мягким серебристым лунным светом, слушать ненавязчивый шорох листвы и наблюдать, как девушка вздрагивает от очередного легкого порыва ветра, зябко кутаясь в великодушно одолженный им пиджак, и неосознанно прижимается к его горячему телу. Наклоняясь пониже, он осторожно приподнимает ее подбородок и мгновение любуется отраженными звездами в глазах девушки, чтобы затем поцеловать – нет, не так, как прыщавые тринадцатилетние юнцы, ее ровесники, которые делают это неумело и робко, будто стесняясь своих губ и их движений, а поцеловать по-настоящему, горячо и властно, перекрывая доступ к воздуху, пока тело его маленькой жертвы не начнет отчаянно биться в его объятиях, словно бабочка в зажатом кулаке, неосознанно требуя кислород, - и лишь тогда он на краткий миг отрывается от ее губ, чтобы успеть насладиться затуманенным взглядом, вызванным легким головокружением, подернутым сладостной дымкой, а затем впивается в нее снова. Он слышит обезумевший стук ее сердца, пробегает пальцами по нежной коже шеи, чувствуя пульсацию сонной артерии и слегка надавливает, отрезая еще один путь к адекватной работе мозга. Да, она расслаблена. Его вторая рука беззастенчиво ложится на стиснутые от холода голые коленки девушки, неприкрытые тканью платья, и аккуратно, словно бы между прочим, разводит их (она будто не замечает этого, поглощенная поцелуем), и вот уже его горячие пальцы медленно движутся по внутренней поверхности бедра, не встречая сопротивления; она тихо стонет в его рот и подается ближе, инстинктивно желая, чтобы он быстрее достиг цели, где, как ей казалось, тяжелым свинцом скопилась вся ее кровь. Юноша наконец оставляет в покое ее губы – теперь он хочет наблюдать… Воображение парня разыгралось, и он не сразу понял, что его настойчиво кто-то зовет. Опомнившись, старшекурсник осознал, что уже достиг входа в гостиную, и кто-то тянет его за рукав – это была Пенелопа, с которой у него пока что состоялось лишь одно свидание, однако об этом – в основном с подачи все той же Пипы и ее хорошей знакомой Попугаевой - уже знала вся школа. - Привет, Томми, - промулыкала Дурнева, клещом вцепившись в его запястье своими пухлыми пальцами. Юноша мысленно поморщился, услышав свое исковерканное на ванильный лад имя. Он предпочитал себе образ высокомерного хладнокровного красавца – только он может давать прозвища и иметь тотальный контроль в отношениях с любой особью женского пола, а не какая-то там Пипа Дурнева. - Я не видела тебя за обедом, - продолжала девушка, обиженно надувая губки и хлопая ресницами. Второй рукой она неторопливо разглаживала зачесанный набок хвост темно-русых волос. Морган лаконично улыбнулся: - Извини, я задержался в библиотеке. Сарданапал поручил мне разобраться с одним свитком рун, который был написан чуть более тысячи лет назад, и это потребовало от меня некоторых усилий, - все еще улыбаясь, он сопровождал речь авторитетными кивками и ясным взором – примерно так выглядит абсолютно уверенный в себе молодой человек, доносящий свою эрудицию окружающим как нечто само собой разумеющееся; казалось, он знает ответы на все вопросы и готов обсуждать с полным знанием проблемы как весеннюю линьку русалок, так и сложнейшую теорию Эббермана о точках соприкосновения с Потусторонним миром. Дурнева, приоткрыв рот, с восторгом смотрела на Тома. - Звучит классно, - только и смогла вымолвить она. И тут же, приблизившись к парню вплотную, горячо прошептала: - Ты такой умный, Томми, и мне это так нравится!.. Морган не начал рассыпаться в скромностях, а принял похвалу как должное: - Спасибо, я рад это слышать, - он склонил голову и, протянув руку, провел ею по гладким волосам Пипы. Девушка вся зарделась от смущения, и ее взгляд метнулся куда-то в сторону, проверяя, заметил ли этот жест кто-то еще. Парень усмехнулся, верно истолковав намерения Дурневой, и потянулся к ручке двери. – Ты ведь сюда идешь, верно? Уставившись на дверь гостиной, Пенелопа ощутила, как у нее перехватило дыхание. Она держит его за руку, и он хочет войти в эту комнату, где, как можно было ожидать, после обеда собралась добрая половина студентов, и тогда станет очевидно, что Верка на пару с ней, Пипой, ничего не выдумала, и это действительно правда. Пенелопа Дурнева встречается с красавчиком Томасом Морганом. - Д-да… - только и сумела вымолвить девушка, предвкушая реакцию своих однокурсников. Снисходительно улыбаясь и крепко сжимая пальцы своей спутницы, будто она маленькая девочка, которую в ее день рождения привели к чулану с подарками, Том открыл дверь, и они вошли. В гостиной, как он и предполагал, было негде ступить. Ученики оккупировали абсолютно все горизонтальные поверхности, начиная от пуфов и кресел и заканчивая спинками диванов и полом; звуки смеха и голосов смешивалась, превращаясь в невообразимую какофонию, однако стало заметно тише, как только Пипа и Том появились в комнате. Дурнева, сияя как начищенный самовар, переводила самодовольный взгляд с одного лица на другое. Морган же, не снимая улыбчивой маски великодушного старшекурсника, демонстрирующего любовь в угоду возлюбленной, торопливо искал глазами совсем другую девушку. Вон там, в углу, она сидит на подоконнике, то и дело отодвигая плечом наваливающуюся пыльную портьеру, и задумчиво созерцает какой-то пергамент, изредка поглядывая на часы, висящие на противоположной стене. Непослушные рыжие кудри завязаны в крошечный пучок на затылке, светлая поношенного вида рубашка заправлена в плиссированную черную юбку, на коленях – толстая сумка, набитая книгами. Гроттер. Морган шумно выдыхает, неотрывно глядя на клочок бумаги в руках Тани. Ему отчего-то казалось, что там написано что-то чрезвычайно важное; содержится некий знак, какая-то нить, которая позволит ему окунуться в прошлое… С того момента, как они впервые столкнулись в библиотеке, прошло несколько лет. Тогда девчонка показалась Тому настолько блеклой и бездарной, что ее нахождение в Тибидохсе, равно как и победу над Чумой-дель-Торт, он списывал на банальное везение вкупе с громкой фамилией. Однако регулярные передряги, в которые влипала Гроттер и о которых потом судачила вся школа, вынуждали Моргана все чаще сомневаться в своих мыслях. Это уже было сложно назвать просто удачей – судя по всему, Таня не так уж и проста, какой она ему представилась в самом начале. Впрочем, впоследствии его подозрения рассеялись окончательно, но тогда вопросов стало не просто много, а пугающе много, и Томас от души надеялся, что, сблизившись с Пипой, он сможет найти некоторые ответы на них. - Пойдем туда, - наклонившись к Дурневой, Морган кивком указал на только что освободившееся кресло как раз недалеко от субъекта, занимавшего все его внимание. - Что? – рассеянно переспросила Пенелопа, слишком поглощенная немыми ответами и улыбками в ответ на поднятые вверх большие пальцы Пупсиковой, удивленно округлившиеся глаза Ритки и переглядывающихся Лоткову со Склеповой. Равнодушными к происходящему остались лишь Гроттерша и Валялкин – последний, вошедший в гостиную сразу за новоиспеченной парочкой, бросив в их с Томом сторону безучастный взгляд, тут же направился к своей возлюбленной. Проигнорировав реплику Пипы, Том молча потянул ее за собой, и она, истолковав нетерпение парня желанием поскорее занять свободное место, поспешила за ним. Таня ощутила приближение Ваньки еще раньше, чем подняла глаза и увидела в толпе его вихрастую макушку, и незаметно коснулась перстнем лежащего на сумке пергамента – теперь вместо текста с заклинаниями на английском языке там можно было увидеть домашнее задание по нежитеведению, заданное на завтра. - Я тебя потерял. Куда ты умчалась после обеда? - приблизившись вплотную, спросил Ванька. – И переодеться успела… Разве ты носишь юбки? - рассеянно добавил он, намеренно избегая смотреть на оголившиеся из-за лежащей на них сумки колени девушки. Вместо ответа Таня показала ему листок: - Торопилась хоть что-нибудь сделать, а то Медузия меня уничтожит завтра, - прищурившись, она с хитрой улыбкой наблюдала за парнем, который нет-нет да бросал взгляд на ее ноги, и легко соскочила с подоконника. - А что касается юбки...Джинсы надо зашить, поэтому пришлось надеть, это ненадолго, - неуверенно добавила девушка. Брови Валялкина поползли вверх. - Я даже не знал, что они есть в твоем шкафу, - с этими словами он протянул руку и коснулся ее волос, стягивая резинку и распуская их. Гроттер непроизвольно задержала дыхание и ощутила волну мурашек на коже – по непонятной причине этот простой жест вызвал у нее ощущение волнения; сердце затрепетало в груди. – Она вот-вот должна была слететь, - словно оправдываясь, Ванька протянул ей аксессуар. Тупо уставившись на резинку в его ладони, Таня наконец смогла заставить себя забрать ее и спрятать в боковой кармашек сумки. Позади послышался неясный шум и характерный скрип старой мебели. Обернувшись, Таня увидела сидящего в кресле, уже хорошо знакомого ей Моргана, на чьих коленях сейчас восседала Пенелопа, – Гроттер тут же поспешила скрыть свое изумление и, мысленно сочувствуя ногам Тома, коротко кивнула ему в знак приветствия. - Пойдем, прогуляемся? – вполголоса предложил Ванька, многозначительно указав на устроившихся рядом влюбленных. Правильно истолковав намек, Таня еще раз посмотрела на часы – у нее в запасе было где-то часа полтора, прежде чем она отправится в Хогвартс. - Давай, - согласилась девушка, и они с Ванькой пошли к выходу, провожаемые глазами Томаса – чуть слышно выругавшись, парень досадовал, что попытка проследить за Гроттер окончилась на этот раз провалом. С другой стороны, драконболистка теперь знает, что у ее кузины появился новый ухажер, и его присутствие в Таниной комнате не будет вызывать лишних подозрений, что было Моргану на руку.

***

Занятие по Защите от Темных искусств прошло смазано. Началось все с того, что Гарри взволнованно сообщил некоторые подробности первого испытания в Турнире Трех Волшебников, выясненные им при участии Хагрида накануне. Паника в лице Поттера вызывала у Тани лишь снисходительное недоумение – драконы, серьезно? Что может быть проще? Впрочем, она вовремя спохватилась и придержала готовое вот-вот сорваться с языка едкое замечание – во-первых, друг отчаянно нуждался в поддержке, а во-вторых, в Хогвартсе никто понятия не имеет, что такое драконбол, да и с разведением гигантских ящеров как-то тоже не сложилось, и даже попытка Хагрида в свое время не увенчалась успехом. Пребывая в своих мыслях, Гарри на этот раз плохо выполнял практическое задание профессора, которое снова состояло в том, чтобы научиться сопротивляться заклятию Империус, и Таня, украдкой пряча улыбку, вместе с остальными лицезрела забавную картину: вооружившись указкой на манер шпаги, Поттер, издавая победный клич, носился по всему кабинету, то и дело норовя вызвать желающих на бой. Жаждущих, к большому сожалению Гарри, не оказалось, так что он плавно перешел к воспеванию оды самому себе, чудовищно напоминая Тане некую смесь Локонса с поручиком Ржевским. Когда, наконец, Грюм перестал измываться над студентом, и раскрасневшийся и запыхавшийся Поттер занял свое место, настала очередь драконболистки. Медленно выдохнув, Таня вышла на середину класса и застыла в полуметре от грифельной доски, ожидая своей участи. Окинув ее оценивающим взглядом, Грозный Глаз хмыкнул и, отбросив с лица немытые седые волосы, прошептал: - Империо! Гроттер ощутила неведомую легкость – все мысли и тревоги, все чувства мигом вылетели из головы. Она словно увидела свое сознание со стороны, оно представлялось ей пустой площадкой, чем-то вроде сцены, на котором застыло яркое пятно света. Интуитивно она понимала, что вот-вот из-за кулис прозвучит голос ведущего, объявляя во всеуслышание название представления, в котором Тане предстоит исполнить сольную партию, и она выйдет, сияя под софитами, и сделает абсолютно все, что ей скажут. - Покажи свой страх, - голос Грюма эхом отдавался в голове. – Прими его, влезь в его шкуру. В кабинете стало очень тихо. Студенты Гриффиндора и Пуффендуя подались вперед, чтобы лучше видеть – всем было любопытно, справится ли выдающаяся сокурсница со своим заданием. Гарри поморщился, чувствуя, как в голове начинает пульсировать боль, и это чертовски ему не нравилось. Что пытается сделать этот бывший мракоборец? Таня выпрямилась, подняла голову, окинула взглядом класс. Лицо девушки приняло бесстрастное выражение, уголки рта слегка опустились, а потемневшие, не отражающие света глаза остановились на Поттере. Не моргая, Таня сделала шаг в его сторону. Еще один. Гарри завороженно смотрел на нее, не смея вдохнуть. Что-то такое было в лице подруги, что вынуждало его вцепиться пальцами в парту, испытывая едва ли не животный страх. Голова парня заболела еще сильнее, когда Гроттер наклонилась к нему, нависая над столом, приблизилась почти вплотную, все так же буровя его своим странным взглядом. Рядом послышался стук деревянной ноги Грюма. Профессор подошел поближе, держа наготове палочку; звук отвлек девушку, и она мотнула головой, переключившись на мракоборца. «Сопротивляйся ему, - Таня вновь услышала голос, но на этот раз он принадлежал Чуме-дель-Торт. – Твоим телом как марионеткой управляет какой-то старикашка!» В то же время туман в сознании рассеялся, и в пятно света ступила сама Гроттер. Четкая и вполне определенная мысль, замешанная на волне страха, отчетливо прозвучала в голове: «Никто не должен знать о том, что происходит у меня в душе. Им нельзя показывать лицо убийцы!» Грозный Глаз, чувствуя, что связь теряется, направил палочку и вновь произнес заклятие подчинения. - Профессор, не делайте этого! – пискнула побледневшая Гермиона, не отрывая глаз от подруги. - Я сам разберусь, Грейнджер! Гроттер справится! – прорычал в ответ Грозный Глаз, внимательно наблюдая за движениями Тани, которая, размахивая руками, будто отталкивала кого-то. «Оставьте меня в покое, оба», - светлая часть тибидохской волшебницы отчаянно сражалась с Анной и Грюмом, пытаясь вытеснить обоих из своих мыслей. Это было непросто, и девушка все еще сопротивлялась благодаря лишь своему семейному упрямству. «Ну же, ты же Гроттер!» - Таня чувствовала, что, силы уже были на исходе. Пятно света, в котором она стояла, стремительно уменьшалось, норовя утянуть ее в вязкую тьму; вот тень медленно скользит по ее ногам, груди, захватывает руки и шею, стискивая холодом; она почти перестает дышать… Неожиданно стало ярко, будто кто-то снял крышку с коробки, и отовсюду хлынул свет. Моргая, Таня озиралась, снова лицезря знакомую атмосферу кабинета по Защите от Темных Искусств. Кажется, у нее получилось. - Что ж, Гроттер, очень хорошо. Необязательно было меня атаковать, но, полагаю, это было ненамеренно, - проворчал Грюм, тщательно скрывая свое удовлетворение. Взмахнув палочкой, он рассеял только что наложенные им Щитовые чары. - Я…Напала на вас? – севшим голосом переспросила Таня и в изумлении повернулась к друзьям. Рон медленно кивал головой, остальные, вытаращив глаза, разглядывали девушку. – Как? - С помощью волшебной палочки и атакующего заклинания, - спокойно пояснил профессор. - Извините, я, видимо, плохо соображала в тот момент, - заикаясь, начала оправдываться Гроттер, пытаясь осознать, что она только что связалась с закоренелым мракоборцем. М-да, и врагу не пожелаешь такого. - Очевидно, что да, - подозрительно легко согласился преподаватель. – Урок окончен, - обратился ко всем Грюм, неопределенно махнув рукой. – Домашнее задание вам известно. И, мистер Финниган, если вы опять принесете на занятие журнал с полуголыми девицами… - Я понял, профессор, - покраснев до ушей, выпалил Симус, и пулей вылетел из кабинета. Расхохотавшись, Дин Томас выбежал за ним; эхо его голоса донесло до класса какую-то дразнящую реплику в адрес друга. Таня в спешке запихивала свои вещи в сумку, сокрушаясь, что из-за незапланированного свидания с Валялкиным не выложила оттуда одолженный у Соловья экземпляр «Искусство драконбола». Не задумываясь, она выложила потертый фолиант на парту, чтобы удобнее разложить учебники. - Гроттер, задержитесь на минутку, - сказал Грозный Глаз. Подняв голову, девушка непонимающе уставилась на профессора, затем, переглянувшись с Поттером, кивнула. Студенты стремительно покидали помещение. Когда исчез последний из них (Невилл Долгопупс, судя по всему, хотел что-то спросить у мракоборца, но, уловив, что он здесь лишний, поспешил ретироваться) Грюм решительно захлопнул дверь кабинета (Таня едва не вздрогнула от неожиданности) и воззрился на гриффиндорку. Помолчав некоторое время, он заговорил: - Ваши способности в магии весьма похвальны, мисс Гроттер. Не у каждого студента есть столько рвения и желания все освоить самостоятельно, - профессор с нажимом произнес последнее слово. - Спасибо, - выдавила из себя Таня, избегая пронзительного взгляда – ну чем не Поклеп с его ледяными буравчиками? -волшебного глаза. Грозный Глаз хмыкнул, оценив немногословность девушки. - И это все, что вы можете сказать? Заклятия, которые вы мне перечисляли на первом занятии, насколько мне известно, не печатаются в учебниках для четверокурсников. Как и невербальные заклинания, - продолжал он, все еще вглядываясь в Таню. Гроттер отмалчивалась. Разумеется, Грюм все понимал, но неужели он рассчитывал, что она во всем ему признается? Видимо, профессор преследовал другую цель – продемонстрировать факт владением информацией, словно подталкивая на размышления. Однако Таня пока что не понимала, к чему он ведет. - Вы, должно быть, задаетесь вопросом, зачем я все это вам говорю? – спросил Грюм, взмахом палочки стирая с доски написанное ранее задание на дом. Девушка кивнула, машинально наблюдая за его рукой. - Я не собираюсь ничего у вас выяснять, а всего лишь хочу напомнить, что вы, владея достаточно сильной магией, способны кое-чему научить Поттера, - неторопливо проговорил Грюм, подойдя поближе к Тане. Она не сразу осознала, что речь идет о друге. - Что? Обучать Гарри? – думая, что ослышалась, Гроттер, морщась, скорчила гримасу. - Именно, - подтвердил свои слова Грозный Глаз. – Вам известно, что будет на первом задании в Турнире, и не пытайтесь это скрыть, - властно произнес он. Таня испуганно отшатнулась. – Никто не узнает про это, не переживайте за Поттера. Однако, я полагаю, вы сможете ему помочь… С этими словами Грюм протянул руку куда-то в сторону. Не двигаясь, Таня скосила глаза, пытаясь разглядеть предмет за своей спиной. - Вы знаете, что делать, - закончил фразу профессор и вручил Гроттер увесистую книгу. Опустив глаза, Таня на мгновение забыла, как дышать: перед ней красовалось ею же выложенное из сумки несколько минут назад «Искусство драконбола» - нарисованный на обложке огромный дракон выдыхал пламя, а летающая поблизости маленькая фигурка, искусно уворачиваясь от него, забрасывала в распахнутую пасть мяч. Вопросы? Их было слишком много, но размышлять не было времени – она должна помочь Гарри пройти первое испытание.